«Brooklyn baby»

Глава 16       Хайтани поглаживал мой подбородок то своими шершавыми костяшками, то подушечками пальцев, приподняв мою голову наверх, дабы посмотреть мне в лицо. Я была в ауте, поэтому как-то особо не сопротивлялась. Обычно в такие моменты моменты я что-то пытаюсь предпринять, но сейчас как будто все двигательный процессы отключились. Я смотрела ему в глаза, а он — мне. В темноте я заметила, как сверкают его бледно-пурпурные радужки. Стало жарковато.       Хайтани дёрнулся, будто его добрая сторона под названием совесть пыталась остановить его от совершения греха. Затем послышался громкий смешок, после которого Хайтани расстегнул свой ремень, а за ним ширинку, приспустив свои брюки. Я поморщилась, когда уже перестала надеяться на лучшее.       — Извини, Мария, сегодня не твой день, — пожав плечами, с усмешкой сказал Риндо. — знаешь, ты моя сучка, мне не хочется видеть тебя с этим гондоном рядом. Ничего личного.       Это можно считать за признание в симпатии? Хотя, если я буду с ним только трахаться, то этот человек быстро потеряет ко мне интерес, а я интерес к Санзу. Думаю, легко отделалась. Я смотрела пару фильмецов про мафию, и в принципе везде их рисуют одинаково — беспринципные, наглые, бессовестные, хамские и циничные люди.       Приподняв руку, провожу нежно и гладко, как по попке младенца, ладонью по его паху, после чего спускаю обтягивающую резинку нижнего мужского белья тёмно-синего цвета. Риндо усмехнулся ещё больше, собрав в одну руку мои распущенные волосы. Приподнимаю его уже твердый болт, словно выжимая сок. Он ещё больше улыбается, закусывая нижнюю потресканную от холода губу. Я плюнула на его член, размазав всю слюну вдоль и поперёк, пытаясь смочить его, после чего с закрытыми глазами взяла в рот. В голове сразу представился образ растений, которые я в свои семнадцать искала под брёвнами в лесу, после чего нашла труп кошки, приняв его за русскую шапку-ушанку. От таких бурных мыслей мне стало хуже, и чуть не пошёл рвотный позыв, который я смогла сдержать, когда насильно вспомнила другое воспоминание.       Хайтани младший, чья рука полностью охватила мой затылок, прижал мою голову к своему лобку, из-за чего я аж начала давиться и захлёбываться собственной слюной. Вытащив свой член у меня изо рта, он кончил на открытый участок кожи моей груди, пока я пыталась отдышаться после такого жёсткого пробития. Он плюхнулся рядом на диван, стирая со лба проступившие капельки пота. На часах уже пробило пол двенадцатого ночи, а Риндо всё сидел на моей квартире, видимо пока не собираясь никуда уходить. Какое-то время мы сидели полулежа, пока он не уснул крепким младенческим сном, после чего я выбралась из его странных для моего восприятия объятиях.       Одной рабочей ногой пробую нащупать тапок, который я сбросила где-то поблизости. После несколько тщётных попыток его найти, мне пришлось лезть за своим телефоном, чтобы включить фонарик и найти пропажу, которая валялась под маленькими декоративным столиком. Возможно, его туда чудом запихнул Риндо, сам того не замечая. К слову, он милый, когда спит. Развернулся на бок к спинке дивана, наверное, как медведь, засунув большой палец в рот. Рядом лежал пушистый леопардовый плед, которым я накрыла его ноги, сжавшиеся от холода. Из форточки дул прохладный ветер, обдувавший моё лицо свежестью.       Хромаю до окна, смотрю на улицу, где на удивление очень мало машин. Я не хотела закрывать форточку, потому что люблю зиму и холод, но Хайтани скрутился от него почти в клубочек, поэтому из жалости к нему, я её закрыла. Иду в ванну, где включаю раковину и второй раз за вечер чищу зубы после не очень сладкого привкуса во рту. Сон как рукой сняло. Наверное, сегодня я вряд ли усну.       Выйдя из ванной, я заварила себе успокоительный чай и достала из аптечки ещё один обезболивающий и успокоительный, ведь сон мне жизненно необходим. Сижу так ещё несколько часов, после чего засыпаю прямо на кухне за прочтением книги "Преступление и наказание".

* * *

      Под утро дух и след пребывания Хайтани испарился, словно его здесь и не было. Я даже начала думать, что это сплошной дурной сон. Плед аккуратно сложен на том месте, где я его изначально и оставила, подушки перфекционистично сложены в цветном порядке: чёрная-белая-чёрная-белая, как шахматное поле. Все было так, как до его прихода. А на обивке дивана лежал тот подарочный пакетик Риндо, где хранилось калье, которое он мне подарил. Почему-то я почувствовала себя использованной и всеми брошенной... Глубоко вздыхаю и выдыхаю, когда слышу вибрацию телефона в гробовой тишине квартиры. Звонил Санзу. Его номер я узнаю из тысячи.       — Алло, — протянула я, рассчитывая на милую беседу и хотя бы извинения.       — Слушай, тут такое дело. А дело в твоей подруге. Кей же, верно?       — Зачем она тебе?!       — Не спрашивай. Лучше скажи, что знаешь о ней.       — Понравилась? — злобно усмехнулась я.       — Заткнись. На таких ведьм, как она, я даже за деньги не поведусь. Даже ты красивее.       — Вау, ну, спасибо! Таких комплиментов мне ещё никто не делал... — с обидой протянула я, но вернулась сразу к делу. — Я о ней почти ничего не знаю, в основном мы общаемся на нейтральные темы, или вообще не общаемся.       — Ясно. Кстати, — я почти сбросила трубку, но когда услышала это волшебное "кстати", то остановилась на незаконченном пути. Я не стала ничего спрашивать, дожидаясь, когда он сам скажет, что хотел. — Как нога?       — Почти не болит.       — Ясно.       — Кстати, — он также помолчал. — Как там Риндо? Вернулся?       — Почему ты спрашиваешь? Я не видел его сегодня. Опять по борделям шляется, мелкий извращенец, — засмеялся Санзу над ним.       — Он ушёл так тихо... — сказала я и сбросила трубку, как кокетливая девушка. Вряд ли он меня ревнует к Риндо, более того я уверенна, что ему абсолютно плевать на эту ситуацию, ведь это было слышно по голосу.       Интересует только одно: зачем ему нужна была Кей?