Sorry, I love you

Хёнджину много ума не требовалось, чтобы найти нужную комнату, которая оказалось достаточно просторной и светлой. Он зашел с сумкой в руках, кидая ее на небольшой диванчик. Большую часть комнаты занимала широкая кровать, на которой сейчас так мирно спал Ким Сынмин. Кровать, две прикроватные тумбы, диван, круглый столик и зеркальный шкаф — всё было выполнено из белого дерева. Светильник на тумбе, прямо рядом с Сынмином, заливал комнату тусклым красноватым светом, Феликс забыл его выключить или специально оставил, мысли Хёнджина путались из-за волнения. Блондину казалось отличной идеей переночевать на этом диване, но это бы выглядело глупо. Таким образом он сдал бы себя с потрохами. Хван не хотел, чтобы его чувства стали достоянием этой небольшой компании друзей или ещё хуже всей школы, он не был готов к таким потрясениям. Хёнджин наспех переоделся в пижаму: в голубую шелковую рубашку и такие же штаны. Ладошки начали потеть, он собирался прямо сейчас лечь в одну кровать с тем, кто ему с недавнего времени нравился. Сынмин спал, слегка раскинув руки, но даже так оставалось достаточно много места для Хёнджина. Хван прилег на самый краюшек и попытался выравнить собственное дыхание, считая про себя. Но Сынмин вдруг заворочался, и его рука упала на живот Хёнджина. — За что мне это, — процедил сквозь зубы парень и повернулся в сторону Кима, тем самым пытаясь убрать руку брюнета. Но Сынмин был упрям даже во сне и его рука мертвой хваткой вцепилась в Хёнджина, а сам он оказался ещё ближе. Хван был под одеялом, а Ким лежал на нем и крепко обнимал Хёнджина одной рукой. Блондин не понимал, куда деть свои глаза, он даже сейчас испытывал сильнейшую застенчивость, разглядывая лицо Кима в тусклом бордовом свете. Его губы были почти такие же пухлые, как и у Хвана, но отличались формой. На щеке брюнета была едва заметная родинка, и Хёнджин, не сдержавшись, нежно провел костяшками пальцев по ней. Кожа Сынмина была бархатистой и теплой, Хёнджину это безумно нравилось. Ким всё ещё спал, но его дыхание будто бы слегка ускорилось, или это просто показалось Хёнджину. — Ты мне нравишься… — выдохнул Хван, нежно улыбаясь и не убирая руки с лица напротив. — Как друг? — не открывая глаз, будничным тоном поинтересовался Сынмин и даже не шелохнулся. — Н-нет, — словно ошпаренный, блондин отдернул руку. Сынмин открыл глаза, он смотрел на него с неким вопросом. По телу Хвана прошлись миллион мурашек, все его внутренности были взбудоражены, он не мог поверить, что так легко признался. Ким молчал, также он не убирал руку, продолжая обнимать Хёнджина. — Ты же помнишь, что я тебе говорил? — голос был тверд, а взгляд серьезен. Хвану показалось, что на него злятся. — Д-да, — с каждой минутой воздух становился всё тяжелее, Хёнджин ощущал невероятное давление, он не мог больше смотреть в чужие глаза и опустил голову. — Нашел смелость признаться мне, зная, что я не интересуюсь парнями, — чуть грубоватые, но очень теплые пальцы коснулись подбородка блондина и приподняли его лицо. — Но продолжаешь избегать моего взгляда, — Сынмин еле слышно усмехнулся, когда Хёнджин округлившимися глазами смотрел в его. — Предположим, ты мне тоже нравишься и мы начнем встречаться, — Сынмин говорил размеренным голосом и ощущал, как Хёнджин начинает мелко дрожать, — а ты также будешь избегать моего взгляда и вздрагивать от любых прикосновений? Потом при первой удобной возможности ты откажешься от наших отношений, потому что поймешь, что не готов. Верно? — Н-нет. — В твоем голосе нет ни капли уверенности, ты не можешь смотреть мне в глаза больше трех секунд, — и в подтверждение чужих слов, Хёнджин снова непроизвольно опустил голову. — Не думаешь ли, что это эгоистично, хотеть начать со мной отношения, но при этом морозиться от меня? — Я не буду. — Лучше скажи мне, что ты будешь делать ради наших отношений? — слегка вскинул брови Сынмин. Блондин выглядел настолько растерянным, из-за плохого освещения не было видно его румянца на щеках, но Ким знал, что чужое лицо пылало от смущения, ведь бледная кожа всегда хорошо выдавала его. Сынмин еле сдерживался, чтобы не выместить весь гнев на Хёнджине, который по сути никакого отношения не имел к его прошлому опыту. — Всё, — голос Хёнджина впервые за этот разговор звучал уверенно. Но Сынмину ответ не особо понравился, тяжелым грузом на него осели воспоминания, которые он предпочитал не вспоминать никогда. Его первая любовь также беззаботно говорила, что на всё готова ради Сынмина. — Глупый, — горько усмехнувшись, ядовито произнес Ким, и в ту же секунду впился грубым поцелуем в чужие дрожащие губы. От Хёнджина пахло слишком приятно, это не был запах парфюма, это был сладкий запах его кожи. Глаза блондина зажмурились от страха и наслаждения одновременно, а руки смяли одеяло, пока слегка обветренные губы старосты жадно терзали его собственные, а руки опускались все ниже по талии, оставляя за собой пылающую кожу даже сквозь ткань. Хвану было семнадцать, это был его первый поцелуй и он до одури был счастлив, что его так страстно целовал именно Ким Сынмин. Хёнджин ощущал себя на седьмом небе, это было слишком высоко, особенно для него. — Ты невероятный на вкус, — в самые губы прошептал брюнет, прислоняясь своим лбом к чужому, — прямо сейчас твоя податливость сводит меня с ума, — с придыханием произнес Сынмин, а Хёнджин почувствовал тех самых бабочек в животе, когда теплая ладонь снова коснулась его щеки, и блондин был затянут в новый поцелуй, в более нежный и чувственный, но уже с языком. Хёнджин пытался осторожно отвечать, и каждый раз чувствуя это, Сынмин расплывался в улыбке. Наконец, их языки встретились и начали двигаться в одном ритме, Хван всё больше втягивался в процесс, не выдержав, он издал едва слышный стон. Этот звук стал отрезвляющим для брюнета. Всё оборвалось также резко, как и началось. Ким отстранился от блондина, совершенно не обращая внимание на его растерянность. — Это был твой первый поцелуй? — Сынмин взял пальцами блондинистую прядь и, испытывающе, посмотрел на Хёнджина, который смотрел в ответ так открыто и наивно, что хотелось затянуть его в новый поцелуй. — Д-да, — робко прозвучало в ответ, и блондин опустил глаза и расплылся в едва заметной улыбке. — Мне действительно не нравятся парни, — Сынмин задумался, на его лице отразилась какая-то грусть, но затем он продолжил говорить, с едва заметной складкой между бровей, — у меня есть девушка, наши отношения далеки от идеала, но тем не менее мы всё ещё встречаемся. Хёнджин ненавидел себя за то, что даже на какие-то доли секунды поверил, что Ким мог ему ответить взаимностью. Хвану стало тяжело дышать, он на трясущихся ногах встал с кровати и незамедлительно покинул комнату. Феликс обернулся, когда дрожащий голос Хёнджина позвал его. Ли тут же подошел к другу и, увидев его состояние, растерялся. — Я… Я понял, что не м-могу уснуть вдали от д-дома, — еле дыша и роняя слезы говорил Хван, и Феликс, не выдержав, крепко обнял его. — Тише, Джинни. Тебе нужно было сразу сказать… — Можно я п-пойду домой? — Конечно, только успокойся, — осторожно гладил подрагивающую спину Феликс. Ли сделал Хёнджину травяной чай и усадил его на кухне вдали от всех, он по просьбе Хёнджина сходил за его сумкой в комнату и не заметил ничего странного. — Спасибо, Феликс, — слабым голосом поблагодарил Хван и сел в такси. Когда он оказался дома был уже третий час ночи, дедушка не проснулся от шума, чему парень был рад. Он на ватных ногах дошел до своей комнаты и, уткнувшись в подушку, зарыдал. Утро встречало его сильнейшей головной болью и опухшими глазами, впереди оставалось ещё пять дней до школы и Хёнджин собирался провести их с пользой, а именно не выходить из дома и целыми днями спать. *** Чонин: Ты че меня игноришь уже два дня Хёнджин: Прости Нини Я плохо себя чувствовал Чонин: Позавчера что-то случилось? Хёнджин: Нет Чонин: Ну и как посидели? Хёнджин: Хорошо Чонин: Я ТРЕБУЮ ПОДРОБНОСТЕЙ Хёнджин: Я познакомился с друзьями Феликса Они очень шумные, но хорошие Чонин: ЭТО ЖЕ ПРОСТО ЧУДЕСНО Хёнджин: Ага Чонин: Твой краш тоже был там? Хёнджин: Да Чонин: И что же? Твой любимый староста с тобой не разговаривал? Хёнджин: Да мы все общались Чонин: Я ЧУВСТВУЮ ЧТ ТЫ МНЕ ПИЗДИШЬ Ты же знаешь, что можешь мне всё рассказать Мы знаем друг друга уже почти пять лет Я тебе всегда всё рассказывал Хёнджин: Я знаю И мы друг друга знаем всего год, а четыре года мы просто играли на одном сервере Парень считал Чонина действительно близким человеком, но он не был готов говорить с кем-то о произошедшем, ему было неприятно и стыдно за себя и за свою глупость. Блондин предпочитал, делать вид, что ничего не было, ведь Ким, судя по всему, так и будет себя вести. Хёнджин действительно старался полностью отойти от этой ситуации, но пока выходило неважно и ему было невыносимо тоскливо.