In The Name of Love // Во имя любви

      «Позже» на самом деле наступило раньше, чем Геката могла бы подумать. Она думала, что ей придется сидеть в классе, нервно дергая ногой, пока время бы тянулось, превращая секунды в часы.       Но казалось, что прошло всего мгновение ока, когда она уставилась на себя в зеркало, задаваясь вопросом, хорошо ли выглядит ее наряд и легкий макияж. Почему ее вообще это волновало? Она поняла, что по уши влюблена в Ксавьера.       Геката не знала, что такое любовь. У нее была платоническая, сестринская любовь — если это можно так назвать, — которую дарила ей Уэнсдей, была жестокая любовь ее родителей, но ее никогда не любил кто-то другой. Она никогда не любила кого-то другого. Но в Ксавьере было что-то такое, что заставляло ее сердце учащенно биться, а бабочек в животе — порхать. Румянец на щеках, когда он улыбался и называл ее словами типо «милая», сводил ее с ума.       Как она могла оставаться просто его другом?       — Ты выглядишь… отвратительно, — сказала Уэнсдей, и Геката закатила глаза.       — Должно быть, это комплимент? — спросила золотоволосая девушка, снова посмотрев в зеркало. На ней были белые конверсы на плотформе, короткое платье в бело-розовую клетку и персиковый кардиган. Ее волосы, которые были слегка завиты, были заплетены в косу, оставляя передние пряди на лице.       — Ты выглядишь потрясающе, Гекки, — сказала Энид с сияющей улыбкой, кладя руки и голову на плечо девушки. — Но почему ты так вырядилась?       — Ксавьер пригласил меня прогуляться…       — Хорошо, ну, нам нужны подробности, милая, — Энид заставила Гекату сесть на кровать, прежде чем уставилась на нее устрашающим взглядом. Геката посмотрела на Уэнсдей в поисках помощи, но девушка просто слегка приподняла бровь и повернулась, направляясь к своему столу. — Что происходит между тобой и этим парнем?       — Я… — Геката взглянула на Энид, и та не смогла удержаться от широкой улыбки, пряча лицо в слегка великоватые рукава своего кардигана. — Я думаю, что…       — Он тебе нравится?       — Это нечто большее, Эн, — вздохнула Геката, падая на кровать и уставившись в потолок. Все совместные воспоминания с Ксавьером вспылили ее в голове, и она не смогла сдержать довольной улыбки. — Я… думаю, что люблю его.       — О БОЖЕ МОЙ! — взвизгнула Энид от возбуждения, подпрыгивая на месте. — Я так и знала! Так и знала! ААА! Скорее поднимай свою милую задницу и иди к своему мужчине, девочка! — со смехом Геката встала и направилась к своему столу, потянувшись, чтобы взять с собой флейту. Она улыбнулась, сжимая в руке ручку футляра.       — Увидимся позже, — Геката быстро покинула общежитие, пытаясь сохранить внешнее спокойствие, проходя по коридорам и направляясь ко входу в школу. — Ладно, ладно, Геката, ты можешь это сделать. Будь классной. Не нужно паниковать, — бормотала она себе под нос, опустив взгляд в пол. — Ты осознала и сказала, что любишь его… своей подруге и сестре, но… о, кого я обманываю? — она застонала, откинув голову назад. — Это так очевидно!       — Что очевидно? — Геката слегка пискнула, быстро обернувшись и споткнувшись о собственные ноги, прежде чем восстановила равновесие.       — Ксавьер! — она игриво заскулила, прежде чем рассмеялась и позволила своим глазами рассмотреть высокого парня. Его наряд просто… дополнял его. Белая рубашка, которая была надета под коричневый шерстяной свитер без рукавов, и заправлена в темно-серые клетчатые брюки, слегка облегающие его фигуру. Его обувью на этот раз были темно-коричневые кожаные оксфорды. Но его волосы… Геката чуть не упала в обморок.       Его каштановые волосы не были собраны в обычный пучок, а свободно спадали к плечам. Они выглядели такими мягкими…       — Эти цветы для тебя, — нервно сказал Ксавьер с легким смешком, вручая Гекате прекрасный букет из красных и белых роз.       — Меня всегда очаровывали цветы, — сказала Геката, осторожно опуская футляр с флейтой на пол, прежде чем бережно взяла букет в руки. Она сделала мягкий вдох через нос, позволяя аромату окружить ее. — Они всегда имеют разное значение.       — Что означают розы? — спросил Ксавьер, зачарованный этим видом. Он взял футляр Гекаты в руку, а в другой у него был альбом для рисования и пенал с карандашами и прочим, что золотоволосая девушка только сейчас заметила.       — Красные розы символизируют любовь и романтику, — начала девушка, нежно касаясь пальцем одного из алых лепестков розы. — а белые — вечность, невинность и чистоту, — Хотя Ксавьер и воспринимал информацию, которую давала ему Геката, он не мог не восхищаться ею. То, как покраснели ее щеки, как слабо она улыбалась, пока говорила о том, что символизировали цветы…       Он понял, что по уши влюбился в Гекату Аддамс. Он уже и так это знал, но то, что происходило сейчас, лишь подтверждало все.       — Итак, куда мы идем? — спросила Геката, слегка подтолкнув Ксавьера и выводя его из транса. Он моргнул и кивнул в сторону леса, где солнечные лучи все еще отбрасывали на них осенний отблеск.       — Увидишь.

~

      Стоя в цветочном поле, Геката обнаружила, что совершенно потрясена. Одеяло для пикника с плетеной корзинкой на нем… просто ждало их. Он был окружен пурпурными, красными, желтыми и оранжевыми цветами, которые слегка покачивались на ветру.       — Ты приходил уже сюда?       — Ну… за пару часов до того, как встретил тебя сейчас, — сказал Ксавьер с застенчивой улыбкой, пока двое друзей продолжали идти к красно-белому покрывалу. — Я подумал… было бы здорово посидеть здесь. Вдали от школы и…       — Это замечательно, — прошептала Геката, приподнимаясь на цыпочках, чтобы поцеловать его в щеку. Ей это удалось, и она улыбнулась, возвращаясь к нормальному положению. — Давай уже! — засмеялась она, взяв его за руку одной из своих ладоней и потащив к одеяло.       Парень засмеялся вместе с ней, когда они практически рухнули на покрывало. Он наблюдал, как Геката практически прыгает на своем месте, ожидая увидеть то, что находилось в плетеной корзинке.       — Успокойся, Кэти, — сказал он ей, и она хихикнула, поднеся руку ко рту в легком смущении. Слегка покачав головой и улыбнувшись, Ксавьер потянулся к корзинке и откинул крышку, демонстрируя множество домашних сэндвичей, пару пирожных «Бейквелл» и несколько бутылок сока. Самый простой пикник.       — Оо, какой сок?       — Есть яблочный и малиновый, — ответил Ксавьер, доставая из корзины две бумажные тарелки и ставя их перед собой и Гекатой. — Какой сэндвич ты будешь? С копченным лососем и сливочным сыром, огурцом и сыром или просто с чеддером?       — О, как изысканно, — произнесла Геката с шикарным акцентом, на что Ксавьер не смог не закатить глаза. — С огурцом, пожалуйста, Ксави.       — Конечно, миледи, — подыграл Ксавьер, используя особый тон, пока протягивал ей два треугольника.       — Не могли бы вы передать мне яблочный сок? — Ксавьер улыбнулся и попытался не сказать «о», услышав, как мило Геката произнесла эту просьбу, но ему удалось подавить это желание, и он с радостью вручил ей упаковку яблочного сока вместе с бумажным стаканчиком. С улыбкой Геката взглянула на слегка заходящее солнце, откусывая от своего бутерброда. — Как же здесь красиво.       — Это действительно так, — и снова Ксавьер уставился на Гекату, говоря о ней, а не о живописном виде, которое имела в виду девушка. Он наблюдал, как она слегка хихикнула, когда осторожно откусила бутерброд, прежде чем одобрительно промычала, наслаждаясь вкусом еды.       — Спасибо тебе за это, Ксавьер, — сказала она, прожевав кусок.       — Нет проблем, милая, — он мягко улыбнулся девушке, откусил от своего сэндвича и принялся наблюдать за закатом.       — Знаешь что? — сказала Геката, ненадолго откладывая свой бутерброд в сторону и хватая футляр с флейтой.       — Что? — спросил Ксавьер, слегка нахмурившись, думая, что он сделал что-то не так. Однако, видя, как Геката осторожно достала свою флейту, он понял, что не сделал ничего плохого. Она просто собиралась создать какую-нибудь музыку.       Осознав это, Ксавьер взял свой альбом для рисования и карандаши, готовясь нарисовать еще один рисунок золотоволосой Аддамс.       Геката прочистила горло и расправила плечи, делая глубокие вдохи, чтобы подготовиться к мелодии, которую она собиралась сыграть. Она только надеялась, что Ксавьер не узнает песню, которую она играла.       Когда ее губы медленно приблизились к флейте, она закрыла глаза. Ветер слегка усилился, заставляя ее волосы и платье элегантно колыхаться, когда она начала играть. Розово-золотой туман, казалось, поплыл от флейты к Ксавьеру, прежде чем несколько раз обернулся вокруг него, отбрасывая мягкое свечение на белую бумагу.       Парень не мог не восхищаться девушкой, которая так легко и грациозно играла на флейте, когда его рука скользила по странице, набрасывая основу для большой картины, которую он напишет позже на неделе.       Пока девушка продолжала играть, он продолжал делать наброски, следя за тем, чтобы каждая деталь была включена в произведение искусства. Когда он рисовал, он использовал свои силы, чтобы оживить картину, но только для того, чтобы помочь себе, учитывая, что ветер продолжал шевелить волосы и одежду Гекаты. По крайней мере, ветер был достаточно добр, чтобы не позволить чему-то внезапно ослепить Ксавьера.       Когда Геката медленно закончила свою мелодию, Ксавьер закрыл блокнот, чтобы девушка не увидела незаконченную работу раньше времени.       — Это было так приято играть, — Геката слегка запыхалась, убирая свою флейту.       — Это было приятно слушать. Прекрасно, успокаивающе и умиротворяюще, — ответил ей Ксавьер, и Геката не смогла удержаться от лучезарной улыбки, когда села между ног Ксавьера, облокотившись на его грудь, в то время как его руки инстинктивно обхватили ее талию.       — О, посмотри на это облако! Оно такое розовое! — ахнула Геката, указывая на пушистое облако, в котором благодаря заходящему солнце было множество красных, розовых и оранжевых тонов.       — Скоро нам нужно возвращаться, Кэти, — тихо прошептал Ксавьер ей на ухо, и девушка вздохнула и еще немного расслабилась в объятиях Ксавьера.       — Это было приятно, пока не стало заканчиваться. Спокойно, — замурлыкала Геката, ее руки вцепились в руки Ксавьера. — Еще раз спасибо тебе.       — Это было для меня удовольствием, — Ксавьер все еще шептал, прежде чем встал, поднимая за собой и Гекату. Развернувшись в объятиях, Геката посмотрела на Ксавьера, в ее голубых глазах одновременно бурлила тысяча эмоций, и в его зеленых глазах творилось тоже самое. — Ты… в тебе есть что-то такое, Геката, что заставляет меня чувствовать себя по-другому. Будто… собой.       — О, не слишком ли это банально? Если хочешь поцеловать меня, просто… — не нуждаясь в дальнейшем разрешении, Ксавьер прижался губами к губам Гекаты, и они разделили сладкий и незабываемый момент. Последние лучи солнца падали на двух друзей, заставляя их кожу ярко светиться, пока они целовались на цветущем лугу.       — Я… — Ксавьер тихо задыхался, когда они медленно оторвались друг от друга. Его лоб прижался к ее лбу, пока глаза все еще были закрыты, как будто он боялся, что этот момент закончится, если он откроет их. — Я люблю тебя, Геката, и не могу избегать этого…       — Ты пытался избегать? — спросила Геката, слегка хихикая, когда посмотрела ему в глаза.       — Могу я договорить, пожалуйста?       — О, да, конечно, прости. Продолжай, — Геката стояла неподвижно, глядя в лицо Ксавьера, пытаясь не рассмеяться от неловкости. Но она закрыла глаза, решив насладиться этим моментом.       — Как только я увидел тебя, то сразу понял, что ты будешь иметь для меня какое-то значение. Это чувство только усилилось, когда я увидел, какой счастливой ты выглядела с волчонком, бегающим по твоей руке, — говорил Ксавьер, растягивая речь настолько, насколько мог, чтобы успеть попасть в школу. Солнце еще не полностью село. — Геката Аддамс, я хотел… ты бы… — парень вздохнул и крепко зажмурился, пытаясь преодолеть мысли о том, что она отвергнет его. — Для меня было бы честью, если бы ты стала… моей девушкой.       — Это было так трудно, любовь моя? — тихо спросила Геката, открывая глаза и запечатлевая мягкий, как щелк, и теплый поцелуй на щеке парня. — Я бы очень хотела быть твоей девушкой, — она подняла руку, ее ладонь столкнулась с его макушкой, после чего она взъерошила его волосы. Но Ксавьера это не беспокоило. Больше его потрясло то, что сказала девушка.       — Серьезно?       — Серьезно, — кивнула она, и Ксавьер радостно крикнул, усиливая хватку на талии девушки и кружа ее по кругу.       Теперь она принадлежала ему.       А он принадлежал ей.

~

      — Пойдем, — сказала Уэнсдей, как только Геката вошла в комнату и сделала несколько шагов. Она была сбита с толку, и у нее даже не было возможности поставить футляр с флейтой или остатки яблочного сока и сэндвича на свой стол.       — Чт…       — Думаю, у меня появилась зацепка к фиолетовой книге, которую я пыталась найти вчера, — ответила Уэнсдей, забирая предметы из рук Гекаты и кладя их на стол. — Если тебе будет от этого легче, ты можешь выболтать мне свою отвратительную историю о свидании с Ксавьером Торпом, но нам надо идти. Сейчас.       — Уэнсдей, куда?! — Геката напряглась, наблюдая, как ее сестра идет к двери общежития.       — К статуе Эдгара Аллана По.