Две сироты

      «Удачи», — только и успела сказать Гермиона, как Гарри быстро поднялся и направился к трибуне. В отличие от дяди Джона, он не был растерян, скорее, очень напряжён. Вероятно, после всего услышанного ему не терпелось дождаться своей очереди, и теперь он находился у микрофона. Гарри повернул голову и посмотрел на Джулию.       — Итак, дамы и господа, я представляю вашему вниманию Гарри Поттера, — объявила она. — Думаю, нет смысла объяснять, чем он известен и почему мы называем его Мальчиком-Который-Выжил. В августе мы помогли Гарри и его близкой подруге отбиться от Волан-де-Морта, и какое-то время они пробыли в нашей больнице для излечения полученных травм. Гарри добровольно согласился поделиться с нами всем пережитым им за прошедшие годы. Можете подойти к нему и убедиться, что он не находится под воздействием каких-либо зелий или чар. И да, Гарри несовершеннолетний и пока ещё не владеет навыками защиты своего разума, если мы уловим хоть малейшее воздействие на него, то придётся ответить за это грубое нарушение передо мной, как перед его временным опекуном.       На этом Джулия замолчала и обвела взглядом всех присутствующих. Дамблдор был хмур и оставался на своём месте. Его сторонница в нежно-голубой мантии переглянулась с мужчиной в мантии салатового цвета, и они дружно поднялись на ноги. Гермиона снова уловила оживление за спиной и растерянно осмотрелась. Оказалось, что некоторые мракоборцы и люди союзника спустились со сцены и рассредоточились по периметру арены. Гермиона хотела было спросить дядю Джона, зачем они это сделали, но вскоре поняла и сама.       — Поттер? Гарри Поттер? Тот самый Мальчик? — тут и там слышались чьи-то голоса.       Некоторые зрители спускались со своих мест на арену, похоже, чтобы получше его рассмотреть. По крайней мере, Гермиона видела босую темнокожую женщину, прикрывшую тело звериной шкурой. В одной руке женщина держала копьё, в другой — конец цепи, на которой послушно сидел гепард. Пара мужчин в кимоно, прибывших на змее-химере, тоже спустились и о чём-то зашептались. Невдалеке от них стоял смуглый мужчина в светлой одежде и тюрбаном на голове. Его шею обвивала странная лилово-чёрная змея. На тюрбане, вскинув голову, шипела кобра. Ещё чуть дальше стояла женщина в очень нарядной одежде. Её лицо скрывал платок, но из-под него можно было видеть тёмную косу и золотые украшения, висевшие на шее.       — Это п’авда. Мальчик чист, — тем временем объявила женщина в нежно-голубой мантии, и Гермиона отвлеклась от наблюдения за людьми, находящимися за пределами сцены.       Мужчина в салатового цвета мантии только кивнул, подтверждая те же слова, и они вместе с женщиной вернулись на свои места.       — Итак, Гарри, расскажете нам, как проходило ваше детство? Как вы познакомились вот с этим человеком? — помолчав, спросила Джулия, косо глянув в сторону Дамблдора. — Как вы вообще оказались в школе? Когда впервые встретились с Волан-де-Мортом? Это произошло на четвёртом курсе?       — Нет, это… — начал было Гарри, но Дамблдор его перебил:       — По-моему, это крайне глупо, Джулия. Мальчик находится у вас, как вы это сами сказали. Что ещё он может говорить, как не то, что вы желаете?       — Хотите сказать, что я оказываю на него давление и принудила выступить? — откликнулась Джулия.       — Хочу сказать, что у него нет другого выхода, кроме как потакать вам. Вы предоставили ему жильё, защиту, возможно, что-то ещё, верно? По-моему, что бы он сейчас ни сказал…       Возможно, Гарри хотел возразить, по крайней мере, Гермиона видела, как он ударил ладонью по столешнице трибуны, но в этот момент раздался рёв и грохот словно от удара. Все оглянулись и увидели, что один мракоборец, а вместе с ним и человек союзника вдруг оказались лежащими на спинах. Темнокожая женщина с копьём повернулась и направила его в сторону Дамблдора.       — Если твоя ещё раз не дать Мальчику говорить, — сердито сказала она, выражаясь куда хуже, чем домовой эльф, — то моя спустить кошку на твой зад!       На этом женщина посмотрела на Гарри и тряхнула цепью, отчего её гепард выплюнул из пасти останки чьей-то волшебной палочки и снова уселся рядом. Джулия переглянулась с Олегом и вместе с ним вскинула руку, отчего их люди отошли от темнокожей женщины на несколько шагов.       — Какая милая кошечка, — тихо заметила Сюин и, кашлянув, нарушила возникшую на сцене тишину: — Гарри, мы внимательно слушаем вас. И да, мистер Дамблдор, если для вас это так важно, то мы готовы принять под своё крыло и мистера Поттера, и мисс Грейнджер, если они того пожелают, — прибавила она. — Гарри, отныне вы далеко не один, прошу вас, продолжайте и не пытайтесь ничего приукрасить или смягчить. Нам интересно всё, как оно есть.       Из-за её слов Гарри заметно растерялся и окинул взглядом всех зрителей. Гермиона не придумала ничего другого, как дважды кивнуть ему в знак поддержки, и он, наконец, снова раскрыл губы. Гарри коротко рассказал, как до одиннадцати лет жил у Дурслей в чулане под лестницей, отчего в стороне Джулия вскинула брови и демонстративно посмотрела на Дамблдора, но тот промолчал. Затем Гарри перешёл к самому главному событию в своей жизни — тому, как он узнал, что является волшебником, и отправился в Хогвартс. Один раз он коснулся взглядом Гермионы и заставил её покраснеть, всего лишь заметив, что познакомился с ней ещё в поезде и она стала его лучшим другом. При его рассказе о тролле, с которым они дружно сражались, в стороне сделались чуть громче чьи-то переговоры, а Джулия со вздохом качала головой и, казалось, едва сдерживала себя, чтобы его не перебить. Гарри добрался до приключений в конце первого курса и рассказал всем о профессоре Квиррелле, о том, как тот был порабощён Волан-де-Мортом и неоднократно пытался его убить.       — Вот это поворот! — внезапно прервала его Джулия, — наверное, после этого события директор школы вместе министром магии сразу же объединили силы и устроили расследование по поводу… — Она повернула голову и сбилась с мысли. — Что с мистером Фаджем? Он жив?       Как оказалось, все так увлечённо слушали Гарри, что не заметили, как министр магии сполз в своём кресле и застыл с видом человека, которого хватил удар. Сидящие рядом с ним люди дёргали его за рукава мантии и обеспокоенно перешёптывались.       — Госпожа президент, если позволите… я бы взглянул, — осторожно заметил дядя Джон.       — Да, будьте так добры, Джон, — разрешила Джулия, и он подобрал с пола свой чемодан и отправился в противоположный конец сцены.       Вместе с ним последовали и двое мракоборцев, одного из них остановил Гарри, ненадолго сойдя со сцены, и тот протянул ему из-за пазухи фляжку.       — Надеюсь, Фадж отмучился, — к удивлению Гермионы, равнодушно заметила Сюин.       — Для него это был бы самый лёгкий выход из положения, — согласился с ней Олег.       Дядя Джон вскоре объявил, что у Фаджа случился обморок, вероятно, на фоне серьёзного стресса, ему нужен свежий воздух и покой. Сотрудники Министерства вынесли министра магии на носилках со сцены и отправились к арочному входу.       — Правда, я бы не был уверен, что их целители смогут обеспечить ему достойный уход, — тихо заметил дядя Джон, вернувшись на диван к Гермионе.       Гарри тем временем отпил немного воды из фляжки и снова поднялся на трибуну. Возможно, неоконченное высказывание Джулии было обращено не к нему, но он ответил:       — Насколько мне известно, нет, расследование не проводилось, я проснулся в больничном крыле и Дам… профессор Дамблдор поговорил со мной обо всём случившемся и пожелал поправляться.       — Поговорил? — переспросила Джулия и снова посмотрела Дамблдора. — То есть у вас ещё тогда, три года тому назад, появилось подтверждение, что Волан-де-Морт остался жив, и вы ничего не предприняли? Или я как-то не так поняла слова Гарри? Или же вы отправили несчастному Фаджу письмо обо всем случившемся, но тот «от стресса» бросил его в мусорное ведро? Или что? Вы усомнились в словах Гарри?        — В словах Гарри я никогда не сомневался, — возразил Дамблдор. — Но на тот момент угроза миновала и я думал, что больше опасаться нечего. Знаете, сейчас легко рассуждать…       — Так миновала или вы так подумали? — перебила Джулия. — Хотите сказать, слова Гарри не заставили вас ни о чём призадуматься? Или у вас на тот момент отшибло память о некой древней и запрещённой магии, а прояснилось всё только сейчас?       — Если вы не перестанете разговаривать со мной в таком тоне, то я не стану отвечать на ваши вопросы.       — О, я бы избрала тон помягче, если бы хоть немного понимала суть ваших действий, но вы даже не пытаетесь их объяснить. Поскольку меня это не касается, то так и быть, я пропущу вопрос, что в школе, полной любопытных и энергичных детей, могли делать тролль, трёхголовый пёс и некий ценный артефакт, за которым, как стало известно ещё летом, кто-то охотится, и повторю ещё раз: почему вы ничего не предприняли? Вы один из первых узнали, что Волан-де-Морт всё ещё жив.       — По-моему, я уже ответил вам, и повторять не буду, — сердито откликнулся Дамблдор. — Если вы решили испытать моё терпение на прочность, то напрасно стараетесь. Как директор школы я предпринял всё необходимое для безопасности учеников и «ценный артефакт» был из неё убран. Также замечу, что я никогда не лез в дела Министерства и не надо меня в них замешивать лишь на основании того, что я всё ещё остаюсь главой МКМ. Корнелиус всегда мог пожаловать к нам и узнать, как идут дела. Вмешиваться или не вмешиваться в них, он в состоянии решать сам и я никогда на него не давил и ни упрашивал об этом.       Гермиона заметила, что Джулия сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, как будто в попытке успокоиться.       — Так это Фадж определил мистера Поттера к тем страшным магглам? — воспользовавшись этой заминкой, внезапно спросил Олег. — Дурслям, если я правильно расслышал.       — Правильно, — недоумённо подтвердил Гарри с трибуны.       — Нет, это был я, — возразил Дамблдор, немного нахмурившись, — они его единственные родственники. И, собственно, какое это имеет отношение к делу?       — Действительно… какое, — задумчиво согласился с ним Олег и отвёл взгляд: — Джулия, а у вас тоже всякая важная шишка типа главного мракоборца, директора школы или ещё кого-нибудь может явиться на место страшного преступления, забрать оттуда раненого ребёнка и без вашего ведома решить его судьбу?       — Разумеется, может, особенно если хочет вылететь с должности и увидеть, как переломают её волшебную палочку, — хмуро подтвердила она.       — Гарри не был ранен, — резко возразил Дамблдор, — и на тот момент Министерство оказывало всяческое сопротивление Волан-де-Морту и его сторонникам. Поэтому я…       — Поэтому вы и уполномочили себя, всего лишь директора школы, отнести Гарри не к целителям, где ему могли бы оказать квалифицированную помощь, а к родственникам-магглам.       — Только там он мог быть в безопасности. Да, Дурсли не самые приятные люди, но они приняли его и по-своему о нём заботились. Может, я и упустил что-то из виду, но я хотел как лучше для Гарри.       — Для одного мальчика вы тоже хотели «как лучше», и мы все видим, что из этого получилось.       Все зрители, проследив за направлением взгляда Джулии, посмотрели на Волан-де-Морта, лежащего на полу сцены. После уничтожения части души он пребывал в состоянии некоего транса и молчал.       — Таким он стал по собственной воле, не пытайтесь приписать это мне только лишь на основании тех книг, о существовании которых я был вынужден вам сообщить, — твёрдо возразил Дамблдор. — Я был знаком с Поттерами и очень сожалею об их гибели. И да, в день их смерти, я решил отнести Гарри к Дурслям. Я хотел, чтобы он рос как обыкновенный мальчик, в которого с малых лет не тыкали пальцем и не твердили, что он особенный. Лили Поттер отдала за него свою жизнь, и он получил самую мощную защиту, которая работала только у кровных родственников. Раз уж мы коснулись самой древней магии, то, думаю, нет смысла объяснять, что я имею в виду.       — Как это трогательно, прослезиться можно, — недобро откликнулась Джулия. — Других ведь магглов, которые мечтали о ребёнке и могли полюбить Гарри как родного сына, не было на свете. И заклинание Доверия, способное укрыть мальчика от любого врага, тоже вдруг отменили. Только вы, добрая душа Дамблдор, знали всё лучше целителей, сотрудников Министерства, самого министра магии и всех других уполномоченных на то лиц. Вы, директор школы, который как бы не лезет не в своё дело. Впрочем, чего это я, вы же уже ответили, что хотели как лучше. По-другому и быть не могло. Гарри, прошу вас, простите нас за задержку. Можете рассказать, что было дальше? После первого курса учёба вам давалось легче? Никаких приключений больше не подстерегало?       Дамблдор демонстративно закатил глаза, видимо, понимая, что его ждёт, а Джулия немного отошла в сторону и попросила у ближайшего мракоборца фляжку с водой. Не прошло и пяти минут, как из-за слов Гарри послышался грохот — это один из домовиков уронил поднос с бокалами, как только услышал о Добби и его способности «помогать». Ненадолго возникла заминка, а затем Гарри снова продолжил говорить. Он рассказывал о том, как слышал странный голос, как в школе находили окаменевших учеников, как Гермиона вдруг оказалась в их числе.       — Это гениально, — помолчав, тихо сказал Олег, — смотреть, как растёт число нападений на детей, не звать никого на помощь и надеяться, как у нас говорят, что всё вдруг само собой рассосётся.       — Вам же сказали, что учителя ходили в патрули, — так же тихо ответила ему Сюин.       — Точно, я, похоже, прослушал тот кусок, где сказано, что они подготовлены лучше мракоборцев.       Они замолчали, а Гарри перешёл к тому, как проник в Тайную комнату и сражался с василиском, который его чуть не убил. Чем больше он говорил, тем больше людей, судя по многочисленным шагам, переговорам и вздохам появлялось по краям арены, желая его послушать. На некоторых лицах отчетливо проглядывало удивление или испуг.       — Я надеюсь, вы не собираетесь спрашивать, как так получилось, что в школе появился василиск? — раньше Джулии заговорил Дамблдор. — Он появился в Тайной комнате ещё до того, как я стал директором, и поверьте, я тоже не знал, как её открыть. Разумеется, слышал легенды, но не находил им подтверждение.       — Не беспокойтесь, после всего услышанного василиск — это самое меньшее, что может меня волновать, — заверила она. — Я не удивлюсь, если вы не в курсе того, что творится в ваших собственных штанах: вдруг там тоже какой-нибудь спящий змей обитает. Собственно, меня больше заботит дневник. Он тоже не навёл вас ни на какие мысли? И способность Гарри разговаривать со змеями?       — Почему же, после этого у меня и появились кое-какие предположения…       — Ах, после этого… Надо же, какая оперативность. К концу второго учебного года вы наконец-то начали что-то там предполагать…       От их дебатов Гермиону отвлекла Сюин, вдруг повернувшаяся к ней:       — А этот василиск, он что, так и остался лежать в Тайной комнате? — спросила она.       — Ну, вроде бы, — неуверенно подтвердила Гермиона, — при нас его точно оттуда не убирали.       — А никто из учеников не заболел? Или на неприятный запах не жаловался? Всё-таки такая огромная и мёртвая змея лежит прямо под вами…       — Э-эм… я не слышала, тем более туалет давно не используется и…       — На вашем месте я бы не обольщался, — перебил Гермиону Олег, — сейчас на эту шкуру и клыки столько «доброжелателей» захочет претендовать…       — А вы хотите встать у меня на пути? — холодно уточнила Сюин.       — Я-я?! Да Бога ради творите, что хотите. Нас ни живые, ни дохлые змеи никогда не интересовали. К тому же я слышал, у этого упыря есть ещё одна. Тоже большая и очень ядовитая змея.       — Ещё одна?!       Сюин изумилась и снова посмотрела на Гермиону. Из-за её вопросов, как выглядит Нагайна, на что она способна и где в последний раз эту змею видели, последняя пропустила ожесточённые препирательства Дамблдора и Джулии в отношении дневника Тома Реддла, который явно обладал частью души, а это доказывало, что он разбивал её неоднократно. Гарри к тому же перешёл к рассказу о третьем курсе, и со стороны арены стали всё больше слышаться возмущённые возгласы зрителей.       — Вы позволили детям играться со временем?! — спрашивал кто-то из толпы. — А если бы они что-то перепутали и создали вторую временную линию?!       — Уверяю вас, всё было под контролем, Гарри и Гермиона очень разумные дети, они не могли наделать ошибок, — отвечал Дамблдор.       — Ребёнок, который потерял родителей, не мог наделать ошибок?! А если бы он вдруг захотел отправиться в прошлое и спасти родных?! — не унимался кто-то и другие ему вторили.       Джулия и не думала просить их помолчать, как и не отдавала мракоборцам приказ разогнать зрителей. Дамблдор хмурился всё сильнее, но был вынужден отвечать снова и снова. Гарри немного помолчал, посматривая то на него, то на Джулию, то на Гермиону и так до тех пор, пока его не попросили продолжить. После этого он перешёл к четвёртому курсу, к тому, как его стали преследовать разные видения, как стал сильнее болеть шрам и как, собственно, проходил Турнир Трёх Волшебников. Гермиона отвлеклась от его рассказа всего один раз — Олег слишком звонко хлопнул ладонью по своему лбу.       — Вот теперь я понимаю, почему болгаров позвали, а нас нет, — сказал он и извинился перед теми, кто тоже на него отвлёкся.       — …и тогда Хвост убил… Седрика, — голос Гарри впервые дрогнул, но он справился с собой и продолжил рассказ.       Некоторые зрители охали, услышав про появление его родителей на кладбище, или сердито переговаривались, качая головами. Некоторые из них неоднократно бросали в сторону Дамблдора недобрые взгляды. Джулия и вовсе, казалось, пыталась прожечь в нём дыру.       — Ну надо же, какое логичное завершение повторяющегося из года в год бездействия, — с чувством подметила она, как только Гарри замолчал. — Все были так увлечены важными разговорами на трибунах, что аж пропустили исчезновение двух учеников из лабиринта и возрождение Волан-де-Морта. Сразу видно, что к проведению Турнира подошли настоящие профессионалы. И место ведь какое надёжное выбрали. Хогвартс, где из года в год происходит что-то необъяснимое.       — Вот только не надо источать столько яда, моя дорогая, о том, что Турнир прошёл не так, как мы рассчитывали, я говорил ещё в июне, как и предупреждал всех о возрождении Волан-де-Морта, — мрачно сказал Дамблдор. — И да, раз уж Гарри рассказал всё, что происходило до этого момента, то может, вы, наконец, скажете, что вам от меня нужно? К чему было устраивать это представление и тащить сюда детей ради интересных «историй»? Хотели унизить меня и занять место главы МКМ? — строже прибавил он. — Так для этого не нужно было прикладывать столько усилий, обратились бы ко мне напрямую, я никогда не тянулся к власти и вы в числе других избрали меня добровольно.       — Вот только не надо строить из себя обиженную добродетель, — не менее строго ответила ему Джулия. — Когда мы вас «избрали», вы благодарили нас за поддержку и уверяли, что приложите все силы для поддержания мира и порядка. Вот только я не заметила, чтобы вы куда-то прикладывали свои силы, скорее, наоборот, вы сделали всё возможное, чтобы только никто не прознал о ваших нечистых делишках и не заставил ответить. Во всей этой истории с Гарри Поттером и Волан-де-Мортом есть только один герой и, как это ни иронично, это Сириус Блэк, сбежавший из тюрьмы преступник. Он один распознал вашу истинную сущность и сказал вам слово поперёк. Это благодаря ему дети оказались в нашей стране, и правда о том, что происходило все эти годы, всплыла на поверхность. Впрочем, Сириус Блэк здорово поплатился за свою храбрость. Для тех, кто не в курсе, ему стёрли память.       — Я не имею к этому ни малейшего отношения. Он сделал это сам!       — На ваших глазах. Похищенный домовым эльфом, которого вы лично наняли. Интересно, и что же такого произошло между вами и мистером Блэком? Вы надавили на него? Обещали отдать дементорам?       — Не приплетайте к делу ваши фантазии!       — Да как вы могли?! — встрял в их перепалку Гарри. — Я верил вам, а вы меня обманывали! Сириус не сделал ничего плохого! Он заботился о нас с Гермионой! Он...       — Гарри, ты всё неправильно понял, — куда мягче обратил к нему Дамблдор — уверяю тебя, я...       — Обманщик! Манипулятор! Убийца! — один за другими стали выкрикивать из толпы зрители. — Отойди от мальчишки, ублюдок!       — А я думаю, Гарри не глупый мальчик и способен сделать выводы, — куда громче произнесла Джулия в попытке перекрыть другие голоса. — Как мы только что убедились, у вас была тысяча и одна возможность, чтобы что-то предпринять и помочь ему, но вы ничего толком не сделали. Из года в год смотрели на всё сквозь пальцы и создавали видимость бурной деятельности. Хотите знать, что мне от вас нужно? Так то же, что и другим, кто пострадал от ваших действий. Я хочу, чтобы вы ответили за содеянное, и лживых сожалений мне недостаточно!       Госпожа президент внезапно вскинула руку в сторону Дамблдора, и те немногие мракоборцы, оставшиеся за креслами и диванами, вышли вперёд.       — Я обвиняю вас в умышленном сокрытии крайне важной информации, из-за которой несколько десятков волшебников оказались в смертельной опасности! — грозно произнесла Джулия. — Я обвиняю вас в неоднократных попытках ввести нас всех в заблуждение своими высказываниями о том, что вы всего лишь директор школы! Вы глава МКМ, и это ваша обязанность заботиться о нас и предупреждать об опасностях! Я обвиняю вас в ненадлежащем исполнении своих обязанностей! В чудовищной халатности, из-за которой наше существование оказалось под угрозой разоблачения магглами! Как временный опекун Гарри Поттера я обвиняю вас в безответственном отношении к безопасности школы и тотальном бездействии, повлекшим неоднократную угрозу для его жизни и здоровья! Вы куда хуже, чем эта жалкая тварь на полу, мистер Дамблдор, и я прошу всех присутствующих согласиться, что вас давно пора отстранить от занимаемой должности и взять под стражу!       — Вы с ума сошли… — потрясённо начал было Дамблдор, но, оглянувшись, замер.       Многочисленные зрители, окружившие со всех сторон сцену, поддержали Джулию свистом и выкриками. Фоукс, всё это время дремавший на директорском плече, внезапно вскочил и расправил крылья.       События в ту же минуту приняли стремительный оборот.       Раздался свист и Гермиона вздрогнула, увидев, как над головой пролетела стрела и угодила Фоуксу в крыло.       — Не трогайте феникса! — грозно закричал Дамблдор и схватил с пояса волшебную палочку.       — Не дайте этой твари уйти! — вскочив с места, воскликнул Олег.       Его люди и мракоборцы дружно рванули вперёд. Послышался треск ткани, и Сюин тоже вскочила с кресла. Её платье вдруг сделалось очень коротким: подол просто исчез, а в руке появился изогнутый меч.       Бабах! Послышался страшный грохот то ли от одного, то ли от нескольких столкнувшихся заклинаний, и Гермиона вдруг упала с дивана. Как оказалось чуть позже, её повалил оставшийся присматривать за ней мракоборец. Придавленная им, она едва могла дышать и слышала многочисленные шаги, голоса, крики, чьё-то шипение, рёв, хлопки и удары. Перед её носом мелькали чьи-то ботинки, сапоги, туфли, босые ноги. На пол сыпались голубые, лиловые, алые и серебристые искры от заклинаний. Что бы ни творилось впереди, она не могла это видеть. Одна алая вспышка устремилась в их сторону, и Гермиона инстинктивно зажмурилась.       Однако ей не стало больно. На несколько мгновений она оглохла от удара — похоже, мракоборец выставил щит, об который разбилось случайное заклинание, — а потом слух снова вернулся, но Гермиона боялась открыть глаза. Среди множества звуков она отчётливо уловила ледяной смех. Только одному чудовищу сейчас могло бы стать весело. Гермиона шумно дышала, ощущая бешеное биение своего сердца, и боялась, что увидит прямо перед собой Волан-де-Морта, который воспользовался сумятицей и вырвался на свободу.       — Порядок, поднимайтесь, — послышался ей чей-то голос, и дышать стало намного легче.       — Девочка… Эй, поднимись.       Кажется, её оторвал от пола тот же мракоборец.       — Отойдите от неё! Где вас только учили так грубо работать?! — послышался ещё один довольно знакомый голос. — Надеюсь, она ничего из-за вас не повредила! Эй, дорогая моя…       Какой-то неприятный запах ударил ей в нос, и Гермиона наконец-то открыла глаза. Возле неё с озабоченным видом сидел дядя Джон и держал в пальцах небольшой мешочек.       — Всё хорошо, моя милая, бояться нечего. Всё плохое позади, — мягко говорил он и недобро посматривал на сидящих рядом мракоборцев.       Гермиона пока не могла говорить и только тяжело дышала. Что бы ни произошло за эти минуты на сцене, теперь последняя выглядела так, как будто на ней состоялось сражение. Лиловые дорожки впереди заметно потемнели и в некоторых местах у них образовались дыры. За пределами сцены зрителей стало куда меньше, зато некоторые из них очутились поблизости и смешались с участниками собрания, а другие без сознания лежали в стороне. Джулия стояла в окружении своих людей. Волан-де-Морт так и лежал в рыболовной сети. Дамблдор стоял чуть дальше на коленях и не шевелился, ибо изогнутое лезвие меча упиралось ему в шею.       — Дайте мне только повод, — предупредила его Сюин и посмотрела на других участников собрания.       — Вот знак на грудке! Это наша птица, можете убедиться, что мы не претендуем на чужое! — демонстрируя всем раненого феникса, твердил Олег, и никто не стал ему возражать. — Вася, забери птицу!       Его человек сунул Фоукса в мешок, перекинул тот через плечо и унёс со сцены. Гермиона скользнула взглядом по всем остальным людям и невольно задержала дыхание, увидев пустую трибуну.       — Гарри вон там, — словно прочитав её мысли, сказал дядя Джон.       Она присмотрелась и наконец-то увидела тёмную лохматую макушку друга. Гарри лежал вместе с ещё одним мракоборцем на краю сцены. Ни тот, ни другой не мог пошевелиться: прямо перед ними сидел спущенный с цепи гепард и демонстративно хрустел чьей-то волшебной палочкой.       — Я надеюсь, кто-нибудь может попросить уважаемую даму, чтобы она отозвала свою кошку? — обратился к мракоборцам дядя Джон, но тех больше волновало другое.       Сторонники Дамблдора, изначально занимавшие места на противоположном конце сцены, приблизились к Джулии, и мужчина в салатового цвета мантии заговорил первым.       — Я с вами согласен. Мистер Дамблдор предал наше доверие и заслужил наказание.       — Вы соб'али нас всех и отк'ыли глаза, — продолжила женщина. — Думаю, будет сп'аведливо, если вы 'ешите его судьбу.       — Согласен! — громко прибавил Олег.       Сюин молча кивнула и подняла вторую руку. Следом за ней руки стали поднимать и другие присутствующие на сцене люди. Более того, зрители за пределами арены последовали их примеру. На сцене послышались шаги, и один из мракоборцев подобрал с пола волшебную палочку Дамблдора. Он приблизился и протянул её Джулии.       — Вот уж не думал, — не способный сдвинуться с места, заговорил Дамблдор, — что вы затеяли всё это ради моей казни и получения одного из мощных артефактов.       — Выражаясь вашими же словами, не приплетайте ваши фантазии к делу, — твёрдо возразила Джулия и сломала его волшебную палочку. — Ни ваша казнь, ни ваша палочка и какие-либо другие «артефакты» мне не нужны, — прибавила она, бросив обломки под ноги. — Для вас смерть была бы самым лёгким наказанием, мистер Дамблдор. Я желаю, чтобы вы отправились следом за своим дружком. В Нурменгард. Без права видеть солнечный свет. Без права переписки. Без права на помилование и какую-либо помощь. Отныне обитающие там насекомые ваша пища и друзья. Надеюсь, всё, что сегодня было сказано, будет преследовать вас до конца ваших жалких дней.       Если Дамблдор и хотел возразить, то она отвернула голову, и мракоборцы завели его руки за спину. Против решения Джулии никто не стал возражать, и в наступившей тишине снова послышался неприятный смех. Кажется, у Волан-де-Морта впервые за прошедшие дни немного поднялось настроение.