~
Автобус прибыл в Джерико, и Ксавьер мягко подтолкнул Гекату, ведь она практически уснула у него на плече. — Просыпайся, вставай, — повторял он, заставляя девушку стонать. — Как вообще можно было уснуть меньше чем за минуту после того, как мы оказались в автобусе? — прокомментировал он, ожидая, пока девушка встанет, прежде чем сам поднялся со своего места. Он последовал за ней, все еще сжимая ее руку, когда они выходили. — Подожди, смотри, — Ксавьер потащил свою девушку к стене, рисунок на которой он так хорошо помнил. — Он исчез. — Что исчезло? — тихо спросила Геката, успокаивающе положив ладонь на руку Ксавьера. — Почему вы уставились на пустую стену? — внезапно спросила Уэнсдей, и Геката слегка подпрыгнула, прежде чем пожала плечами. — На прошлый День Примирения она не была пустой, — ответил Ксавьер, и Геката изобразила губами букву «о». Он ни разу не взглянул на Уэнсдей, только пару раз посмотрел на Гекату, когда ему показалось, что девушки рядом уже нет. Он не хотел, чтобы она уходила. — Ты все еще обижаешься, что мы отклонили твое приглашение? — Мы? — пробормотала Геката, хмуря брови. Технически она не отклоняла предложение. Во всяком случае, устно. — Не знаю, я действительно рисковал ради вас. — Это нечестно… — после ободряющего взгляда и мягкого сжатия руки Ксавьера, Геката закрыла рот, ожидая, когда он закончит говорить. — О, умоляю. Геката — просто пушечное мясо в той холодной войне, которую ты ведешь с Бьянкой, — сказала Уэнсдей, прежде чем посмотрела на свою сестру и Ксавьера. — Учитывая то, что происходит между вами, — добавила она, указывая на то, что эти двое встречаются. — В любом случае, у меня есть дела поважнее. — И какие? — Выследить монстра, который убил твоего соседа по комнате, — ответила Уэнсдей, заставляя Гекату закатить глаза. Она не хотела вмешиваться в этот разговор. Она была слишком сбита с толку относительно того, что к чему в сложившейся ситуации, чтобы должным образом вносить свой вклад. — О Боже, — пробормотал Ксавьер, убирая руку и вместо этого обнимая Гекату за плечо. Он сразу же ощутил мягкую ладонь, которая коснулась его пальцев. — Роуэна исключили. Все видели, как он уехал. — Ты с ним общался? — возразила Уэнсдей, взглянув на свою сестру, которой, казалось, наскучил этот разговор. — Я писал ему несколько раз, но так и не получил ответа. Наверное просто хочет забыть Невермор, — Геката практически почувствовала, как печаль охватила парня, поэтому стала успокаивающе выводить круги пальцем на тыльной стороне его ладони. — Или он мертв. — Ладно, давай просто… проехали, хорошо? — спросила Геката, не желая, чтобы ее парень и сестра спорили. Но ее голос не был услышан, когда Ксавьер начал уходить. — Не знаю, почему тебя это так волнует, — фыркнул парень. — Ты его даже не знала. — А я не понимаю, почему тебя это не волнует, — отреагировала Уэнсдей, и Гекате захотелось застонать. Она убрала руку Ксавьера со своего плеча и пошла немного впереди этих двоих, все еще оставаясь на расстоянии слышимости. — Пусть от меня все вокруг отмахиваются, я все равно не остановлюсь, — Уэнсдей быстро вытащила фиолетовую книгу из своей черной сумки. — О, отлично, — усмехнулся Ксавьер, когда узнал то, что было у нее в руках. — Добавь к своему резюме слово «воровка», — Ксавьер и Геката остановились, когда Уэнсдей перелистала страницы книги. — В любом случае, я не знаю, что такого особенного в старом журнале Белладонны. — Ты не удивился, когда я показала этот рисунок, — сказала Уэнсдей, показывая Ксавьеру две страницы с изображением себя, Гекаты и Пилигрима. — Ты видел это раньше, не так ли? — Да, — согласился Ксавьер, бросая на Гекату обеспокоенный взгляд. Девушка выглядела грустной, ее голова была опущена в пол, пока она смотрела на свои белые кроссовки. — За пару дней до Праздника Урожая. Он лежал на столе Роуэна. Я подумал, что он украл журнал после того, как мы его исключили. Потом я потребовал объяснений, а он взбесился. — Он отбросил тебя к стене своим телекинезом, — объявила Уэнсдей, и Геката вскинула голову, обеспокоенно уставившись на Ксавьера. Почему он ей об этом не сказал? — Да, — нахмурившись, ответил Ксавьер. — Откуда ты знаешь? — Догадалась. — Знаешь, странно, что там ты и моя девушка, — сказал зеленоглазый парень, постукивая по странице. — Этому дневнику сколько, лет тридцать? И что, черт возьми, рядом с вами делает Крэкстоун? — Ты знаешь, кто это? — синхронно задали вопрос обе девушки, что немного напугало Ксавьера. — Да, это Джозеф Крэкстоун. Он, типа, отец-основатель Джерико. Большая шишка здесь, — затем он взглянул на несколько вывешенных баннеров, прежде чем усмехнулся и указал на них. — Вот, смотрите. Это он.~
— Кат-Кат, — холодно — как и всегда — обратилась Уэнсдей, когда шла рядом со своей сестрой, подходя к Миру Пилигримов. — Нам нужно узнать больше о Крэкстоуне, понятно? — Но разве мы не должны выполнять свою работу? — Ты не хочешь узнать, почему мы оказались на этом рисунке? — риторически спросила Уэнсдей, Геката кивнула, и они вдвоем двинулись вперед в еще большем молчании. — О боже, — застонала Геката, видя, как Бьянка и Йоко корчат ужасные рожи, пока их фотографируют. — Привет, Уэнсдей, — с улыбкой поприветствовал темноволосую девочку мальчик по имени Юджин. — Хочешь сфотографироваться? — когда он не получил никакого ответа, кроме холодного взгляда, он опустил глаза с легкой грустью. — Видимо нет. — Я хочу, — сказала Геката, чувствуя себя неловко. Этот мальчик казался милым. Однако, прежде чем они успели сдвинуться, женщина с рыжими волосами вышла перед теми, кто оказался волонтерами в Мире Пилигрима. — Доброе утро, мои юные Неверморцы, — поздоровалась она, и Уэнсдей с Гекатой обменялись взглядами. — Я госпожа Арлин. Одна из ПК, — когда Юджин слегка рассмеялся, ее улыбка спала. — Первых колонистов. Призываю всех отключить звук на телефонах и поспешить, ибо сейчас вы отправитесь в шестьсот двадцать пятый год от Рождества Христова… в первое поселение Пилигримов в Джерико, — с фальшивой улыбкой она развернулась и ушла прочь. — Вау, как скучно звучит, — пробормотала Геката, когда они с Уэнсдей последовали за толпой. — Узрите, — резко сказала женщина, разворачиваясь к студентам Невермора. — Наш дом собраний. Внутри хранится коллекция раритетов, связанных с жизнью нашего любимейшего основателя Джозефа Крэкстоуна, — затем она повернулась и указала на другое здание. — Ну, а рядом находится нужник, гендерно нейтральная уборная. — У меня вопрос, — сказала Уэнсдей, делая шаг вперед и привлекая внимание. — Госпожа Арлин. — Молю, поторопись, дитя. — Какие именно вещи Джозефа Крэкстоуна выставлены на всеобщее обозрение в доме собраний? — Это настоящая сокровищница, — начала женщина. — Мы храним его сельскохозяйственные инструменты, сервиз и даже фамильный ночной горшок. — Звучит потрясающе, — быстро ответила Уэнсдей. — Я хочу помогать там. — Увы, нет. Экспозиция на реконструкции, — женщина изогнула обе брови, глядя на темноволосую девочку. — Сегодня вам всем выпала честь работать в самом сердце Мира Пилигримов.