Хлебозавод 42

Валящий с ночи снег превратил наш город во внутренности стеклянного сувенирного шара. Крупные хлопья, напоминающие зимних мохмылей, путались в волосах и липли на провода. Через весь мост, хищно помаргивая рубиновыми стоп-сигналами и теряясь в мутной дали, змеилась бесконечная пробка - и мне подумалось, что это вполне может быть такой технократический уроборос Мёбиуса. Но меня эти девять баллов волновали мало - на работу я всегда хожу пешком, невзирая на ненавистную зиму. Для здоровья полезно иногда дышать свежим воздухом - а не только дымом из хлебозаводских труб. - Вы как всегда, Антонина Аласторовна, - восхищается моим рутинным подвигом древний, как луна Плутона, вахтёр Харлампий. Я с благосклонной улыбкой участвую в этом милом утреннем ритуале, которому уже лет так ...адцать, и подтверждаю: - Я как всегда, Харлампий Порфирьевич. Как ночь, была нежна? Порфирий собирает щетинистые усы в неодобрительный пучок: - Если бы, если бы. Шастали тут всякие по соседству... лунатики. - Не свистели? - уточняю я на всякий случай. Харлампий вздыхает: - Нет, песни пели странные. Языка так и не разобрал, хоть я и осмомысл. - Ве-ли-ко-леп-но, - холодно выговариваю я по слогам, невольно касаясь груди. Но ключ, всё такой же гладкий и безмолвный, смирно висит на цепочке под строгой белой блузой. Я приказываю Харлампию быть бдительным и держать в курсе, и иду на рабочее место. Но не дохожу, потому что возле массивных дверей в заводскую библиотеку натыкаюсь на нашего нового младшего пекаря, который околачивается там с совершенно непонятными целями. В одной руке - сочащаяся сладко-алым слойка, в другой - стаканчик условного латте из автомата в холле. Я поправляю очки, генерируя у себя в голове тираду на тему трудовой дисциплины и очевидного отсутствия оной в приоритетах у Евгения Носкова. Но он успевает заговорить первым, салютуя при этом своим стаканчиком: - Доброе утро, Антонина Аласторовна! У меня смена сегодня после обеда, но я пораньше пришёл, потому что хочу познакомиться с историей предприятия, которому я намерен в ближайшие годы отдавать свои плоть и кровь... В интернете я искал, но там практически нет информации... и всего одна фотография. Въездные ворота на фоне ничто. Вот я и... - Я вижу, у Вас отнюдь не праздный интерес, Евгений, - выговариваю я вкрадчиво. Если я узнаю, какую именно информацию пытается найти совершенно нам не товарищ Носков, то смогу понять, кто за ним стоит. Чья тень отпечатывается на стенах Хлебозавода, когда Евгений идёт по соединяющим корпуса коридорам, покачивая своим амулетом-косточкой? - Ну да, - открыто улыбается Евгений, чуть встряхивая каштановыми вихрами. - Я люблю этот город, хоть он мне и не родной. И мне действительно любопытны его истории. Кстати - хотите слойку? У меня их несколько, с разными вкусами. Вы смородиновые любите?.. - Евгений, я работаю на этом заводе практически всю свою сознательную фазу бытия, - отвергаю я это возмутительное предложение с усталой брезгливостью. - Ни слойки, ни иные кондитерские изделия не привлекают меня уже очень давно. А если Вам так важно произвести на меня положительное впечатление - не нарушайте правил внутреннего распорядка и выполняйте норму по выходу готовой продукции. Это самый верный способ. - Я это учту, - покладисто кивает Евгений и со вздохом прибавляет, - а вот меня сколько слойками ни корми, я всё на добавку смотрю. Вечный слоечный голод. Я взираю на Евгения поверх края очков с оттенком скепсиса. Очень хочется спросить, да что этот мальчишка вообще знает о вечном голоде, но я лишь вздыхаю с отвращением и отпираю дверь в библиотеку. Поворот выключателя - разгораются мимозные грозди ламп под потолком, затапливая мягким светом ряды лакированных стеллажей и пыльноватые стёкла, под которыми год за годом бесславно выцветают вымпелы и почётные грамоты. Шелуха, если вдуматься. Интересно, удовлетворит ли она любопытство Евгения Носкова? - Не забудьте, что вторая смена начинается в два пополудни, - сухо информирую я уже из коридора. Евгений в ответ рассеянно благодарит, поглощённый Доской почёта с рядом монохромных снимков. И что он там такого интересного нашёл?.. Люди как люди. Пожимаю сама себе плечами и ухожу на рабочее место. Моё время не резиновое, чтобы полностью тратить его на всяких Евгениев Носковых и на их несвоевременные потребности в просвещении. Из одного чата в ТГ: "Ну и как тебе этот паноптикум победившего пролетариата? Хоть одно из всех этих лиц и имён кому-нибудь встречалось на городских погостах?..". "Ни одного, Лись. Мы разослали твои снимки по всем подразделениям, ответы приходят отрицательные, как один. Мне пока только Тверицы ещё не отписались, но там всегда со связью туго... подозреваю, что от них тоже будет отказ. А это значит только одно - Март прав". "Если честно, меня изрядно напрягает это словосочетание... иэх... и да, про их бывшего директора ничего внятного. Якобы он пропал без вести в девяностые, типичная история". "Ничего. Ты всё равно молодец. Курочка по зёрнышку... а точнее, Лись по слоечке ~". "Смейся, смейся, кукабара... вот принесу всем парням слойки с апельсинами, а тебе персонально фирменное блюдо, фигу с маслом :с ладно, погнал я, на смену пора... чао-какао! Ваше Лисяо".