Сердце Хранителя.

      Его разбудило лёгкое прикосновение к плечу. Совсем невесомое. И тихий голос почти у самого уха.       — Мастер Лейстрад? Прошу вас, проснитесь.       Не хотелось. Совершенно. Тело гудело, сон ускользал и возвращался снова — в коконе одеяла было тепло и очень уютно. Приятно.       — Мастер Лейстрад?       Он отмахнулся и подумал, хорошо бы ему дали ещё минуты две, и тогда он встанет и начнёт работать. Всего две.       И он отрубился снова.       Очнулся Грегори уже сам. Он потёр глаза и откинул угол нагретого одеяла. Моргнул пару раз и потёр волосатую грудь, а потом пальцы задели что-то на левой груди, и он зашипел от резкой боли, что пронзила его тело! Она опалила нервы и стёрла всю сонливость в мгновение ока, Грег подорвался с кровати, чтобы тут же подавить желание упасть обратно.       Это была не его комната. Абсолютно точно не его. Эта спальня была невероятно светлой в тёплых, пастельных, тонах с арочными окнами, из которых её затапливало солнечным светом. Она была очень богатой, с золотой отделкой, большим зеркалом в деревянной раме из светлого дерева, с золотыми и бронзовыми прожилками.       Почему он первым делом обратил внимание именно на зеркало? Потому что оно висело прямо напротив кровати и исправно отображало всё, что на ней находилось. И Грегори тоже. Его встрёпанные волосы, небритую утреннюю щетину, странно припухшие губы и грудь, по которой расплылся в разные стороны колкий, но по-своему завораживающий узор из ярких воспалённых шрамов, уходящих за ухо, подмышку и спускающийся вниз по рёбрам и мышцам пресса. Очень большой узор. Но откуда он у него появился? Когда его успели...       Вчерашний день всплыл в сознании с шокирующей ясностью. Грега пробил озноб: жар и холод; он неожиданно вспомнил жёсткие губы, что насиловали его рот, грубые руки, не щадящие его кожу, боль, что испытало его тело. Боль. Он вспомнил боль, и мышцы тоже её вспомнили. Нервные окончания дёрнулись в панике, и его скрутило. Грег застонал, обхватил себя ладонями, стремясь унять озноб и успокоить бешено скачущее сердце.       — Мастер Лейстрад? — негромкий голос сбоку помог очнуться, и мужчина выпрямился, чтобы встретиться лицом к лицу с миловидной брюнеткой в белых одеждах, довольно скромных и целомудренных, препоясанных широким кожаным ремнём, с длинными, до колен, рукавами.       — Кт...кхг-кхг! — Грег попытался что-то сказать, но загнулся в приступе сильнейшего кашля. Саднящее горло раздирало на части, а голос звучал тихо, будто он умудрился его сорвать, да, кажется, и сорвал.       — Моё имя Антея, я первое Сердце Лорда Майкрофта.       — Пер...       — Не надо говорить, я сама всё объясню. Голос ещё нескоро к вам вернётся.       Грег согласно кивнул, но непроизвольно сжался при имени Хранителя.       — Мы не знаем, что в действительности произошло в главной зале совета, но можем лишь догадываться. Прошу поверить, подобное не планировалось, а встреча намечалась исключительно деловая.       Грег приподнял правую бровь в явном жесте неверия. Антея тут же отреагировала.       — Это правда, мастер Лейстрад. За всю историю существования Совета не случалось такого, чтобы уже привязанный Хранитель вдруг создал связь с другим Сердцем, при этом не разорвав прежнюю. Это нонсенс, бред, абсолютно невозможное событие, опровергающее саму суть единства между Сердцем и Хранителем. Я уверена, что и вы о подобном не слышали, — Грег кивнул, довольно неохотно, стоит заметить. — По этой причине вы остались в Капели, а не были переправлены в ближайший дом милосердия. Тем более, что полученные вами раны не опасны для жизни. Мастер — искатель службы внутренней безопасности нахмурился, пытаясь что-то сказать, но снова закашлялся, и тогда вопросительно приложил к груди ладонь с растопыренными пальцами.       Сердце Холмса смутилась, но её взгляд ожесточился.       — Майкрофт очень сильный Хранитель. Возможно, именно поэтому у него получилось насильно установить связь с вашей душой. Да, мастер Лейстрад, он связал вас двумя уровнями единства, Проникновение и Слияние. Обычно такое невозможно без взаимного согласия и добровольности с обеих сторон, но я повторюсь, Майкрофт Холмс очень сильный Хранитель. А ваш магический дар оказался предрасположен к подобной связке. Боюсь, что если бы ваша магия воспротивилась, то вас обоих бы разорвало. Так что с этой стороны нам даже повезло.       — Пов-езл-о-кхк-кхк!?       — Всяко лучше смерти, — пожала плечами Антея. — Если вы хотите, то ваш Хранитель может вылечить вам горло и заживить шрамы.       Грегори яростно мотнул головой. Нет, он отказывается! Чтобы этот напыщенный... холёный... сильный... властный до дрожи в коленках... в общем, этот Холмс, ещё раз к нему прикоснулся? Ни за что!       — Мастер Лестрейд, поймите, пожалуйста, Майкрофт связал вас двумя уровнями связи и почти завершил третий. Да, я этого не упомянула, но вам следует знать. Проникновение и Слияние ещё можно разорвать, но Единство уже нет, даже если этот уровень был установлен без добровольного согласия Сердца. Хотя это спорный вопрос, ведь ваша магия была не против. Но суть в том, что теперь лишь Майкрофт будет способен сбалансировать ваше становление, либо воздействовать магически. Если вы позволите, он вас вылечит, это займёт всего несколько минут.       Грег хотел говорить. Голоса катастрофически не хватало, он и не представлял себе, что так будет нуждаться в способности вербального общения. Но сорванные связки отказывались издавать адекватные звуки, и постепенно пришло понимание, что выбора-то у него, в принципе, нет. Или ему нужен лекарь и какой-нибудь отвар. Но тогда процесс восстановления займёт несколько дней. А это плохо.       Ну же, он воин, Искатель и парень не самого робкого десятка. Трупы не преследуют его в кошмарах, хотя с его работой этого следовало ожидать, рука не дрожит, держа арбалет. И он не идиот, прекрасно понимает, что сейчас ему ничего не сделают, что это по меньшей мере глупо, ведь о его отъезде знает каждая собака в Крифалаксе. Давай, тряпка.       Грег стиснул пальцами покрывало и уверено кивнул Антее. Женщина приложила ладонь к груди исчезла во вспышке света, чтобы тут же появиться, но уже не одной. Майкрофт был очень напряжён. Его цепкий взгляд скользнул по каждому сантиметру тела Грега, замечая любую мало-мальски важную деталь. Однако встретившись глазами с Искателем, Хранитель отвёл взгляд чуть в сторону и холодно произнес:       — Мастер Лейстрад? Я хочу попросить прощение за произошедший инцидент и хоть как-то компенсировать причинённые неудобства.       Грег скривил губы, но кивнул. Холмс подошёл совсем близко, протянул руку и положил на грудь. Чёрт, голую грудь! Лейстрад ощутил, как вздрогнул Хранитель и стиснул зубы. Ненавижу!       Майкрофт сжал губы в тонкую, еле различимую полоску, отчего его лицо стало ещё уродливей и приобрело для Грега нечеловеческое, звериное выражение. Сразу же захотелось отстраниться, но тут Хранитель зажмурился, и его магия медленно и неторопливо пробралась в тело Лестрейда. И сделала она это так аккуратно и даже ласково, что тот ошарашенно выдохнул и уставился широко раскрытыми глазами на Холмса. Тот в ответ голову не поднял, а даже наоборот, опустил её ещё ниже. Его магия скользнула под кожей, прошлась по каждой жилке, принесла облегчение в скрученные мышцы и обволокла обжигающие линии на груди водной прохладой. А ещё принесла с собой запах озона и грозовых туч. Грег не понял, почему именно туч, ведь подобного запаха вообще не существует, но ощущение складывалось именно такое, будто он сам находится в облаке, а серое и перламутровое скользит по телу и щекочет под рёбрами невесомыми касаниями.       Боль ушла практически сразу, и не осталось даже воспоминаний о ней, лишь рука на груди, несущая в себе те самые тучи.       Лейстрад поражённо выдохнул и понял, что совершенно не боится Хранителя перед собой и лицо у того совершенно не уродливое, а скорее усталое и мрачное. А глаза серые с карими всполохами, из-за чего кажутся тёмными и глубокими. Нет, не кажутся, они действительно глубокие. Такие же глубокие, как и усталые. И морщинки на переносице совершенно не идут этим глазам, как и складка в уголках губ, слишком горестная и подавляющая.       Майкрофт убрал ладонь и отодвинулся.       — Спрашивайте, мастер.       Грег прокашлялся и понял, что горло больше не саднит, тело не ноет, а ожог на груди перестал ощущаться. Удобно.       Он глянул в зеркало и нахмурился.       — Что это? Ваше Сердце сказала, что вы полностью меня вылечите.       — Это магическая метка. Её нельзя убрать либо вылечить, в моих силах только снять воспаление и заживить, как обычную рану. Такие метки возникают... — Майкрофт торопливо расстегнул жакет и приподнял рубашку. На его груди была похожая метка, но чуть меньше, хотя одна ветка узора всё равно заходила за ухо и ласкала затылок, — когда происходит Слияние и Единство. Это знак принадлежности к связи Хранителя и Сердца. Он может исчезнуть либо при взаимно добровольном разрыве связи, либо со смертью одного из партнёров. В нашем случая актуальным вариантом будет только смерть.       — Из-за Единства?       — Да, Искатель, из-за этого. Вы, Антея, я — теперь в одной упряжке и, поверьте, это беспрецедентный случай. Но мы ищем решение. Над этим работают лучшие архивариусы Капели.       — Но что мне делать, пока они его ищут?       — Вы ничем ни мне, ни Капели не обязаны. Как только вы почувствуете, что полностью здоровы, то сразу отправитесь обратно в Крифалакс. Мы не собираемся ограничивать вашу свободу. Вашей вины в произошедшем нет.       — Уже что-то, — Грег не сдержал облегчённого вздоха. — А почему моя метка больше вашей?       — Это значит... что ваше положение в триаде выше моего.       — То есть?       — Обычно именно Хранитель нуждается в Сердце, это обусловлено неполноценностью нашей магии, способной хорошо действовать лишь в симбиозе. И наша метка из-за этого больше. Это как дерево, нуждающееся в защите друида, когда тот может спокойно уйти. Инстинкт собственника, если вам будет угодно. Сейчас ситуация другая, в защите и поддержке нуждаетесь именно вы. А ваш пробудившийся магический дар сильнее и значительней моего, поэтому центром триады являетесь вы.       — Я уже не первый раз слышу про магический дар, но я не маг! И никогда им не был! — Грег хотел ещё много чего сказать, но в этот момент Майкрофт кинул ему одежду из комода. Его собственную одежду. Искатель зарделся и начал торопливо натягивать рубашку, пока Холмс воспользовался паузой и продолжил.       — Ваш дар вступил в силу несколько недель назад. Вы об этом не догадывались, потому что просыпаться он и не должен был. Ваш ген рецессивен. Но какое-то событие в вашей жизни подстегнуло скрытые резервы организма, и магия начала просыпаться. В этот момент вы очень неудачно встретились со мной. Если бы не я, он, скорее всего, просто заглох бы через пару месяцев, но сила Хранителя не только в магическом потенциале — мы чувствуем сильных людей всем существом, и именно с такими стремимся создать связь. А ваш дар один из самых редких в мире. Моя суть отреагировала на ваше присутствие очень... бурно, и удержать её я в первый раз в жизни не смог. Теперь между нами связь на уровне Единения и она подстегнёт ваши способности, чтобы они раскрылись на полную мощь...       — Какой дар? — резко перебил его Лейстрад, натягивая сапоги. Он чувствовал, как Холмс волнуется, видел, как тот избегает его взгляда и темнит. Хранитель был не в своей тарелке, но ей богу, Грег не собирался облегчать ему задачу. И это его пугало, что же такого пробудилось в его жилах, что смогло пересилить магию одного из сильнейших хранителей Капели. — Лорд Майкрофт, какой дар? Что вы пробудили во мне?       Холмс вздохнул, а потом резко распрямился, взял себя в руки и твёрдо проговорил:       — Не что, а кого. Пророка.