Мой дядя любит меня

Эдгар выбегает из дома вместе с охуевшей Эмз, и еще больше охуевшей Колетт. Вторая странно косится на парней, но пока не осуждающе. А надо бы. Эмз быстрым шагом подходит к Фэнгу и кучке наркош-собутыльников, сильно подкашиваясь то ли из-за каблуков, то-ли из-за алкоголя, но в ее глазах видна натуральная обида и гнев. Фэнгу довольно тяжело смотреть на это зрелище, но хватку на воротнике барыги он не ослабляет. Девушка дала смачную пощечину по щетинистому лицу Фредринна. Его сознание уплыло куда-то на остров Ебанинских Ебанин, помахав пальчиками, ведь даже на это он не реагирует. Эмз попросила Фэнга подержать его за предплечье, оголяя локоть "ужевпланах" бывшего мужа. Как и ожидалось, прямо на сгибе виднеются шрамы, а даже не шрамы, а дырки солидного такого размера. Как же он удачно решил снять бинт в этот день, так сказать, чтобы оторваться, пока женушка не видит, а потом замотать обратно. Не то что жалкий нарик, так еще и тупее тупого. По ее нарумяненному лицу уже скатываются слезы. Это ебучее предательство, и, судя по шрамам, он наебывает ее уже очень давно. Эмз не глупая, но и не настолько наблюдательная и придирчивая, чтобы замечать такие мелочи. Здесь, скорее, сыграла смазливая внешность этой твари, отвлекающая все внимание на себя. Она резко отдергивает руку и спешит удалиться в дом, выдав напоследок разочарованное-горькое "сдайте ментам". Степень охуевшести Колетт (за последние полчаса) и всех присутствующих умножается вдвое. Фэнг брезгливо бросает Фредринна обратно, доставая телефон и прикладывая его к уху. На его лице написано чистосердечное отвращение, и сам он надеется, что Эмз кто-нибудь поможет. Хотя бы на первое время.

💥💥💥

Менты, на удивление, приехали быстро. Без лишних раздумий и словей они тащат в машину сначала этого придурошного, а потом и его наиахуеннейшую компашку. Машина трогается с места, но друзьям скучно не становится: сразу после этого они переводят взгляд на окно дома, откуда, в сопровождении неприятного шума и криков, скидывается огромная горстка вещей и техники, судя по всему, Фредринна. Больше он здесь не живет. Теперь хуй поймешь, что делать. Свалить домой, ничего не сказав, или пойти попытаться ее усмирить, все-таки техника дорогая. С одной стороны, выплакаться ей определенно надо, но и с другой же - постоянная напряга в очке теперь из-за этой атмосферы. На Фэнге до сих пор лица нет. А на Эдгаре его и не было никогда (если не вспоминать последние часа два). Колетт тоже хмурая стоит, но не сказать, что это все из-за Эмз и Фредринна, скорее, по немного иной причине. ... ... ... "Я вызову нам такси." - наконец пиздецки напряженная тишина прерывается не менее пиздецки напряженным Фэнгом. Он найдет момент, когда лучше всего нужно будет поддержать девушку. Младшие молчаливо кивают, наблюдая за окном. Походу, какой-то там мудрец напиздел: можно вечно пялиться на воду, огонь, чью-то работу, но еще и на улетающие вниз шмотки. Кстати об этом, серые труханы приземляются прямо на куст и зацепляются за ветку. В контрасте с нагнетающей обстановкой это выглядит пиздецки смешно, так еще и под опьянением вдвойне, а то и втройне. Не успевают ребята полностью уйти в тильт, как эти трусы словно выливаются на голову, как кринжовый айс бакет челлендж десятилетней давности. Все резко прыскают, но тут же затыкаются. Все-таки, ситуация реально хуевая, но это помогло им чуть разбавить обстановку. Такси подъезжает туда же, куда подъезжала ментовка. Фэнг садится на переднее, оставляя малых сзади. Еле успевает Эдгар подобрать наиболее удобную позу для его попца, как тут же слышит шепот на правое ухо: "А вы реально гомодрилы?" Еще раз, кто они? Сука, гомодрилы! Если бы был учебник по гомофобии, то это слово сразу оказалось бы на первых страницах, как вводящий термин, или название темы урока. Эдгар лишь тяжело вздохнул, надеясь, что этот высер никто не услышит, и дал легкий щелбан подруге. А хотелось бы тяжелый. Но девочек в детстве бить запрещали. Колетт перебрала все шипящие буквы алфавита, очевидно, драматизируя. Но она на этом не остановится, а будет допрашивать бедного парня до конца, и ей более, чем похуй на окружающую их обстановку. "А что вы в комнате делали, когда я ушла?" Теперь очередь Эдгара напрягаться. И так голова трещит после отходов, как-будто ему с огромного молота нахуй вдолбили прямо по макушке. Он и совсем позабыл, что творил буквально час-полтора назад, а сейчас еще и вспоминать придется. Осознание тогда происходящего вдарило по мозгам не меньше, чем эта херь наркотическая. Эдгар резко (и очень нехотя) вспоминает все в мельчайших подробностях, сразу же заливаясь краской. Хоть его таблет и остается неподвижно-каменным, но его цвет меняется так, будто в салоне поигрались с градусом. В полумраке Колетт этого не замечает, да и особо не всматривается, но какое-то уж слишком долгое молчание парня немного выдает. "Я не помню. Ничего особенного." - все, что выпаливает бедный Эдгар. Его голос понижен до шепота настолько, насколько это вообще возможно. Девушка хитро ухмыляется. "Что за салфетки тогда под кроватью?" Пиши пропал. И "пиздец" еще в конце добавь.