Враг моего врага - мой друг

То, что однажды увидела Саша в экспериментальной лаборатории, когда её вели мимо, вызвало противоречивые чувства. Как учёный, она испытала гордость, победу, вкус азарта. Как человек, она осознавала, что это первые шаги к финалу для всех. И виной всему она. Если Ивдона останавливали этические рамки, то Эльберг не знал таких слов. И ему не надо было начинать всё заново, так как благодаря Ивдону создали базу, которую оставалось совершенствовать. Время перестало быть врагом. С первого взгляда в существе узнавался чужой. Грудная клетка ксеноморфа оплавлена, бугристая. Как будто внутренности пытались вырваться наружу, но прочный хитин так просто не поддавался, заставляя болезненный процесс проходить внутри тела. Чувствуют ли чужие боль? Из плечевого пояса тянулись отростки, составляющие вторую пару верхних конечностей, но на уровне запястий переходящие не в кисти, а в костяные заострённые лезвия, вытянутые в длину рук. Опасное оружие. При прошлой жизни учёного Саша не сталкивалась вплотную с жуками, они лишь входили в обязательную программу по изучению. В основном стадии развития, строение, основы безопасного контакта. Она была в курсе о подземных лабораториях, но это тайна, за распространение которой обещали проблемы. Даже многим учёным было неизвестно об этих уровнях, не говоря о простых людях. Также у жука из-под рёбер выходила ещё одна пара рук, похожая на естественные верхние конечности, но короче примерно в три раза. Во всём остальном это прежнее существо. Ноги такие же, хвост. Хитиновый череп прежний. Произошли ли изменения внутри тела, Саша не знала. Но она понимала, что послужило источником изменений. Бактерия. Здесь проводились опыты. С первого взгляда удачно, хотя, возможно, людям не удавалось подчинить себе жуков из-за управления ими маткой – Королевой. Даже при её отсутствии оставалась проблема: один из жуков претерпевал изменения и перерождался в матку. Не ускользнуло от Саши и то, что жук не прикован. Возможно, на него воздействовали химией, но поражал факт пребывания ксеноморфа перед учёными, которые, казалось, безбоязненно находились возле опасного существа. Это удручало, ведь изучение бактерии можно повернуть в русло борьбы с некроморфами, а не сплодить новые мутации. Был ли жук некроморфом? Мог ли он стать его новой формой? И всё же научный интерес лежал на чаше весов. Она пришла к мысли, что будь ситуация иной, она бы не отказалась оказаться по ту сторону в роли учёного. Ивдон тоже принимал участие в изучении. Он тактично избегал встреч с бывшей подчинённой. У неё же, в свою очередь, назрело столько вопросов, что многие из них опасно задавать. А увиденное недавно только прибавило их. Каждый день — новый вопрос. У Саши не было планов на побег. Она не знала строение подземных лабиринтов лаборатории, не могла себе даже представить масштаб. Изучение палаты не дало ничего. Саша не знала и о судьбе хищника. Убили его или он здесь? Она могла бы считать себя отомщённой, если бы была уверена, что он мёртв или страдает. Хотя он такая же лабораторная крыса, как и она, если ещё жив. Попасть в руки к учёным другой расы, надо сказать, не то, о чём обычно мечтают. Да как она смеет его жалеть? Он бы и глазом не моргнул, чтобы убить её. Он её изнасиловал и растоптал. И получил то, что заслужил. Будь у неё возможность, она сама бы ставила опыты на нём. Может быть, его тоже заразили, и теперь хищник лежит где-нибудь под действием дьявольской человеческой силы. Один ответ на вопрос Саша всё-таки получила. Когда однажды за ней пришли сотрудники лаборатории. Она не проявляла агрессии за весь период пребывания тут, поэтому к ней не применили силу. За короткие переходы она старалась запомнить и визуально понять строение помещений. До сих пор это не дало важных результатов. Пока ей удалось узнать, что система вентиляции построена иначе, чем в наземных зданиях. Серьёзная проблема, потому что в зависимости от подземной постройки, скорее всего, система сооружена иначе. Где выход наверх, Саша тоже не знала. Войдя внутрь, Саша обомлела. На большом столе лежал хищник, закреплённый удерживающими механизмами. Руки, ноги, голова, грудь — всё недвижимо. Смотреть на него без жалости всё-таки было сложно: отсутствовали несколько валаров, разорваны перепонки на жвалах, половина одной мандибулы – справа снизу – отсутствовала, спилена. На теле свежие шрамы. Злость в глазах выдавала жизнь. Возможно, в таком состоянии ему не составило бы труда выломать все крепления, сдерживающие его, но воина, скорее всего, обездвижили химией. Но перед этим делали анализы, чтобы узнать, можно ли представителю другой расы вводить человеческие препараты или необходимы новые. Рядом с охотником стоял второй исследовательский стол. Саша поняла, для кого. Всю её покорность как ветром сдуло: она развернулась и ударила локтем стоящего позади мужчину. Тот споткнулся от неожиданности, схватился за сломанный нос и, вскрикнув, повалился на пол. С двумя другими она справилась, схватив стоящую в стороне стойку для капельницы. Первый удар пришёлся в пах одному сотруднику, второй в грудь, отчего мужчина согнулся пополам. Первый успел доползти до двери и нажать тревожную кнопку. Раздался сигнал. По коридору уже бежали люди. Саша остановилась: чего она хотела добиться? Надеялась, что её отпустят? В комнату вбежали несколько человек. Саша отбросила стойку и подняла руки. Если в первый раз ей предоставили бы самой забраться на пыточное устройство, то теперь её скрутили и уложили, насильно удерживая, закрепляя держатели, хоть она и не сопротивлялась. Саша усмехнулась: ладно хоть трахаться при всех не заставили. Эльберг же наверняка с кем-то поделился интересными фактами. Когда её обездвижили, тогда обоим пленным вставили локтевые катетеры. Им по очереди ввели препараты. Саша запаниковала. Она, конечно, понимала, что им не позволят погибнуть, но и никто не обещал, что не будет ни боли, ни мучений. Саша закрыла глаза и беззвучно зашептала некогда выученную больше для забавы молитву древнему одноглазому богу: «Один! Взываю к тебе, Высокий! Взываю к тебе от всего сердца, помоги мне! Я поклоняюсь тебе, Творец Победы. Я поклоняюсь тебе, Разоритель земель. О, Всеотец…» В какой-то момент она спросила себя, молится ли своим богам хищник. Есть ли у его народа боги? Её главные переживания не оправдались. Им не переливали кровь друг друга, лишь ввели небольшие дозы. Саша напряглась. «Какой в этом смысл? Чего бы я хотела добиться введением крови двум особям разных рас? Что ещё нам ввели? Они хотят увидеть, как на него подействует моя кровь. Но он же мутирует! Нет, вроде лежит целый. Значит, ему ввели… Точно не Necro. Его ввели мне. А что тогда ему?» Саша мучительно вздохнула. Она попыталась подать какой-нибудь знак. Всё-таки это плохая идея, не зря она пыталась обороняться. Когда она открыла глаза, то по-прежнему лежала на столе. Рядом хищник, но её в отличие от него освободили от держателей и приводили в чувства. Сестра склонилась над Сашей и проверила глаза фонариком. Рядом ещё одна девушка держала в руках электроды от дефибриллятора. — Реакция есть. Добро пожаловать обратно, — выдохнула девушка, светившая в глаза. Саша огляделась, не понимая, что произошло. Верх её одежды отсутствовал. — Ре… реанимационный… что случилось? — Саша дрожала. — Всё хорошо. Дыши глубже. - Девушка повернулась к лаборантам. — В реанимацию её, быстро. *** За состоянием хищника и Саши следили непрестанно, записывая весь ход процедуры. Проведённые ранее анализы на мышах и кроликах выявили, что замещение крови животного на кровь инопланетного представителя не ведёт за собой смертельного исхода. При полной замене на зелёную жидкость организмы животных за разные промежутки времени полностью восстанавливали естественную плазму и форменные элементы. Многократные опыты показали, что данная процедура не оставляет в организме следов. Саше ввели Necro F, новое поколение. Всё шло хорошо, жизненные показатели в норме. Но в какой-то момент артериальное давление Саши подскочило до опасного предела. Произошло что-то странное. Внутренности словно заходили ходуном, кости буквально выпирали, грозя прорвать кожу. Саша выгнулась дугой, глаза закатились, а изо рта пошла пена. Так же внезапно всё прекратилось. Сердце остановилось, и Саша впала в клиническую смерть. *** Дейтхен’гар-Таренд включил камуфляж, чтобы не быть застигнутым врасплох. Впервые он на Земле не для охоты, а для спасения себя и уманки. Маячок говорил о том, что она жива, но слабый сигнал как будто проходил через какие-то преграды. Если он видит его, то и вожак тоже. Нигнур’ктар ощутил злость. Он не верил Ндеинору. Да, он был с самкой и мог опровергнуть любое обвинение, но тогда почему отправил на умановскую планету? Дейтхен’гар-Таренду не верилось в благое намерение. Какая выгода вожаку ему помогать? Ведь он на самом деле представлял угрозу. Старейшины не изгнали его ранее, а это значит, что можно вернуть статус вожака. Огорчало, что убитые уманы не могут считаться трофеями, так как изгнанный или находившийся в полушаге от этого яут не рассчитывал на добычу. Он терял статус воина и охотника, так же как и другие почести и привилегии. До этого пока не дошло, но оружие у него не забрали, а это уже хорошо. Днём он передвигался с большей осторожностью, предпочитая менее людные улицы. Нигнур’ктар вышел в район, застроенный невысокими умановскими зданиями, тесно прижатыми друг к другу, что давало возможность переходить по крышам, перепрыгивая небольшие расстояния между ними. Так его не заметят. Неосмотрительный охотник – глупый охотник. И, скорее всего, мёртвый, что вытекало из первого. Он осматривался по сторонам. Странный уклад жизни. Уманы вообще непонятная раса. Стремились сбиваться в стаи и в то же время непрерывно уничтожали друг друга. Такая теснота привычна для них, но она же и становилась яблоком раздора. И достойной дичи среди них мало. Прыгни он сейчас вниз, уманы начали бы истошно орать и постарались бы найти укрытие, вместо того чтобы обороняться. И самки их живут в тесном контакте с самцами. С первого взгляда самки высоко ценились в обществе, занимали высокую ступень, возможно даже замыкали звено в иерархии, но у уманов весь уклад был перевёрнут с ног на голову. На самом деле самки занимали низший уровень. Войны и многовековая история были тому подтверждением. И эти их строения... Стремление где-то осесть противоречили всем законам жизни, ведь даже если жилось плохо, уманы стремились приспособиться вместо того, чтобы искать выход из положения. Наука тоже отставала. Эта раса размножалась, стремясь к количеству, обходя стороной качество. Дейтхен’гар-Таренд знал истории, которые рассказывали о тех временах, когда общество стремилось улучшать свою породу. Один из последних периодов был по умановским меркам очень давно и назывался Второй мировой войной. В его понятии слово «мировая» означало гораздо больший масштаб, нежели пределы одной планеты. Но Старейшины рассказывали про тот период интересные вещи. Например, что одна часть расы захватывала главенство над другой. И эта же воинственная часть стремилась к качеству при размножении, при этом уничтожая свой же вид. Странная раса. В итоге уманы рождались для того, чтобы бездарно прожить короткую жизнь. Под одной из крыш Нигнур’ктар дождался вечера и уже в сумерках продолжил путь. Маячок был уже ближе. Сколько ещё идти и куда — всего лишь охота, когда ориентируешься на знания. С Моргардом оставался открытый вопрос, ему бы уже пора вернуться на корабль. Скорее всего он уже хвалится трофеями перед вожаком и другими охотниками. Искал ли он уманку? Судя по маячку — нет. Дейтхен’гар-Таренд фыркнул в жвала. А ведь когда-то он питал большие надежды насчёт этого яута. Нигнур’ктар готов был вести его на путь великого охотника. Но Моргард сам уничтожал себя. Он рисковал заразиться от уманки! Если бы тогда старейшины узнали о его поступке, молодого яута сурово бы наказали. Нигнур’ктар следовал за сигналом. Убитые при поимке самки уманы тоже не будут считаться трофеями. К’жит. Он злился, что это не охота. Столько возможностей, но каждый уман — пустатя трата времени. Для самообороны Дейтхен’гар-Таренду следовало перейти либо в режим видимости, либо обнаружить себя. Но он не неопытный молодняк. Сигнал стал сильнее. Оставшийся путь он преодолел так же незаметно. Уманы. Они даже не чувствуют чужого присутствия и не ощущают опасности. Он видел сидевших в парке уманов, громко разговаривающих и что-то пьющих из стеклянных бутылок. Не воины. Не вооружены. Не дичь. За парком расположилось четырёхэтажное здание. Именно из него шёл сигнал. Нигнур’ктар просканировал строение: уманки внутри не было. Как такое может быть? Яут повторил ещё раз. Безрезультатно. Сигнал отчётливо шёл отсюда, хоть и приглушённо. Воин обошёл вокруг и просканировал землю. Так и есть: внизу. В здание удобнее проникнуть сейчас, ночь — не время уманов. Он осмотрел здание, затем осторожно взялся за карниз и залез на окно. Подтянувшись, яут дотянулся до следующего окна и забрался на него. *** Саше не спалось. Сна не добавляли и медсёстры, постоянно проверяюшие её состояние. Датчики записывали жизненные показатели и заносили их в компьютер. После этого их проанализируют, и станет ясно, что случилось во время опыта. Она всего лишь лабораторная крыса. Разве недостаточно, если бы её кровь просто ввели в тело хищника? Почему-то именно сейчас в голове крутились мысли о тех моментах, когда её привезли на вертолёте сюда. Саша тогда мысленно благодарила Эльберга за спасение. А его интересовало наравне со всеми и заключение гинеколога. Она потеряла ребёнка. Саша повернулась на другой бок и уставилась на стену, как будто там написаны ответы. Что испытал воин, когда в его организм попала её кровь? Ему как будто что в лоб, что по лбу. Крепкий, зараза. Вернувшись туда в мыслях, Саша представляла, как она нападает на него, беззащитного. Убила бы она его? Нет, ей бы не дали этого сделать. Интересно, ранее людям удавалось ловить хищников? Ведь это ещё те засранцы, их так просто не возьмёшь. Трижды пожалеешь, что связался, но будет поздно. Саша нажала на кнопку вызова. Через минуту щёлкнул замок, и внутрь вошла медсестра. — Мне бы в туалет. — Саша разглядывала вошедшую. Сотрудница отсоединила её от аппарата. Саша шла впереди. На её руку надели электронный наручник. — А ваш второй пациент как пережил всё это? — Крепкий, ничего не случилось. — Не попал в реанимацию? — Не-ет, он в пятом блоке, здоров как бык. — Мне неудобно просить, но не поможете ли вы мне в кабинке? Боюсь упасть, слабость… — Да, конечно. Они вошли внутрь. Саша встала в кабинке, медсестра помогала ей снять белые льняные штаны. Глубоко вдохнув, Саша схватила девушку за голову, с силой толкнула вниз и ударила о колено. Затем несколько раз шарахнула об стену. Медсестра сползла на пол. Из её носа шла кровь, губа рассечена. Саша выскочила из туалета, прихватив ключ-карту у сотрудницы. В запасе есть всего несколько минут, прежде чем аппарат подаст сигнал на головной компьютер «Остановка сердца», плюс камеры. Пятый блок дальше по коридору. Она, не теряя времени на раздумья, побежала вперёд. Вход в блок находился в самом конце. Саша вбежала внутрь и заглядывала в каждое окно, дающее обзор на помещения. В каждом горела сигнальная лампа, чтобы учёные видели, что происходило внутри. В одном из окон Саша увидела того, кого искала. Воин лежал прикованный и без маски. Она достала ключ-карту и провела ею по электронному замку. — Вот мы и встретились. Только теперь поменялись местам. Каково тебе теперь? Яут с трудом открыл глаза и повернул голову на звук. Он тяжело дышал. Но аппарат, как и у Саши, считывал информацию и следил за жизненными показателями. Хищник развёл жвала в стороны и зарычал. Замок на двери щёлкнул, и внутри загорелась красная лампочка. Аппарат подал сигнал тревоги об отсутствии пациентки. Саша взяла стоящий у стены стул, поставила его рядом со столом и села. — Я шла сюда убить тебя. Считай меня слабой, но я не могу. Я не такая тварь как ты и считаю своим долгом убить тебя в бою, а не опуститься до скотства, — Саша усмехнулась. За дверью раздались быстрые шаги. Уже через полминуты дверь открылась. На пороге стоял Ивдон, задыхающийся от ярости. — Саша, ты сама себя загоняешь в тупик… Внезапно он замер, удивлённо глядя на Сашу. Изо рта вытекла струйка крови, а на груди расплылось красное пятно. Саша не успела ничего понять. Мужчина упал на пол, а она отошла к стене, пытаясь понять, в чём же дело. Оглядывалась в поисках чего-нибудь, чем можно защититься. В воздухе заискрилась голубыми молниями высокая фигура, принимая очертания хищника. Саша выдохнула и схватила стул. Оборона плохая, но ничего лучше не было. Когда она замахнулась на приблизившегося охотника, тот перехватил стул, вырвал и отбросил в сторону. «Идём». Только сейчас она стала разглядывать воина, поняв, что он пришёл не за её жизнью. — Ты… не убить меня пришёл?.. — Она точно не могла сказать, но в высоком охотнике узнавала вожака. Такая важная шишка — и вдруг снизошёл до её вызволения. «Нет, твоя голова останется на месте, если не окажешь сопротивления. У нас мало времени», — ответив уманке, Дейтхен’гар-Таренд перевёл взгляд на Моргарда. Нигнур’ктар расставил всё на свои места: окроплённый искал уманку и благополучно её нашёл, положив паховую броню на кодекс. Он потерял бдительность и позволил себя поймать. Выругавшись, яут попробовал выломать держатели, но те еле-еле поддавались. Саша подскочила к аппарату и быстро стала искать нужные функции. Есть. Держатели отошли в стороны. Моргард ослаб. Кислород не способствовал улучшению. Препараты, которые ему вводили, скорее всего подавляли активность. Нигнур’ктар помог воину подняться. Когда Моргард встал на пол, бывший вожак перекинул его руку себе на плечи, поддерживая, чтобы тот не упал. Саша схватила со стола у стены маску и последовала на выход. Она старалась не думать сейчас о том, правильно ли поступает. Препираться тоже плохая идея. Даже смерть бывшего начальника, с которым она долгое время шла бок о бок, сейчас не тревожила её. Практически сразу беглецов встретили военные. Учёным запретили выходить, чтобы не мешали операции по захвату. Дейтхен’гар-Таренд реагировал мгновенно и направлял плазменную пушку на уманов, выпуская заряды. Когда военные поняли, что в открытом бою они проигрывали, потому что им дан приказ взять хищников живыми, они поменяли тактику, уходя в укрытия. Саша подняла с пола импульсную винтовку и продолжила двигаться за охотниками, идя вполоборота и просматривая ситуацию позади. Несколько раз ей пришлось стрелять. — Плохи наши дела, — бросила она вожаку. Он ничего не ответил, продолжая поддерживать безоружного и бессильного Моргарда. Искать оружие уже не было возможности. Впереди открылась дверь в третий блок. Людей не было, но навстречу беглецам вышли два ксеноморфа. Дейтхен’гар-Таренд остановился. Он видел, что с ними что-то не так. Уманы. Если им в руки попадало хоть что-то, они стремились всё переделать и заставить работать на себя. Нигнур’ктар понял, что ксеноморфов подвергли мутации, но чтобы ими управлять… Это невозможно, трутни подчиняются только королеве. Как уманам удалось их приручить? Трутни бросились на яутов. Дейтхен’гар-Таренд прислонил Моргарда к стене и вышел вперёд, зарычав на нападавщих. Он выдвинул запястные лезвия, но бегущие выставили вперёд мутировавшие отростки над руками. Воин мгновенно оценил ситуацию: он не успеет ударить ксеноморфов, у них преимущество в длинных руках-лезвиях. Тогда яут достал и разложил копьё, приготовившись отражать атаку. Первый трутень прыгнул и приземлился рядом с воином, вереща и размахивая лезвиями и хвостом. Охотник проворно увернулся и нанёс удар остриём в грудь трутню. Тот взмахнул всеми верхними конечностями и попытался достать яута. Запястными лезвиями охотник снёс опасные лезвия, грозившие ему самому потерей головы. Затем вынул копьё и нанёс им второй удар в голову. Трутень упал на пол. Нигнур’ктар огляделся, ища второго. Саша лежала и упиралась руками в шею ксеноморфа. Одно лезвие тот поставил на пол, а вторым приковал её, вонзив в левое плечо. Он не пытался убить её, лишь удерживал и шипел. Внезапно его шея хрустнула, и существо обмякло. Над Сашей стоял Моргард, он опустился на одно колено и выдернул из её плеча лезвие. Саша попыталась отползти от воина, но тот аккуратно взял её на руки и поднял. Она легко расположилась в его одной руке, второй же он зажимал рану на плече, останавливая кровотечение. Дейтхен’гар-Таренд осмотрел каждого трутня, разглядывая их лезвия, взбугрившуюся грудь. Сжав кулаки, он сложил копьё. Развернув плазмопушку, он сделал несколько выстрелов в сторону, откуда они шли. Там, куда пришлись удары, вспыхнуло пламя. Один источник оказался рядом с комнатой с баллонами. Сделав знак Моргарду, охотники побежали вперёд. *** Ндеинор сидел в своём отсеке. Он обдумывал дальнейшие действия. Ему отдали приказ ожидать указаний. Действия клана тоже временно приостановили. Вожак чувствовал, что ему не доверяют, особенно после того, как он признался вышестоящим элдерам, что сам принял решение изгнать Дейтхен’гар-Таренда. Ндеинор держал ответ, что у него не было причин не доверять Бывшему, так он предотвратил бунт на корабле. Виновных до сих пор не удалось найти. Вожак хотел подвергнуть жёсткому допросу многих на корабле и даже устроил показательную порку тех, кто публично высказался против него, Ндеинора. Четверых воинов наказали и отправили в изоляцию. А если это всё же Нигнур’ктар? Что если он, вожак, отпустил убийцу на свободу? Вожаку следовало отдать новые указания воинам. И продолжать тренировки, а не слоняться без дела. С последними событиями молодые охотники слишком расслабились. Ндеинор открыл дверь, когда постучали. На пороге он нашёл копьё. «Это ещё что такое?» Оглядевшись, вожак поднял оружие и осмотрел. По всей длине комбо-шеста нанесены символы, обозначающие «Смерть». Он сжал копьё и развернулся, чтобы оставить его в отсеке перед уходом: разберётся позже. Никто не должен знать об этой находке. Как только он вошёл внутрь, почти сразу услышал шаги позади. Обернувшись, вожак встретился взглядом с охотником. На нём красный плащ, застёгнутый спереди. И маска того же цвета. Ндеинор зарычал, отбросив копьё. Такого охотника не было на корабле. Как он попал сюда не замеченным и кто его впустил? Чужой воин показательно взмахнул копьём и разложил его. После этого прыгнул на вожака, занося оружие для удара. Кар’клей ловко ушёл в сторону, развернулся, выдвинул запястные лезвия и резанул по чужаку, рассекая плащ на руке, а вместе с ним и кожу. Ткань пропиталась зелёным твеем. Красный зашипел и нанёс новый удар. Движения Ндеинора легки и собраны, словно он исполнял боевой танец, а не защищался от предателя. Убийца отпрыгнул к стене, держась за неё. Чуть наклонился вперёд, поднял голову и зарычал. Теперь уже вожак словно играл со своим оружием, метко целясь в чужака. Лезвия его оружия прошлись по ногам красного. Взревев, тот взмахнул рукой и прорезал кожу на плече кар’клея, затем вывернулся под самой его рукой и отскочил. После сразу прыгнул, совершая в воздухе пируэты копьём, пытаясь этим устрашить жертву. Но Ндеинор крутанулся, оказавшись около приземлившегося чужака, и тут же с силой вонзил остриё в грудь убийцы. Чужак зарычал. Рык перешёл в бульканье, и яут упал на колени, глядя на копьё в груди. Затем, взявшись за него руками, вынул и осел на пол. Из-под красной маски раздались последние звуки, и тело чужака обмякло. Ндеинор опустился над ним, вынул дыхательные трубки и снял маску. Она выпала из его руки. Не веря самому себе, вожак разорвал плащ на мёртвом яуте. Самка. Та самая, с которой он проводил время и которую привезли старейшины.