Враг моего врага - мой друг

Саша с трудом открыла глаза. Время словно перестало существовать, и всё вокруг не то замерло, не то исчезло. Постепенно части пазла соединились: здесь и сейчас всё тот же две тысячи пятьсот одиннадцатый год. Она лежала на животе. Руки затекли – первое вернувшееся ощущение. Саша приподняла голову и огляделась, силясь понять, где она и что случилось. Встать не получилось: руки были привязаны верёвками по бокам медицинской кушетки к подлокотникам. В горле встал ком. Простонав и собравшись с силами, Саша дёрнулась, но безрезультатно. Послышались шаги. Она положила голову и закрыла глаза, выжидая. Когда идущий встал рядом, его рука мягко коснулась спины. Саша вздрогнула. Сразу же всплыла картина произошедшего. Моргард знал, что она не спит. И чувствовал её панику. Зарождающийся гнев – будущая ярость. И ещё она смущена его присутствием. Он знал, почему. Если бы он не забил её до полусмерти, то смог бы взять именно там, на полу строения, не боясь заразиться. Но она так слаба, что не выдержит. Он заставит её хотеть его, чтобы привязать к себе и использовать как рычаг в клане. Охотник отошёл. Какой-то звук. Воин вернулся, и что-то холодное капнуло на спину. Затем тёплые руки аккуратно растёрли то, что осталось от спины. Саша сжала зубы и кулаки. От боли, от злости, от… успокаивающих прикосновений. Когда яут закончил, он отвязал верёвки и отошёл, наблюдая за уманкой. Саша ещё несколько минут лежала, не двигаясь и слушая дыхание: своё и воина. Затем она повернула голову и сквозь спадающие волосы посмотрела на охотника. Он сложил руки на груди и смотрел на неё через маску. Саша приподнялась, свесила ноги с кушетки и медленно опустилась на пол. Держась за подлокотник, она встала, но тут же осела на пол. Обессиленная, попыталась подняться. Моргард сделал шаг навстречу, но Саша вскинула голову и угрожающе выплюнула слова: — Не смей меня трогать. На дрожащих ногах она кое-как поднялась, держась за кушетку. И только сейчас увидела, что находится не в заброшенном спортивном комплексе и не на корабле. Тогда где? Воин всё же двинулся с места, но не к ней. Он неторопливо обошёл вокруг, не сводя глаз. Саша следила за охотником. Они оба безоружны, если не считать его запястных лезвий. Она ослаблена, так что о нападении на воина даже думать не стоит. Моргард остановился. Он предполагал, что кожа Саши должна зажить быстро, ведь он нанёс регенерирующую мазь. Она сделала несколько неуверенных шагов и повалилась боком на стену, тяжело дыша. Воин подошёл ближе. Саша, держась за стену, попятилась от него. Моргард снял верхнюю броню, отбросил её на кушетку. Затем выгнул назад плечи, напрягая мышцы. Когда охотник встал перед ней, она замахнулась для удара, но он перехватил лёгкую ручку и сжал тонкое запястье. Саша зашипела от боли и осела, пытаясь свободной рукой разомкнуть тиски. Моргард отпустил руку и снял маску, отбросив на кушетку. Он подхватил пленницу за локоть и заставил подняться на ноги. Затем когтями взял её за подбородок и приподнял её лицо. Они смотрели друг другу в глаза: она с ненавистью, он — надменно. Когтями осторожно провёл по щеке. Остановился на бьющейся жилке на шее. Пальцы скользнули по обнажённой груди и остановились на талии. Одного рывка хватило, чтобы пуговица на брюках отлетела в сторону, а молния разъехалась. Саша забилась, но воин прижал её спиной к стене, отчего уманка застонала от саднящей боли и притихла. Охотник окутывал её мускусным запахом, заставляя пробудиться желание. Саша боролась с собой. Но в следующий момент ахнула, почувствовав, как пальцы проскользнули в брюки. Неужели она должна пережить этот кошмар снова? Моргард воспользовался замешательством и разорвал брюки и нижнее белье, отбросив ненужные тряпки. — Нет… — Саша уперла руки в грудь яута, пытаясь его оттолкнуть. Она ненавидела себя за своё желание ещё больше, чем его. Это не она. Она никак не могла бы его захотеть. Но низ живота призывно ныл, отзываясь на ласки. — Не смей! — она закричала и застучала кулаками по груди воина. — Не смей, мразь! Но тело говорило другое. Задыхаясь от злости и от желания, Саша укусила яута. Она ждала, что он её ударит, тогда она вырвется, и они смогут сразиться. Вместо этого Моргард свёл её руки над головой и, помогая второй, приподнял лёгкое тело. Прижался к ней. Когда Саша почувствовала его упирающийся в живот член, податливо развела ноги и скрестила их на бёдрах яута. Взвыв от досады, Саша, придя в себя, начала вырываться. Кричала, угрожала и уже было сдалась, но новая волна злости захлестнула её. Она боролась и со своим телом, требующим мужской близости независимо от её воли. Волна желания прокатилась по телу, но, не позволяя себе поддаться воздействию яута, она собрала последние силы и извернулась. Она воспользовалась тем, что между ней и воином появилось небольшое пространство. И его хватило, чтобы поджать ноги и упереться коленями в живот врагу. Огромных сил ей стоило совершить рывок и толкнуть охотника. На мгновение он ослабил хватку, и этого времени как раз хватило: Саша упала на пол и тут же отползла в сторону. Она будет биться до конца. Вскочив, ушла от цепкой руки и попятилась. Моргарду это даже нравилось: он знал, что всё равно возьмёт самку, но теперь она не безмолвна, а пытается бороться. Тем ценнее трофей, тем слаще обломать строптивую жертву и подчинить себе, особенно когда та — хрупкий мостик на пути к иерархии. Воин сделал ложный выпад и схватил жертву за волосы. Затем резким рывком он отбросил её на кушетку. Саша упала животом вниз, но встать ей не дали мощные руки. — Сволочь! Отпусти, скотина! Выродок! Воин лишь застрекотал и навалился сверху. Но его внимание привлёк шум, быстро приближающийся к помещению. Зло зарычав, Моргард выпустил Сашу. Она сползла на пол, не в силах пошевелиться. Не успел яут отреагировать, как дверь слетела с петель и грохнувлась перед ним. Внутрь вбежали военные, держа наготове оружие и целясь в охотника. Вперёд вышел Эльберг. — Так-так-так, кажется, я помешал? — Он не скрывал удивления, застав инопланетного убийцу и девушку обнажёнными, а представитель другой расы был притом возбуждённым. Фрэнк перекинул взгляд на дрожащую Нордин. — Искал одну птичку, а в ловушку попались две. Моргард прыгнул на уманов, но тут же несколько дротиков впились ему в грудь. Снотворное! Яут откинул иглы и, взревев, сделал было шаг вперёд, но перед глазами всё помутнело. Руки не слушались, ноги подкосились, и мощное тело рухнуло на пол. — Ну, здравствуй, Саша. Хоть посмотреть на тебя, какая ты стала. Обмануть меня вздумала? Накиньте на неё что-нибудь, а этого свяжите. Обоих в вертолёт. *** Сознание постепенно возвращалось. Откуда-то доносились голоса. Кто-то бесцеремонно оттянул веко и посветил в глаз. Резь. Саша простонала и попробовала приподняться. Она не ощущала ничего сковывающего, но тело всё равно не слушалось. — Не советую бороться со слабостью. — Голос знакомый. — Люди уже давно освоили космос, но так и не избавились от смирительных рубашек, ремней и прочих садистских уловок, чтобы удержать человека, и не только. — Что вы мне ввели? — борясь со странным чувством — и лёгкость, и тяжесть одновременно — спросила Саша. — Догадалась? — Эльберг, что вы мне ввели? — Наконец-то узнала голос. — Ты не в том положении, Саша, чтобы задавать мне вопросы, — жёстко ответил мужчина. — Я не Ивдон и не буду с тобой церемониться. Я могу сделать из тебя овощ и удерживать в таком состоянии годами. Саша попыталась ухмыльнуться. — Расскажи-ка мне о своих отношениях с хищником. Я застал вас при интересных обстоятельствах. — Какая же ты тварь… — Ну уж нет. Кстати, кто так разукрасил твою спину? Заживает, конечно, хорошо, но шрамы останутся. Твой дружок тебя лечил? Ей удалось открыть глаза. Найдя Эльберга, она сфокусировала на нём взгляд. За ним стоял лаборант. Она кое-как встала, держась за кровать, и на ватных ногах шагнула. Ноги подкосились, и она упала. Раздался неприятный сигнал, и в помещение вбежали люди и уложили её на место. — Послушай, Саша. Я хочу, чтобы ты поняла, что отсюда тебе не сбежать. Даже если каким-то образом тебе удастся выбраться из палаты, дальше — тупик. Я не угрожаю, просто предупреждаю, что каждая твоя попытка плохо кончится, для тебя. Будешь со мной сотрудничать, и я, возможно, пойду тебе навстречу и переведу в более удобную палату. Для начала. — Сволочь… Эльберг не ответил. Он с лаборантами вышел из палаты. Саша лежала, и в её голове запоздало проносились удаляющиеся шаги. Она перевернулась на бок. Сложно сказать, двоилось ли перед глазами или троилось, или же всё окружающее разбивалось на тысячи элементов. Даже малейшие движения рукой давались с трудом. — Эйнар… — прошептала Саша. Перед лицом мелькали чьи-то лица, выплывшие из воспоминаний. Перед кроватью опустился молодой мужчина. Саша протянула к нему дрожащую руку в попытке дотронуться до знакомой рыжей бороды. Голубые глаза смотрели в ответ на неё. Видение сменилось. Теперь перед ней сидел Ивдон и молча, даже с какой-то болью, смущённо разглядывал. Она вдруг ощутила, что подвела и его, и себя. Накрыла ладонью его руку и закрыла глаза, прислушиваясь к боли внутри. А когда открыла глаза, то уже светло-зелёная когтистая рука держала её пальцы. Такие тонкие и хрупкие, что сожми — сломаешь. Саша хотела что-то сказать, но над её лицом склонилась страшная морда — Он. Он не оставлял её даже в видениях. Мелькали лица погибших учёных на Ишимуре первой группы. И Лайт: кажется, он уже не смотрел на неё надменно. А потом он отстранился и вдруг вместо человека уже стоял и покачивался некроморф. Наблюдал. Чего они все хотели от неё? Саша кое-как встала и, держась за кровать и за стены, дошла до двери. Закрыто. Сил не осталось, чтобы бить по ней до потери сознания, до крови на руках, до синяков. Саша прислонилась к стене и сползла на пол. Перед пустотой она лишь запомнила, что на грани сумасшествия смеялась, громко и от души. *** Дверь открылась. В помещение вошёл яут и, хрипя и хватаясь за грудь, тяжело упал на колени. Он с трудом поднял голову, выплёвывая вязкую, зелёную слюну. Шея, грудь, руки — всё было в твее. Яут уперся рукой в пол, по-прежнему глядя перед собой. И, покачнувшись, рухнул. Чёрный Коготь был мёртв. Дейтхен’гар-Таренд, выйдя из оцепенения, подбежал к старейшине и перевернул его лицом вверх. В груди яута зияла сквозная рана. Глубоко посаженные жёлтые глаза смотрели в одну точку, жвала разошлись в стороны и теперь просто свисали, как куски плоти. Нигнур’ктар опустил тело на пол, поднялся на ноги и вышел. Справа тянулся след из капель твея старейшины. Дейтхен’гар-Таренд тихо, стараясь не ступать на отметины, проследил весь путь, начиная от выхода Даргар-Хана. Старейшины должны были покинуть клановый корабль «Биттмунд» (Волчий вой) уже завтра. Они внимательно наблюдали за жизнью клана и новоиспечённых окроплённых вот уже десять оборотов красного гиганта "Айа". Это важная миссия и строгая проверка жизни клана при новом вожаке. Конечно, от их глаз не ускользал и Нигнур’ктар, но он вёл себя достойно, оказывая должное уважение и старейшинам, и Ндеинору. И завтрашний день был последним для пребывания элдеров на корабле. Когда Дейтхен’гар-Таренд дошёл до отсека, где жили Старейшины, он увидел страшную картину: все мертвы. Убиты. Кто застал опытнейших воинов врасплох? Разве могли они подпустить убийцу так близко? Тхан’инд лежал у входа лицом вниз, в его спине зеленела рана вокруг копья. Вокруг тела растеклась большая лужа твея. Возможно, убийца был не один. Нужно обладать недюжинной силой, чтобы одолеть старейшин. Скорее всего, они не чувствовали опасности, потому что гкан’дт (убийца) смог проникнуть в покои элдеров беспрепятственно и грамотно скрыть истинную цель визита. Нигнур’ктар вышел из отсека и сразу направился к вожаку. Без стука он вошёл в комнату и застал Ндеинора в объятиях молодой яутки. Вожак, увидев вошедшего, побеспокоившего их, гневно зарычал, намереваясь выгнать его. Но Дейтхен’гар-Таренд без лишних слов приказал самке убираться. — Что это… — зло зарычал вожак, когда яутка проскользнула и скрылась. — Старейшины убиты. — Что?.. Как?.. — вожак не верил. — Я был в медицинском отсеке, когда туда ввалился умирающий Даргар-Хан. Я проследил его путь по следам твея до комнаты отдыха элдеров. Все мертвы. Убиты. Там была бойня. Старейшины не успели дать отпор. — Как такое может быть? — Ндеинор надел броню. — Полагаю, их убили обманом. — Но как? Кто? — Знать бы… — Где окроплённые? Ты кому-нибудь ещё говорил? — Нет, сразу к тебе. — К’жит! — Вожак открыл дверь и увидел, что клан уже оживился. Убитых старейшин нашли ещё несколько охотников. Одни осматривали тела их, другие уже шли за вожаком. Ндеинор убедился, что Нигнур’ктар не соврал ему: старейшины мертвы. Словно их застали врасплох. Как такое произошло с опытными воинами? Возможно, убийца планировал добраться и до вожака, но не успел. И гкан’дт до сих пор на корабле. — Всех собрать в кехрите! Немедленно! — приказал Ндеинор. Следовало проверить всех. Убийца выдаст себя мыслями. Если нет, придётся допрашивать охотников наедине. Кехрите наполнился недоумевающими яутами. Вожак молча, сцепив руки за спиной, расхаживал по кругу, ни на кого не глядя. Он надел плащ, чтобы показать всю серьёзность ситуации. Тишину нарушил окроплённый: — Кар’клей, для чего ты собрал нас тут? — Молчать! — рявкнул вожак. Он слушал. Слушал и изучал атмосферу. Ничего. Ни единого намёка. Убийца хорошо скрывался. Он сохранял жёсткость и холод разума. — Позор пал тяжёлой ношей на наш клан: сегодня предательски и низко убили старейшин. Ударом в спину! — зарычал вожак. — Трус побоялся вызвать их на бой! — он медленно оглядел широкий круг яутов. По-прежнему ничего. Удивление, гнев, изумление, шок — чувства, которые витали сейчас в кехрите. Но ни страха, ни отвращения, ни презрения. Ничего. — Убийца среди нас, — холодно продолжил Ндеинор. Слишком большая тяжесть на плечи молодого вожака. Не это он себе представлял, смакуя власть. Трофеи, победы, потомство, охоты — вот что должно было сопровождать его. А вместо этого предстояло держать ответ перед высшими элдерами, которые стояли над многими кланами. Кому выгодно убийство старейшин? На самом деле многим. Даже ему, вожаку, если поразмыслить. Но он не убивал их. Тогда кто? Из раздумий вывел гул голосов и рой мыслей. Охотники спорили, обсуждали последнюю новость и искали виновного. Виновных. Сетг'-ин вышел вперёд и поднял руку. — Тихо! — разнёсся эхом голос вожака, дающего слово вышедшему. — Шауб-де, ты был оскорблён старейшинами и поклялся отомстить им! Все это знают! — Да как ты смеешь?! — Нигнур’ктар вышел навстречу обвинителю. — Это ты притащил на наш корабль уманку и поставил всех под угрозу! — Не забывайся, Сетг'-ин, ты мой главный помощник, но твои обвинения бездоказательны, — угрюмо ответил вожак. — Значит, ты заодно с убийцей! Ндеинор подошёл к Сетг'-ину, но тот лишь гордо поднял голову, давая понять, что от сказанного не откажется. — Твои слова лживы. Тебе самому выгодна смерть старейшин, ведь твои заслуги не оценили по достоинству. Так ты говорил мне. Тебя не взяли в совет охотников. Ты тоже мог вынашивать месть, — слова вожака нанесли удар как ки’чти-па (запястные лезвия), резко и в цель. — Тебе, кар’клей, это тоже выгодно. За тобой старейшины строго наблюдали. И ты мог опасаться, что твоё место вожака могло оказаться временным. А теперь никто уже не свергнет… — Дейтхен’гар-Таренду действительно выгоднее всех это убийство. — Вперёд вышел Хак-тар (Надёжный). — После его смещения он злился на совет. — А кто из вас не таил злобу? Кто из вас не высказал бы желания мести? Я не опозорил бы себя столь низким поступком. Ни себя, ни свой клан, — парировал Нигнур’ктар. — Это не отменяет твою вину, — ответил Хак-тар. Яуты снова зарычали. Кто-то встал на сторону бывшего вожака, а кто-то поддерживал мысль, что именно он убийца. Он единственный, кто нашёл убитыми элдеров. Дейтхен’гар-Таренд, по решению многих, планировал убийство. Да, он выказывал своё уважение и покорность, и ему верили, ведь в его положении это было правильно. Многим убийство старейшин шло на руку, но ему больше всех. И кто знает, возможно, следующей жертвой стал бы вожак, а потом и каждый, кто посмел бы встать на пути ингатура (мстящего). — Сетг'-ин, ты вполне мог пойти против старейшин, наш вожак прав. Не ты ли пытался однажды поднять бунт? — Эгтар-анг (Разумный) встал на сторону Дейтхен’гар-Таренда. — Шауб-де имел право на месть, но не со спины. — Ангамде (Клеймённый) задумался. Называя старое имя Нигнур’ктара, тем не менее, он подразумевал Ндеинора. Это понимал даже вожак — и он в первую очередь. Большинство встало на сторону обвинителей бывшего вожака. Все его опровержения своей вины признали бездоказательными. Яуты требовали смерти для него — наказания за страшный поступок. — Молчать! — взревел Ндеинор. Он не сомневался, что Дейтхен’гар-Таренд не убивал старейшин. Но если он объявит его невиновным, его самого могли потребовать отдать под суд. И один Кетану знает, вышли бы они оба свободными и не опозоренными или были бы преданы смерти. — Своё решение я объявлю завтра. До следующего дня Нигнур’ктару предстояло провести заключение в спецблоке. Он просидел там несколько часов, прежде чем услышал шаги. Дверь открылась. На пороге стоял Ндеинор. Он был решителен. — Найди уманку и держи её возле себя. А я попытаюсь разобраться с ситуацией.