«Brooklyn baby»

Глава 4       — Я люблю, когда девушки раздеваются сами. Есть в этом что-то особенное и сексуальное, — шепчет мне на ухо Санзу, облизывая мочку уха. Естественно, я сразу поняла, куда направлен этот прямой намёк.              Стараюсь избегать его похотливых взглядов, чтобы отвлечься от дальнейшего процесса сливания половых клеток. Кое-как стягиваю с себя брюки и капроновые колготки, напоминающие чулки, оставаясь в одних красных трусиках. Его это забавляло и, когда он потянулся своими губами к моим, то я резко отвернулась, не желая встречаться с ним в поцелуе.       — Не целуешься с незнакомцами? — засмеялся Санзу, царапая мою обнажённую талию.       — Не целуюсь, — холодно отвечаю я.       Харучие, проигнорировав мои слова, начинает облизывать и целовать мою шею, как сладкий леденец. У меня резко создалось впечатление, будто за нами кто-то наблюдает из далека и это чувство прорастало всё больше и больше.       Мужчина отодвинул ткань моих трусов в сторону и попытался вставить свой член внутрь меня. Спустя несколько тщетных попыток, он уже начинает злиться, потому что я абсолютно сухая.       — Это твой первый раз!?       — Нет.       — Тогда схуяли я не могу его вставить! Одни проблемы с тобой, — огрызнулся Санзу, смачно харкнув на свои пальцы и размазав свою харчу по длине всего полового органа.       Резко он входит в меня во весь периметр, от чего я тихо простонала. В машине было ужасно не удобно заниматься сексом, ведь мы даже толком позу не могли поменять. Под нашим весом машина качалась с маленькой амплитудой, и я даже несколько раз упиралась локтем о руль, сигналя воздуху. Это могло напугать животных, обитающих в лесной среде.               Санзу все же поцеловал меня в губы, проникая языком в мое ротовую полость. Я случайно укусила его язык клыком, почувствовав привкус кислой крови. Прекратив целоваться, я выплюнула в открытое окно каплю смеси эритроцитов с лейкоцитами. В том окне я посмотрела в сторону лесной глуши, увидев за ней лишь бесконечную тьму. В который раз мне становится не по себе от вида такого пейзажа. Хотя, быть может, это из-за того, что в детстве я начиталась комиксов про «Крипипасту» и с тех времён у меня жуткий триггер в таких местах.       Отвернувшись от окна, ощущаю, как Харучие крепко обнимает меня поясницу, уткнувшись в мою ключицу, стараясь тихо простонать. Он излился внутрь меня, из-за чего я его мысленно проклинала. Решил из меня маму сделать?!       — Фух, это было весьма необычно, — отдышавшись, проговорил Санзу. Я ничего не ответила, вернувшись на свое остывшее место.       С задних кресел я достала свою одежду, подняла валявшиеся около рычага скомканные брюки и надела обратно.       — Я открою окно? — поинтересовалась я, указав большим пальцем на мешающее стекло, которое перекрывает дополнительный поток воздуха.       Харучие кивнул, стянув с себя галстук, и я целеустремленно жала на кнопку, которое автоматически опустило стекло дверцы на половину. В гробовой тишине мы ехали по ночному городу, под песни японских исполнителей и групп.              Одна за другой мелькали ларьки, магазинчики и жилые комплексы. В маленьком отражении в стекле вижу, как Харучие плавно управляет автомобилем, как внимательно следит за дорогой и другими машинами. Как бы сильно он меня не бесил, но за этим можно наблюдать вечно, чего не скажешь о некоторых.       — На месте. Тут дойдешь до дома сама. Через пару дней жди звонка, — отстранённо произнёс Санзу, давно потерявший ко мне всяческий интерес.       — Ага. Спасибо за поездку, — также безразлично попрощавшись, выхожу из машины, хлопнув дверью.       Он высадил меня недалеко от моего дома, так как этот район я уже успела хорошо запомнить и отпечатать в своей памяти. Машина двинулась вперёд, остановившись лишь на красном свете светофора за другими машинами. Долго глядя вслед ускользающей чёрной сансовской "малышки", я многозначительно перевела своё внимание на время в телефоне, открыв, как в припадке приступа, рот, и побежала со скоростью машинки Молнии Маквин домой, но перед этим я ещё заскочила в круглосуточную аптеку за противозачаточными.                                            * * *       Через несколько дней утром, когда я чуть не проспала работу, поднимаюсь по лестнице на свой этаже в кабинет. По пути встречаю Денджи, который тоже чуть не проспал работу, хотя у него это уже вошло в привычку.       — Маша, понятно дело я опаздываю, но ты то куда? — прикалывается он надо мной, вытянув губы уточкой, будто издеваясь.       — Тупые соседи, сверлили полночи! Я то думала, что сбежала от них, но они повсюду! Вот что можно там делать на протяжении нескольких часов!? — уже пылала в приступе ярости я.       — У тебя уже иммунитет должен быть. Вот кому, как ни тебе об этом говорить?       — Шеф идёт...       — Романова-сан, Китоманэ-сан я рад, что вы наконец явились. Быстро за работу, калеки! — дал нам обоим подзатыльник начальник Хьюз, и мы рванули на свои посты. * * *       В моем кабинете сильно пахло антисептиком и другими санитарными средствами. Сидя на своём месте, я двигала ближе кресло, на котором лежал пациент, дрожащий от страха и готовящийся к удалению зуба. Натянув одноразовые медицинские перчатки на обработанные руки, я и мои помощники приступили к работе.       Ближе к вечеру, когда мы со всем покончили, я шла вдоль коридора к кулеру с водой. Вытянув последний пластиковый стаканчик и долив остатки воды, выпиваю всё за один глоток. На смартфон, гудящий в кармане белоснежного халата, пришло сообщение от того человека, что он меня уже ждёт на улице. Если мои коллеги увидят, кто и на какой машине меня забирает, то наверняка полетят разные шуточки и разговоры о том, какая я меркантильная проститутка.       Дойдя до своего кабинета, встречаю свою подругу Кей, которая выглядит весьма обеспокоенно. Убедив её в том, что сегодня мне некогда с ней прогуливаться после работы, забегаю в свой кабинет, с молниеносной скоростью собирая все свои манатки.       Разобравшись со всем, накидываю на себя белое пальто, крашу губы красной матовой помадой распускаю блондинистые локоны волос и уже лечу на улицу. Харучие стоял спиной ко входу в госпиталь, прикуривая косяк.       Услышав стук каблуков о заснеженную поверхность тротуара, быстро развернулся, смерив меня оценивающим взглядом. Сделав небольшую пауз, говорит:       — Садись в машину, — после этих слов он сел за руль.       — Не типа "Здрасте", не типа "До свидания" ? Что за манеры... — возмущалась я сама себе вслух, сев уже на знакомое место.