***
— Ну что, мелочь, вот вам и Москоу! — Воодушевленно воскликнул Челябинск, рассевшись на цветастом диване Костиной квартиры в Москве. Вообще, сначала он хотел бронировать номер в гостинице, как все нормальные, состоятельные люди, но Катюша, (вот услужил, ха!) предложил ему пожить у него, за неимением у Екатеринбурга срочных дел в столице. Даже сделал два дубликата ключей - для Юры и его, уже 16-ти летнего по человеческим меркам, сына. Мол, ну мало ли, решит парень чинно прогуляться поздним вечером по набережной Москвы-реки, ну не ждать же Юре пол-ночи. Он же тоже отдохнуть сюда приехал. Восстанавливаться. Недавний режим "чёрного неба" выбил его из колеи на несколько дней, поэтому лучшее, что мог придумать Юра - махнуть семьёй на отдых, в столицу. Хоть Снежка побалуется, Москву узнает. Да и Сереге проветриться надо, у него в городе тоже воздух не деревенский. Вещи уже разложены, Катя увлеченно рассматривает вид из окна, а Серёжа сидит на диване рядом с отцом и что-то строчит в телефоне, пока тот, в свою очередь, пишет смс Екатеринбургу о том, что они благополучно доехали и у Кости вообще ничего так жилище, глядишь, и не уедут никуда. — Пааап! — раздался приглушенный топот розовых махровых носочков, а потом на диван с разбегу кто-то влетел. — паааап, а мы же пойдем гулять? Пойдем? — Кате явно не хотелось сидеть в четырех стенах. В Москве она была всего пару раз, когда прилетала по делам города, но посмотреть город малышке все никак не удавалось. — Катюх, давай сначала решим куда пойдём, по времени ещё посмотреть надо, — Юра задумался, — Бля, а куда сходить то? Ща, давай у дяди Кости спросим, иди пока,— Снежинск ускакала в комнату, а Челябинск снова включил мобильник и открыл чат с Екатеринбургом. Неожиданно Магнитогорск встрепенулся и оторвался от переписки: — Ю-... Пап, это, я вечером с вами не смогу пойти... Татищев старший чуть нахмурился и с прищуром посмотрел на сына: — А че такое, Серый? — Да я договорился встретиться... Кое с кем... — замялся Серёжа. Он понимал, что сейчас что угодно может вывести недавно отошедшего от выбросов Юру на нервы, но все же пытался сгладить все острые углы. — С кем ты там уже успел договориться? Некит не в Москве сейчас, это я помню вроде... — Да.. Ну, с Даней... — Магнитогорск решил не врать, но и всю правду высказывать не собирался, надеясь, что у отца не будет больше вопросов и он не спросит, кто такой, собственно, Даня, и не связан ли он как то с Московскими. — Ладно, гуляй, но возвращайся либо до ночи, либо так, чтобы Катюха не проснулась. Даня... Что за Даня то? Московский, что-ли? — Юра ухмыльнулся вслед сказанной им не всерьёз фразе, и тут же насупился, увидев, что Сережа тут же замялся. — Подожди, серьезно что-ли? Я же это, пошутил типа... Вы когда с ним сдружиться успели? — Да мы не особо дружим, так, общаемся иногда... Какая разница вообще? — вскинулся Магнитогорск, ощущая внутри медленно нарастающее раздражение. — Не, Серег, не одобряю я его, как вы с ним вообще пересеклись? Они ж там все манерные такие, что Даня твой, что Москва, что Питер, вот его педиковатые замашки мне вообще не нравятся. — А мне нравятся, и я вполне одобряю! — Так, я не понял, тебе лишь бы мне возразить? — начал заводиться Юра. — Опять подростковые гормоны в жопе заиграли? — Отвали вообще! Могу общаться с кем захочу, и тебя это волновать уж точно не должно! — вспылил Серёжа, не удержав так рвавшуюся наружу злость. — Во-первый, я твой отец, чтобы ты там не говорил по этому поводу! Во-вторых, ты неуравновешенный ребёнок, которой ещё плоховато соображает, с кем надо общаться, а с кем нет! — уже кричал Челябинск, глядя на сына. — Этот пидор тебя до добра не доведёт! Ты вообще видел его манерность?! — Юра уже перешёл к перечислению фактов, почему его сыну, нельзя даже близко подходить к Дане. — Я хочу с ним общаться, а значит буду! — крикнул Серёжа в ответ, почувствовав, как злость за то, как называет Даню отец берёт верх. — Ты вообще не лезь в мою жизнь! Как хочу, так и буду поступать! — Вот, будешь с ним общаться, тоже пидорасом станешь! — кричит Юра, когда аргументы начинают заканчиваться. — И что? Может я уже! — Серёжа замирает на месте, осмысливая, что он сейчас сказал, и страх начинает заполнять всё тело. — Чё? — пожалуй это самый тупой вопрос, который только можно было задать. Челябинск открывает и закрывает рот, как рыба, и смотрит на сына, как бы пытаясь сказать немую просьбу: "ну же, скажи что ты пошутил". Но вот Серёжа к сожалению не шутил, и сейчас дать заднюю уже не может. — Трахаешь Химки? — как-то тихо и робко задаёт он вопрос. — Мой сын пидор! Вау! Просто замечательно! — от нервов, Челябинск как-то неопределённо взмахивает руками и хватается за волосы. Магнитка всё так же молчит и отводит взгляд в сторону, ожидая приговора отца. — Ну естественно! Как я мог не заметить? — Юра думает, и у него, как будто пазл в голове складывается. — Все те случаи, в которых ты якобы уходил гулять с Норильском, когда им и рядом не пахло! Я думал ты просто с девчонками гуляешь, а мне сказать стесняешься... Тогда же к нам в город и приезжал Московский... А каждый раз, когда ты ходил после этого в водолазке... На Юру было жалко смотреть. Он сидел на краю дивана, положив голову на руки и оперившись об колени. Глаза бегали по комнате, а его нога нервно дёргалась. — Боже, Серый... Как ты мог? — Юра повернул голову к сыну, который в это время не знал куда себя деть. — Я прав, Серый, сука, прав или нет?! — Да, мы встречаемся, — не понятно, что двигало Серёжей в этот момент, но он решил, что скрывать свои отношение с Химками больше нет смысла. — Сука! — Челябинск быстро встал и подошёл к столу. — Он ещё и заднеприводный! — Юра сморщился и его рука сбросила на пол все вещи, которое были на столике. — Папа! — крикнул Серёжа, испугавшись. — Что, папа, Серёж? Ты вообще хоть понимаешь, что сделал? Это всё не нормально! — не спрашивал, а утверждал Челябинск. Тут, мужчина сделал резкий шаг на встречу к подростку, от чего тот дёрнулся в сторону. — Ты с ним больше не общаешься, — приказным тоном бросил он. — А я буду, ясно? И ты мне не указ! — не смог сдержаться Магнитогорск, чувствуя, как страх и злость смешиваются. — Не будешь значит... — холодным тоном переспросил он. — Тогда ты мне больше не сын! Можешь вообще убираться из этой квартиры и больше не приходи ни ко мне, ни к Кате! Внутри Магнитогорска что-то оборвалось. Хотелось попросить прощения, сказать что больше не будет так делать, но в то же время хотелось развернуться и уйти. В конце концов, кто он такой, чтобы ставить Магнитогорску такие условия?! — Отлично! Тогда не звони, не пиши и не приезжай ко мне больше никогда! — чувствуя, что ещё чуть-чуть, и он заплачет, Серёжа уже развернулся по направлению в выходу из комнаты. — Если бы ты правда любил меня, то такая глупость не заставила бы тебя так сделать! — Слова "выгнать из дома" Серёжа не смог сказать, они просто застряли в горле. — Отлично! Хочешь уйти – уходи! Я тебя держать не буду, тем более, раз ты уже такой взрослый мальчик! — Крикнул Челябинск, внутри думая о том, что никуда этот парень не уйдёт, ну погуляет на площадке, да и вернётся прощения просить. Ответом ему стал звук закрытой двери, и приглушённые, этой самой дверью шаги на лестничной клетке.***
— Понимаешь, Кость, я думал он не на долго уйдёт, но четыре часа прошло, он ни на звонки, сообщения не отвечает! Я уже район несколько раз оббежал! — взволнованным голосом говорил Челябинск. — Я же на нервах тогда всё говорил! — Так, Магнитка не мог убежать далеко, — сразу перешёл к делу Костя. — У меня есть номер Санкт-Петербурга, ты знаешь, а у него есть номер Химок. Сейчас я позвоню Саше, а он уже постарается дозвониться до Данила и всё ему объяснить. — Спасибо тебе, Кать. Даже не представляю, что делал бы без тебя. На этом Юра сбросил звонок, а Костя сразу ушёл искать у себя в телефонной книге Сашин номер. Руки немного подрагивали, от нервов. Пусть, Магнитогорск и не был его сыном, но Костя очень привязался к этому подростку. Костя быстро набирает номер своего лучшего друга, и ждёт, когда же тот ответит на звонок. Что удивительно, отвечает он довольно быстро, хотя обычно, до него дозвониться, как до Китая. — Саш, дело срочное, — сразу перешёл к делу Константин, — звони Химкам и спрашивай, не говорил ли ему ничего Магнитогорск! — Что случилось, Кость? — сразу почувствовал волнение в голосе своего лучшего друга Санкт-Петербург. — Что-то случилось с Серёжей? — разумеется Питер знал о Магнитке. Не мог не знать, ведь он уже стал практически родным для Екатеринбурга, и тот довольно много рассказывал о нём. — Оказывается, Серёжа встречается с Химками! — выпалил он. — Челябинск об этом узнал, а ты сам знаешь, как он к этому всему относиться! Естественно они поругались, и как итог – Магнитка сбежал из дома четыре часа назад примерно. — Я тебя понял, – серьёзно проговорил Саша. — Я тебе скину номер Данилы, если что сам тоже сможешь ему позвонить. — Спасибо тебе, Саш! На этом разговор был закончен, и Екатеринбургу ничего не оставалось, кроме как пойти к своей маленькой версии.***
Серёжу разрывало на кусочки от грусти и злости одновременно. Всё в этом мире бесило. Зачем он вообще рассказал отцу про то, что встречается с Даней?! Знал же, что другой реакции можно и не ждать! Почему папа отреагировал именно так?! Он ведь его родной сын, неужели ему дороже какая-то ориентация, чем Магнитогорск?! И вообще, какая разница, с кем он там спит, это его личная жизнь! Такие мысли вертелись в голове у подростка, пока тот шёл куда глаза глядят. Может написать Химкам? Они же должны были сегодня пойти погулять, вот, сделают это пораньше.***
Серёжа: Даня, давай сейчас встретимся? Даня: Хорошо, только я тут с друзьями гуляю, ты не против? Серёжа: Нет, нам надо поговорить. Даня: Давай тогда чуть попозже? Если ты не хочешь при моих друзьях разговаривать, то давай через пару часов встретимся? Серёжа: Это очень важно! нам надо обсудить это срочно! Даня: Всё, Серёж, не еби мозги, пожалуйста. встретимся через пару часов, как и договаривались.
***
Диалог был коротким, и ничего за собой не обещал. Надежда, что окутала Магнитогорск, когда тот только писал Московскому отступила, оставляя за собой холод и одиночество. Ну вот почему никто не может его обнять прямо сейчас?! Почему даже любимый человек его только нагло кинул, можно сказать променял, на какую-то прогулку с друзьями? Наверняка, Химки сейчас сидит в каком-то очень дорогом кафе, вместе с Даней Милохиным или Бабичем, или они вообще сидят там все вместе, и даже не думает о том, чтобы провести время с Магнитогорском. Ну и зачем тогда вообще иметь любимого человека, если в сложный момент в жизни он тебя кинет, и даже не обернётся? Конкретно сейчас, Серёже ужасно хотелось пойти, и наглотаться каких-нибудь таблеток. Чтобы больше ничего не чувствовать. Как жаль, что города не могут умереть от такого... Пожалуй, именно в этом он иногда завидовал людям. Они могут распоряжаться своей жизнью как захотят. У городов же такой привилегии нет. Может вообще легче свалить куда-то из Москвы? И пусть тогда они все переживают за него! Как он только что это делал! Мысль показалась Магнитогорску просто прекрасной, и тот, уже заказывал такси на другой конец города. Правда, стоило оно, как почка, но всё равно затея стоило того. Пусть, вот, теперь, они за него переживают! Сам Серёжа уже от переживал своё.***
— Миша, ты не знаешь, с кем сейчас Данил? — влетая в другой номер отеля, спрашивает Санкт-Петербург. — Нет, а что случилось? — отрываясь от работы и смотря на Сашу, спрашивает Москва, совершенно не разделяя переживаний культурной столицы. Саша недовольно цыкает и слегка закатывает глаза. После разворачивается, оставляя своего любимого одного, и так же быстро убегает к себе в номер, на ходу доставая телефон из кармана и набирая номер Химок. Тот отвечает не сразу, только на второй звонок. — Да? — голос у Данила раздражённый, тот явно уже задолбался отвечать на звонки и сообщения. — Данил, дело срочное. Ты не знаешь, где сейчас Серёжа? — времени разглагольствовать нет, и Санкт-Петербург сразу переходит к делу. — Да не знаю я, где ваш Магнитогорск! — решив не показывать удивление, что Александр Петрович вдруг решил задать этот вопрос именно ему, отвечает Данил. — Дело серьёзное, Даня! Он тебе не писал? — и почему, когда надо, Химки не может ответить сразу серьёзно? — Я знаю, что вы встречаетесь, — решает добить этим фактом Саша. — А вы то откуда знаете, Александр Петрович? — вся спесь и злость сменяется шоком. — Мне Екатеринбург рассказал, но сейчас не об этом! Ещё раз, Даня, Магнитогорск тебе ничего не писал, или может звонил? — Ну писал, говорил, что нам надо что-то важное обсудить, — начал рассказывать Химки, — ну я и предложил ему встретиться через пару часов, потому что сейчас с друзьями гуляю. Он мне так и не ответил на это. Саша резко остановился, складывая в голове все полученные факты. — Даня! — возмущённо и как-то обречённо воскликнул он. — Ты хоть понимаешь, что сделал?! — Да я то что? — удивлённо спросил подросток, явно не осознавая своей вины во всей ситуации. — Ты не мог согласиться на встречу? — начал разъяснять Санкт-Петербург. — Наверняка же в сообщениях чувствовалось, что у Серёжи что-то случилось? — Ну не знаю, я ничего не чувствовал... — слегка стушевавшись сказал Химки. — Он мог бы и прямо написать, я же не особо сильный эмпат, и он это знает. — Значит так, сейчас же звони Серёже и предлагай встретится! — перешёл к решению проблемы Александр Петрович. — Да что хоть случилось то? — решил наконец-то узнать об этом Химки. — Серёжа из дома сбежал, четыре часа назад. На звонки никому не отвечает, — ответил Санкт-Петербург, слегка беря себя в руки, понимая, что на ребёнка срывать напряжение не выход. — Он признался Челябинску в том, что встречается с тобой, а ты же знаешь, наверняка, как тот к этому всему относиться. На той стороне, Даня замолчал на пол минуты. Надо было обдумать то, что сказал ему Александр Петрович. Серёжа же сам недавно говорил, что ни за что отцу не признается, а тут так резко... — Хорошо, я позвоню ему сейчас, узнаю, что, да как, — тоже начал волноваться за своего парня Химки. — Если ответит, то позвоню, если же нет... то напишу. — Давай, Дань, — и чуть помолчав, тот добавил. — и постарайся поддержать его, в конце концов, не каждый день же он из дома сбегает. — Я постараюсь, — заверил мужчину подросток, и сбросил звонок. — Боже... Вот почему все Московские такие чёрствые! — пробормотал Питер себе под нос, открывая дверь своей комнаты.