Враг моего врага - мой друг

Моргард встал, оглянулся по сторонам и, предупреждающе посмотрев на Сашу, куда-то отошёл. Она хотела сказать что-нибудь колкое вслед, но промолчала, так как сил не было даже на то, чтобы языком ворочать. Место было живописным, даже не верилось, что в горах такое может быть. Но, судя по всему, у Хищника не было намерения забраться как можно выше, так как земля внизу как будто даже не отдалялась от путников. Здесь, на очередном привале, конечно, каменный гигант никуда не девался, но его площадь была покрыта вьющимися растениями; прислониться спиной было приятно: бездушный титан не холодил. Охотник вернулся довольно быстро, и в руках он нёс не что иное, как увесистый пучок травы. Девушка не стала приглядываться, она лишь скривила гримасу, дескать, Воин перегрелся. Но он растёр половину принесённого между плоскими камнями, а получившуюся кашицу нанёс себе на раны отдельным листом другого растения. Сначала Моргард был спокоен, но уже совсем скоро Саша заметила, что мышцы в местах нанесения словно подрагивают. Она перевела взгляд на Воина, который сидел без своей привычной маски, сняв её, и не заметила, что на его лице дрогнул хоть один мускул, даже жвала были просто прижаты чуть сильнее, чем обычно, и на этом всё. Спустя некоторое время Моргард растёр новую порцию трав и подсел к Саше. Она скептически на всё это посмотрела, не ожидая между тем ничего хорошего или приятного. Произошедшее дальше даже возмутило: Хищник опёрся спиной о каменную стену и перетащил девушку к себе, усадив её между своими ногами. - Я думаю, не обязательно обнимать, если ты собираешься лечить меня. Но Моргард прижал к себе Сашу, свободной рукой нанёс зелёную кашицу сначала на одну её ногу, затем крепко перехватил уманку, заранее пресекая тем самым практически любое движение с её стороны. Сперва ничего особенного не происходило: девушка пыхтела, пытаясь извиваться, но уже совсем скоро на коже под травным лекарством появилось холодящее чувство, сменившееся нарастающим жжением, а после страшная судорога свела мышцы. Саша стиснула зубы и напряглась так, что казалось, даже Охотник её не удержит. Она думала, что не вытерпит, готовясь умереть в страшных муках и в удушливых объятиях. Хотелось кричать от боли, а слёзы сами текли по щекам, но вместо воплей вырывались лишь всхлипы и стоны отчаяния. Когда боль отпустила, Моргард ослабил хватку и провёл рукой по плечу уманки, всё ещё плачущей у него на груди. Саша вытерла лицо ладонями, не понимая, как Воин вытерпел всё это: да он должен был тут всё разнести, стереть эти чёртовы горы, но вместо этого сидел и терпел. Как подобает Воину. Девушка, теперь уже отдышавшись, почувствовала, как он снова прижимает её к себе и тянется рукой к новой порции садизма. Саше показалось, что она в один прыжок отскочила от Воина и поспешила поскорее скрыться хоть где-нибудь, хоть залечь в траве, но Моргард рыкнул и схватил уманку, усадив обратно. Она буквально умоляла отпустить её, но Охотник молча нанёс страшную зелёную кашицу на вторую ногу девушки и прижал, чтобы та не могла вырваться. Когда действие травы закончилось и Воин отпустил самку, она бессильно села между его ног, откинувшись спиной на грудь Охотника. Она дрожала всем телом. Моргард же тем временем нанёс всё то же самое себе на руки, на раны. Затем оперся на каменную стену, согнул ноги и положил на колени сжатые кулаки. Саша лишь чувствовала, как Воин дрожал, но он не шевелился и не издал ни звука. Уманка между тем посмотрела на свои руки и поспешила скрестить их на груди, спрятать, чтобы Хищнику не пришло в голову ещё её полечить. Боль унималась, постепенно спадала, и девушка, прислушиваясь к телу Воина, закрыла глаза. А он не стал её будить и просто сидел, ожидая, когда и ему станет легче. На грани между сном и явью Саша успела удивиться, как странно всё устраивает жизнь: как будто недавно её… как будто недавно он её… нет, даже во сне она не могла произнести этого слова, но вот сейчас она дремлет на его груди, а он положил правую руку ей на живот. Разбудило то, что её потрясли за плечо. Саша открыла глаза и недоумённо огляделась: она на том же месте, спит. Спал и Охотник, он равномерно дышал. А перед ней сидел Эйнар. - Зачем ты пришёл? – Былая душевная рана снова открылась, безжалостно кровоточа, а собственный шёпот казался оглушающим. - Я всё ещё жду тебя, - улыбнулся молодой мужчина. От этого под глазами собрались мелкие морщины, а вокруг рта сложились складки, теряясь в рыжей бороде. - Я летела к тебе, но… - Тш-ш-ш, помни: я жду тебя, - прошептал Эйнар. Он встал и направился туда, откуда пришли Саша с Моргардом. Девушка дёрнулась, и рука крепко перехватила её, не дав вскочить на ноги. Нордин озиралась вокруг, проснувшись, и не могла понять, что было явью, а что сном. - Ты не подумай, что я схожу с ума, но сейчас тут передо мной кто-нибудь был? – Саша спросила так, словно боялась, что мир вот-вот развалится на мелкие кусочки. «Нет, тут никого не было, я не спал. Никто бы не подошёл к нам ни на шаг, я бы не позволил». Девушка почувствовала себя неуютно, мурашки пробежали по коже: во-первых, у неё была очередная галлюцинация, а во-вторых, Саша уснула буквально на руках у Хищника. «Но я видел твой сон», - продолжил Моргард после молчания. Нордин подумала, что если бы она сейчас стояла, то непременно бы села от такой новости. «Кто это?» - Тот, кого я пытаюсь забыть много лет, - тихо ответила Саша. Ей не хотелось развивать эту тему и говорить, что из-за Эйнара ей нужно на Ишимуру: девушка не могла себе ответить на свой собственный вопрос о том, верила ли она, что мужчина жив, что, возможно, он посылает ей таким образом сигнал. Но что будет, если окажется, что Эйнар жив? – Откуда ты вообще знаешь об этой планете? В смысле, травы все эти, местность, хотя ты сам говорил, что не бывал здесь. «В будущем я хотел прилететь на Арак’клейм-нур, а для этого нужно знать об охотничьих угодьях почти всё. Если Охотник не знает поле битвы, он, скорее всего, погибнет: опасные животные, ядовитые растения». Саша стряхнула с ног остатки высохшей травы и повернулась к Моргарду, испытующе на него посмотрев. - Скажи, а ваши женщины такие же… «Какие?» - Ладно, проехали. Моргард просканировал местность, пока Саша спала, и теперь включил голограмму, чтобы понять, куда следует двигаться дальше. И он решил воспользоваться тем, что увидел. Уманка о местности не знала ничего, поэтому удалось избежать лишних вопросов. Сначала путь пролегал по обычной дороге, по которой шли путники, но вскоре показался поворот, куда они и свернули. Перед Нордин предстал потрясающий вид: дальше шёл переход. Солнце уже клонилось за горизонт, освещая небо разными оттенками: от жёлтого и красного до синего. Девушка завороженно смотрела на эту картину, но затем её взгляд перешёл на горную дорогу. Вперёд лентой уходила тропа. Слева от неё был резкий обрыв, но успокаивало то, что пропасть и безопасный путь разделяли каменные глыбы. На одну из них Саша присела, чтобы посмотреть вниз: бездна потрясала разум. И словно оттуда, из её пасти, поднималась полупрозрачная дымка. По правую руку шёл склон, тоже уходящий далеко вниз и поросший травой и мелкими горными цветами. По нему вполне можно было спускаться, но как долго и глубоко – было под вопросом. По обе стороны виднелись стоящие вдали горные гиганты, молчаливые, гордые, опасные. И стояла тишина. Такая особенная, вечерняя, что было бы самое время сесть на краю обрыва на каменный выступ и провожать день, встречая вечер. Саша пошла впереди, оглядываясь по сторонам. Она обернулась к Охотнику, чтобы увидеть, затронула ли его красота окружающего вида, но Моргард шёл за ней, осматриваясь, но в целях безопасности. Девушка попыталась сконцентрироваться на том же самом, но впереди виднелся водоём по окончании горной тропы. Когда Моргард с уманкой вышли к озеру, солнце к тому времени село, а на небе появились две планеты, хотя Саша сомневалась в своих догадках, ведь это вполне могли быть и луны, но лишний раз спрашивать она не стала. Два небесных тела шли друг за другом, они были огромными по сравнению с земной луной. Сине-белые цвета обоих светил завораживали и освещали всё вокруг. На землю падал синеватый свет, превращая леса по берегам и озеро в сказку. Когда Нордин подошла к воде, она посмотрела на Моргарда, чтобы удостовериться, что он не будет её останавливать. Саша взялась за края футболки, но затем обратилась к Хищнику: - И всё же мне бы хотелось, чтобы ты хоть раз отвернулся. Моргард довольно защёлкал, обошёл вокруг уманки, внимательно наблюдая за ней, и спросил: «Что ты такого от меня прячешь, чего я не видел или не трогал раньше?» Воин отстегнул наплечную броню, затем щёлкнула юса. Саша смущённо опустила глаза, но Моргард аккуратно взял её голову за подбородок и повернул на себя. «Кажется, и ты уже видела достаточно раньше, чтобы казаться невинной». - Скажи, что нас ждёт, когда мы прилетим на твой корабль? – вдруг жёстко спросила она. «С меня строго спросят за все мои скитания, возможно, даже ждёт плеть. А тебя убьют». Саша опустила руки, до сих пор она держала их на краях футболки, но в душе вдруг образовалась пропасть: неужели Хищник и правда везёт её как трофей, чтобы похвастаться? - Как?.. Но… Неужели ты позволишь? Моргард зашевелил жвалами, было видно, что он что-то обдумывает, не торопясь отвечать на вопрос. «Если бы ты была моей самочкой, я бы имел право отстаивать твою жизнь, объяснить, почему я везу живой трофей. Отпустить тебя я не могу, мне не позволяет кодекс. Неважно кто тебя убьёт – я или Старейшина, твой череп принадлежит мне. У меня нет причин для того, чтобы заступиться за тебя». Охотник встал за спиной у Саши и положил руки на её плечи. Когти скользнули вниз и, подцепив края футболки, потянули её вверх. Затем, поглаживая кожу, яут продолжил: «Но я могу сказать, что ты моя, тогда тебе сохранят жизнь. Просто будь со мной ласкова». В голове у Нордин творился хаос, она не хотела верить в сказанное. Девушка так старалась выжить, прилагала все усилия для этого. И для чего? Для того чтобы в итоге её убили? Как дичь? Яут подтолкнул уманку к поваленному у берега дереву и усадил её на ствол, а сам встал перед самкой. Он намотал её волосы на кулак, а вторую руку угрожающе держал около своего бедра с когтями наготове. Моргард смотрел на самку, её руки дрожали, а тело бил мелкий озноб. Саша схватилась за удерживающую её руку и попыталась вырваться, но Воин больно сжал второй рукой её плечо, вонзив в нежную кожу когти, и тонкие струйки горячей крови потекли вниз. Девушка догадывалась, чего хотел Хищник, но она этого никогда не делала, а набирающий силу учебный экземпляр был слишком велик. Моргард отпустил плечо Нордин и, перехватив рукой член, за волосы подтянул уманку к нему. Саша начала снова вырываться, пыталась отвернуться, упираясь руками в бёдра яута, но он агрессивно зарычал, предупреждающе разведя жвала в стороны. Девушка осознала, что ей не сбежать, тогда она, всё ещё грубо удерживаемая, коснулась языком начавшего набирать силу члена, затем неумело и неуверенно коснулась губами головки. Когда она, преодолев свои чувства, взяла её в рот, Моргард утробно заурчал, довольный собой: его план сработал. Он знал, что уманка всеми силами пытается выжить, поэтому известие об убийстве повергло её в шок. И случилось именно то, чего он и ожидал: самочка, помня о своих недавних словах, что она не его, согласилась исправить положение. А ведь он и без этого собирался защищать её перед Старейшинами: просто решил взять ситуацию в свои руки. Когда член налился твеем, Саше стало проблематично ублажать орально Воина. Её по-прежнему трясло, но она продолжала касаться органа губами, водить по нему язычком. Моргард положил в рот уманке большой палец и заставил её открыть губы шире, затем медленно ввёл член, довольно урча. Нордин отстранилась, закашлявшись. Её руки заметно дрожали. Охотник взял уманку на руки и опустил её на мягкую траву, уложив. Он чувствовал и видел, что самка не испытывает возбуждения, и решил ей немного помочь. Сняв с неё шорты и трусики, Воин развёл в стороны её ноги и сел между ними. Моргард склонился над Сашей, коснулся жвалами нежной шеи, водя по ней бивнями, отчего по коже уманки побежали мурашки. Охотник прикусывал шею клыками, затем начал опускаться ниже. Девушка охнула и вздрогнула, когда почувствовала, что самец ввёл в неё по ощущениям сразу два пальца. Через несколько минут он вынул их, но сразу же стало снова туго и уже ощутимо больно – был прибавлен ещё один. Саша ощутила, что она начала возбуждаться; яут воздействовал на неё, чтобы уманке легче было перенести соитие, чтобы она получила удовольствие: так она быстрее привыкнет к своему хозяину, поймёт, что он может быть ласковым, что его не надо бояться в интимных сражениях. Моргард вынул пальцы из спутницы, сел на траву, оперевшись на упавшее дерево спиной, и притянул к себе девушку. Саша нависла над членом яута. Охотник одной рукой взял её за горло, чтобы она смотрела на него, ему в глаза, а вторую руку положил на бедро самочки и надавил вниз, принуждая её сесть на член и принять его в себя. Саша, почувствовав натяжение проникнувшей головки, застонала от боли и напряглась. Моргард поглаживал мягкую кожу и принудительно надавливал, чтобы девушка не останавливалась. Он видел, что её лицо исказила гримаса боли, тогда он дал уманке немного передохнуть, но уже совсем скоро продолжил её усаживать на свой орган. Саша простонала, ощутив новую боль. Яут понял, что вошёл до предела - дальше некуда. Лоно самочки было очень тугим, поэтому Моргард закрыл глаза, продлевая удовольствие. Он хотел опрокинуть уманку и выдрать её, но знал, что так он всё только испортит. Охотник потянул Сашу вверх, отчего новая боль заставила её застонать. Но Моргард не выпускал шею уманки, наблюдая. Ему нравилось обладать ею, чувствовать себя хозяином положения, управлять каждым движением. Девушка вздохнула, когда Воин вышел из неё, почувствовав облегчение, но сразу же он снова нажал на бедро. Нордин держала руки на груди яута. Удерживаясь, она сама, превозмогая боль, стала насаживаться на член – так она не чувствовала, что её насилуют, всё по обоюдному согласию. Закусив губу, девушка вдруг подумала о том, почему не занималась любовью с Эйнаром, когда он был жив. Она говорила ему, что не готова, а он ждал. Ещё в голове промелькнула мысль о том, что будет, если она… «Ох, нет, надеюсь, что нет…» Саша думала о том, что если бы она не мучила Эйнара, то была бы подкована в сексе и ей не пришлось бы учиться всему этому с Хищником. Моргард, не выходя из уманки, положил её на траву, оказавшись сверху. Саша поёрзала под ним, всё ещё ощущая, что им обоим туго и трудно, затем почувствовала, что яут снова начал на неё воздействовать. Возбуждение нарастало, и девушка обхватила ногами бёдра Воина. Когда он начал проникать, Саша поначалу задыхалась от боли, но постепенно всё проходило. Охотник, зарычав от удовольствия, начал размашисто входить в уманку. Через некоторое время яут вынул член, привстал, чтобы перевернуть самку на живот, и медленно вошёл снова. Саша хваталась за траву, чувствуя, как возбуждение нарастает всё сильнее. Моргард продолжал на неё воздействовать, чтобы для неё не было мучительным это соитие, чувствуя, что состояние девушки уже на пределе. И совсем скоро она выгнулась, ощущая, как волны удовольствия захлёстывают её. Приподнявшись на локте, другой рукой Нордин схватилась за валары Охотника, а он входил резко, стараясь проникнуть как можно глубже. Моргард рычал, его захлёстывали эмоции уманки, он купался в фантазиях. Когда его состояние было на грани, он опустил голову вниз и укусил девушку за шею, прокусив нежную кожу. Но это лишь ещё больше возбудило её и продлило оргазм. Когда Хищник поднялся, Саша села и ощутила, как из неё вытекает сперма. Если бы был день, то кроме этого она увидела бы испачканные кровью бёдра. Девушка постепенно приходила в себя, и всё произошедшее её не радовало. Она беспокоилась, что в прошлый раз всё это закончилось беременностью, а что ждёт теперь… Тем временем Моргард сел на поваленное дерево, а Сашу уместил на своём колене. Нордин почувствовала, как он что-то прижал у неё между ног. Она хотела возмутиться, что он использует её одежду, но увидела ту лежащей на том же месте, где она была оставлена. Кровотечение остановилось быстро. Уманка ненавидела себя, не могла понять, как она решилась на это? - Что я наделала… - всхлипнула она. Моргард молча прижал спутницу к себе, слушая, как та плачет. Яут был доволен: теперь самочка никуда не денется, ей придётся привыкнуть к нему. Он помнил, что она хотела отомстить ему, жила с этой мыслью, пыталась обойти его на шаг вперёд, но в итоге он не посрамил свой клан и здесь, не позволив уманке победить. Саша, успокоившись, ушла к озеру. Она вошла в воду по пояс и стала смывать с себя пыль, остатки лечебной травы и следы любви. Между ног теперь всё ныло, напоминая о недавно произошедшем. Девушка натиралась красным мылом, которое припас Воин, а прохладная вода немного унимала боль. Позади послышался всплеск. Нордин обернулась и увидела идущего Охотника. Когда она отмылась, то зашла глубже, почти по шею, Воину же здесь едва доставало до груди. Хищник спокойно ушёл вперёд и погрузился в воду с головой, а через некоторое время коснулся Сашиной ноги. Нордин пыталась разглядеть его в воде, но не могла. А яут вынырнул прямо перед ней, перехватил уманку за талию и приподнял, развернувшись спиной к берегу. Девушка испугалась, что он утянет её на глубину, и обвила ногами его за бёдра, но Моргард, поддерживая самку, пошёл к берегу. Не выходя из воды, яут опустился на колени, затем положил Сашу на мокрый песок, так, что голова была на суше, а тело ниже пояса в воде. Охотник опустился на локти, а девушка пыталась извернуться, отталкивая его руками в грудь, но вдруг ахнула, почувствовав новую боль внизу. *** Саша молча шла и смотрела в землю. Недавно воспалённые глаза выглядели уже нормально, а утреннее солнце пригревало, открывая новые картины окружающего. Уманка ненадолго отвлеклась от невесёлых мыслей. Природа потрудилась на славу: по правую и левую руку раскинулись горы, а между ними, в широком желобе, по которому шли путники, словно поработал художник. Сливаясь воедино, извиваясь, идя бок о бок, текли краски зелёной и жёлтой травы, а между пробивались бурая глина и красные мелкие цветы. Девушка стянула кроссовки, перехватив их в руку, и пошла босиком, чтобы ощутить полностью всю красоту. По небу плыли облака, от которых падали тени, ползущие по земле и даруя недолгие секунды блаженства, пряча от солнца. Саша, чувствуя эйфорию в таком временном укрытии, останавливалась, чтобы передохнуть. Останавливался и Моргард, дожидаясь уманку. И казалось, что горам не будет ни конца ни края. Когда нога вновь дала о себе знать, девушка, прихрамывая, отстала от Хищника, но он, не спрашивая её, подхватил и усадил на свою согнутую руку. За очередным горным ущельем путников поджидали. Серокожих было пятеро. Они, увидев путников, поднялись с камней, на которых сидели. Моргард недовольно зарычал, понимая, что их с уманкой не просто выследили, но и обошли далеко вперёд, выжидая в удобном месте. Яут опустил самку на землю и оттолкнул её назад, за свою спину, чтобы оградить её от опасности и чтобы она не мешалась. Но Саша, не желая мириться с таким положением, выхватила у Хищника одно копьё и встала рядом с Воином. Моргард рыкнул на неё и хотел забрать оружие, но девушка отступила назад. - Будем спорить и драться друг с другом или ответим вместе клыкастым? Яут выдвинул запястные лезвия и разложил копьё, затем посмотрел на уманку. Саша, с вызовом глядя на него, тоже привела оружие в боевой режим. Серокожие с интересом наблюдали за маленьким воином, потому что на фоне чужого Хищника она смотрелась довольно слабой, но оружие яута в её руках привлекало внимание. Они уже знали, что это самка, и обмануть её оказалось легко. Двое Хищников наступали на девушку, и она отошла от Моргарда, чего и ожидали тур-руло: их целью было разъединить этих двоих, так как после этого зеленокожий должен был следить и за ходом своего боя, и за самкой. Так и вышло. Двое наступали на Сашу с разных сторон, и ей приходилось сразу следить за обоими. У одного в руке был изогнутый серповидный клинок, как у прошлого серого, а у второго был длинный меч, острая часть которого шла долгой волной, а тупая шла прямо. Рукоять была украшена золотыми узорами и символами. Саша отступила на два шага назад. Сердце билось чаще, а рука, держащая копьё, дрожала, потому что всё происходящее было по-настоящему: Моргард её не стремился убить, а эти были отъявленными головорезами. Первым нанёс удар яут с серповидным клинком. Лезвие пролетело над самой головой девушки, и она даже не успела отскочить. Саша поняла, что Хищники с ней намерены поиграть в кошки-мышки, их забавлял этот бой. Девушка в ответ ударила копьём, но оно пролетело в воздухе, даже не угрожая яуту, так как он просто отошёл в сторону, не напрягаясь. Второй яут, не дав уманке взмахнуть снова оружием, одним ударом свободной руки выбил его. Саша ринулась поднять упавшее копьё, но первый яут наступил на него ногой. Второй же схватил добычу сзади за руки и вывернул их, отчего та вскрикнула, но когда неспешно, словно смакуя каждый шаг, подошёл первый, она как пиранья вцепилась в его протянутую руку, прокусывая грубую кожу. Но уже вторая рука вцепилась в горло, сжав, отчего Саша разомкнула челюсти, пытаясь сделать спасительный вдох. Пока девушка вырывалась, её запястья крепко чем-то стянули, и стоящий сзади воин легко подхватил добычу и перекинул через плечо. Нордин закричала, понимая, что оказалась бессильной в этой ситуации, и двинула коленями похитителю в плечо, на что он рыкнул и развернулся, собираясь уходить. Второй Хищник поднял с земли добытое копьё, взвесил его в руке и довольно заурчал: за один раз они получили оружие, самку и совсем скоро принесут в клан голову чужака. Затем он посмотрел вслед уходящему собрату и решил, что им двоим ещё предстоит поделить между собой самочку или определить очерёдность проведения времени с ней. Потом он фыркнул сам себе, словно смеясь, вспоминая как она, маленькая, попыталась дать им отпор. И им даже пришлось поколебаться: счесть её хорошей добычей или же оставить для утех. Моргард видел, что среди нападавших не было того яута, который остался в живых с их последней встречи. Не было его и среди тех двоих, что напали на уманку. Но первого из троих он одолел легко, так как тот был совсем ещё молод. Видимо, напросился с остальными, решив посмотреть на чужака, голову которого должны были принести в клан. Оставшиеся двое были опасными: опытные воины, которые разгадывали все уловки Моргарда и пресекали их. Второй яут в очередном выпаде нанёс удар по его груди, отчего Хищник едва не выронил своё копьё, но разъярённый полоснул по серому запястными лезвиями. Удар пришёлся по горлу, рассекая пепельную кожу. Из раны хлынул зелёный твей, заливая грудь Хищника, и он схватился за шею, но уже скоро из-под маски закапала зелёная жидкость. Не обращая на умирающего внимания, Моргард развернулся и увидел, что уманку уже уносят. Укротитель шторма взревел и, уворачиваясь от нового удара, достал остриём копья очередного нападающего, рассекая его грудь, но тот успел ответить Моргарду, полоснув по его руке. Рана, как река, пробежала под лезвием по коже и перешла вслед за ним от груди до живота. Моргард взревел. Ранение было серьёзным, но опасности жизни не представляло. Он с рыком ударил запястными лезвиями в серого и провернул их с хрустом. Но ещё держащийся на ногах третий Хищник почти сразу толкнул отвернувшегося Моргарда сзади, и он отлетел вперёд, приземлившись на колени и разодрав их. Его копьё упало в стороне, и поднять оружие не дали. Яут резко развернулся и рубанул лезвиями по ногам ниже коленей подскочившего серокожего. Нападавший взревел и подкошенный рухнул на землю, окрашивая её в зелёный цвет. Удар был мощный: на одной ноге перерублена кость, а на второй нанесена глубокая рана. Яут схватил копьё и, размахнувшись, метнул его в уходящего серого. В этот момент Саша смотрела на Моргарда и, видя его манипуляцию с копьём, вспомнила все земные ругательства, потому что быть проткнутой заодно с похитителем ей вовсе не хотелось. Но всё произошло за секунды, даже жизнь перед глазами не успела промелькнуть, только мат. Копьё вошло совсем рядом с руками уманки, и серокожий, сначала подавший грудью вперёд, сотрясаемый ударом, развернулся, рыча, но тут же опустился на колени, заваливаясь на спину. Саша попыталась как-то при этом оказаться сверху, но тяжёлая спина прижала её к земле, отчего девушка сама чуть не потеряла сознание, постанывая от внезапной боли. Оставшийся Воин оказался молодым и менее опытным, поэтому он поспешил унести весть о произошедшем в клан: один чужак оказался вовсе не так прост. А Моргард поспешил к уманке. Он отодвинул мёртвое тело с неё и аккуратно приподнял девушку, тут же осматривая её на наличие переломов или повреждений внутренних органов, но Саша просто была без сознания. Охотник знал, что скоро их снова найдут, поэтому нужно было спешить уйти в поисках укрытия. Просканировав пространство, Моргард обнаружил ущелье в горах. Добираться до туда пришлось недолго, но яут был ранен, и ему пришлось нести обессиленную уманку. Саша положила голову на плечо Воина, ей казалось, что если бы его сейчас не было рядом, она бы решилась на отчаянный поступок, найдя обрыв понадёжней. Моргард, конечно, понимал, что тур-руло знают эти места лучше любого другого яута, но предполагал, что искать их буду в первую очередь не здесь, так как Хищник оставил ложные следы того, будто он с уманкой ушли дальше и прячутся в другом месте, поэтому до утра время было отдохнуть и дать девушке прийти в себя. Пришлось не разводить костра: серокожие науду могли обнаружить путников. Саша проснулась рано, Хищник лежал на спине, закинув одну руку за голову, а вторую вытянув вдоль тела. Девушка приподнялась на локте, оперевшись головой о ладонь, и стала разглядывать Охотника. Ей вдруг пришла мысль в голову, что она так и не заостряла на нём никогда своё внимание. Тёмно-зелёная кожа была покрыта тёмными пятнами на груди, на руках, на бёдрах. Саша попыталась вспомнить, есть ли такие на лице яута, но не смогла представить этого. Тогда Нордин подобралась к Хищнику и аккуратно подцепила трубки в маске и вынула их. Когда она сняла маску, то встретилась с взглядом Моргарда. Его жвала были плотно прижаты к пасти, а в глазах не было той суровости, которой были известны инопланетные Охотники. Моргард тоже привстал на локте, чуть наклонив голову в бок и глядя в ответ на уманку. В иной ситуации он бы предпочёл начать ласкать её, но нельзя: нужно ждать, когда она восстановится. Конечно, он не дал похитить её, но это не гарантия, что не будет очередных попыток сделать это, а заодно убить и его. Яут встал и вышел из пещеры, чтобы добыть завтрак. Саша тем временем стала оглядываться, изучая временное убежище. Каменные, серые неровные стены освещали попадающие лучи солнца. Нордин не спешила выбираться наружу, рассудив, что так будет безопаснее. Вскоре проход загородил яут, и Саша повернулась к нему, ожидая сигнала, чтобы идти дальше. Тёмная фигура стояла в проёме, держась руками за каменные выступы. Его голова была наклонена вперёд, что означало, что Хищник разглядывал уманку. И ему её было хорошо видно, тогда как Саша наблюдала лишь тёмную фигуру в свете солнца. И когда Воин вошёл внутрь, Нордин поняла, что перед ней не Моргард. И не серый. Его кожа была абсолютно чёрной, и на Хищнике не было маски, так что можно было увидеть, что на лице выделяются лишь белые бивни и красные глаза. И тело чужака было куда мощнее Моргарда. Казалось, что этот гигант может раздавить девушку одной рукой, просто сжав в руке. Также на Хищнике не было брони, не было ни запястных лезвий, ни компьютера. Саша поняла, что это очередной житель планеты, и ей это очень не понравилось, вспоминая вчерашний опыт. На его чёрных валарах, спускающихся до груди, были серые унтары. Хищник опустился перед уманкой, он шевелил белыми бивнями, уперев в незнакомку свой страшный и пугающий взгляд суровых глаз. Нордин смогла разглядеть, что на чужаке были иссиня-чёрные пятна, покрывающие почти всё пространство чёрной кожи. Над левым глазом проходили шрамы, удивительным образом не задевающие глаз. Справа на жвалах была разорвана перепонка, но ранение давно зажило, не принося Хищнику никаких неудобств. Непрошеный гость склонился над самкой и вдохнул её аромат. Затем провёл рукой по ногам, и только сейчас Саша обратила внимание, что ссадины затянулись, а синяки почти пропали: таково было действие садистской травы. Девушка металась между желанием закричать и вжаться в стену, но понимала, что соверши она это, чужак просто прихлопнет её, так как теперь было видно ещё лучше, что он огромен - выше Моргарда примерно на две головы. Чужак чуял запах другого самца в пещере. Но чернокожему не нужна была самка в данный момент, он искал дичь и нашёл, но время забрать её не пришло – позже. А пока Хищник потянулся к поясной сумке и достал из неё несколько сухих веточек какой-то травы и положил рядом с девушкой. Затем приподнялся и вышел из пещеры. Когда Моргард вернулся, Саша рассказала ему о произошедшем. Яут закрепил на поясе пару мелких мёртвых зверьков и вывел уманку наружу. - Кто это был? Что это значит? Он один? «Ай-дте», - коротко ответил Воин. - Как ты их одолел - тех других? Они спокойно могли победить нас количеством. «Ошибка тур-руло в том, что на охоту на нас были посланы молодые Воины, которым предстояло завоевать звание Охотников. Больше они такой оплошности не допустят, потеряв молодняк». На остальные вопросы Саши он не отвечал, сначала поторапливая её идти, а затем снова подхватил. Нордин поняла, что этот чужак был явно менее желанным гостем, нежели серокожие. *** Дейтхен’гар-Таренд наблюдал, как умановский самец знакомится с самкой. Оба были молоды, даже чересчур юны по здешним меркам, и от внимания Хищника не ускользнуло, что знакомство происходит без чувства опасности, словно это должно было быть чем-то запретным. Юный самец не вызывал никаких воинственных чувств: средний рост умана, не развитая мускулатура. Нигнур'ктар, рассматривая мужскую особь, не мог понять, что же привлекло в нём самку? На этой планете не развиты трофейные добычи: так что привлекло её? Переведя взгляд на девушку, Охотник определил, что и она молода, нельзя было отрицать и того, что по меркам яутов глупа: готова спариться с недостойным самцом. «Что ж, теперь понятно, почему уманы вырождаются». Где-то в стороне послышалось шуршание, все трое – девушка с парнем и не замеченный ими Хищник – повернулись на звук. В поле зрения появился первый некроморф в этом районе. Он оглядывался своими мутными мёртвыми глазами, а с челюстей капала кровь. Вскоре его взгляд упал на пару, и мутант отреагировал мгновенно, он ринулся на живых существ. Между ними и монстром спрыгнула невидимая фигура, послышался металлический звук, и подбежавший некроморф упал на асфальт, сделав попытку встать, но яут ввёл лезвия в позвоночник твари. Когда невидимая фигура обернулась на уманов, они стояли как два столба, не в силах даже завопить. Охотник понимал, что мутанты совсем скоро, может быть, за несколько недель захватят Землю. Это угнетало его, ведь будут потеряны прекрасные охотничьи угодья, но в то же время он знал, что от этой чумы нет спасенья: некроморфы чуть ли не хуже ксеноморфов, с той лишь разницей, что мутанты не годились в трофеи. Да, они сильны, но тупы и примитивны. Не обращая более внимания на уманов, Нигнур'ктар, всё ещё невидимый, поспешил скрыться с места, оставив молодую пару на месте. Если они умны, то последуют его примеру – скрыться, а если у них отсутствует инстинкт самосохранения, то им надлежит погибнуть. Яут решил, что перед тем как улететь с планеты, ему нужно запастись провизией, так как запасов мяса оставалось мало – и те почти все были забраны Моргардом. И первая остановка была совершена далеко от шумных городов, где во всю царствовала природа: в лесу. Просканировав местность, Нигнур'ктар обнаружил первых крупных животных. Бесшумно подкравшись до нужного места, яут обнаружил двух оленей, оба самцы. Охотник посчитал, что это большая удача: не придётся убивать самок, которые могут принести потомство. Приготовив диск для удара, Нигнур'ктар присмотрелся к животным: величественные, пусть и не хищные. Но и слабыми их нельзя было назвать. Светло-коричневая шерсть, серо-белые пятна на животе и притягивающие взгляд рога. Оба самца не чувствовали опасности, продолжая щипать траву, но не выпуская друг друга из поля зрения. Не задерживая время, яут взмахнул диском и запустил его в одно из животных. Олень, не успев даже почуять опасность, отскочил в сторону и тут же завалился на бок, совершая попытки вскочить на ноги, с каждым мгновением слабея. Второе животное уже мелькало среди деревьев, спеша скорее скрыться от смертельной опасности. Дейтхен’гар-Таренд подошёл к умирающему оленю и помог унять его страдания, быстро добив. Разделка туши заняла не так много времени. И после принятия пищи яут снова проверил сигнал маячка уманки, пытаясь определить, откуда он исходит. Единственное, что удалось узнать – это то, что её не было на клановом корабле, ведь оттуда сигнал был бы отчётливым. Перед отлётом Дейтхен’гар-Таренд посетил корабль погибшего яута. Следовало убедиться, что челнок никем не замечен. Но и с него не удалось связаться с Моргардом. Осмотрев свежие трофеи, Хищник фыркнул сам себе: хорошая работа по обработке, но ведь не за этой добычей сюда прилетел Охотник. Трофеи – это скорее приятное времяпрепровождение. Обдумав всё как следует, Нигнур'ктар задал параметры тех мест в лесу, где ранее был убит олень, и отправил туда на автопилоте челнок. Сейчас не было времени вплотную и как следует заняться вопросом отправки челнока на клановый корабль. В конце концов, решил яут, это головная боль нынешнего Вожака, а не его. Хотя с заражением планеты будет проблематично забрать оставленное. После взлёта Нигнур'ктар решил, что сигнал маячка может блокироваться на Ишимуре, поэтому он такой слабый. Уманка слишком активно хотела туда попасть, поэтому Моргард вполне мог согласиться её туда доставить. Челнок обогнул земной шар, и яуту вновь довелось увидеть солнце, освещавшее уже другую часть планеты. Охотник подумал и о том, что когда он был юным Воином, только-только начинавшим постигать опасный путь Охотника, ему было совсем наплевать на всё это: на солнце, на природу, на жизнь. Его интересовали лишь трофеи, которые он может и должен добыть, а всё остальное могло хоть провалиться в бездну вселенной. Полёт до Ишимуры занял немало времени, так как Дейтхен’гар-Таренд никогда даже не бывал рядом с этим кораблём и не интересовался ни его функцией, ни существованием вообще. Конечно, он был в курсе насчёт заражения этого судна, но некроморфы мало интересовали Хищников. В основном потому, что мутантов не брали в расчёт в качестве дичи. Когда корабль попал в поле видимости Охотника, он не скрывал своего удивления: уманы и правда превзошли сами себя. Хозяйничали в космосе, словно это пространство так же им принадлежит, как и Земля. Даже не так: они исследовали и разрушали другие планеты, пусть даже безжизненные. Проверив сигнал маячка, Нигнур'ктар обнаружил, что он стал гораздо слабее, хотя должно было быть наоборот. Из этого можно было сделать вывод, что уманки нет на Ишимуре. Яут задался вопросом: где же её искать? Он открыл голографическую карту, чтобы изучить местность в этой части космоса. В самых ближайших пределах было три планеты, и вполне вероятно, что по каким-то причинам Моргард с уманкой могли оказаться на одной из них. Но Дейтхен’гар-Таренд всё ещё смотрел на величественный корабль. Он не знал его изначальных функций, так как яуты не интересовались степенью развитости уманов, по-прежнему считая, что те недалеко ушли от своих древних предков, живших в пещерах. И даже те немногие достижения не удивляли Хищников, ведь большинство уманов оставались никчёмными, часто не способными даже постоять за себя. С каждым разом всё труднее становилось найти достойную дичь. Среди яутов даже стали ходить шутки, что скоро они будут летать на Землю не охотиться, а учить землян держать в руках элементарное оружие – нож. Если бы Охотникам предоставить доказательство того, что уманы сделали шаг в науке, то Хищники бы в ответ махнули рукой, рыча и фыркая, что это единичный случай. В другой обстановке Дейтхен’гар-Таренд не отказался бы оказаться на этом корабле, будь он не заражённым. Но что туда манит уманку? Что она там хочет найти? Яут не скрывал, что он хотел бы увидеть, как на неё реагируют некроморфы. Возможно, это можно было бы использоваться в своих целях в будущем. Например, это облегчило бы уничтожение монстров. Некроморфы. Нигнур'ктар зарычал, вспомнив, что теперь заражена и Земля. Если мутанты и правда так опасны, что уманы не смогли очистить от них всего лишь один корабль, то планету ждёт плохое развитие событий. И даже не стоит отрицать, что к этому приложили руку все трое: он, уманка и Моргард. Хотя изначально вина лежит на Моргарде с уманкой: они оба попались. Оба хороши. Нигнур'ктар постучал когтями по панели, размышляя, как же умудрился попасться молодой яут, ведь он так и не поведал об этом. И его оружие всё ещё в руках у уманов, что тоже очень плохо. Столько тысячелетий Хищники оставались не пойманными, ни разу их оружие не попадалось землянам, и вот чем обернулась охота самонадеянного молодняка. Но возвращаться обратно опасно, не стоит геройствовать. В противном случае это будет не жестом мужества, а признаком недальновидности, что приведёт к смерти. Яут смотрел на Ишимуру. Он задавался вопросом, что будет, когда он найдёт уманку? И найдёт ли её? И что скажет новый совет Старейшин? Два дурака рисковали всем: жизнью, честью, кланом – и всё ради заражённой самки. Нигнур'ктар вдруг спросил сам у себя, возможно ли для неё найти лекарство? Излечима ли её мутация? Ведь до сих пор яутам так и не удалось изучить самку, а это дало бы много ответов на большое количество вопросов. Возможно, Ндеинор поддержит его идею заняться вплотную изучением некроморфов, ведь вполне может оказаться, что ранее ничтожные мутанты вдруг перейдут в разряд достойной дичи. Проверив расстояние до планет, оказалось, что лететь до каждой прилично, а учитывая, что в распоряжении обычный челнок, то это не придавало радости. Успокаивало, что уманы до этих планет добраться вряд ли в состоянии, наверняка их техника по поиску небесных тел слаба по сравнению с возможностями изобретений яутов. Дейтхен’гар-Таренд прикинул, куда же мог Моргард перевезти уманку. Сначала нужно было определить это, а уже потом искать ответ на вопрос – зачем?