Экземпляр номер 237 II : Возвращение

Полное отсутствие запахов, следов, и лишь мутная пелена, застилающая все пространство вокруг и при каждом вдохе больно обжигающая легкие... Сейчас это больше походило на сон. Сон без ничего. С каким-то странным рвением и желанием искать того, кто все никак не выходил из головы, то и дело всплывая в памяти худощавым, сплошь покрытым синяками мальчишкой с растянутой по лицу измученной улыбкой. Теперь его нет... Ушел. Растворился. Не оставив за собой никаких следов, кроме ядовитого дыма, словно щупальцами оплевшего огромный подземный бункер... Зуб с протяжным хрипом тяжело осел на пол, из последних сил хватая ртом пропахший гарью воздух. Инстинкт самосохранения и зов Королевы приказывал уйти, гнал вперед, вон из проклятого человеческого строения, но кроме них в сознании говорило теперь нечто другое, более сильное, заглушающее собой все остальное и как бы отдаляя на второй план. Слизкие ладони судорожно уперлись в пол, оставляя на нем влажный тягучий след, и заставляя тело подняться, приняв таки горизонтальное положение - один из самых быстрых видов перемещения, используя все конечности. Одно было ясно точно - он будет жить, найдет то, что потерял уже во второй раз, и теперь уже не отступится ни перед чем, чего бы это не стоило.

***

Все тело невыносимо ломило, а в ушах стоял мерный гул, растворяя все остальные звуки своей монотонностью и неизменностью. Мир теперь как будто состоял из тысячи беспорядочных шумов, больно давящих на мозг, и, кажется, с каждой секундой лишь усиливающихся. Одно было ясно - он был жив! Ощущение реальности было слишком ярким после возвращения в сознание, но юноша, спустя около часа , а может и больше, все еще не стремился открывать глаза, пытаясь хоть немного полежать в покое, полностью разобравшись в канители последних событий. А главное - в себе. Сколько времени он провел в треклятом подземном бункере, парень не знал. Да и задумываться на эту тему сейчас не очень-то и хотелось, равносильно так же, как и не хотелось двигаться и вообще шевелиться. Странная тяжесть как будто свинцом парализовала вены и артерии, вызывая тем самым желание снова окунуться в небытие, но мысли о бывшем кошмаре не давали покоя, то и дело всплывая в подсознании обычным числом, когда то ставшим роковым - "237". Разум будто раскололся на две части, причем каждая старательно противостояла другой, вызывая в голове клубок противоречивых мыслей, зачастую перерастающий в серьезный скандал. Одна часть громко заявляла, что нахождение рядом с ящером, дважды изнасиловавшим мальчишку, не скажется ничем хорошим, и, возможно, такое еще может повториться. А вдруг эта чертова рептилия просто возьмет, да и затрахает до смерти?! Нет... Эта половина разума точно была против каких-либо контактов с Зубом. Однако, другая часть сознания буквально лезла из кожи вон, мучая упреками и долгими длинными наставлениями, что ксеноморф сотворил подобное лишь из эмоциональных соображений, да и к тому же, впоследствии, всячески пытался искупить свою вину за причиненную боль. Но пока ни одна из этих сторон разума не перешла отметку 50%. До слуха донесся хлопок двери, мгновенно ставя все на места и заставляя сделать резкий рывок в попытке вскочить, так и не открывая глаз. Боль резко прошлась по запястьям, впиваясь в локти, и с силой резанула и без того ноющие плечи, заставляя с хрипом откинуться обратно на кровать. Воздух от удара с силой выбило из легких, вызывая новую болезненную волну, будто пламенем захлестнувшую грудную клетку. Ник с трудом разлепил глаза. Изображение долгое время не желало фокусироваться, то и дело меняя свой орнамент как в детском калейдоскопе, но когда юноше таки удалось добиться желаемого результата, увиденное его совсем не обрадовало, заставив пожалеть, что он вообще открыл глаза. Почти впиваясь в кожу, верхнюю часть тела закрывала плотная белая ткань, надежно фиксируя запястья и кисти рук где-то по бокам, а локти больно перетягивая на уровне грудной клетки. Он был в смирительной рубашке. Взгляд испуганно заметался по помещению, тут же натыкаясь на замершую в дверях фигуру с расплывшейся по лицу какой-то странной торжествующей улыбкой - это был мистер Вэйланд.