***
Спустя трое суток упорного преодоления ветреных заснеженных пустошей, они въехали в ворота столицы. Ловя на себе голодные, злые взгляды горожан, мимо которых они проезжали, царевич, давя в груди едкое чувство вины, приказал солдатам выгрузить оставшиеся с дороги провиант и зерно, и раздать людям, после чего, по обыкновению подбросив содержимое своего кошелька и рассыпав монеты по земле, поспешил уехать, не оборачиваясь и стараясь не слушать, как за его спиной люди, вопя и наступая друг на друга, собирают монеты и воюют за возможность получить пищу, и как рычит на них стража, угрожая пустить в ход оружие, если все не успокоятся. «Теперь всё позади. Я договорился о поставках, я смог... Теперь им не будет так трудно», - закрыв глаза, уговаривал себя он, почему-то сам не веря в это. - Вы слишком добры, Ваше Высочество, - сказал Владислав, - Люди сейчас на грани разжигания междоусобицы. Демонстрация личного достатка - не лучшая тактика. - Я всегда так делал, - ответил Александр, - Ничего особенного. Возможно, то немногое, что я могу им сейчас дать, спасёт чью-то жизнь. - Или оборвёт раньше времени, - усмехнулся вампир, - Вы ведь слышали, что началось за вашей спиной, не так ли? - царевич промолчал, только стиснул в исступлении поводья, - Вы не сможете спасти всех, мой государь. Но вы уже спасли многих - вы заключили торговые соглашения. Сейчас следует временно залечь на дно и дождаться плодов своей деятельности. Люди не должны знать вас ближе, чем звёзды на небе. Иначе решат, что могут влиять на вас. А это грозит скверными последствиями... - Довольно, - прервал его Александр, испытывая смутное раздражение и стыд. Он знал за собой излишнее мягкосердие, но почему-то из уст Владислава слышать об этом своём недостатке ему было невыносимо. Внезапно, его голени что-то коснулось, а лошадь тревожно зафыркала. Царевич повернул голову. - Я говорю вам это не затем, чтобы пристыдить, но с целью предостеречь, - вампир тут же убрал руку и отошёл на два шага, дабы животное перестало нервничать, - Хоть вы и любите искренне свой народ, но люди могут быть крайне безжалостны. И в первую очередь - к власть предержащим. Не стоит дразнить голодного волка куском мяса - даже если это всё, что у вас осталось. - Да... я понял. К вечеру они наконец прибыли во дворец. Уставший царевич нехотя наведался к Борису, дабы доложить о своём прибытии и коротко изложить результаты переговоров. Регент - в это позднее время уже чуть хмельной от вина и слегка недовольный, что его вырвали с очередного пира - снисходительно похвалил его и, сообщив, что завтра с утра соберёт Совет, замахал на него рукой, отсылая. Не желая мешать старшему брату развлекаться, Александр с облегчением покинул царские покои и воротился в свою комнату, с наслаждением растянувшись на кровати. Ему не верилось, что он снова дома. И, вместе с тем, с момента приезда в столицу, он вновь стал ощущать смутное напряжение и чувство опасности, что преследовало его вот уже долгие годы, и к которому он так и не смог привыкнуть, как ни старался. Горячая ванна и укрепляющее лекарство, которое, как и прежде, поднёс ему перед сном слуга, были привычны и казались чем-то чуждым одновременно: тот недолгий поход, что он и его люди претерпели, изменил его, дав ему почувствовать, сколь жалко было его прежнее существование в роскоши и страхе перед братьями. Сейчас он не боялся - он судорожно думал, как ему поступить завтра на Совете: стоит ли во всеуслышание заявить о надвигающейся угрозе или же умолчать, ожидая... чего именно? - Александр не мог ответить на этот вопрос. Он не мог отдать прямого приказа армии готовиться к войне. Он не мог победить войско вампиров в одиночку. Он может только убедить регента последовать его совету, или же... заманить в союзники Константина, к которому Борис всегда прислушивался. При мысли об этом царевич поморщился. Он не представлял, как это сделать и по итогу не оказаться обманутым самому - второй сын царя славился холодной головой и беспринципностью. Константин всегда выбирал себя и только себя. Надежда, что он поступится этим принципом ради соперника по трону виделась совершенно смехотворной. Если только их цели внезапно совпадут... до поры до времени. «Нет смысла говорить с Константином наедине - если он откажет, он сделает это при любых обстоятельствах. Если он меня поддержит - он тут же, на Совете, примет мою сторону. Видя это, Борис начнёт сомневаться в правильности своих суждений. Если же я приду к нему тайком, то он может заподозрить, что я плету интриги против действующей власти, а значит, в дальнейшем - смогу это сделать и против него... мне не нужны такие проблемы», - вскоре, принятое лекарство подействовало, и он спокойно погрузился в сон. Теперь он знал, что делать.***
Утром, позавтракав и облачившись в привычный для вардийской знати парчовый кафтан, подпоясанный шёлковым кушаком, Александр, по зову слуги регента, прошёл в зал Совета, где, лениво переговариваясь и зевая, уже рассаживались чиновники. Главный жрец что-то горячо доказывал министру по хозяйственным делам, а начальник регентской стражи Свибор о чём-то тихо переговаривался с Борисом, низко склонившись к его уху. Регент досадливо морщился, зевал и махал на него рукой, как на надоедливую муху. Александр прищурился - он впервые видел, чтобы стражника допускали на собрания. Кажется, у Бориса были свои планы на воеводу. «Неужели он... боится?» - эта мысль его ужалила. С чего бы вдруг Борису держать подле себя охрану, находясь, казалось бы, в кругу своих соратников? «Неужели, это из-за Константина?» - подумал царевич, занимая своё место за длинным, богато инкрустированным золотом и самоцветами столом. Когда все расселись, дверь хлопнула и по мраморному полу зазвенели тяжёлые шаги. - Рад снова видеть всю семью в сборе, - радушно улыбнулся Борис, переводя взгляд с Александра на прошедшего мимо стола среднего брата, что занял своё место у изголовья трона - там, где обычно пребывали ближайшие советники царя. Свибор, при его появлении, поклонился и отступил в тень алого балдахина - цвет действующего монарха, - венчавшего пространство над троном. Александр, глядя на тяжёлый бархат, подумал, как быстро истечёт отпущенное ему время, когда под сводами дворца раздастся скорбно-злорадное: «Царь умер! Да хранят Боги нового царя!» Будучи младенцем, Александр тоже избрал для себя в качестве знака отличия именно этот цвет, в то время как цветом Бориса стал синий, а Константина - серый. Злые языки поговаривали, что пожилой повелитель так растрогался сим фактом, что именно после этого назначил Александра наследником. Что, конечно же, являлось совершенной чушью. «Всё дело в крови, и только в ней», - царевич дождался объявления Бориса о начале собрания и приглашения к докладу, после чего поднялся и провозгласил: - Уважаемые члены Совета. Как и было запланировано, договоры с Ибрией и Фливией заключены, а значит, продовольственная проблема временно решена, и ответственные за экономические и хозяйственные вопросы могут с сего дня начать привычное взаимодействие с этими странами на новых условиях... - кучка чиновников на дальнем краю стола вздохнула с облегчением и тут же застрочила что-то в бумагах, вероятно, записывая услышанное, - Естественно, помощь нам была обещана не безвозмездно, - тут Борис ощутимо напрягся. Константин же, блестя острым взглядом серых глаз из-под светлых кустистых бровей, не отразил никаких признаков удивления, - Примечательно, что Бернард запросил взамен военную поддержку от Варды в случае возможных вооружённых конфликтов, а Дьенн VII - поставки эльмаров. И, если требования Ибрии нисколько меня не удивили, то просьба Бернарда - насторожила. И вот, что мне удалось узнать... - чуть покривив душой, Александр изложил Совету сведения о грядущей войне с нечистью. В какой-то момент бросив взгляд на братьев, юноша увидел насмешливое неверие в глазах Бориса и... злость Константина. Последнее его удивило. Но это длилось лишь долю секунды - в следующее мгновение лицо среднего брата разгладилось, вернув себе прежний скучающий, невозмутимый вид. - ...В связи с этим, я намерен поднять вопрос о необходимости последовать примеру Фливии и заняться укреплением вардийской армии. В конце концов, мы ничего не потеряем, если обратим чуть больше внимания на важнейшую из структур. Мой отец всегда старался вкладывать много ресурсов в воинство, дабы быть готовым в любой момент защитить свою страну... - Да, мы ничего не потеряем, кроме тех жалких остатков контроля над общественностью, что у нас ещё остались, - внезапно подал голос Константин. Грубый и зычный, он полностью соответствовал его внешности: высокий, мощного телосложения, с белокурыми отросшими волосами - в отличие от худощавого изнеженного Бориса средний брат походил на медведя. Правую бровь и глаз рассекал шрам, полученный во времена войны с Ибрией. Тогда он сражался бок о бок с отцом, и принёс Варде победу, сумев убить одного из наследников Ибрийского престола, руководившего вражескими отрядами. Отчасти, именно благодаря Константину Дьенн VII сейчас и сидел на троне. И он же, будучи совсем молодым монархом, по понятным причинам поспешил заключить с Вардой мир, положив конец начатому его отцом кровопролитию и тем самым устранив угрозу собственной жизни. - Потеряем контроль над общественностью? Каким образом? - Александр непонимающе посмотрел на брата, - Ведь продовольственный вопрос решён. Насколько я знаю, волнения были связаны именно с голодом... - Не важно, что этот вопрос решён - народ не на шутку взвинчен и нужно лишь немного надавить на него, чтобы поднялось восстание. У нас недостаточно людей для того, чтобы противостоять угрозе - придётся набирать солдат из простого люда, который сейчас лучше не трогать. Я уже молчу о том, что основываться на призрачных догадках о военной угрозе и эмоциях - непростительная глупость для того, кто собирается становиться царём. - Но, изволь! - Александр непонимающе устремил на невозмутимо-презрительное лицо Константина горящий упорством взгляд, - Почему ты уверен, что нет причин тревожиться? - Назови мне хоть один признак той самой угрозы, о которой ты сейчас говоришь, - ледяным тоном процедил Константин, и Александр замялся, лихорадочно соображая: о фактических доказательствах, кроме «информации от влиятельных лиц» он и не подумал. - Явных признаков угрозы пока что нет - в этом ты прав, - беря себя в руки, всё же сказал царевич, - Однако, я не считаю разумным игнорировать такого рода сведения. - Бернард никогда не основывался на недостоверных источниках - это один из его общеизвестных принципов, - отчеканил Константин, и Борис усмехнулся. Александр понял, что весь его план неминуемо рушится. - Что ты хочешь этим сказать? - едва сдерживая злость, процедил он, чувствуя, как самообладание начинает покидать его. «То есть, он хочет сказать, что я - лжец!» - Позволь дать тебе совет, братец... - внезапно подал голос доселе молчавший Борис. Александр с ненавистью покосился на него. Эту приторную ухмылочку он знал наизусть - сейчас он добьёт его, поставит победоносную точку в этом изначально неравном споре, воспользовавшись умом Константина, дабы присвоить себе весь успех. Как и всегда, - ...В дальнейшем, когда будешь собирать информацию, убедись, что шпионы, коих ты выбрал, хотя бы изредка покидают пределы твоих покоев. Глядишь, тогда и доказательства верней сыщутся, - и ядовито улыбнулся, ободрённый с трудом подавляемыми смешками чиновников. Александр так и опешил от подобной наглости. То есть... что он... хочет этим... - Не могу не принять к сведению, брат, ведь у вас опыт в делах подобного свойства несоизмеримо больше моего, - по рядам сидящих прокатился шёпот и смех, заставивший Бориса побелеть от ярости, однако, под пристальным взглядом Константина кое-как взяв себя в руки, регент раздражённо махнул подбитым соболиным мехом рукавом и рявкнул: - Довольно! Дальше! - с места поспешно вскочил один из чиновников и начал излагать свой доклад, а царевич мрачно опустился в кресло, от гнева глядя, но не видя, в снежно белеющее окно за спиной оратора. Его раздирало лютое раздражение, настоящая ненависть к попирающему любые принципы Борису. Константин, хоть и был непреклонен и безжалостен, не позволял себе опускаться до копания в чужом грязном белье. Тем более - лгать в этом направлении. Но Александр не мог себе признаться в том, что его задели слова регента не потому что являлись ложью, а потому что лжи в них было меньше, чем ему бы того хотелось. Будто холодный клинок, рассекая плоть, стремительно вошёл меж лопаток, лишив его дыхания и опоры. «Я должен стать лучше Константина, - быстро шагая в сторону своей комнаты после собрания, думал царевич, - Стража взаимодействует между собой по всему дворцу; с другими подразделениями - во время общих учений. Мне необходимо переманить их на свою сторону, дабы эти настроения, подобно болезни, распространились на всех. Однако, придётся начать с малого...» - он раздражённо влетел в покои и захлопнул дверь. - Владислав! - ... Ваше Высочество? - Скажи своим, что наследник объявляет им благодарность за верную службу и усердие во время последней миссии. Каждому из них выплатят по тридцать золотых сверх их жалования и сегодня вечером все они приглашены на пир в честь успешного завершения задания. - ... Вы уверены? - Да. - Вы же помните, что я говорил вам о субординации? - на что царевич лишь усмехнулся и покачал головой: - Я не задержусь там надолго. И не собираюсь ни с кем брататься. Но мне необходима их преданность. Времени слишком мало. - Остановитесь, - тон вампира приобрёл непреклонную твёрдость, - Вы слишком торопитесь, Ваше Высочество. Дайте пройти времени и будьте собой. Вы увидите - в итоге всё будет так, как вы того и желали. Вы уже сделали всё, чтобы достичь своей цели. - Да с чего ты взял, что всё так просто?! - ощетинился Александр, в раздражении всплеснув руками, - Для них я никто! Всего лишь ребёнок, которого никто не воспринимает всерьёз! - и замолчал, запоздало сообразив, что сболтнул лишнего. После чего бросил: - Прочь. - Вы не правы, Ваше Высочество, - Владислав не двинулся с места, - Вы - будущий царь. И это - имеет значение. И в первую очередь потому, что победить в этой войне поручат именно вам. Ни Борис, ни Константин не станут помогать. Думаю, вы и так это прекрасно понимаете. - Да, - мрачно проронил Александр, обессиленно и пусто глядя в пляшущее пламя очага, - Но без армии я не смогу победить. - Вы станете царём, и воинство, приведённое к присяге, подчинится вам в любом случае, - возразил вампир, - Потому что вы станете единственным гарантом того, что им ещё будет, на что надеяться в будущем. - Знаешь, что самое ужасное, Владислав? - прошептал царевич. - Что? - Что я тебе не верю. - Я знаю, Ваше Высочество, - от удивления, он расширил глаза, но не обернулся. Вампир продолжил: - Потому что вы слишком долго были один. Живя в постоянной угрозе, вы не привыкли полагаться на других. Однако, что бы вы ни решили насчёт меня, я всегда буду присматривать за вами. Сейчас моя жизнь связана с вашей - хочу я того или нет. - Преданность по расчёту? - усмехнулся царевич, - Не очень-то воодушевляет. - Не бывает бескорыстных связей, - ухмылка исказила бледные губы стража, - Мы всегда на что-то надеемся, помогая другим. Отрицать это - чистое ханжество. - Твой ум слишком изворотлив для трёхсотлетней развалины. - И вам это нравится, не так ли? - Александр с трудом подавил невольно выступившую улыбку и сел за стол, дабы написать письмо казначею. - Ты можешь идти. - Слушаюсь, государь.***
Когда на Варду спустились синие вечерние сумерки, слугам был дан наказ застлать белыми скатертями длинные столы в одном из самых больших залов и зажечь многочисленные свечи и факелы на стенах. Придворные музыканты настраивали свои инструменты, а повара и иная прислуга вносили в пиршественный зал тяжёлые блюда с жареной и варёной рыбой, мясом, запечённым с пряностями, и дичью, щедро вымоченной в вине. Открывались бочки с медовухой и элем, воздух вокруг благоухал ароматом нарезанных фруктов и овощей так, что у любого, кто оказывался поблизости, живот сводило в мучительном желании поскорее приступить к трапезе. Уже к семи часам в зал стали стекаться приглашённые воины, среди которых были не только те, кто ездил с наследником на миссию, но и те, что оставались во дворце, но относились к страже царевича. Рассевшись за столами, разновозрастная толпа в нетерпении ожидала появления Александра, глотая слюну, громко болтая между собой и со скуки заказывая музыкантам играть известные народные песни. Внезапно, двери распахнулись: в зал вплыла стайка девушек с крокусами в волосах, и, под восторженный рёв приятно удивлённых мужчин, закружилась в сложном групповом танце, складывающемся и раскрывающемся в своей геометрии как мозаика. Время летело незаметно. - Ваше Высочество... - Александр, застёгивая перед зеркалом на плече алый плащ, чуть повернул голову в сторону голоса, - Всё готово. Солдаты ждут вас. - Иду, - он ещё раз одёрнул полу подпоясанной сыромятным ремнём рубахи. Он нервничал. Стараясь одеться как можно проще, он опасался, что перегнул палку. - Нет причин волноваться, государь, - вампир приблизился сзади и аккуратно поправил завернувшийся ворот плаща на шее царевича сзади, после чего провёл ладонями по плечам, разглаживая алые складки, - Вы выглядите естественно. Как наследник трона в походных условиях. Ни больше, ни меньше. - Спасибо, - выдохнул Александр, отмечая про себя, как спокойно отнёсся к вторжению в личное пространство. И как легко Владислав угадал его мысли. Главное - не смотреть в глаза... - Сегодня вы будете вместе с ними делить пищу, Ваше Высочество. Однако, вы были и остаётесь монархом... - алые зрачки вампира тускло тлели в зеркальном отражении за его плечом, - ...Не дозволяйте себе сливаться с ними полностью, иначе не сможете ими управлять. Вы должны быть сильны, но милостивы. Только это заставит их поверить вам, - на что Александр, опустив ресницы, только кивнул и, сжав для смелости рукоять меча на поясе, покинул покои, направившись в сторону грохотавшего музыкой, смехом и разговорами западного крыла дворца. Он знал, что Владислав бесшумно следует за ним, и от этого ему становилось чуточку спокойнее. Когда он вошёл в бушующий зал, музыканты в последний раз ударили в бубны, а танцовщицы почтительно преклонили колена. Стражники же встали со скамей и поклонились. Поднявшись на помост, где за столом с главнокомандующими стояло резное кресло с высокой спинкой, Александр дождался, пока кубки наполнятся пивом и медовухой, после чего, подняв свой - огромный церимониальный рог, до краёв наполненный лучшим вином, провозгласил: - Славные воины! Для Варды настали тёмные времена, и сейчас она как никогда нуждается в тех, кто способен поднять её с колен. Я возлагал на вас надежды - и вы доказали, что способны противостоять трудностям и довести дело до конца! Вместе мы смогли проделать длинный путь и тем самым спасти бесчисленное множество от голодной смерти! Мудрый скажет: «Владеет тот, кто способен защитить». И теперь я уверен в том, что мы способны отстоять то, что нам дорого, что в армии Варды есть настоящие мужчины! Да начнётся пир! Мужество лучше отчаяния, а веселость лучше горевания! - и, по знаку царевича, музыканты вновь вступили, наигрывая задорную песню, после чего Александр отпил из рога и передал его дальше по рукам. Каждый пригублял немного, тем самым подтверждая своё единодушие с главнокомандующим. Людей в зале насчитывалось не меньше пятиста, и это были лишь те, кто поместился. Остальная стража несла обязательную службу на посту и не могла ни под каким видом отлучиться - это давно являлось общепринятым правилом, подкреплённым приказом действующей власти. Им угощение принесли на места. Поэтому, когда кубок наконец вернулся Александру в руки, многие успели уже насытиться и теперь, хохоча во хмелю, беседовали и спорили о чём-то меж собой. - Вы не пьёте, Ваше Высочество. Не по нраву вино? - сидящий рядом с ним бородатый Ульрик, второй после Владислава в его страже, добродушно усмехнулся, салютуя кубком. Царевич улыбнулся в ответ и поспешил отпить из своего: - Вовсе нет, - однако, тот покачал головой и, подозвав виночерпия, сказал: - Попробуйте это. Уверен, медовуха вам окажется милее, - и верно. Не успел Александр опомниться, как, смеясь над шутками капитанов, пил уже четвёртый кубок, чувствуя приятное головокружение и небывалую весёлость. Ему стало жарко и он отстегнул плащ с эмблемой, окончательно слившись со своим окружением. Ближе к полуночи, солдаты задумали устроить состязание. Затейником сей грубой забавы оказался никто иной как Бернт - бывший основной головной болью Владислава в минувшем походе. Хохоча и заносчиво ударяя по рукам, он заявил, что в этом зале не найти лучшего лучника и мечника, чем он. Его товарищи по оружию возмутились столь самоуверенным речам и заявили, что раз он считает себя мужчиной, то пусть докажет свои слова на деле. О желании стражников устроить соревнование, наследнику сообщил Ульрик. На что изрядно захмелевший Александр дал добро, решив, что весёлое соперничество - самый подходящий вид развлечений для армии солдат на пиру. Столы отодвинули к стенам, и в зал внесли большие деревянные мишени. Так как обычно они крепились на специальные козлы, слишком громоздкие для перемещения, цели вызвались держать шуты. Бернт ухмыльнулся, выражая удовлетворение принятым решением, и указал на одного из них - дурашливого и вечно хихикающего Пи́па, заявив, что выбирает этого жалкого дурака в качестве держателя. На что тот издевательски фыркнул, надул щёки и издал неприличный звук, окатывая брызгами слюны рядом стоящих. Солдаты захохотали, качая головами и явно не одобряя выбора Бернта. Остальные шуты выглядели и вели себя более пристойно, с нескрываемым отвращением и недоумением глядя на собрата по ремеслу. - Итак, правила просты, - поднявшись, царевич оглядел вооружённых луками спорщиков, стоящих напротив каждой из шести мишеней, - Стреляете по команде, не сходя с указанного места. У всех должны быть равные условия. Кто попадёт в красный центр более трёх раз с трёхсот ярдов, получит денежное вознаграждение. Вперёд! Первую попытку спьяну провалили все. Второй раз в центр угодила стрела Бернта, вызвав у его товарищей по отряду нешуточное ликование. Третий заход, под всеобщий рёв, вновь выиграл Бернт. На четвёртый же раз один из его соперников, плюнув Бернту под ноги, швырнул лук на пол и заявил: - Ты - грязный мошенник! Почему твой шут всё время скачет, как умалишённый, а?! Я требую замены мишени! Этот скот всех нас за нос водит - он специально выбрал Пипа! Наверняка подкупил его! - Он и есть умалишённый, ты - придурок! - прорычал в ответ Бернт, багровея от ярости, - Я выбрал его, потому что попасть в движущуюся мишень труднее! С неподвижными я бы вас, недоносков, уделал как младенцев! - Даже если и так, ты наплевал на правила, а это ничем не лучше хитрости и жульничества! Неужели ты ни во что не ставишь людей, что участвуют в состязании вместе с тобой?! - Оставь свои провокации при себе, я не собираюсь никому ничего доказывать! - рявкнул Бернт, - Я попал три раза в цель, находясь даже в более невыгодных условиях, чем вы все, так почему все вокруг пытаются выставить меня виноватым?! - Довольно, - все замолчали. Александр поднялся со своего места. - Ваше Высочество, рассудите! Вы же сами сказали... - начал один из солдат, но замолчал, остановленный жестом. - Хочешь знать, почему ты оказался в такой ситуации? - царевич смотрел на тяжело дышащего Бернта и понимал, что, обычно отзывчивое, его сердце в это раз даже не дрогнуло, - Потому что твоя гордыня явно превосходит твои таланты. Не хочешь никому ничего доказывать? Тогда мне и всем вокруг ничего не остаётся, кроме как признать тебя проигравшим. Объявляя правила, я сказал: «Все должны быть в равных условиях». Ты же пренебрёг этим. Если ты такой хороший стрелок, как заявляешь, то замена мишени не должна повлиять на результат. Реальная сила - реальна в любых условиях. - Складно стелешь, государь, - осклабился Бернт, полыхая глазами, - А что насчёт тебя? Докажи, что твоя проповедь - не пустые слова! Или ты горазд, как и все правители, лишь говорить красиво?! - А ну, заткни пасть ублюдок! - хватив кулаком по столу, загрохотал Ульрик, поднимаясь на ноги, - Как ты посмел так разговаривать с царём! - Он ещё не царь, - хмыкнул тот. Александр видел, что выпитое не в меру развязало ему язык, - Пусть сначала докажет, что сможет им быть! - А ну, иди сюда!!! - перед носом Ульрика вытянулась рука, перекрывая путь. - Не надо, - Александр без улыбки смотрел на двухметрового громилу, решаясь. Он много раз наблюдал его во время тренировок и точно знал, что Бернт силён, но не особо проворен - его мышечная масса мешала там, где требовалась изворотливость. Однако, он никогда с ним не сражался и понятия не имел, насколько Бернт находчив в бою. Вполне может статься так, что его благородство может сыграть в поединке с беспринципным противником злую шутку. «Значит, придётся идти на ухищрения», - подумал он и, обречённо вздохнув, промолвил: - Ты осознаёшь, что только что сделал? Ты вызвал меня на бой. И ты знаешь, что тебя ждёт, если проиграешь. - Более чем, - осклабившись, ответил Бернт, - Но я не проиграю. - Что ж... - Александр вышел из-за стола, обнажая меч, - Проигрываешь - и отправляешься на плети, а затем в тюрьму. Возможно, до конца своих дней. - А если выигрываю? - Бернт достал оружие из ножен и остановился напротив вышедшего к нему царевича, - Что я получу взамен? - Воинскую честь, свободу и целую спину, - ледяным тоном парировал юноша, - Этого более чем достаточно для того, кто дерзнул оскорбить члена царской семьи. Для этого надо быть либо великим воином, либо глупцом. Ты же ещё смеешь торговаться со мной. Ищешь справедливости? - ты получишь её по исходу боя! Некоторое время они кружили, примеряясь. Первым не выдержал Бернт и с яростным криком метнулся вперёд, но промахнулся - царевич проскочил под его рукой. Мужчина зарычал в досаде и поспешно взмахнул мечом, однако попытка достать противника опять была провалена - Александр вертелся вокруг него как мотылёк, вновь и вновь заставляя массивного соперника промахиваться мимо цели, вызывая тем самым взрывы смеха и чувствуя, как с каждой минутой уверенность Бернта проседает, как противник впадает в неистовство и теряет рассудок. - Да чтоб тебя! Проклятый трус, ты драться вышел или танцевать?! - в какой-то момент рявкнул стражник, занося оружие, и этот удар Александру пришлось принять, дабы создать хотя бы видимость поединка. Он не хотел драться всерьёз, поскольку не был уверен до конца в своём мастерстве мечника и рассчитывал довести Бернта до полного изнеможения, после чего в лёгкую сломить его. Смех вокруг становился всё громче, смыкаясь как стены осадной башни. На голову Бернта посыпался град оскорблений: - «Ты что, глаза дома забыл?!» - «Вы только гляньте! Вот умора!» - «И он ещё говорил о меткости! Трепло!» В какой-то момент Бернт озверел окончательно и бросился на Александра, стремительно размахивая мечом уже не на жизнь, а на смерть. Парировав два удара, царевич чудом увернулся от третьего - свистнув над головой, острое лезвие отсекло вьющуюся белокурую прядь на макушке, - после чего, быстро поднырнув под руку вышедшего из себя стражника, ощутил, как ему в локоть мёртвой хваткой вцепились пальцы. Не глядя, он изо всех сил ударил ногой противника в солнечное сплетение. Пальцы разжались и закружившийся Бернт, потеряв равновесие, рухнул на пол. Однако, не успел он дёрнуться, как в кадык ему упёрлось холодное жало острия. Александр стоял над ним и мог в любой момент пригвоздить его к полу как жука. - «Давай! Давай! Убей его!!! - летело со всех сторон, - Убей! Убей! Убей!» - лицо мальчишки застыло в каком-то тупом оцепенении, однако, спустя мгновение он, словно бы очнувшись, отшатнулся и, развернувшись, медленно побрёл к своему месту. Внезапно, он услышал рёв толпы вместе с лязгом металла по камню сзади. Уже взмахивая рукой, он понял, что не успевает обернуться. В следующую секунду Бернт упал на колени, с открытым, словно у рыбы ртом, зажимая обрубок запястья и в немом ужасе глядя на то, как из-под пальцев начинает медленно сочиться кровь. Александр замер, будучи не в силах оторвать взгляда от лежащей рядом с побеждённым руки, всё ещё сжимавшей клинок. Он случайно отсёк ему кисть. Тут он впервые заметил стоящего в шаге от Бернта Владислава с занесённым мечом. Вампир, застыв, смотрел на него, ожидая приказа к казни: напасть со спины, когда бой был окончен - уже предательство, а не просто наглый вызов. - Нет, - сказал Александр, глядя на стража, - Он лишился руки и отправляется в темницу до конца своих дней. Думаю, это послужит ему хорошим уроком. Если он не убьёт себя сам. После чего, развернувшись, вышел из зала, прихватив по пути в одном из коридоров у мимо проходящего слуги бутылку с вином. Ему было дурно из-за случившегося, и он впервые хотел напиться до беспамятства. Александру начинало казаться, что он ошибся, позволив всему обернуться таким образом. Он отнюдь не видел себя победителем - он чувствовал, будто совершил нечто ужасное. Отыскав безлюдный балкон, он задёрнул за собой тяжёлый занавес и подошёл к каменным перилам. Сделал большой глоток, втягивая носом ночной воздух. Мягкий и влажный, он пах весной и обещанием чего-то прекрасного. «Вероятно, в моём случае, это ощущение ошибочно», - уныло подумал царевич, отпивая из бутылки. Голова закружилась - он вновь начал пьянеть. Только вот, легче от этого почему-то не стало. Вдруг, ему на плечи лёг покров. Вздрогнув, он повернул голову, ожидая увидеть Владислава. Однако, тем, кто принёс ему забытый в пиршественном зале плащ, оказался вовсе не бессменный страж, а незнакомый ему солдат: молодой и стройный, с вьющейся каштановой шевелюрой - лет двадцати от роду, он поражал своей благородной красотой. «Наверняка, из дворянского рода», - мимоходом подумал Александр. - Ваше Высочество... - незнакомец поспешно преклонил колени, почтительно опуская голову, - Моё имя Ривен. Это честь для меня... Вы показали превосходный бой! Победить противника с минимумом усилий может лишь воистину искусный воин!.. - Всё это чушь, - не успев подумать, вымолвил Александр, а после, видя недоумённый взгляд напротив, отвернулся: - Было бы лучше, если бы этого боя вообще не случилось - никто не стал счастливей от этого. Боль и кровь никогда не принесут блага, - стражник смущённо молчал, глядя на него украдкой, а царевич просто плавал в прострации - он не мог забыть сжимающую меч отрубленную кисть и омертвевший взгляд Бернта, осознавшего, что его жизнь загублена. Хоть этот глупец и получил то, что заслужил, совесть царевича роптала. Он знал, что не создан для этого - сегодня он пошёл против своей природы, и теперь она бунтовала. - Возвращайся в зал, - внезапно, услышал он холодный и тяжёлый, точно упавший щит, тон. В проёме стоял Владислав, пристально глядя сверху вниз на Ривена. Несмотря на бесстрастное выражение лица, всё существо вампира излучало бескомпромиссную угрозу, говорившую, что стражнику лучше послушаться. - Да, капитан! - и, поклонившись Александру напоследок, неохотно покинул балкон. - Вам не стоит так запросто говорить с солдатами наедине, государь, - тон вампира изменился, рассыпавшись шорохом сухих листьев, - Другие могут неправильно это понять. Особенно такие как Ривен. - А тебе не стоит испытывать моё терпение! - выпалил Александр, швыряя бутылку на камни, к ногам стража. Его внезапно разобрало острое раздражение, - Как ты смеешь указывать мне, что делать, а что нет?! Ты кем себя возомнил, кожан?! Уж не регентом ли?! А может, ты просто ревнуешь? - В вас говорит вино, Ваше Высочество, - с едва заметной усмешкой негромко ответил Владислав, - И возбуждение после успешного боя. Я сделаю вид, что не слышал этого, а вы назавтра не вспомните сказанного. - Как же тошнит от твоей самоуверенности!.. - царевич отпихнул его с дороги и направился прочь по коридору. Он знал, что за ним следуют по пятам, - И не ходи за мной! - Вас тошнит от выпитого, государь. Это пройдёт, - всё с той же мягкой, раздражающе-снисходительной интонацией отвечали сзади. - Я сказал, вали! Я иду развлекаться, и ты мне точно не нужен при этом! - прошипел царевич, маша на него рукой, чем вызвал у вампира истерический смешок: - Вы? Развлекаться? - давясь от смеха, прохрипел тот, - Неужто в библиотеке? - Нет, - царевич свернул в один из узких коридоров, ведущих в восточное крыло дворца, где располагались его покои и остановился, - Ты сейчас же приведёшь в мои покои Ривена - думаю, в этом мы с ним окажемся солидарны. А после уйдёшь и не появишься до утра, - он смотрел как вампир утирает слёзы смеха и иронично поднимает чёрные брови: - Вы это серьёзно? - Совершенно, - ответил царевич, с каким-то злорадным удовольствием чувствуя, что вампир начинает злиться. - Я не могу выполнить такой приказ. Это исключено. - Тогда ты отправишься на плети за неподчинение, - он видел, как заострились и без того резкие черты, делая пепельное лицо удивительно хищным, но оттого как будто бы более привлекательным. Он почувствовал жар и как к щекам приливает кровь, - Выбирай. - Вы не понимаете, какую глупость совершаете, - негромко процедил сквозь зубы Владислав, - И не знаете, кто такой Ривен. - И кто же? - Александр с вызовом и нетерпением смотрел на то, как за каменной серой маской стража кипит и беснуется нечто, что тот явно не хотел ему демонстрировать - настоящие чувства. - Он спит с регентом, - наконец, выдавил тот, - Не думаю, что пускать любовника врага в постель - удачная затея. - Что? - царевич удивлённо глядел на упершего взгляд в пол стража, и его начала медленно разбирать идиотская улыбка, - А ты-то... откуда знаешь? - Случайно услышал, как этот дурак трепался со своим товарищем в казарме, - со вздохом признался вампир, - Очень уж тонкий у меня слух. - И как много ты слышишь? - Достаточно, чтобы быть в курсе всего происходящего. Ривен не должен приближаться к вам и на пушечный выстрел. Думаю, он неспроста увязался за вами именно сегодня, когда вы были выбиты из колеи. - О чём ты? - Александр презрительно хмыкнул и продолжил путь. - Не кривите душой, Ваше Высочество... - голос Владислава мягким прикосновением обласкал затылок, - ...вы не привыкли убивать и причинять боль другим. То, что произошло сегодня с Бернтом не могло вас не задеть. Никто не ожидал такого исхода. Даже я, - царевич остановился, а после, помедлив, отпер дверь покоев и скользнул в тёмную комнату. - Пойди прочь. - Вы же знаете, что получили свою победу честным путём... - Владислав, не слушая, шёл за ним по пятам, - ...вам не за что корить себя. Бернт сам затеял этот бой - и проиграл. Вы же проявили великодушие, сохранив ему жизнь. Любой другой казнил бы его просто за то, что он осмелился вызвать наследника на поединок и проиграть ему. Вы же простили ему даже предательство и попытку убийства... - Я знаю, - отозвался Александр, зажигая свечи на столе, - Но даже это не меняет того, что я предал собственную природу. Я не должен был разрушать - точно не из собственного тщеславия. - Однако, лишь это помогло убедить всех присутствующих в том, что вы не просто красноречивый амбициозный ребёнок, - возразил Владислав, - Дело не в том, чего вы не можете себе позволить, Ваше Высочество... - он приблизился и остановился по другую сторону столешницы от упрямо блестящих в свете пламени серых глаз, - ...а в том, на каком языке стоит говорить, чтобы вас услышали. Этим людям язык насилия понятнее любого другого. И вы смогли донести до них, что сильны, и что они могут уважать вас и доверять вам. Теперь они будут гордиться тем, что подчиняются вам - они увидели силу, милосердие и разум. Но они пока не знают, что это видимое единодушие - всего лишь иллюзия... - Александр нахмурился, не понимая, куда клонит вампир. Тот упёрся ладонями в стол, чуть склоняясь к его лицу: - Потому что вы настолько не верите в себя, что неспособны принять даже собственную победу. Так как же может начать уважать вас хоть кто-то, если вы сами не в силах сделать это?.. - громкий хлопок. Голова стража мотнулась. Царевич же, тяжело дыша от ярости, ударил снова. - Мерзавец... это уж слишком... - выдавил, задыхаясь, Александр, - Стража! - Бесполезно, Ваше Высочество, - в коридоре раздался топот множества ног, - Ни одна темница меня не удержит. Я говорю вам всё это не потому что хочу задеть вас, а потому что в понимании происходящего и кроется выход. Вам было бы одинаково больно услышать это как сегодня, так и через год. Это жертва, которую необходимо принести, чтобы измениться. - Измениться зачем?! Чтобы ты был доволен?! - крикнул царевич, - Вон отсюда!!! - взбудораженная стража, прибежавшая на зов, поспешила убраться, недоумённо бранясь, - Чего ты от меня хочешь?! Или ты так развлекаешься, потому что жизнь наскучила?! Ну так я её быстро прерву! - Я хочу, чтобы то, что в вас взрастили за долгие годы страха, не помешало вам стать царём, - ответил вампир, - Только и всего. - Убирайся! - прошептал царевич, сжав кулаки, - Сил нет больше видеть твою постную рожу! Тебе плевать на всё, кроме твоей цели! Ты ничем не отличаешься от моих братьев. И не смей больше говорить, что желаешь мне добра! Тебе плевать на меня - тебя заботит лишь клятва, которую ты дал моему отцу! И больше ничего. Ты прикрываешься субординацией, потому что, будь твоя воля, ты бы ушёл и никогда больше не вернулся! Нет никакого добра, и ты принадлежишь мне только потому что в противном случае превратился бы в прах, а не потому что... Не смей поднимать глаза! - думаешь, я не знаю, что ты усыплял меня всякий раз, когда тебе это было удобно?! И то, что ты ходишь ко мне ночами с каким-то своим умыслом - это тоже твоя «субординация»?! - тут лицо вампира застыло не то в досаде, не то в изумлении, и Александр понял, что нашёл его слабое место, - Что притих? Сказать нечего? - Н-нет, просто... - Владислав кашлянул в кулак и опустил взгляд под ноги, - ...сомневаюсь, что последнее имело место в реальности. Вы уверены, что вам это не приснилось? - Что?.. - царевич осёкся, а после в ярости ударил кулаком по столу, - Не смей выставлять меня сумасшедшим! Я знаю, что это было на самом деле! - Тогда почему я такого не помню? - тонкие губы вампира изогнула лукавая усмешка. - Потому что ты лжёшь! - Да? Тогда докажите, - тут Александр почувствовал, что заболела уже его мозоль. - Докажу, - процедил сквозь зубы он, - Только тебе это не понравится. - Не сомневаюсь, - пробормотал вампир, из чего наследник заключил, что ему нисколько не поверили, - Доброй ночи, государь мой, - спустя мгновение комната опустела.***
Минуло два дня. Владислава не было видно, но Александр чувствовал, что он где-то поблизости. «Теперь из принципа не явится», - в досаде думал он, вздыхая в библиотеке над многочисленными трудами по военному искусству. Однажды ему придётся взять на себя эту ответственность и, покуда есть время, он жадно впитывал знания прошлых поколений в надежде загасить терзающую его тревогу. Под вечер Александру начало казаться, что его голова раздулась и отяжелела, как чугунный котёл, и, набросив тёплую мантию, с книгой под мышкой вышел в тронутый лёгким морозцем дворцовый сад. В предзакатный час многие придворные решили выбраться на прогулку: тут и там на мощёных камнем дорожках можно было встретить чинно прогуливающиеся стайки болтающих господ. Царевич не горел желанием вступать ни с кем из них в праздные беседы, а посему резко свернул с основной дороги и, пройдя через рощицу, обошёл дворец и решил расположиться на скамье в тени садового лабиринта - пока ещё голого и спящего. На свежем воздухе вникать в мудрёные стратегические опусы было легче. От располагавшихся неподалёку огороженных стеной дворцовых казарм раздавалось эхо голосов командиров и стройный хор стражников в ответ. «Учения...» - мелькнула мимолётная мысль, и царевич вновь склонился над книгой. Он не знал, сколько времени прошло, но в какой-то момент у него над головой раздалось: - П-приветствую Его Высочество! - подскочив, Александр оторопело уставился на расплывчатую в сиреневых сумерках, но легко узнаваемую физиономию с чуть оттопыренными ушами. - Аркель! - нервно воскликнул царевич, но, спохватившись, понизил голос, - Ты что тут делаешь? У отряда же учения. - Так... всё, государь, закончились, - смущённо почесав в затылке, пробормотал парень. - А... вот оно что... Тогда гуляй, - он собрался было вновь уткнуться в книгу, но Аркель и не думал уходить. Вместо этого он, смущённо переминаясь с ноги на ногу, тихо сказал: - Я... хотел вас попросить кое-о-чём, государь. - Попросить? - Александр удивлённо поднял на него взгляд, и стражник продолжил: - На пиру вы так блестяще управлялись с мечом... Если это не будет слишком большой дерзостью с моей стороны... Я бы хотел попросить вас научить меня. Хотя бы просто показать несколько приёмов. - А разве у вас нет фехтовальных занятий? - удивился Александр, - Вас же тренирует Владислав? - Аркель кивнул и сказал: - Да, начальник стражи ведёт некоторые тренировки. Но это бывает редко - большую часть времени он отсутствует. В основном нами занимаются капитаны. Ульрик конечно умелый воин, но... он сильный, и его боевой стиль полагается именно на это качество. А я... сами видите, - и он с улыбкой развёл тонкими руками. Аркель от природы был изящен и жилист. Усиленные тренировки укрепили бы его мышцы, но медведеобразным громилой, коими были Ульрик или Бернт, он бы никогда не стал. - Как же тебя занесло в армию? - спросил Александр, - Ты производишь впечатление мирного человека, далёкого от битв. Аркель пожал плечами: - Мне хотелось приключений. Тихая сельская жизнь угнетала. Хотелось доказать всем, что я чего-то стою... - на его лицо набежала тень, - Что способен совершить что-то великое. В отряде мне весело, тренировки тяжёлые, но идут на пользу. Однако вписаться получается не везде, - глядя на его погрустневшее курносое лицо, царевич со вздохом захлопнул книгу и, поднявшись, сказал: - Пойдём в другое место. Здесь это привлечёт ненужное внимание. - Конечно, Ваше Высочество! - солдатик просиял и поспешно зашагал следом, - Благодарю вас!***
Следуя предложению Аркеля, они прошли в огороженный каменным забором садик - где в своё время Александр впервые встретил Владислава. Здесь, среди елей, их не должны были побеспокоить. - Спрячь свой меч, - сказал царевич, скидывая неудобную мантию и оставаясь в кафтане. Было холодно, но он знал, что как только начнёт двигаться, тепло охватит его с ног до головы, - Я научу тебя тому, что ты видел на пиру. Как и я, ты не силён физически, а это значит, что ты можешь рассчитывать только на свою ловкость, быстроту и находчивость. Если не можешь отрастить мускулы - отращивай ум, - срубив мечом толстую ветвь, он ткнул ей в стоящего напротив Аркеля, - А теперь - начнём. Спустя пару часов новоявленный ученик был загнан вусмерть, но уже умел довольно сносно уклоняться от ударов и даже голыми руками разоружать противника. - Как и думал - у тебя всё получится, если продолжишь делать ставку на уклонения, - Александр устало сдул упавшие на глаза пряди и отбросил палку, - Иди отдыхай. Я скажу твоему командиру, чтобы больше внимания уделял такого рода занятиям. - В-вы... так щедры... В-Ваше... - задыхаясь, Аркель поднялся на ноги, - Спасибо... - и, поклонившись, удалился. Усмехнувшись, царевич проводил его взглядом. После чего, подхватив оставленную неподалёку мантию и книгу, направился к заснеженным белым ступеням. В следующее мгновение в него со страшной силой что-то врезалось и он, вскрикнув, почувствовал жёсткий удар об землю и оглушительный грохот. Почти сразу придя в себя, он ощутил знакомый густой аромат и частый звук дыхания над головой. Подхватив за пояс, руки Владислава поставили его на ноги под крышей, возле входа во дворец. - Быстро в покои! - отрывисто бросил вампир, лихорадочно меряя глазами пространство вокруг и словно бы прислушиваясь, - Сейчас вернусь, - и пропал - Александр даже не успел рта раскрыть. В смятении шаря взглядом по саду, он обнаружил у подножия лестницы разбитый каменный вазон с землёй. Кто-то столкнул его вниз, когда он находился под балконом. Во дворце предатель. Владислав вернулся быстро - он едва успел дойти до комнаты. Вампир был мрачен, из чего царевич заключил, что новости неутешительные. - Кто это был? - спросил юноша, толкая дверь и проходя в покои. Страж шагнул следом и плотно закрыл её. - Я не смог догнать его. - Ты?! - Да. - То есть... - Да, - они посмотрели друг на друга. Александр побледнел: - Хочешь сказать, во дворце есть ещё один вампир?! - Нет, иначе бы я его давно почуял. Этот появился лишь сегодня. - Что... как... - Кто-то подослал его. Только неясно, зачем. - А по-моему, как раз-таки ясно! - Нет. Вампирам невыгодно вас убивать. В этом можете быть уверены, - на что царевич лишь в растерянности развёл руками и, ощутив в ногах предательскую слабость, сел в кресло. Он ничего не понимал. - Что будем делать? - Пока что ничего - наблюдать. Если во дворце появится вампир, я его вычислю. - Но ведь он уже появился сегодня и ты... - начал было он, но Владислав прервал его: - Тем не менее, на вас ни единой царапины, - царевич осёкся и со вздохом сполз в кресле. У него шла кругом голова и ужасное чувство уязвимости - терзавшее его многие годы, - вернулось вновь. - Не бойтесь, Ваше Высочество. Теперь я посвящу всё своё время исключительно вам. - Звучит как одолжение. - Будь преступник человеком - он был бы уже мёртв, - проигнорировав укол, пробормотал Владислав, - Однако, вампир - это очень, очень плохо... Если смог пробраться один, значит, проберется и сотня. С этого вечера охрана дворца и прилегающих территорий будет усилена. И, я должен попросить вас, Ваше Высочество, написать приказ в казначейство - вашей страже в кратчайшие сроки должны быть выданы новые мечи - из того же сплава, что и мой. Обычная сталь против вампира не действует - вы сами имели возможность в этом убедиться. - Хорошо... - устало выдохнул юноша и сел за стол. - И, вынужден повторить, Ваше Высочество: не надо уединяться с солдатами в местах, где вас мало кто может видеть. Неужели вы думаете, что Аркель случайно оказался рядом во время вашей прогулки в саду? - Не вижу ничего удивительного - я был возле казарм, а там постоянно ходит кто-то из твоих! - огрызнулся царевич, - Я всё понимаю, Владислав, но по-моему, у тебя паранойя. - Поверьте, Ваше Высочество, за триста лет я уже успел отболеть этим недугом, - с усмешкой, ехидно прошелестел Владислав, - Если бы не знал нюансов, я бы тоже решил, что бедолага Аркель просто излишне впечатлился вашим боем на пиру и явился признаваться в любви объекту своего поклонения - в эту детскую сентиментальщину я бы и лезть не стал, - почувствовав укол досады, царевич бросил на него уязвлённый взгляд, - Но, прежде чем убежать, после учений он кое с кем разговаривал... - заполняя указ об изготовлении мечей, Александр навострил уши. - Тем, кто направил его к вам, был Ривен, - Александр замер, прекратив писать. Медленно нарезая круги по комнате, вампир продолжил: - А ещё - сегодня днём, мне неожиданно... скажем так... признались в любви, - Александр резко развернулся, вопросительно и недоверчиво глядя на весело скалящегося Владислава. Он думал, что вампир решил в очередной раз поиздеваться над ним, но то оказалось лишь продолжением истории: - Очень милая девушка... из прислуги... - сладко растягивая слова, вещал страж, - Обычно она не обращала на меня ни малейшего внимания, но сегодня... по-видимому, её обуяла какая-то «особенная» нежность... - он многозначительно посмотрел на юношу, - Настолько особенная, что она едва стояла на ногах, хоть и очень старалась это скрыть. Она предложила мне выпить её крови в качестве доказательства своей любви. Я отказался, заверив, что меня не интересуют человеческие сердца, а кровью ей подобных я уже сыт сполна. Ей ничего не оставалось, кроме как уйти. С того момента она всё ещё у себя в комнате - спит сном младенца. Уверен, исполни я её просьбу, я бы сейчас был на её месте, а вы - в постели, в окружении лекарей. Вряд ли они планировали вас уничтожить, Ваше Высочество... - Владислав метнул на него сдержанный взгляд, - Но вот оставить растением с повреждённым умом - вполне. Думаю, именно поэтому миссию поручили вампиру. Человек бы мог не рассчитать, - повисла тишина. Александр обдумывал услышанное, а страж безучастно смотрел в окно. - А что - предложить вампиру испить своей крови, значит признаться ему в любви? - спросил Александр. Владислав удивлённо уставился на него: - И это всё, о чём вы сейчас подумали? Я надеялся, что у вас найдутся ещё предположения о том, с какими целями затевалось покушение. - Я слишком устал сегодня, и вряд ли способен так легко разгадать чужие мысли, - отмахнулся царевич, скатывая казначейский указ в трубочку и запечатывая личной печатью. После чего вручил свиток Владиславу, - Вот, отдай это в канцелярию. - Кровь - самое ценное, что может быть у любого существа. А люди редко когда могут дать вампиру что-то более существенное, чем это. Как если бы вы пытались найти в жареной курице какие-то иные привлекательные качества, кроме прекрасного вкуса и аромата, - выражение лица у вампира было настолько постным, что царевич не удержался и спросил: - Но, разве люди для вампиров всегда воспринимаются как пища? А как же влечение... иного рода? Ведь каждый вампир когда-то был человеком. - Для этого у людей слишком мало жизненных сил. Как правило, их хватает на что-то одно. Но влечение порождает только вкусная кровь, и если оно достаточно сильное, то исход закономерен. Разве что, вампир обладает невероятной способностью к самоконтролю... но это уже не про удовольствие. Скорее - про му́ку. - А что чувствует жертва при этом? - Я смотрю, вам нравится развивать эту тему, Александр, - царевич осёкся, ощутив, как кожу мгновенно продрало морозом и содрогнулся: его имя в устах Владислава прозвучало так... противоречиво. С одной стороны, эти звуки внезапно разожгли в нём что-то, о чём он отчаянно старался не думать и гнал от себя раз за разом - желание слушать это бесконечно, как доказательство алкаемой им близости. А с другой - он совершенно точно понял, почему Владислав вдруг поступился принципом не называть его по имени: кажется, он своими вопросами залез на какую-то запретную тему, и вампир таким парадоксальным образом отодвинул его ещё дальше от себя. Произнесено это было самым бесстрастным, холодным тоном. - С каких это пор ты зовёшь меня по имени? - с нервной усмешкой спросил он, почти физически чувствуя желание стража уйти. - С тех самых пор, как вас стали интересовать интимные подробности жизни вампиров, - в тон ему ответил Владислав, - Доброй вам ночи, - после чего исчез.