Хлебозавод 42

Мне в принципе никогда не нравились ночи новолуний - из-за того, что в них мир всегда обретает неприятную непроглядность и непредсказуемость. А декабрьское новолуние я не люблю особенно сильно. Счета за электроэнергию в этот дикий тёмный месяц возрастают до критических величин, а дневного света делается откровенно недостаточно для того, чтобы удерживать... всё то, что он должен удерживать внутри стен. Ночь декабрьского новолуния в этом периоде - как бездонный голодный провал, и нужны выдержка и сила воли, чтобы совершить прыжок через эту разверстую пропасть. Я никогда не произнесу этого вслух, разумеется, но - всякий раз это прыжок веры. Не от меня зависит, смогу ли я горделиво выпрямиться на той стороне, стряхивая прах и пепел со строгого костюма... Я аккуратно ставлю чашку с крепким чёрным чаем на блюдце и задумчиво смотрю на отражающуюся в нём длинную лампу. Промышленное недоношенное утро уже растекается по кабинету, перемешиваясь с электрическим светом в невнятную кашицу. Декабрьское новолуние миновало, и нынче ночью тьму взрежет тонкий флуоресцентный серп месяца... Вот только у меня до сих пор нет уверенности в том, что я допрыгнула до той стороны. Подтверждая это неуютное ощущение, на столе взрывается истеричным дребезгом внутренний телефон - звучит это, как летящее с последнего этажа по лестнице ведро с саморезами. Ощущая висками репейный венец мигрени, я поднимаю трубку, и оттуда на меня немедленно выливается всхлипывающий и захлёбывающийся голос завхоза: - Антонина... большая беда... в раздевалках... какая-то, эта, как его... психодельня! - Что. Там. Такое, - максимально внятно спрашиваю я, при этом невольно включая вторую лампу. Потому что нашего бывалого завхоза, до этого успевшего поработать в УФСИН, какая-нибудь бытовая поножовщина вряд ли была способна довести до такой степени истерики. Слегка отрезвлённый моим голосом, завхоз пытается быть внятным: - В рабочих раздевалках. И в санитарном блоке. Как такая яичница, которая глазунья. И везде глаза. Разные. И оно издаёт звуки. И пытается переодеться. И принять душ... На этом месте завхоз, видимо, целиком и полностью осознав, а что он описывает, слабо заскулил и отсоединился. Некоторое время я вслушиваюсь в короткую морзянку гудков отбоя и в собственные ощущения. Ключ под блузой по-прежнему холоден и тих, и это обнадёживает. Значит, это не последствия попытки взлома. И значит, мне под силу разобраться с этим без контактов с руководством и запроса дополнительных полномочий. В один глоток допив всё так же горячий терпкий чай, я встаю, накидываю пиджак и быстро, но без излишней спешки иду в бытовой корпус по освещённым галогеновыми лампами коридорам. Моя тень то нетерпеливо забегает вперёд, то отстаёт в сомнениях, и я еле заметно щурю уголки глаз в усмешке: мне бы твою свободу воли, моя дорогая... Уже в холодном холле у входа в раздевалки я убеждаюсь, что завхоз в некоторой степени даже преуменьшил масштабы постигшего нас ЧП - видимо, так сработали предохранители у хрупкой человеческой психики. Ибо всё обозримое пространство было плотно заполнено полиморфными сущностями, словно выползшими сюда с картин Босха. По полу в метлахскую плитку, покачиваясь и поскрипывая, перемещалось нечто, напоминающее ламантина в палантине, а вокруг него кружили пожёванные баклажаны с жабрами. На скамейке утробно ворковало несколько дев - абсолютно нагих, но в ситцевых косыночках и с глазами по всему телу. К высокому побелённому потолку прилипло несколько медных крышек люков с надписью "Спецсвязъ Iмпериалъ", из-под них медленно сочилась вниз густая жижа с запахом мускуса. Какие-то из этих созданий были ноздреватыми и испускали папиросный дым, какие-то лоснились, будто смазанные маргарином, а на некоторых виднелись словно бы нанесённые через трафарет надписи вроде "ПRТИЛЕткА" и "ХХХ Партсъезд". Всё это клубилось, кишело, и да - местами пыталось натягивать на себя спецовки и фартуки из вскрытых шкафчиков. Не позволив ни одному мускулу дрогнуть на моём лице, я некоторое время наблюдаю эту, как выразился завхоз, психодельню. Шестерёнки в моей голове вертятся с такой немыслимой скоростью, что я чисто физически ощущаю, как раскаляются виски, сжигая ржавые репьи мигрени. Потом делаю шаг назад, к висящему на стене аппарату внутренней связи, и набираю на нём номер вахтёрской у ворот. - Харлампий, - без долгих прелюдий перехожу я сразу к делу, - вспомните: те песни, что пели вчера нарушители тишины - какие они были по тональности? Бодрые и задорные? Или лирические, как романсы? Или... - Нет, точно нет, - говорит Харлампий, и я почти воочию вижу, как он жуёт свои жёсткие усы, подбирая подходящее определение. - Они такие... успокоительные были. Словно колыбельные. Ну знаете, Антонина Аласторовна, будто ляльку малую укачивают. Такие. Я поэтому и шугать этих лунатиков и не стал особо. Они не слишком сильно мешали. - А лучше бы шуганули, Харлампий Порфирьевич, - медленно выговариваю я и аккуратно вешаю трубку обратно на аппарат. Несколько невнимательно отбрасываю ногой лезущее полизать мои туфли ярко-красное нечто, напоминающее футбольные трусы с хоботком, и вновь легонько поглаживаю ключ через ткань блузы. Колыбельные у нас под воротами прямо перед декабрьским новолунием! Означать это может только одно: некто пытается снова усыпить ██████ (...не произноси это даже мысленно! не смей!). Так, как это уже было в девяносто втором. Но этот некто не очень знаком с правильной технологией, потому что то, что сейчас кишит и хлюпает в раздевалке с душевой - это не полноценный сон, это зыбкие и нестабильные иллюзии дневной дрёмы. И я, хвала всему хлебу нашего завода, знаю, что с этим делать. Позволив себе краткую усмешку, вновь беру трубку телефона и набираю Поликарпа. - У нас тут некоторая производственная заминка. Подробности поведаю позднее, а сейчас поднимитесь в радиоточку и включите сирены гражданской обороны. Да, я знаю, чем это чревато, я сама разберусь с городскими властями. Если мы немедленно не примем меры - это будет куда более чревато для нас, чем недовольство не особенно уважаемого мэра. - Понял. Иду, - лаконично отзывается Поликарп. Не проходит и трёх минут, как воздух наполняется воем сирен, установленных ещё во время Великой отечественной войны - для оповещения об угрозе с воздуха. Пара вдохов - и Босховский бестиарий начинает беззвучно лопаться в воздухе, как мыльные пузыри. Я с чувством глубокого удовлетворения оглядываю очищенную от этих питомцев доктора Моро раздевалку, звоню в радиоточку и даю отбой. Потом строго вопрошаю у Поликарпа насчёт того, достаточно ли качественно он присматривает за Евгением Носковым. - Ни одного глаза с него не свожу, Антонина Аласторовна, - клятвенно заверяет Поликарп и параллельно включает по внутренней радиосвязи сообщение о том, что это была просто проверка систем оповещения, не волнуйтесь, уважаемые граждане, работайте в прежнем режиме. - Он иногда слишком долго в уборную ходит, конечно, но у нас там безопасно... - Да, мы всё-таки приличный хлебозавод, а не всякий там Хогвартс, - соглашаюсь я и даю отбой. А вернувшись в кабинет, наливаю себе ещё одну чашечку крепкого чёрного чая. Я не верю в случайности и совпадения, о нет. И если я выясню, что Евгений Носков причастен к случившемуся - я сотру его в порошок, и посыплю этим порошком тротуар перед воротами, чтобы мои сотрудники случайно на нём не поскользнулись. Потому что забота о кадрах - это мой главный приоритет. Из одного чата в ТГ: "Лись, что там стряслось? От ваших сирен гражданского обороны стёкла дрожали даже у меня в Соловьёвке, а у нашего дорогого доктора по соседству так вообще его бокал с латте продольной трещиной раскололо! Что, дрожжи ожили и пытались сожрать персонал? Или из веками не чищенной хлебозаводской канализации вырвались лангольеры и показали всем кузькину мать? Или это были не сирены, а просто твою горячо любимую кадровичку Хтонину накрыло климаксом и она немножко покричала на рукожопых булкопёков?". "Сам не знаю оО я даже ничего не делал такого ваще, примус починял, в смысле, слойки джемом начинял. С чего такая увага, в рот не беру. Надеюсь, меня в ней не обвинят оО". "Пусть только попробуют, я ж к ним тогда пойду медбратом в санчасть устраиваться!". "Вяяя, обожаю твои Минздрав предупреждает! А, пока ты не улетучился из чата, скажи: вы там что-нибудь нарыли про ██████? Фрэлл, у меня телега чот глючит, я ██████ @@@ hmgcmgfxgjfx ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ Приложение совершило критическую ошибку и будет уничтожено Евгений Носков молча уставился на онемевший, за полминуты обратившийся в тёмный и бесполезный кусок пластмассы смартфон, и даже присвистнуть не смог - во рту резко пересохло. Потом сжал в кулаке свою абрикосовую косточку с руной - так, что побелели костяшки пальцев. И обречённо вернулся из уборной на своё рабочее место, надеясь лишь на то, что сумеет вечером после смены покинуть Хлебозавод № 42 хотя бы живым.