И понеслась

Алис бесконечно любит его провоцировать, и Эймонд это знает. Видит, как она фальшиво смеется у кулера с кем-то из коллег, замечает совсем фальшивые жесты, которые любой другой мог бы принять за флирт, но все равно заводится с пол-оборота. Понимает, что ее кокетство и оценивающий взгляд, обращенный к другому, исчезнет тут же, стоит ему развернуться и уйти. Поделать с собой все равно ничего не может. Злость мешается с ревностью и рвет его на части, оставляя нервы оголенными. Алис взгляд не отводит, когда замечает его. Напротив — ее улыбка становится лишь шире, она кивает в знак приветствия, помешивая что-то пластиковой палочкой в стаканчике, а ему хочется ее запястья стиснуть до боли, орать прямо в лицо, что она не имеет права так с ним поступать. Не имеет права выворачивать его наизнанку, то подпуская ближе, то отталкивая, то убеждая, что никто другой ей не нужен, то столь беззаботно флиртуя прямо на работе. Дверь за ним захлопывается чуть громче, чем планировалось. Привести мысли в порядок и заняться работой получается далеко не сразу. Ее смех, ее будто бы случайные касания чужого плеча крутятся в голове, не позволяя сосредоточиться. Эймонд верхние пуговицы рубашки расстегивает, оттягивая ворот, пальцами хрустит, наконец начинает сминать чистые листы бумаги. Она не принадлежит ему — в этом-то вся и проблема. Она так же эфемерна и недостижима, как облака, висящие над головой: как высоко ни прыгай, все равно не дотянешься. Ему бы отказаться от нее, ему бы оставить эти игры и найти себе какую-нибудь другую (Эйгон вот постоянно твердит, что ему нужна какая-нибудь более молоденькая и наивная, чтобы он мог ей вертеть, а не наоборот), не пускать Алис в свои мысли, в свои планы на будущее и сердце. Да только поздно, а ему эта пытка даже нравится. Вечером в ресторане она хитро улыбается, потягивая коктейль из трубочки, и мыском туфли поглаживает его ногу. В ее черных глазах и пытка, и спасение, и сладкая нега. И он променять это на что-то иное ни за что не согласится. — Сегодня ты увольняешь моих коллег, а завтра что? — спрашивает она, но в голосе ни капли злости. Для Алис это все игра, для Алис это все любопытная уловка, которая может привести абсолютно к любому исходу. — Начнешь убивать их? — Если понадобится. Нож в руке он сжимает так крепко, что костяшки начинают белеть. Она тянется через весь стол, ладонью накрывает его ладонь и облизывает нижнюю губу, стоит ему чуть ослабить хватку. Наконец Эймонд отпускает нож, берет ее за руку, и она произносит вкрадчиво, отодвинув от себя коктейль в сторону: — Я в тебе не сомневаюсь, но давай уточним некоторые детали. Он выдыхает надсадно. Так, словно ему стоит колоссальных усилий быть рядом с ней, держать себя в руках, а не поехать домой к этому как-его-там, что посмел флиртовать с его женщиной прямо на его глазах. — Ты наймешь кого-нибудь или сделаешь это сам? — заговорщически спрашивает Алис, чуть наклонившись вперед, а потом подмигивает ему, выпрямляя спину. Эймонд сжимает ее пальцы чуть крепче, снова начиная закипать, уходя на новый виток агрессии. Она ведь прекрасно знает, что делает с ним, но почему-то никогда не останавливается. Алис накалывает на вилку кусок рыбы, отправляет в рот и никак не реагирует на то, как сильно он сжимает ее ладонь в своей. — Знаешь, — произносит она, медленно прожевав, и возвращается взглядом к нему, — твоя ревность просто очаровательна. — Вот как? — смешок выходит нервным. — Придает особый блеск твоему глазу, — кивает она. — И линия челюсти становится острее. Казалось бы, куда еще острее, но нет. У нее выражение лица такое самодовольное, а он в деталях, в мельчайших подробностях уже представляет, как будет вбивать голову того идиота из офиса в мостовую. До тех пор, пока мозги не запачкают каменную кладку. До тех пор, пока кости не превратятся в осколки. — Может, мне стоит согласиться на свидание… — задумчиво тянет Алис, помешивая лед трубочкой. — Какое свидание? Губы растягиваются в невольной улыбке, она переводит на него фальшиво-взволнованный взгляд. — Ты совсем ничего не ешь сегодня. Что-то случилось? — Ты случилась, — низко, раздраженно выдыхает Эймонд. — Ты случилась. Ты. Она ногу на ногу закидывает, улыбается довольно и большим пальцем поглаживает его ладонь. Продолжает свою игру. Как и всегда. — Я знаю, милый. И добавляет: — Так согласиться мне на свидание или нет? Маниакальный блеск превращается в густую тьму, она тихо хихикает и возвращается к еде. Эймонд ловит себя на мысли, что однажды совсем обезумит с этой женщиной. Без нее, правда, безумие наступит еще быстрее.