Танец с врагом

      А потом случается это.       Амбер знает, что Кастиэль не оплот верности, что она сама ведет с ним нечестную игру, но все эти его жесты, слова и поступки, как ей казалось раньше, должны были что-то значить. Потому что своим душащим ее присутствием он разбудил в ней давно уснувшую принцессу, нежную, почти уже готовую сдаться, ванильную – которую и рассмотрел в первую их встречу под маской горячей, но снежной королевы.       Она подозревает, что даже в моменты томительных ухаживаний, которые сейчас уже почти сошли на нет, он не считал зазорным выпускать пар на стороне. Но одно дело подозревать, а другое видеть.       В очередном клубе она, увидев отчего-то возникшую очередь в женский туалет, дерзко решает пойти в мужской. Открывая дверь с полуприкрытыми глазами, ища взглядом, есть ли там закрытые кабинки, она застывает почти на пороге. Прямо напротив двери, прислонившись к каменной столешнице раковин, отражаясь в огромных зеркалах изгибом спины и мускулистостью рук, запрокинув голову, стоит Кастиэль. Его чувственные губы приоткрыты, яркие глаза затянуты темной поволокой, черные волосы в еще большем, чем всегда беспорядке. Его грудь вздымается, а пресс ходит ходуном. Левой рукой он облокачивается, а правой - властно насаживает на себя рот… Илоны.       Амбер замирает. Кастиэль глядит прямо на нее, прямо в ее лучистые глаза, не разрывая контакта, заставляет другую девушку взять глубже и стонет. У Амбер ощущение, что он сейчас делает это с ней, а не с Илоной. У Кастиэля тоже есть это ощущение, и он разочарованно выдыхает, пытаясь нагнать уже близкий экстаз, который чуть блекнет, когда Амбер убегает. Он взрыкивает и начинает мощно протискиваться в сомкнутые губы ничего не заметившей Илоны.       Кастиэль и Илона присоединяются к остальным. Амбер сидит задумчивая, попивая через соломинку какой-то коктейль, который заказал ей Себастьян, рекомендовав как отменный мозговыносящий и памятьотшибающий дринк. Она не знает чего в ней больше - отвращения или зависти – она тоже хотела бы делать это с ним. Она неожиданно вспоминает утренний разговор с Илоной о Кастиэле. Когда та вдруг пишет ей в мессенджер вопрос о том, вместе ли они. Амбер вспоминает свое: «нет, ни в коем случае» со столькими возмущенными восклицательными знаками, сколько смогло вместить окошко программы. В ответ она получила тогда что-то типа «зря, он такой горячий, о-очень плохой и ничейный мальчик», на что даже не особо обратила внимание. Получается, что она сама отдала Кастиэля в руки подруги. И, зная Илону, это все можно было предвидеть. Амбер скрещивает под столом длинные ноги, кажется случайно задевает Питера – двусмысленно для него и незаметно для самой себя. Злится на собственный малодушный порыв оправдать Кастиэля. Весь вечер она не смотрит даже в его сторону и испуганно вскидывает на него глаза, когда он подходит к ней и тихо спрашивает: - Любишь смотреть?       Она - в панике и не замечает, как морщина вертикально перечертила его лоб, как сжаты кулаки на столе по обе стороны от нее: он нависает над сидящей Амбер сзади, неистово прижимаясь к ней пахом, и она чувствует, что он снова возбужден.       Она подается вперед, чтобы уйти от соприкосновения с сокровенной частью его тела и почти беззлобно бросает: - Сбрендил?       Себастьян вклинивается в разговор: - Отвали, Кас. Мы тут ведем интеллектуальную беседу.       Амбер почти благодарна ему за это. Кастиэль распрямляется, но не уходит: - Уверен смогу поддержать беседу, мой IQ будет повыше твоего. - Ты свой IQ на два раздели, потому что ты чаще думаешь нижней головой. – Себу палец в рот не клади. Пожалуй, это единственный человек в их компании, перед которым Кастиэль может на мгновение растеряться. Если, конечно, не считать самой Амбер. Но она об этом не знает.       А Кастиэль не знает, как он относится к тому, что Амбер пришлось увидеть. Наверно, размышляет он, это будет зависеть от того, как она теперь будет себя с ним вести. Но, наверно, он правда, шлюха.       Амбер не знает и того, кто кого тут сейчас предал. Кастиэль предал кого? Странную кокетку, девочку –динамо, как он ее назвал в первый же вечер? Облизывая внезапно пересохшие губы, Амбер думает, что тут предала она сама себя: пыталась обмануть свое сердце, свое тело, свой мозг. И дело не в Касе, горечь - от собственного склизкого лицемерия, скрученной ревности и хнычащей обиды. Она даже не пыталась начать пристойный конфетно-букетный период, не пыталась даже ощутить все то, что он для нее делал помимо порочных жарких, таких желанных домоганий: слушал, поддерживал, советовал, веселил, просто был… рядом. Она опустошена, разочарована и очень-очень зла.       Месть. Хватая под руку рядом сидящего Питера, прижимаясь к нему полукружьем груди, Амбер расписывается в собственной никчемности: тосковать о том, чего якобы и не хотела иметь.       Питер польщен, почти счастлив. Приобнимает давно желанную девушку рукой.       Кастиэля трясет. Он руками обхватывает себя.       Амбер ненавидит себя и Кастиэля. Впивается ногтями себе в бедро.