~
Геката искала Аякса по всей Академии. Она продолжала бормотать бессвязные проклятия в каждом углу, где она не могла найти его, прежде чем вышла во внутренний двор, вздыхая и садясь у фонтана с хмурым выражением лица. — Тоже любишь ранее утро, да? — спросил чей-то голос, и Геката оглянулась через плечо, встречаясь взглядом с Аяксом. — Вам, сэр, придется объясниться, — сказала она низким и пугающим тоном. Геката уронила свою сумку на пол, когда встала, скрестив руки на груди, и медленно направилась к парню в шапочке, который нахмурился в замешательстве. — Какого хрена ты вчера так подставил Энид? — Позволь мне… — Думаешь это было забавно? Классный розыгрыш? — Геката все еще наступала, ее взгляд стал жестче, когда оан уставилась на нервничающего парня. — Почему ты так переживаешь, Аякс? Боишься? — Я не собирался подставлять ее, Геката! Это была случайность, клянусь! — Геката промычала, совсем не веря в слова Аякса. — Я… — он пытался проглотить смущение, которое испытывал, решив не злить Аддамс. Если она была чем-то похожа на Уэнсдей, то Аякс не сомневался, что золотоволосая девушка с легкостью могла причинить ему боль самым невообразимым способом. — Я был в душе и полотенце упало с зеркала, ясно? Я… окаменел… — он оборвал себя. услышав смешок невысокой девушки перед ним. — Серьезно? — хихикнула Геката, ей понравилась мысль о том, что парень-горгона был настолько глуп, что не поверил, надежно ли полотенце держится на зеркале. — Ну, тогда тебе лучше тащить свою задницу к Энид и извиняться перед ней. Она думает, что ты намеренно не пришел. — Верно, точно, да. — сказал Аякс, прежде чем побежал трусцой. Однако он резко остановился и повернулся лицом к Гекате. — Как мне загладить свою вину перед ней? — Пригласи ее на танцы, Аякс! — крикнула Геката, возвращаясь к фонтану, чтобы забрать свою сумку, прежде чем направилась на свой первый урок. — Ты гений, Геката! И хороший друг! — А кто сказал, что мы друзья? — этого Аякс уже не услышал.~
— В то время как большинство растений вознаграждают своих опылителей сладким нектаром, — начала мисс Торнхилл, хотя внимание Гекаты было отвлечено на едва заметные порезы на шее Ксавьер. Она вздохнула, полагая, что ему следовало пойти в лазарет, чтобы как следует обработать раны и наложить повязку или что-то в этом роде. — … многие плотоядные разновидности прибегают к сексуальным уловкам… или обману. — Никого не напоминает? — прошептал Ксавьер своей девушке, закатив глаза и взглянув на Бьянку. Геката вздохнула и взяла его за руку, успокаивающе сжимая. — Ты должен забыть об этом, Ксави, — тихо прошептала она в ответ, зная, что он не мог этого так быстро сделать. Со вздохом Ксавьер убрал руку от Гекаты и перегнулся через край стола, морщась и слегка шипя, когда боль в шее усилилась. Геката могла только с беспокойством взглянуть на него. — Это не так уж и больно, милая. Не переживай, — заверил ее Ксавьер, слегка улыбаясь. — Кроме того, если кто-нибудь спросит, я скажу, что повредил спину на фехтования. — О да, и при этом дважды порезал себе шею? — Орхидея выделяет феромон, который имитирует запах самки насекомого, — внезапно снова заговорила мисс Торнхилл, что заставило затихнуть небольшой спор пары. — … заманивая самцов. Как только растение опылено, что получают насекомые-самцы взамен? — Ничего, — внезапно ответила Бьянка, взглянув на девушку рядом с собой. — Как и все парни на Вороньем балу, — девочки из класса дружно рассмеялись, кроме Гекаты, которая на самом деле не понимала, о чем говорит Бьянка. — Ладно, ладно. Я знаю, что вы все в восторге от субботы, поэтому не даю вам никаких домашних заданий, — сказала Мисс Торнхилл так, как будто оказала ученикам услугу. — Но мне все еще нужны добровольцы для украшения зала, — несколько девушек подняли руки. — Кто заинтересован, приходите ко мне сюда. — Не собираешься стать добровольцем? — спросил Ксавьер у Гекаты, которая пожала плечами. — Я предпочитаю наслаждаться готовым продуктом, а не делать его самостоятельно. — Пошли, — сказал Ксавьер с легким смешком, собирая свою сумку и вставая из-за стола. — У нас целый свободный день, раз мы не собираемся помогать, — кивнув, Геката встала и пошла рядом с Ксавьером, который инстинктивно обнял девушку за талию, и они вдвоем вышли из оранжереи в лес.~
— У тебя всегда так прекрасно получается, — Геката не могла удержаться от восхищенного восклицания, рассматривая все новые картины. — О… кроме этого, — она нахмурилась, замечая с полдюжины картин с изображением монстра, который уже начал преследовать ее в кошмарах. — Немного странно рисовать такое, нет? — Да… но… иногда это все, что я вижу в своих снах, — сказал Ксавьер, засовывая руки в карманы брюк и рассматривая созданные им картины. Его внимание, однако, было приковано к другим картинам в комнате. К воспоминаниям, которые они хранили. На той, где Геката играла на своей флейте в тот день, когда они устроили пикник. На другой, которая была нарисована в тот же день, когда она кусала свой бутерброд и мычала от удовольствия. Ксавьер подумал, что в тот момент она выглядела как богиня, когда золотые лучи солнца падали на ее лицо, отбрасывая теплое сияние на кожу. Там была и другая картина, из другого дня, когда были только он и она. На ней была его толстовка, и она лучезарно улыбалась ему, пока он рисовал ее. И таких было еще так много, что они, наверное, занимали половину сарая. Но внимание Гекаты привлекла совсем другая картина. На которой она и Уэнсдей были изображены в ту ночь, когда вдвоем играли на своих инструментах на балконе. На рисунке она стояла немного впереди Уэнсдей, очевидно, являясь главным фокусом картины. — Подожди, зачем мы вообще здесь? — Я хотел узнать, тот ли это монстр, которого вы видели, — признался Ксавьер, глядя на картины, которые были более страшными и с которыми не было связано таких спокойных эмоций. — Тот же, — прошептала она, но потом покачала головой. — Мы должны возвращаться. — Да. Или можно снова пойти на цветочное поле? — Я лучше проведаю Уэнсдей, Ксави, но спасибо тебе за приглашение, — сказала Геката, переплетая свою руку с его, и они вдвоем вышли из сарая. Однако, когда они выходили, что-то из кустов привлекло внимание голубоглазой девушки. — Иди, я оставила там свою сумку. — Я могу подождать… — Все в порядке. Я заберу ее сама. Увидимся в Академии, — Геката поцеловала парня в щеку, дождавшись, пока он уйдет, прежде чем бросилась к кустам, где ее подозрения подтвердились. — Вещь. Уэнсдей, — вскипела она, хватая руку, прежде чем снова вышла на поляну, перед сараем. — Какого хрена вы здесь делаете? — Уэнсдей последовала за ней, не боясь своей разъяренной сестры. — Царапины Ксавьера не от фехтования. — Что прости? — спросила Геката, стараясь не давать понять Уэнсдей, что она знала, о чем говорит темноволосая девушка. Она понимала, что Уэнсдей станет подозревать ее парня еще больше. — Он что-то скрывает. Я полагаю, ты знаешь что. — Нет, Уэнсдей, — сказала Геката, покачав головой, но затем Геката пошатнулась, когда Уэнсдей оттолкнула девушку и направилась к сараю. — Уэнсдей, остановись. Это его личная жизнь! Тебе нельзя в это вторгаться! Геката, спотыкаясь, последовала за свой сестрой, которая проскользнула в сарай. С хмурым выражением на лице Геката стояла, скрестив руки на груди. — Он возненавидит меня за то, что ты сделала, — она впилась взглядом в Уэнсдей, которой было наплевать, возненавидит ли Ксавьер ее сестру или нет. Она должны была найти виновника этих убийств. Уэнсдей быстро включила свет, который осветил холст, над которым в данный момент работал Ксавьер. — Это все не очень хорошо, — пробормотала Геката с гримасой на лице. — Полагаю, каждому художнику нужна муза. — Уэнсдей… — но затем взгляд Уэнсдей приковался к картинам с изображением Гекаты, прежде чем она вернулась к более маленьким изображениям монстра. — Ксавьер, ты только что стал намного интереснее. — Честно говоря… — Тебе нужно пойти с ним на бал, — быстро сказала Уэнсдей, убирая рисунки, которые держала, в рюкзак. — Для твоей выгоды? — Да, — мягко ответила Уэнсдей, что было и так очевидно. — Ты шутишь, да? — со смешком спросила Геката. — Ты хочешь, чтобы я пригласила своего парня на этот бал только для того, чтобы получить информацию для твоей охоты на монстра? — И для твоей охоты на монстра, дорогая сестра. — Я на него не охочусь. И если я пойду с ним… то точно не для твоей, черт возьми, выгоды, Уэнсдей, — хмыкнула Геката, выключая свет и бросаясь к двери. Однако, как только она потянулась к ручке, то снова повернулась к Уэнсдей. — Перестань думать, что все должно вращаться вокруг тебя. У всех нас есть и свои жизни. Геката покинула сарай, вскоре за ней вышла Уэнсдей, когда 0,01% вины разлился внутри ее тела из-за гнева сестры по отношению к ней. Уэнсдей на самом деле не заботилась о других, но когда дело касалось ее сестры, в ее мозг постоянно вонзалась игла, заставляя ее чувствовать легкую вину за то, как она иногда говорила или действовала по отношению к Гекате. — Геката. Уэнсдей, — коротко сказал Ксавьер, и Геката нахмурилась, подходя к нему ближе. Она должна была предугадать, что он бы не оставил ее. Не после того, что случилось в последний раз, когда она оказалась в лесу без него. — Ксавьер, — быстро отреагировала Уэнсдей. — Привет. — Что вы тут делаете? — затем он повернулся к Гекате. — Я думал, ты собиралась забрать свою сумку? — Я… — Ничего, — быстро ответила Уэнсдей, и Геката гневно поджала губы. Она ненавидела то, когда Уэнсдей перебивала ее. — Я просто заметила, как вы с Гекатой шли этим путем. Что это за место? — Что-то вроде моей личной студии, — нерешительно объяснил Ксавьер. — Я навел здесь порядок, так что Уимс позволила мне пользоваться ей. — Предприимчиво, — быстро кивнула Уэнсдей. — Я бы с удовольствием заглянула внутрь, — девушка рядом с ней хотела посмеяться, зная, что Уэнсдей уже побывала там. — Почему бы тебе не устроить мне экскурсию? — Не сейчас, — покачал головой Ксавьер. — Там беспорядок, — он взглянул на Гекату, лицо которой хмурилось всякий раз, когда она смотрела в сторону Уэнсдей. — Прошлым летом я была на месте преступления. Меня не так уж и легко напугать. — В другой раз, — настаивал Ксавьер. — Почему ты следила за нами? — Геката попросила встретить ее. Она хотела сделать вместе домашнее задание мисс Торнхилл, — Геката хотела сделать фейспалм. Даже она знала, что мисс Торнхилл не задала никакого чертового домашнего задания, так почему же это вдруг стало лучшим оправданием, которое пришло в голову Уэнсдей? — Это так, милая? — Мгм, — пискнула Геката, чувствуя, как подогнулись ее колени. Было что-то такое привлекательно в Ксавьере, когда он называл ее милой, но особенно когда использовал при этом грубоватый тон, слегка ухмыляясь ей. — Она не задавала нам домашнее задание, Кэти, — затем Ксавьер сделал шаг ближе к девушке, почти забывая о присутствии Уэнсдей. — Забыла? — с раскрасневшимися щеками Геката бросила острый взгляд на Уэнсдей. — Да, — сказала она, прикусив губу, в то время как ее взгляд метнулся к губам Ксавьера. — Так почему ты осталась на самом деле? Я знаю, что сумка была у тебя на плече, когда мы уходили. — Я… — Возможно, это как-то связано с балом, который ты отказалась добровольно украшать? — затем Ксавьер ухмыльнулся, как ребенок в кондитерской. — Я весь во внимание. — Я… — Геката никогда не думала, что будет чувствовать себя такой взволнованной и в то же время разочарованной. Как этот парень мог делать это с ней? Когда чья-то рука похлопала ее по плечу, она посмотрела на Уэнсдей, которая начала уходить. Гекате хотелось проклясть ее, но вместо этого она повернулась к Ксавьеру. — Серьезно? Хочешь, чтобы я спросила? — О, конечно, малышка, — и вот он снова заставил челюсть Гекаты отвиснуть от неожиданного, но такого сексуального и ласкового прозвища, сорвавшегося с его пухлых губ. Она действительно сорвала джекпот, встретив этого парня. — Я хотела спросить, эм… не мог бы ты… будешь ли… будешь ли ты моей парой… на Вороньем балу? — по мере того, как ее тон, казалось, становился все выше, и она начала беспокойно теребить свои руки, Геката не могла смотреть на своего парня. Почему она боялась, что он отвергнет ее? — Да, милая, я бы с удовольствием пошел с тобой на танцы, — Ксавьер свободно обнял девушку за плечи, прежде чем наклонил к ней голову. Геката медленно начала приподниматься на цыпочки, когда их губы соприкоснулись.~
— О, боже мой! Геката Аддамс пойдет на Ворон! — завизжала Энид, повернувшись лицом к девушке, о которой шла речь, и ее сестре. Уэнсдей перевела взгляд с Энид на Гекату, изучая тот факт, что у них, казалось, были несколько иные отношения по сравнению с теми, что складывались у нее самой с Энид. — Уэнсдей тоже идет, — сказала Геката с улыбкой, глядя на свою сестру смертельно холодным взглядом… таким, который всегда выводил Уэнсдей из себя и делал девушку неспособной ответить «нет» своей милой близняшке. — Уэнсдей тоже идет?! — Энид еще больше взвизгнула от удивления. — Мой мир перевернулся! — Я не соглашалась… — Ты идешь, Уэнсдей, — Геката прервала девушку, гадая, насколько же это не нравилось темноволосой девушкой. — Знаете, что вам нужно? — спросила Энид, получая разные ответы. — Пуля в голову? — Платья? Сможете ли вы догадаться, какой из девушек принадлежал каждый ответ? — Платья, — согласилась Энид. — У меня уже есть. — Не то, в котором ты приехала сюда! Это просто самый ужасный провал в мире моды, который не смогла бы реанимировать даже молния, — Геката позволила своему громко смеху наполнить комнату из-за слов подруги. — Вещь, Геката, поддержите меня, — Вещь поднял большой палец вверх, балансируя на подставке для нот Уэнсдей, и доказывая, что он согласен с Энид, в то время как громкие смех Гекаты говорил лучше, чем любые слова. — Тебе нужно что-то, что кричит: «Разойдитесь сучки! У меня первое свидание!». — Это очень смешно. — Не думай, что я о тебе забыла! Тебе нужно то, которое будет кричать: «Я чиста, но смертоносна, как шипы у розы!». — Чего? — в замешательстве спросила Геката, гадая, на что, черт возьми, намекала девушка. — И я точно знаю нужное нам место!