«Brooklyn baby»

Глава 18 рекомендую: Star shopping - Lil Peep       В проблемной квартире, то бишь квартире Риндо, сильно пахло парфюм с запахом крапивы, подходящий для мужчин, которые характеризуются свободой выражения и неуемной жаждой к жизни.       Я не разбираюсь в парфюмерии, но уже успела привыкнуть к любимому аромату Риндо Хайтани. Даже если он пошутит, что моется в этой ароматической водичке, то я приму его слова за правду, ведь запах очень резкий.       Плюхаюсь на кожаный диван, уставившись каменным лицом в черный экран плазменного телевизора, после подметив на полке рядом с ним интересные песочные часы. Пока Хайтани копошился в мини баре, мысленно я перенеслась обратно в Россию на свой факультатив. Маленький удар стеклянных бокалов друг об друга заставил меня будто очнуться и вернуться назад, не дав возможности понастальгировать по былым денькам.       — Что будешь, бурбон или виски? — спросил, выгнув бровь Хайтани младший, держа между средним, безымянном и указательным пальцами стеклянные ножки двух бокалов, в один из которых он лил алкогольный напиток.       — Пожалуй, просто воды, — сказав это, чувствую пересохшее горло и сильную жажду.       После моей фразы он усмехнулся, отдав мне пустой фужер в руки, мол, сама иди наливай. Я встала и дошла до гарнитура, включив воду из-под крана. Насколько мне известно, у него есть фильтр, поэтому пила я не переживая о вредных бактериях. В эту секунду, меня будто флэшбэкнуло, будто этот момент уже происходил, и даже не один раз. Снова странности начинаются?       Со стороны зала я услышала тихий топот. Риндо остановился сзади меня, и уже по запаху его любимых духов, я могу определить в скольких сантиметрах от меня он находится. Допиваю свою воду до дна одним разом, оставляя край верхней губы полностью влажным.       — Мария, — окликнул он меня сзади, не делая шага вперед. — Твоя подруга Кей.       И снова я слышу её упоминание, что аж начинаю ревновать. Даже Риндо, больного на голову фрика.       — Почему ты мне о ней не рассказывала? О том, что она работает с копами за одно!? — начал наезжать на меня Риндо, пока я всё ещё стояла к нему спиной, уперевшись плотно руками о столешницу.       — Шутишь, что ли? — полусонным и томным голосом ответила я. Ощущения были, будто я заболеваю, ведь всеми жилками чувствую, как температура тела поднимается, а гемоглобин падает камнем вниз. Сейчас мне было явно недо разборок с профессией Кей.       — Я че похож на клоуна?! Она флешку спиздила, воровка объебанная!       — Почему ты так в этом уверен? Есть доказательства её причастности? — после моих слов Риндо будто с цепи сорвался. Он вцепился на мертво своей, образно говоря, дикой лапой, сжав ее до покраснений, и развернул меня насильно к себе. Зрачки напоминали точки. Такого дикого и агрессивного взгляда я ещё никогда не видела, что мне аж не по себе как-то стало.       — Ты меня за дебила держишь?! У нас есть люди понадёжнее тебя, и провереннее! В тот день, когда ты и Санзу были в театре. Она тоже там была: следила за этим наром, — поясняя, выпалил он на эмоциях, выкладывая мне всю правду в глаза, — так получилось, что мы смогли получить данные с той видеосъёмки, где она копошилась около тачки. Правда, было темно, не видно. Она тем более вся в черном была и с машиной сливалась. Короче, ей всё сошло с рук. Делай, что хочешь, но принеси мне флешку. Хочу, чтобы Майки меня похвалил за мою находчивость.       — Ладно, я придумаю что-нибудь. Я свободна? — сама себе удивляюсь, как могу так спокойно об этом говорить. На мою близкую, и, наверное, единственную подругу вешают неоправданные ярлыки. Хотя, если вспомнить все моменты с ней, то на ум приходит много связанных между собой деталей, которые могли её много раз выдать. Например, тот самый разговор в машине, хотя она отмазалась своим другом из участка. Но ещё тогда до конца ей верить я не стала.       Хайтани отлучился в санузел, в это время я как раз пошла в прихожую искать свои зимние ботинки. Слышу, как в зале включается колонка, где играет «I was never there». Он начинает от меня уставать, как я и предполагала ранее. Смотрюсь в темный экран телефона, поправляя локоны волос. Нил, должно быть, ещё меня ждет.       — Я ушла, — тихо и без энтузиазма говорю я, уверенная в том, что он меня даже не услышал.       Выхожу из квартиры, не сильно хлопая металлической дверью. Замок вроде сработал автоматически. Иду, как будто в небытие, по коридору, не понимая, когда наконец дойду до лифта. Жму долго на кнопку, смотрю в одну мелкую черную точку, находившейся прямо над дисплеем, где показывают номера этажей. Дверцы кабинки открываются, а на полу сидит уставший, избитый Санзу, который без конца пил содержимое бутылки. Не смотря на его синяки, я никак не отреагировала, хотя ощущала некое волнение за его здоровье. Как груз он поднимает на меня свои глазные яблоки без своей фирменной улыбки. Наши взгляды сейчас примерно одинаковые, без признаков жизни.       — Привет, — сказала я медленно. Он помолчал пару секунд, но всё же ответил.       — Привет. Ты как тут оказалась? — монотонно спрашивает Санзу, которому по факту плевать.       — Да так, не знаю. А ты?       — А я? — переспросил он с тем же тембром. Опять накурился дерьма всякого? Молча я зашла в кабинку лифта, приземлившись рядом с ним. Дверцы закрылись. Лифт встал на месте. Он смотрел в пол, подняв ноги в коленях и опустил на них руки. — Пить будешь? Осталось, немного.       — Пить? Буду. — Харучие отдал мне бутылку, наконец сплавив её кому-то. Я взяла её в свои вспотевшие от волнений руки, после чего жадно присосалась к горлу, подавившись коньяком.       — Меня Майки избил. — без эмоций начал вновь он. — И знаешь. — обернулась я на него с абсолютно таким же выражением лица. — мне было так приятно, когда он меня бил. Значит, у него хорошее настроение.       — Он садист?       — Нет. Просто, из всех людей хорошо его знаю только я. И я знаю, что он не любит кого-то бить. Но у него нет другого выбора.       — Ты поэтому, марафонишь?       — Да. Наверное.       — Понятно. Не умри раньше времени, — отвернулась обратно я, с опущенными веками продолжая пялиться в ту же точку, куда пялиться он.       — Говоришь, как мама. Тебе ведь похуй.       — Нет, не похуй, — делаю очередной глоток коньяка. — Если я попрошу тебя бросить, ты меня быстрее бросишь, чем дурь.       — Тут ты права. Даже отрицать не буду.       — Что требовалось доказать, — засмеялась я. — А за что избил то?       — Не хочет, чтобы про него сливали информацию. А вообще, не спрашивай. Меньше знаешь, крепче спишь.       — Не буду. — повисла гробовая тишина. — Санзу, — резко говорю я.       — Ну? — откликнулся он. В его поле зрения попадал небольшой красный ковёр и исцарапанные руки. Я не отвечала, тогда он решил повернуться ко мне. И, сам того не ожидая, на четвереньках в считанные секунды я подползла к нему, прикоснувшись к его губам.