Ким II: Конечно. Когда и где?
Питер Пэн: Сейчас сможешь? У меня не так много времени.Ким II: Пиши адрес.
Получив точку, Ким подорвался прямо с лекции, бормоча извинения и на ходу придумывая для профессора идиотскую отговорку. Уже через полчаса он был на пороге гостиничного номера и нетерпеливо стучал в дверь. Как только Юнги открыл, он сгрёб его в охапку и прижал к стене. — Два месяца игнорил меня, ни одного ответа на все мои бесконечные сообщения, даже ни разу не послал нахуй и вдруг приезжаешь, что случилось? — Мне нужно было увидеть тебя. — Вот так просто? — Нам уткнулся ему в шею, всё еще не веря, что Юн в его руках. — Да. Мы будем болтать или трахаться? Нам отстранился и удивлённо вскинул брови: — Ты серьёзно? Ты порвал с Джином? Я не верю своим ушам и глазам и вообще… ты точно Мин Юнги? Юн легко толкнул его в грудь, отошёл и скинул с себя халат, оставаясь абсолютно голым. Ким задохнулся, в один миг из головы вылетели все мысли и вопросы. Всё стало неважным, весь его мир сузился до размеров этого гостиничного номера, в котором стало нечем дышать от повисшего между ними напряжения. Нам, как во сне, приблизился к Юну и положил руку ему на горло, слегка сжимая, Мин в ответ довольно прикрыл глаза и откинул голову. — Раздень меня, — приказал Ким хриплым голосом, опуская руку. Юн послушно расстегнул толстовку и мягкими движениями стянул её с плеч, затем вытащил из брюк футболку и потянул её наверх, приподнимаясь на цыпочках и прижимаясь обнажённым животом к прессу Нама. От ощущения его прохладной кожи на своей Нам резко выдохнул и едва не поддался соблазну, чтобы схватить Юна и бросить на кровать, но сдержался, продолжая смотреть, как его длинные тонкие пальцы схватились за ремень и начали неторопливо его расстегивать. Не разрывая взгляда, Юн медленно встал на колени и стянул с Нама брюки вместе с трусами, освобождая уже стоящий член. Отбросив штаны в сторону, Мин присел у ног Намджуна, положил ладони ему на бёдра и стал легко их поглаживать, одновременно целуя. У Кима от одного вида Юнги у своих ног всё сводило внутри, а лёгкие прикосновения заставляли член сочится смазкой и подёргиваться. Мин, как будто специально, изводил его, продолжая неторопливо подниматься по ногам, сжимая, целуя и покусывая кожу. Обхватив ствол у основания, он приподнял его и лизнул одно яичко, осторожно втягивая его в рот. — Чёрт! — прорычал Нам, хватая его за волосы и заставляя посмотреть на себя, — Юн, если ты хочешь, чтобы я кончил, не дотрагиваясь до тебя, просто продолжай делать, что делаешь. Бесстыдно ухмыльнувшись, Мин размазал предсеменник по его стволу и прикусил нижнюю губу: — Я хочу кое-что попробовать c тобой, — сказал он, продолжая двигать рукой, — ты говорил, что я пробуждаю в тебе самые грязные мысли, ты делаешь то же самое со мной. — Что ты имеешь в виду? — Нам взял Юна за подбородок и провёл большим пальцем по губам. — Хочу, чтобы ты был жёстким со мной, — Мин втянул палец в рот и облизал его по кругу. — Что именно? Укусы? Мин согласно кивнул. — Шлепки? — Угу, — Юн продолжал медленно сосать большой палец. — Удушение. — Да. Хочу еще несколько дней чувствовать на себе твои отметки. От откровенного предложения у Нама снесло крышу, он схватил Юнги за волосы, грубо протолкнул ноющий член ему в горячий мокрый рот и начал насаживаться, крепко придерживая голову. — Смотри на меня, — приказал Нам хрипло. Мин послушно поднял влажные глаза. — Красивый, — прошептал Нам, вытаскивая член и проводя головкой по испачканным слюной и смазкой подбородку и губам. — Давай сам, покажи, что умеешь и не отводи взгляд. Юн обхватил мокрый ствол у основания и стал быстро помогать себе рукой, затягивая член и создавая во рту вакуум. Нам довольно простонал, не сводя с него потемневших глаз и теребя свои соски. — Глубже, — приказал он, непроизвольно толкаясь. Мин втянул побольше воздуха и медленно вобрал член полностью, закрывая глаза, утыкаясь в лобок Нама носом и крепко вжимая пальцы ему в ягодицы. — Сука, — прошипел Ким с наслаждением, удерживая голову Юна и не давая ему отстраниться, пока Мин не стал дёргаться и хрипеть. Когда Нам отпустил его, Мин плюхнулся на зад, тяжело дыша, глядя на Намджуна снизу и вытирая мокрый подбородок ладонью. — Я приказал тебе не отводить глаз, — сказал Ким, прищурившись и поглаживая член, — придётся тебя наказать. Мин тяжело сглотнул и вопросительно поднял брови: — Я отшлёпаю тебя, но я предоставлю выбор: рукой — десять ударов, ремнём — пять. Юн раздумывал пару секунд, переводя взгляд с накачанных рук Нама на ремень его брюк, валяющихся недалеко от него: — Десять, — ответил он и поднялся. Нам усмехнулся и потёр руки. В этот момент раздался звук входящего звонка на его телефон, он раздражённо огляделся по сторонам. Мин тем временем медленно подошёл к кровати и встал на четвереньки. Найдя телефон, Ким удивлённо увидел, что звонит брат. Он хотел ответить, но бросил взгляд на Юнги. Тот упёрся головой в матрас и широко раздвинул руками половинки, показывая розовую блестящую сочащуюся дырочку. Ким тут же выключил телефон и бросил его на пол, не в силах отвести взгляд от невероятно пошлой и возбуждающей картины. Подойдя к Юнги, он провел пальцем по анусу: — Почему ты такой мокрый? — спросил он, наклоняясь и кусая мягкую ягодицу. — Пока я ждал тебя, то растягивался. — Хороший мальчик, — Нам обвел бесстыдно открытое колечко, слегка надавливая. — Если я такой хороший, может убавишь количество ударов? — просил Мин, ещё больше выпячивая зад. — Могу убавить до шести, но при одном условии, — Нам приставил головку и потёр ею о вход — вставить хотелось безумно. — Что за условие? — Мин сам толкнулся назад, пытаясь насадиться, но тут же получил болезненный щипок. — Куда без разрешения? Хочу, чтобы ты рассказал, что ты тут делал, пока меня не было. — Может, сразу показать? — Юн развернулся и лёг на спину, широко раздвинув ноги, упираясь пятками в матрас. — Нет, — Ким положил руки ему на колени, — только расскажи и не смей себя трогать, закинь руки за голову и смотри на меня. — Хорошо. — Грудь Юна быстро поднималась, румянец яркими пятнами жжёг щеки, ему очень хотелось закрыть руками глаза от стыда, но правила игры не позволяли. — Я разделся, лёг на кровать и думал о тебе. Я представлял, что мы будем делать, когда ты придёшь. Я приготовил смазку, — Юн закинул голову в поисках бутылочки и увидев её, протянул руку и крепко сжал её в ладони. — Я стал дрочить и думать о твоих пальцах в себе. — Мин сглотнул, разговор явно его возбуждал. Нам довольно заметил, как его член приподнимается. — Я дрочил и трахал себя пальцем. Ким наслаждался смущенным раскрасневшимся лицом Юна и пока он рассказывал, сдвинул его ноги и медленно терся между ними. — Не верю, что ты остановился на одном пальце, — сказал он, строго сведя брови. — Нет… не остановился на пальцах… Ким вопросительно уставился в глаза Юна. — Потом я трахал себя вот этим, — он показал ему розовую бутылочку. — Чёрт, Мин! Ты убиваешь меня. — Ким забрал у него смазку сел на кровать и похлопал себе по бедру. — Иди сюда! Мин неуверенно сполз с кровати и встал перед ним, не решаясь лечь. Видя его растерянный вид, Нам недовольно прорычал и дёрнул его за руку, заставляя лечь животом на колени, выпятив зад. Ким плотоядно улыбнулся, поглаживая по кругу молочную кожу. Раздвинув половинки, он выдавил немного смазки на колечко и снова погладил. Мин стал нетерпеливо крутиться, чувствуя, что возбуждение всё больше захватывает его. Неудобная поза вниз головой, то, как напряжённый член упирался в бедро Нама, чувство полной зависимости — не на шутку его завело. Он нетерпеливо потёрся, желая, чтобы Ким отшлёпал его и уже трахнул. Как специально, старший никуда не торопился, продолжая поглаживать и пощипывать идеальную круглую задницу. Мин стал недовольно хныкать: — Что такое, Юнги? — Пожалуйста, Нам. — Что? — Сделай это уже. — Что именно? Пока не попросишь, ничего не будет. — Сука, — прошипел Мин. — Плюс один удар, — спокойно ответил Нам. Мин едва не выматерился, но сжал зубы и максимально покорно попросил, соблазнительно подставляя зад: — Пожалуйста, Нам, отшлёпай меня. В ответ Ким наклонился и обвёл языком сжавшееся колечко. От неожиданности Юн вздрогнул и попытался обернуться, но Нам тут же опустил его голову вниз, надавливая на шею. — Лежи, не дёргайся, — хмыкнул он и толкнулся кончиком языка в анус. Мин блаженно выдохнул и тихо простонал от наслаждения, тут же получив первый болезненный шлепок. Резкий перепад от удовольствия к боли окатил, как ледяной водой. Он недовольно зашипел и попытался освободиться, но Ким не позволил: — Куда ты? Я только начал. Отшлёпать тебя было бы слишком просто. Он удобнее уложил Юна у себя на коленях и обвёл пальцем мокрый вход, слегка надавливая. Ожидая в любой момент нового удара, Мин уже не мог полностью расслабиться, в напряжении он вцепился зубами в палец и тяжело дышал. Нам раздвинул его ноги шире, чтобы иметь возможность обхватить член Юнги и снова уткнуться между половинками, целуя и дразня языком дырочку. Не выдержав, Юнги снова поплыл и низко простонал, резкий удар обжёг кожу в том же месте. Спустя ещё три удара Мин находился на грани отчаяния, его трясло от возбуждения и напряжения. С каждым разом удары становись всё больнее, а удовольствия от ласк всё ярче. С бешеной силой его раскачивало на эмоциональных качелях, подбрасывая в эйфорию и тут же роняя в глубину отчаяния. — Ким, я не могу больше, — рвано выдохнул Юн. — Сколько ещё? Мин весь покрылся потом, кровь бешено бухала в висках, тело скулило от напряжения и требовало разрядки. Два пальца Нама легко двигались в его дырочке, пошло хлюпая от обилия смазки, заставляя его выгибаться и стонать. — Шесть, — ответил Ким, со всей силы шлёпая по красной ягодице. Мин вскрикнул, вытянулся в струну и повис, как сломанная кукла, приготовившись к новым мучениям. Ким ласково поцеловал место удара и легонько шлёпнул по второй половинке: — Семь, — сказал он, приподнимая Юна и усаживая на колени лицом к себе. Раздвинув ягодицы, он приставил головку ко входу и Мин сам с готовностью насадился, утыкаясь Наму в плечо и всхлипывая от ощущения такой желанной наполненности. Охватив голову Нама, Юнги впился ему в губы, медленно приподнялся, а затем резко опустился, заставляя хрипло прорычать ему в рот. Почувствовав, наконец, власть, Мин толкнул его в грудь, роняя на кровать и начал с наслаждением насаживаться на член. Нам отдал инициативу в его руки — последние минуты тоже дались ему тяжело. Он придерживал Юна под ягодицы, помогая двигаться. Взяв руку Нама, Мин положил её на свой член. Без слов поняв его, Нам стал ласкать его, едва сдерживаясь, чтобы не кончить первым. Вид потного Юнги, самозабвенно скачущего на нём, делал эту задачу практически невыполнимой. Он отвел от него взгляд, слегка наклонив голову и уткнулся в зеркало, которое, похоже, какой-то предыдущий эротически настроенный постоялец поставил так, что в нём отражалось все, что сейчас происходило в их постели. — Твою мать, — прошептал Ким в отчаянии. Мин остановился, открывая глаза и недоуменно смотря на любовника. Повернул голову и проследив за его взглядом, Мин беззвучно засмеялся. Положив ладони на свои ягодицы, он слегка их развел, превращая отражение в зеркале в лучшее порно, какое только Наму приходилось видеть. Вида сзади Юнги показалось мало, он лег спиной на живот Нама, упираясь пятками ему в бёдра и снова насадился на член. От невероятно пошлой картины Ким застонал, мёртвой хваткой вцепился в тело Юна и стал быстро вбиваться, не сводя глаз с отражения в зеркале. — Господи, это слишком горячо, — прохрипел он Юну в ухо, накрывая его член рукой и надавливая на уздечку большим пальцем. Горячая электрическая волна прошла по телу, Мин сжался, закинул голову Наму на плечо и бурно кончил, пачкая его руку и свой живот. У Нама больше не было причин сдерживаться, он крепко прижал Юна к себе, жёстко толкнулся и кончил в него, впиваясь зубами в плечо. Тяжело дыша Юн скатился на матрас рядом и лёг на живот. Недовольный этим, Нам навалился на него сверху, целуя и поглаживая, не в силах остановится. — Это был лучший секс в моей жизни, — прошептал он ему на ухо. — Мне нужно в душ, — капризно ответил Юн, выбираясь из-под него и шлёпая босыми ногами в ванную. Оставшись один, Нам провёл ладонью по простыне, ещё хранящей его тепло и резко встал. Это было нелепо, но теперь его тянуло к нему ещё больше, чем все те два месяца, что они не виделись. Мин стоял у тумбочки с раковиной и смотрел на себя в зеркало. Подойдя, Ким прижался всем телом, обнимая и целуя в шею: — Так ты расстался с Джином? Скажи мне. — Да. — Когда? — Какая разница? — Скажи, что ты порвал с ним и сразу приехал ко мне, — Нам требовательно повернул его голову и впился в губы. — Скажи! — Почти, — ответил Юн, отворачиваясь и включая воду. Наклонившись и, как будто не обращая внимания на то, что его зад упёрся в пах Нама, он набрал в ладони воды и смыл пот с лица и шеи. Ким тем временем гладил его по пояснице и спине, чувствуя, как снова твердеет член. Развернув его к себе, Ким посадил его на столешницу и снова затянул в поцелуй. — Так что там с Джином? — спросил он, перемещая внимание на шею Юна, оставляя на ней засосы. — Позвони и сам спроси, — ответил Юн, удобнее устраиваясь и закидывая ему ноги за спину. — Какую причину ты сказал? — Неважно. Я не хочу сейчас об этом говорить. Нам зло сощурился и крепко сжал рукой горло Юнги, заглядывая ему в глаза: — Будешь говорить, если я прикажу. Когда вы трахались в последний раз? — Сегодня утром, — прохрипел Юн. Нам слегка ослабил хватку и провёл языком по щеке: — Расскажи, как это было. Юн жадно глотнул воздух и уставился в сумасшедшие от похоти глаза Кима: — Я ночевал у него, он разбудил меня минетом, был очень ласков и нежен, безостановочно шептал слова любви… — Как он выебал тебя? В какой позе? –Нам подпихнул ладони под зад Юнги и грубо сжал так, что он зашипел от боли. — Он любит заниматься сексом, глядя в глаза. На этих словах Ким резко дёрнул Юна на себя, сразу и полностью погружаясь в него и заставляя громко застонать. Подняв его на руках, он начал трахать его на весу: — Это был последний раз. Больше никто и никогда не дотронется до тебя! Тебе понятно? Закрыв глаза и крепко вцепившись ему в плечи, Мин чувствовал, что утопает в бешеной больной страсти, которая исходила от Нама. Он кусал его плечи и руки, стервенело рыча и вдалбливаясь и, казалось, готов был растерзать. Это было безумно, страшно и завораживающе одновременно. Мин чувствовал себя безвольной куклой, позволяя делать с собой всё, что взбредёт ему в голову. Спустив его с себя, Ким поставил его к раковине, поднял одну ногу и надавил на поясницу, снова жёстко толкаясь в разработанную дырку. Дёрнув за волосы, он заставил посмотреть на их отражение: — Ни с кем тебе не будет так хорошо, как со мной, — прошептал он, смотря в его глаза в зеркале. — Только я знаю, какой ты на самом деле. Жёсткие толчки, грубый голос, укусы, наслаждение на грани с отчаянием, боль, чередующаяся удовольствием — всё это было слишком необычно и пьяняще. Юнги казалось, что он находится под наркотиками. На каждое прикосновение и ласку тело отзывалось яркими вспышками под веками и вдруг стало безумно податливым и чувствительным. Неотвратимая жаркая волна накрыла его с головой, заставляя содрогаться от удовольствия и жадно глотать воздух, которого катастрофически не хватало в маленькой ванной гостиничного номера. Опустив его на колени перед собой, Нам заставил открыть рот, кончил в него и тут же упал рядом, бесконечно целуя и шепча какой-то бред, который Юн совершенно не понимал из-за шума в ушах. Придя в себя, Ким поставил его в душ, где быстро вымыл и укутав в большое полотенце, отнёс в кровать. Крепко обняв Юнги, он уткнулся в мокрые волосы и прошептал: — Я немного посплю и мы продолжим. Не смей уходить. Я не отпускаю.***
Намджун испуганно вздрогнул, открыл глаза и протянул руку, пытаясь найти любовника. Он был в постели один. Оглянувшись по сторонам и прислушавшись, Ким понял, что в номере его нет. Выругавшись про себя и пообещав, что обязательно повторит опыт с поркой, как только доберётся до белоснежной задницы, он встал с кровати в поисках телефона. Включив его, он удивился количеству попущенных звонков и сообщений от брата, матери и отца. Пожав плечами, он первым делом набрал номер Юна, но тот был недоступен. Злобно что-то пробурчав себе под нос, Нам собрал одежду с пола, оделся и направился на выход. Лишь на секунду он замер перед дверью, оборачиваясь и осматривая номер, чтобы запомнить его навсегда. Бегом спустившись к респшену, Нам, как можно вежливее попытался выяснить, когда уехал Мин. Пожилой мужчина, скабрёзно улыбаясь, ответил, что ничего не знает. Пришлось дать ему несколько купюр, чтобы освежить память. Как оказалось, Юн вызвал такси всего полчаса назад, но к ужасу Нама он отправился в аэропорт. Ким начал паниковать и снова набрал его номер — Мин не отвечал. Нам попросил портье вызвать ему такси, чтобы отправиться за Юнги и набрал номер брата, но также безуспешно. Его попытки прервал входящий от матери. Несколько минут он слышал только рыдания и стоны, потом трубку взял отец. Ким удивился, как тоскливо прозвучал его всегда оптимистичный голос: — Срочно приезжай домой, Джин в больнице. — Что произошло? — Его нашла Лин, он в реанимации. Врачи говорят суицид.***
Спустя месяц родители купили им квартиру в Сеуле и Нам навсегда увез Джина из Миряна. Он перевёлся в новую школу, где ничего не напоминало ему о Юнги и трижды в неделю наблюдался у психотерапевта. Разговаривать с Намом о том, что произошло, он напрочь отказывался. Ким не лез в душу, но постоянно был рядом, заботясь о нём, как о маленьком ребёнке. Спустя три месяца Ким попросил найти ему какие-то курсы по актёрскому мастерству и с головой ушёл в обучение. Как-то вечером за ужином, Джин сам завёл разговор: — Нам, спасибо тебе за всё, — сказал он, откладывая палочки, — я в ужасном долгу перед тобой. Его слова, как нож полоснули по сердцу, которое и без того каждый день разрывалось от чувства вины. — Что ты несёшь? Мы же братья, — глухо ответил он, отводя глаза. — Я вас всех здорово напугал. Прости. — Зачем ты сделал это? — решился задать главный вопрос Намджун. Тяжело вздохнув, Ким отвёл глаза и начал тихо говорить: — Он пришёл вечером и был такой радостный, сказал, что отчим согласился его принять в Штатах. Оказывается, он давно уже знал и всё подготовил, не хотел меня расстраивать. Сказал, что хочет начать новую жизнь и меня просил сделать тоже самое. Я предложил общаться, но он отказался. Ведь отношения на расстоянии — полное дерьмо, — Джин печально улыбнулся. — Мне было так больно, но я не мог его держать. Я попросил его остаться на ночь. Последняя наша ночь. А утром он ушёл. Я думал, что смогу справиться с этим. Я даже пошёл в школу. Но это было невыносимо, меня мутило и вырвало. Учитель отправил меня домой. Там было так тихо. Мне стало страшно. Я набрал Юнги, но номер был недоступен. Я лёг на пол и стал плакать. Не знаю, сколько времени прошло. Я снова позвонил ему. Потом я набрал тебе, но ты тоже не ответил, наверное, был занят. И тут меня накрыло какой-то ужасной пеленой безразличия. Я понял, что ничего и никогда больше не захочу без него. Если бы я не был один, наверное, я не стал бы пить эти таблетки. Прости меня ещё раз. Это был ужасный поступок. Мне всю жизнь будет стыдно за него. Нам медленно поднялся, подошёл к брату, обнял его за голову и разрыдался, как никогда в жизни. Его душили чувства жалости к брату и вины перед ним. — Прости меня, Джини. Я так виноват перед тобой. Прости. Время всё сгладило. Они оба ушли с головой в учёбу, а потом и работу, никогда больше не упоминая имени Мин Юнги. Всё, что у них осталось от него — это несколько фото, подаренных Джину, которые он бережно хранил и единственное сообщение, полученное Намом от Юнги, когда он сидел в больнице, ожидая приговора врачей. Питер Пэн: «Прости, что ушёл не попрощавшись. Не хотел сцен. Я улетаю обратно в Штаты и в ближайшие несколько лет не планирую возвращаться. Спасибо за запоминающийся «эксперимент», жаль, что не получится повторить. Береги Джина! Он — лучший человек на земле.»