Гранатовое благоразумие

— Я хотела тебя в гости позвать, но Эдвард и Розали упёрлись, что это может быть небезопасно. — М-м? — «Чего небезопасного?» — спрашиваю у них я. — И? — Молчат. Розали глаза закатывает, типа я и сама должна всё понимать. — А… — Эдвард хмурится и пытается мне в голову залезть. Но я-то умная, уже привыкла чуть что про себя начинать петь. — Хм. — Мне кажется, — Элис перегнулась через стол и весело посмотрела на меня снизу вверх, проказливо щуря светло-карие от голода глаза, — что Эдварду скоро в кошмарах будут рождественские песни сниться. Джаспер коротко хекнул, прежде чем мягким жестом усадить Элис на стуле ровно и сказать: — Он не спит. — Ой, ну это же для красоты речи, — надулся эльф. — Ты же сам понимаешь! Мы сидели в закусочной, с которой началось моё знакомство с Форксом. В честь подступающего дня Всех Святых под потолком болтались вырезанные силуэты чёрных летучих мышек, на столах стояли настоящие маленькие тыковки, а на стёклах кто-то криво нарисовал белых полупрозрачных призрачков. Но это же были призрачки: там чем кривее, тем милее. Америка с размахом отмечала что Рождество, что Хэллоуин. Но если первое я пока видела исключительно в фильмах, которые крутили в России под Новый Год, то второе могла наблюдать воочию. Готовиться к тридцать первому начинали по-разному. Кто-то накидывал на крышу дома искусственную паутину чуть ли не в последние минуты, тогда как другие тщательно продумывали украшение в этом году и старались сделать нечто уникальное. В американцах был силён дух соревнования, так что можно было практически сериал снимать о том, как два дома пытаются доказать, что один из них круче другого. К примеру, один дом поставил перед собой пугало. Второй почти сразу же отстрелялся анатомическим скелетом. Первый навесил паутину, второй добавил к этой идее ещё и плюшевых паучков. Тогда первый устанавливает на газоне перед крыльцом несколько крошечных надгробий, чтобы не посрамить свою честь… а второй мало того, что надгробия ставит, так ещё и притаскивает откуда-то фигурки с Каспером или просто маленьких светящихся призраков из стекла или пластика. Настоящие соседские войны. Я вела дневник наблюдений за одной такой парочкой: два дома стояли не очень далеко от старшей школы, так что можно было во время обеденного перерыва выйти, чтобы сделать пару фоток на телефон и отследить появившиеся изменения. Начала я свою фотоохоту благодаря Элис: где-то за три недели до собственно Хэллоуина она привела меня к домам и сказала сделать фотку. И на следующий день мы сделали новую — тогда как раз появилось пугало. — Будет тебе развлечение на следующий месяц, — хмыкнул злобный эльф Санты. — А потом начнутся рождественские подготовки… вот где они отрываются. Бытие вампиром, как поняла я, довольно быстро учит находить интерес даже в банальных вещах. Кто-то раз за разом заканчивал школу и университет, коллекционируя шапочки выпускников, кто-то наблюдал за чужой обыденной жизнью, третьи выкладывали портрет матери из туфель своих жертв. Каждый съезжал с рельс по-своему; тем и интересен был человек, если кто меня спросит. В целом, Форкс не особенно наряжался перед днём Всех Святых. Были вот такие индивидуумы, которые превращали праздник в способ померяться сами-знаете-чем, однако это скорее исключение из правил. Здесь даже практически не ходили по домам, выпрашивая сладости: сложно это делать, когда процентов сорок населения размазало по пригороду. В жилых кварталах — да, устраивали праздники. И конфеты были, и некоторые украшения, и тыквенным пирогом угощали. — Пах он изумительно, — предавалась воспоминаниям о прошлом празднике Элис. — Я ещё пыталась потом синтезировать похожий запах для духов, чтобы не терять приятную ассоциацию, но у меня не вышло. Спросила было рецепт у старушки, которая пирог делала, но там непонятное что-то. «Щепотка», «на глаз», «по вкусу». Последнее вообще грустно, для меня вся еда как земля с плесенью. Да, это определённо был минус в вампиризме. Если и становиться немёртвым, то дампиром: и кровь вкусную попить можно, и суши мимо тебя не пройдут. Только, к сожалению, дампиром можно было только родиться, так что закатай губу обратно, Белз. В наших многогранных отношениях Элис-Джаспер-я-Эдвард-Каллены наступил период затишья. Столетний мальчик ещё несколько раз пытался выловить меня для разговора, но ему вечно мешали то майор, то провидица. Не знаю, что там в вампирьей семье произошло, но Эдварда от меня эта сладкая парочка профессионально отваживала. На прямой вопрос, что происходит, Элис хмыкала и разводила руками — она и сама не знала. — Понимаешь, видения довольно странные, — сказала она после моего очередного вопроса. — Такое ощущение, что вы не должны были встречаться так рано, и в итоге получается неясная чехарда. Не самая приятная, так что мы с Джасом заранее решили тебя от неё избавить. Вот где-нибудь после Рождества… или даже немного позже… да, вот тогда можно будет его и подпустить к тебе. — Звучит так, будто я могу его чем-то заразить. Оспа, чума, чумка? — Исключительно своим неугасаемым оптимизмом, — закатила глаза вампирша, — больше никаких вариантов. — ЗППП? На мою провокацию Элис даже бровью не повела. — Когда подпустишь его достаточно близко, чтобы это произошло — тогда и поговорим. И вообще, если это произойдёт, то клянусь тебе, я отдам тебе тысячу баксов и куплю бриллиантовый пояс верности. — Ты просто вынуждаешь меня пойти на фиктивный брак, девочка моя, — я взяла Элис за руку, скрепляя это обещание. — Джаспер, разбей. Только нежненько, пожалуйста. Тот самый «Элис-плюс-один» спокойно и мягко разъединил наши руки, даже ничего не прокоммментировав. Идеальный, просто идеальный мужчина. Недели за две до Хэллоуина я стала нервной и задумчивой. Такое состояние под конец октября было для меня обычной штукой, так что напряжённые взгляды Джаспера я просто игнорировала. Майор, судя по всему, взял надо мной опеку и частенько маячил рядом даже без своего эльфа, иногда правя падающее настроение. Это было прекрасно, но я не знала, насколько правильно, потому что в итоге моя стадия отрицания действительности так и не сменялась на следующую. Я продолжала шататься в школу и обратно, делала уроки, сидела на подоконнике, рассматривая лес вокруг, и всё никак не могла понять, когда же мой затянувшийся сон закончится, и я наконец проснусь. Дома, рядом с ней и с котами, из-за топота ребёнка, который устроил очередной забег в коридоре… Этого не происходило. Джаспер не давал мне уплыть в чёрную депрессию, но и не облагодетельствовал сильным душевным подъёмом. Жизнь моя порой была пресной, как засохшая просфора в маленькой церквушке… а с приближением Самайна становилась только серее и будто бы покрывалась слоем пепла. Я не была большим знатоком викканства или праздников Колеса Года. Про Самайн знала, что это праздник сбора урожая, про Йоль — что отмечают его, поджигая полено и отдавая дары. Бельтайн и Лита для меня вообще казались чем-то странным, непонятным; а ведь праздников в Колесе восемь. Мабон ещё вроде бы был… и Остара, она же Пасха. Этим я не интересовалась, в викканство, повторюсь, не погружалась, традиции не изучала. Просто знала, что в ночь с тридцать первое октября на первое ноября самая тонкая граница между миром живых и мёртвых. И пользовалась этим. Кто не верит в магию — тот отрицает кучу всякого интересного, на мой взгляд. Ведь даже кто-то из Асов во вселенной Марвел сказал, что магия и наука неразличимы на определённом уровне развития последней!.. Ладно, сравнение так себе. Использовать цитату вымышленного персонажа для оправдания собственного мировоззрения было как минимум странно. С другой стороны, я и сама теперь вроде как вымышленный персонаж. Даёт ли минус на минус плюс в этой ситуации, кто скажет? Магия и эзотерика появились в моей жизни лет в тринадцать. Просто в один прекрасный день я проснулась с навязчивой мыслью: надо купить карты для гадания. Надо купить карты для гадания! Надо, надо, быстрее-быстрее-быстрее, надо купить! Откуда это взялось, почему выскочило в моей голове, как это произошло? Никто не знает. Где-то два месяца я ходила с этой навязчивой мыслью, не зная даже, как подступиться к грызущей меня изнутри идее. Я не знала про карты Таро или оракулы; в моём понимании «карты для гадания» были теми же игральными картами, которые даже запрещены в некоторых религиях. Единственное, что я предполагала — это что мне нужна новая колода. Потом, во время прогулок, в уличном ларьке я увидела их. Таро. Традиционная рисовка Райдер-Уэйта, яркие краски и стоимость в четыре сотни рублей — немного по нынешним меркам, но достаточно в мои тринадцать. Таких денег у меня не было. Человека, который мог бы их дать, тоже. В моей семье вообще не было принято давать мне на руки деньги; считалось, что я обязательно их потеряю или потрачу на ерунду… никакой финансовой грамотности, короче. Около ларька я ошивалась ещё где-то два месяца. А потом на волне воодушевления рассказала своей бабушке о том, что хочу карты Таро. И она купила мне их, хотя сама была сильно верующей христианкой. Что? Как? Почему? Понятия не имею, у меня не было ни одного ответа на этот вопрос. Причём потом, когда мы пришли домой, бабушка посмотрела на меня, и в её глазах я увидела практически ужас от осознания того, что она наделала. — Не гадай слишком часто, — сказала она мне, стоя на пороге и даже не разуваясь. — Это заберёт твою душу. Это грех! — Ладно, — легко пообещала я, даже не сомневаясь, что нарушу это обещание в ближайшее время. Мне кажется, будь эта женщина тогда немного решительнее, она бы отобрала у меня колоду. Несмотря на то, как я вцепилась в коробочку. С этого и началось моё увлекательное приключение в мир непознанного. Стоит отметить, что я с самого детства интересовалась неизвестным. Меня, к примеру, привлекал космос, но только не в плане покорение-ракеты-иные земли, а скорее неизвестность-неизведанность-Высший Разум-миллионы загадок и так далее. Большая разница, между прочим! Если выбирать между Илоном Маском и Джорджем Лукасом, то я себя определённо чувствовала… Гарри Гаррисоном, хе-хе. С придурковатостью, благодаря которой рождаются истории типа «Билл, Герой Галлактики»! Но это всё при наличии хорошего настроения. Сейчас же я перманентно находилась в жёстком состоянии упадка, регулярно выныривая из него, чтобы вдохнуть очередную крошечную порцию кислорода и снова быть утянутой на самое дно. Поняв, что от космоса ждать ответа можно очень и очень долго, — а ещё не впечатлившись уфологами, — я стала изучать непознанное и странное поближе к себе. Так и вышла на всякого рода эзотерику и мировые тайны, которые увлекли меня в своё непознанное надолго и очень крепко. ТВ3 был моим любимым каналом лет до семнадцати. Так вот, Самайн… праздновала его я совсем не по канонам. Никаких столов, ломящихся от яств, супер-пупер ритуалов для чего бы то ни было, призывов духов или другого. Обычно в эту ночь, — или ночи, если чувство продолжающегося праздника вело меня дальше, — я гадала, жгла свечи во благо Самой, — это я про Смерть как воплощение чего-либо, — и держала пост. Обычное веганство, если что, ничего сверхсложного. Ну ещё иногда на кладбище ходила. Просто так, восполнить энергию и отдохнуть от людей… …только сейчас до меня дошло, что отдыхать от людей я уходила к другим людям. Можно ли сказать, что я отдыхала в компании людей, что находились в другом агрегатном состоянии? На этот Хэллоуин-Самайн у меня не было ровным счётом никаких планов. Чарли, живущий на работе, заранее меня предупредил, что готовить ничего не надо: в ночь мертвецов мой папа будет патрулировать улицы и отлавливать слишком разгулявшуюся нечисть. — Со всеми праздниками так, — задумчиво рассказывал он, собирая лотки с едой на работу. — И неважно, Хеллоуин на дворе, Пасха или Рождество. Ведьмы и упыри не дремлют в любой из праздников. — Иди уже, охотник на нечисть. И яблоки не забудь. Одно яблоко в день… — Я всё равно регулярно общаюсь с мистером Калленом, — хмыкнул Чарли, беря из тарелки для фруктов большое румяное яблоко. — Так что твоя поговорка про врачей в тени неактуальна. Учитывая, что Карлайл Каллен привёл семью в Форкс именно из-за обилия теней и пасмурности, это замечание звучало довольно-таки забавно. За два прошедших месяца Чарли стал выглядеть значительно лучше. Если честно, я ставила на изменившийся рацион: по старой привычке я закупилась кучей контейнеров и начала готовить порции на завтрак-обед-ужин для себя и отца. Дело это было необременительное, к тому же, оно занимало время, да и Элис регулярно подкидывала что-нибудь интересное из своего очередного захода по магазинам. То авокадо притащит килограммов пять, то фейхоа, то кейл, который, прости господи, практически не жуётся. Чарли на такие «подарочки» делал большие и страшные глаза, грозился настучать про Элис и её транжирство отцу, но как-то слегонца сник, когда я сказала, что деньги моя подруга тратит собственные. — Всё равно не дело это, — бубнил в усы мой новый родитель. — Она пускай на себя тратится, чего сюда таскает? Если тебе фейхуи нужны, то я и сам могу их купить. Делов-то — всего-то в Сиэтл съездить. Ну да, ну да, «делов-то». Чарли дома бывал меньше, чем в участке. Так что я над отцом сжалилась и сказала, что Элис покупает продукты, а я взамен готовлю из них всякие штуки. Каждая ведь работа должна оплачиваться, верно? Это немного успокоило Чарли. Однако он практически ультимативно увеличил мои карманные деньги вдвое, «если вдруг какая специя будет нужна или что-то такое, ну ты понимаешь, Белз». Про деньги, которые каждые две недели капали мне на счёт от Фила, он не знал. И я даже прогнозировать не берусь, как бы Чарли отреагировал на эти доллары. Наверняка ему было бы неприятно: всё-таки вопрос денег для шерифа был достаточно острым, ведь Рене когда-то сбежала не только от туманов Форкса, но и в поисках лучшей, более богатой жизни. Нашла, кстати. Я так и не смогла понять — за какие заслуги боги облагодетельствовали Рене таким шикарным мужчиной, как Фил. Не важно, что он сплавил меня сюда; в первую очередь Фил думал о том, как сделать комфортно женщине, которую он любил. Тридцать первое октября в нашем две тысячи каком-то выпадало на понедельник, так что мне предстояло четыре урока. Английский, алгебра, перерыв, литература, физкультура, перерыв, дополнительные по желанию. Сегодня на последние я планировала забить, хотя обычно посещала класс по рисованию и растяжку, которая шла сразу после физры. Очень удобно. В старшей школе Форкса была целая куча кружков, даже литературный класс обнаружился. Естественно, я пошла туда… и быстренько сбежала, даже не задержавшись в первое своё посещение. Оно мне напомнило попытку найти писательское сообщество для обмена опытом. И там, и тут я внезапно оказалась в окружении прыщавых подростков с ЧСВ уровня БОХ или БОХИНЯ, никак не меньше. Это удручало, расстраивало, печалило… ну я писатель, могу ещё много синонимов подобрать. Одна из моих попыток найти кого-то, кто разделяет мою любовь к текстам и планирует связать жизнь с написанием книг, была особенно грустной. Получила я на почту приглашение в телеграмм-чат; мне обещали, как водится, золотые горы, всестороннюю поддержку, общение и общий фан. По факту — я попала в общество всё тех же подростков, которые делали в чате уроки, разговаривали о мальчиках-девочках и в ус не дули насчёт коммуналки, платежей, роялти и взрослой страшной жизни, полной налогов и людей, что пытаются тебя обмануть. Мрак. Я вышла из этого чата, — там было почти две тысячи человек, боги мои! — через неделю, поняв, что ничего путного я там не найду. На мои робкие вопросы про нужные сайты, способы письма, ежедневную рутину я не просто не находила ответа; на меня после них лились упрёки в писательской несостоятельности, раз я сама не могу всё это решить. Эх. Аж вспоминать грустно. Литературный класс старшей школы был таким же местом, где собралась богема, не знающая реального значения и происхождения этого слова. Они обсуждали книги, которые хотели бы когда-то написать, и условия, которые нужны для этого. Одному не хватало света в комнате. Вторая ждала Вдохновения, — именно так, с Большой Буквы, — которое непременно снизойдёт, стоит только звёздам и гороскопам выстроиться в какую-то из поз Камасутры. Третья говорила, что непременно напишет великую книгу о любви, как только сама влюбится. Там даже был парень, который жутко гордился тем, что написал целых три главы своего Невероятного Романа!.. за шесть лет. Господи, это был мрак. Для меня нормально выдавать по двадцать страниц хорошего, проверенного, качественного текста в день. Я долго к этому шла, но в итоге вывела всего один способ быть продуктивной: следи за своим здоровьем и просто пиши, не думая ни о чём. Редакция уберёт всё ненужное… если оно будет. Так что я постояла, послушала переговоры ребятишек, и тихонько утекла в коридор, так и не став членом Литературного клуба. Нет уж, спасибо, мне хватит арт-класса и растяжки, если уж на то пошло. Да и учителя довольно много работы в течение дня подкидывали. А писать книги я и дома могу, поблагодарим Фила за ноутбук. Кураторов дополнительных классов я предупредила заранее о своём отсутствии; я была на хорошем счету, так что мне только пальчиком погрозили. То, что занятия после уроков не считались обязательными, не делало их такими на самом деле. Каждый ученик должен был посещать минимум два таких урока. Да даже Каллены были на них записаны! Один урок — натуралистика, куда регулярно «ходящие в походы» вампиры притаскивали то какой-нибудь интересный листочек, то другую дребедень или фотку редкого животного. Второй каждый выбирал под себя. Джаспер ходил в клуб любителей чтения, потому что там все были спокойными и тихими. Розали раз в неделю приходила на собрания автомехаников-любителей. Эдвард ходил на допы по биологии, уж не знаю, почему. Эммет помогал в библиотеке с документацией и ведением отчётности, а Элис порой просто бегала туда-сюда, выполняя задания от администрации и потому оставаясь на исключительно хорошем счету у «взрослых». После уроков, — достаточно унылых, потому что подростков больше волновали давно запланированные под Хэллоуин вечеринки и сам праздник, а не предметы, — Элис нежно подхватила меня и Джаспера под локотки и потянула к машине. Судя по тому, что вампирша сияла, как большая лампочка, она что-то задумала. — Я такое увидела! — вдохновлённо сказал эльф Санты, усаживая меня на заднее сидение. — Точнее, не увидела! Просто вау! Что-то меня перекрыло, это круто, неимоверно круто! — Не уверена, — пробормотала я. По канону, силы Элис перекрывало две штуки: дампиры и оборотни. Да и реакция моего эльфа была непонятной, а оттого слегка нервирующей. В книгах она испугалась, когда поняла, что есть нечто, мешающее предвидению, тогда как здесь просто пылала энтузиазмом. — Я обязана это увидеть своими глазами! — непреклонным тоном сказала Элис, пристёгивая ремень безопасности. — Посмотри, там рядом с тобой вещи, тебе их хватит? Джаспер вздохнул. Я перевела взгляд на соседнее сидение и подняла брови: рядом лежал внушительный свёрток, который я поначалу даже не заметила. Перетащив его на колени для удобства, я осторожно развязала ленту, что не давала свёртку распасться. И обалдела. Свечи всех цветов и размеров. Ножи с белой и чёрной ручкой. Стеклянный набор рун. Сушёные травы, разложенные по пакетикам. Зажигалки, спички, иглы, зеркало, куски ткани, карты Таро, мелки, маятник из розового кварца, полудрагоценные камни, свежие фрукты и овощи для подношений, аромапалочки… — Ты ограбила эзотерическую лавку? — ошеломлённо спросила я, перебирая покупки. — Это буквально целое состояние! Я свою «кладовую ведьмы» собирала лет десять или даже больше. По чуть-чуть, покупая потихоньку то одну нужную вещь, то другую, то третью… и всё равно выходило нифига не бюджетно. Одни только книги, по которым я училась колдовать, выходили на удивительно кругленькие суммы. А здесь… столько всего. И такое высокое качество. — Почти, — усмехнулась мне Элис, подмигнув через зеркало заднего вида. — Я до-олго смотрела, что у тебя может быть в руках, а потом подбирала, как могла. Некоторые вещи я всё равно не нашла. — В своё время я многое сделала сама, — сказала я, поднимая одну из рун и смотря её на просвет. — Так что может поэтому и не нашла. — Доску Уиджи не нашла, кстати. А ведь ни одна порядочная ведьма без неё не обходится! — Терпеть её не могу, я не провожу спиритические сеансы. Мертвяка если пригласишь, то потом чёрта с два выгонишь из своего же дома. — О-о-о, ты просто обязана мне всё рассказать! — воскликнула Элис, заворачивая к уже знакомой мне закусочной. — Но сначала мы тебя покормим! — Относишься ко мне, как к тамагочи. — Скорее как к поросёночку, — нежно улыбнулась вампирша. — Откормлю, а потом — ам! И нету! Вот так, в принципе, мы и оказались там, где оказались. Шутка про поросёнка звучала у нас уже не в первый раз. Как-то у нас с Джаспером и Элис в общем повелось подтрунивать над нашей разной природой; никто не обижался, потому что все были взрослыми людьми и нелюдьми. Джаспер поначалу было хмурился, но потом Элис с ним что-то сделала, — гусары, молчать! — и несчастный майор принял нашу с эльфом игру. Она была не в одни ворота, естественно. Однажды Элис меня настолько достала своим жужжанием, — а настроение у меня, к тому же, было препоганейшим, — что я пригрозила обрызгать её средством от комаров. Вампирша была настолько восхищена этим сравнением, что потом купила большой баллон с химией от кровососов и подарила его Эммету. Ну а тому только и дай повод поржать, сами знаете. После моего обеда мы поехали дальше, в лес. Непосредственно вглубь я, во имя экономии времени, добиралась на закорках у Джаспера; не знаю, как у канонной Беллы удавалось восхищённо смотреть по сторонам, а я боялась рот или глаза открыть, чтобы не наловить полные слизистые мошкары. Элис вывела нас на довольно симпатичную полянку. Джаспер осторожно помог мне спуститься, — после забега меня слегка покачивало и подташнивало, — и даже придержал, чтобы кружащаяся голова пришла в себя. Благодаря духам, что подарила мне вампирша, запах моей крови не был настолько привлекательным; одна запара — пользоваться духами нужно было постоянно, по два или три раза в день, чтобы аромат не выветривался. Но даже эта маленькая замена мне серьёзно облегчала жизнь. По крайней мере, Эдвард на меня не пялился, как на вкусную копчёную колбаску. — Он на тебя смотрит, как на слизняка, — вместо этого замечал Майк. — Странный парень. Ревнует сестру, что ли? Ну теперь вы понимаете, почему половина старшей школы думала, что Эдвард хочет увести Элис у Джаспера, да? Или Джаспера у Элис — тут уже непонятно было. — Давай-давай-давай! — захлопала в ладоши вампирша, всучив свёрток с волшебным скарбом своему мужчине! — Хочу увидеть! — Много хочешь, — проворчала я, оглядываясь по сторонам. Лес как лес, ничего такого. Мы, слава всем богам, были не во вселенной Ведьмака, так что Лешие, Бесы и прочие твари здесь не водились. А от пум и волков меня защитят мои комарики… если волки не Квилеты, конечно. Но, вроде бы, до их земель далеко… Почему тогда только Элис не видела сегодняшнего вечера? Я нашла более или менее ровное место, руками расчистила его от опавших листьев и веточек. Лопаткой из волшебного скарба выкопала маленькую ямку, в которую установила три перекрученных свечки. — Это имеет какой-то смысл? Почему свечи разноцветные? Ты это специально делаешь? — Взяла просто те, которые понравились. Тихо. У цвета, конечно, своя магия и своя сила… но мне не хотелось идти по канонам. Хотелось просто… не знаю. Наступала ночь мертвецов. Небо из светлой хмари быстро стало тревожным и тёмным. И как всегда в этот день, с уходом света я чувствовала поступь Самой. Ножи не были моими. Я не расписывала их рунами, не очищала обрядами, ничего не делала. Но они были такими, какими должны быть: белый — ласковый и осторожный, едва режет, даже небольно; чёрный — опасным, способным до кости разрезать просто из-за неосторожного движения, и раны от него не будут заживать долгое время. В голове у меня было столько обрядов… столько слов… столько всего. Но и страх тоже был: это прошлый мир на магию был скуп, а что теперь? Что, если знания, принесённые сюда, станут не осторожным толчком реальности к нужным мне последствиям, а полноценным пинком? Здесь ведь уже была магия. Другая, но раскрытая настолько, что я и представить не могла. Здесь управляли стихиями, перекидывались в животных, видели будущее и читали мысли. Я просто не могла рисковать и действовать так же, как в прошлом. «Рун не должен резать тот, кто в них не смыслит», — сказал однажды неизвестный мне скальд. То же самое я могла сказать и о магии. Настоящем колдовстве. Заниматься им не должен тот, в ком слишком много уверенности. Возле ямки я возложила дары Самой. Ничего мёртвого, только то, что живо — свежие фрукты и овощи, поданные мне восторженно молчащей Элис. Я обработала белый нож спиртовой салфеткой и надрезала палец, — Джаспер дёрнулся было в мою сторону, но быстро успокоился, стоило только вампирше взять его за руку, — после чего обмазала фитили кровью. Потом подожгла их. Кровь затрещала, запахло палёным. Я прикрыла глаза, смотря на огонёк и вознося благодарность Самой — пускай не в своём мире, не рядом со своими родными, но я всё ещё не была в её владениях, не шла по Серым Пустошам к очередному перерождению и, видимо, имела ещё один шанс… для чего-то. Элис что-то сказала, но я её не услышала. Уши у меня заложило, руки ослабели, глаза закатились. Дышать в одно мгновение стало трудно. Мой рот безвольно открылся, и я ощутила пальцы на своём языке — холодные, перепачканные в земле, мёртвые. Зачем я здесь? Ведь нужно же… — Служи мне, пока твоё сердце бьётся, — услышала я мягкий шёпот; после мне на плечи опустились костлявые ладони. — А после служи дальше, когда оно остановится… На язык мне легло что-то большое и круглое — как монета. Потом пальцы протолкнули её внутрь, и я начала давиться, не в силах проглотить этот «дар». — Здесь те, что никак не уйдут, — лился в уши мне материнский шёпот, пока я пыталась вдохнуть хоть немного воздуха. — Хотя им уже пора… приведи их ко мне наконец. Служи мне, как служила раньше. Я начала заваливаться назад, теряя сознание. Упала в руки Элис — взволнованной, напуганной, со сверкающими золотыми глазами. Сзади маячил Джаспер, ничуть не спокойнее, хотя с более равнодушным лицом. Но он просто не был особо эмоционален в мимике. За ними — серое полотно, бесконечная хмарь, жёлтая кость. — Служи так, как служила раньше… Голова у меня запрокинулась, и я начала растворяться в мягкой обволакивающей темноте. В темноте капюшона — женское лицо, обглоданное червями, с голой костью, пустой глазницей, равнодушным взглядом и любовью матери на изъеденных губах. — И даже больше.