Sorry, I love you

Хван ни с кем не общался, игнорировал и не читал чаты. Оказавшись в классе, он сухо поздоровался с Феликсом, который выглядел как-то странно, и прилёг на парту в привычной манере, погружаясь в собственные мысли. Блондин пытался абстрагироваться, он не слушал разговоры одноклассников, но не мог не заметить того, что староста отсутствовал, а несколько парней бурно обсуждали произошедшее с Кимом. — Я слышал, что его доставили в больницу полуживым… Сердце Хёнджина пропустило удар. «Этого не может быть…» — едкая паника осела в горле, и он не мог поверить в услышанное. — Киму точно пытались отомстить. — Он так лицемерен. Строит из себя праведника, прилежно учиться, а сам самый настоящий монстр. — О чем это ты? — Ты не слышал? В средней школе Ким избил до полусмерти нескольких парней. — Говорят один из них умер… — Да не умер он, просто уехал в Пусан, потому что отец Кима начал угрожать ему и его семье. — Подумать только, уважаемый хирург ведет себя как чёртов мафиози, пытаясь спасти своего сыночка… — Что за бред вы несете? — прозвучал гневный голос Феликса, и трое парней замолкли, уставившись на него. — Бред? Тогда кто же избил Кима? Ему точно хотели отомстить! — Никто его не избивал, идиоты. Это просто несчастный случай, — надвигаясь на одноклассников, нетерпящим возражения тоном, проговорил Феликс. — Пак с параллельного класса сам видел, как Кима полумертвого привезли в больницу. Хёнджин поднял голову в шоке от услышанного, и перед ним пристало неприятное зрелище. Феликс, крепко схватив за грудки какого-то полноватого парня, тряс его и выкрикивал: — Ты кусок дерьма, закрой свой рот! — Ли, успокойся, — какой-то парень с рыжеватыми волосами, оттащил Феликса от сплетников, которые ошарашено таращились на него. — Эти придурки не стоят этого. — Но что же случилось со старостой? — вмешался парень в очках, сидящий перед Хёнджином. Хван не запоминал ни чьих имен, он считал это ненужным. — Думаю, нам стоит сходить к нему в больницу. Учитель в чате написал, что Сынмин будет отсутствовать несколько недель. Но если верить всем этим слухам… — Это всё слухи, — обратился рыжий к другому парню. — Сынмин, мне всегда помогал. Я просто переживаю… — парень неловко поправил свои очки и поджал пухлые губы. — Мы можем просто навестить его и узнать всё от него самого, –пожал плечами рыжий, и все, кто находились в классе, одобрительно закивали и поддержали его идею. — Не получится, — опустил голову Феликс, громко вздохнув. — Он наказан, я уже разговаривал с господином Кимом… С Сынмином относительно всё в порядке, не считая переломов ребер и небольшого сотрясения. Думаю, когда его выпишут из больницы, мы сможем его навестить. — Но почему он не отвечает на наши сообщения? — Не знаю, — ответил Феликс подавленным голосом. Хёнджин не знал, что делать со своими смешанными чувствами. Эти слухи были просто нелепы. Разве мог Сынмин навредить кому-либо? Хван очень сильно переживал. От одной мысли, что с Сынмином могло случиться что-то ужасное, сердце сбивалось с привычного ритма и все внутри неприятно сжималось. С другой стороны, он хотел узнать о прошлом Кима. Оставшийся день блондин не мог найти себе место, но Феликс успокоил его тем, что Чан умудрился тайно проведать Сынмина. Оказывается подвыпивший Ким свалился с крыши собственного дома, его отец был настолько напуган и расстроен беспечностью парня, что решил его наказать. Киму запретили общаться с кем-либо до выписки, отобрали телефон. Мужчина хотел, чтобы парень подумал о своем поведении и о том, к чему могла привести данная выходка. *** Через неделю, когда Ким уже был дома, в его дом ввалился почти весь класс. — Ребята, меня из-за вас накажут снова, — рассмеялся Ким, приглашая всех во внутрь. — С выздоровлением! — крикнули ему в ответ хором и заключили в объятия. Дом Ким Сынмина был достаточно большой для двух человек, а учитывая то, что его отец часто был в разъездах, дом был просто огромный для одного парня. Вся обстановка кричала о том, что здесь жил хирург. Очень минималистично, светло и чисто. Одноклассники пробыли недолго, спросили о здоровье старосты, немного поболтали о школе и ушли домой. — Вот мы и остались наедине! — хлопнул в ладоши Минхо. — Не хотел говорить при этих детях, но твой отец прав, ты идиот, Ким Сынмин. — Не обижай моего ребёнка, — возмутился Чан и притянул Сынмина к себе, осторожно обнимая. — Вы что тут устроили? То, что вы на год старше меня, Сынмина, Феликса и Джисона, не дает вам право вести себя так высокомерно, — скривился Чанбин и показал язык двум старшим. — У нас всегда есть право на подобное по отношению к вам, — ехидно произнес Минхо, и он с Чаном загоготали. — Спасибо всем богам за то, что мы учимся не в одной школе, — закатил глаза Чанбин. — Хотя лучше уж с тобой и бешеной белкой, чем с этой парочкой, — парень покосился на Феликса и Чана. Иногда я думаю, что если бы не Хёнджин, иногда обедающий с нами после уговоров Ликса, то они бы потрахались прямо на столе. — А где, кстати, Хван? — спросил Джисон, истерично добавляя, — и я не бешеная белка! — Мы с ним не так близки, чтобы он приходил сюда, — невозмутимо пожал плечами Сынмин, на самом деле он был раздражен. Неужели Хёнджину было сложно придти к нему? Он не удосужился даже проведать его, хотя так яро заявлял о своих чувствах. — Жаль. Мне он понравился, — хмыкнул Минхо. — Думаю, Хван в моем вкусе, — добавил он и почему-то посмотрел в сторону Кима, который выглядел слишком наигранно спокойным. — Ничего особенного, — равнодушно произнес Сынмин, вспоминая поцелуй с Хёнджином и дрожь чужого тела. Киму вдруг захотелось вмазать Минхо, да ещё и посильнее. Так, чтобы выбить всё желание ухлёстывать за Хваном. — Ким, у тебя никогда не было вкуса, — недовольно пробурчал Феликс, защищая своего нового друга. — И вообще, зря только Хёнджин о тебе беспокоился. — Так сильно беспокоился, что не пришел? — вскинул брови Джисон и выжидающе посмотрел на Феликса. Сынмину захотелось пожать руку Хану, ведь тот был совершенно прав. — Сынмин прекрасно знает, почему он не пришел, — многозначительно посмотрел на Кима Феликс, и тот всё понял по одному лишь взгляду, — Где же твоя таинственная девушка? Сынмин нахмурился, ему не верилось, что Хёнджин рассказал всё, что произошло в доме у Чана Феликсу. Или всё же рассказал… — Вы разве не расстались с Юной? — удивился Чан. — Ты же избегал ее весь прошлый месяц. — Она была очень раздражающей, — добавил Джисон, запихивая в рот чипсы, а Минхо скривился от этого зрелища. — Прекратите обсуждать мою бывшую, — вздохнул Сынмин и прилег на колени Чанбина, закрывая глаза. — Вообще, идите домой, у меня от вас голова разболелась. — Так я могу начать встречаться с Хваном? — Минхо, с чего ты взял, что он согласится встречаться с таким самодовольными придурком? — съязвил Джисон и скорчил ему рожицу. — Дай подумать… Во-первых, я хорош собой, во-вторых, у меня отличное тело, и, наконец, у нас много общего. — И что же у вас общего? — Нелюбовь к людям и любовь к животным, — усмехнулся Минхо, а Джисон закатил глаза. Эта тема уже выбешивала Кима. Нет, он не ревновал. Он просто был раздражен поведением Минхо, с чего он, вообще, взял, что у него и Хёнджина много общего? Какой бред… Ещё и эти осуждающие взгляды Феликса, он будто требовал, чтобы Сынмин извинился перед Хёнджином. Ким и без этого всего чувствовал себя виноватым, он не должен был целовать Хвана и так по-идиотски отвечать на его чувства. Но Сынмин продолжал возвращаться в прошлое, и в этот раз ему хотелось побыть эгоистом. Также ему всё ещё было неприятно равнодушие по отношению к себе, Хёнджин за всю неделю даже ни разу не написал. Оставшись дома один, Сынмин плюнул на все свои принципы и шрамы оставленные бывшим, и написал Хёнджину небольшое сообщение: «Привет. Это Ким Сынмин. Я хотел попросить прощения за случившееся. Мы можем поговорить об этом?» Ожидаемо для Сынмина его проигнорировали. Хёнджин не ответил ему даже спустя неделю, а Ким решил, что с него хватит. Блондин прочитал и не ответил, и Сынмин не собирается ему снова писать. Друзья и некоторые одноклассники на протяжении двух недель продолжали навещать Кима. Феликс часто что-то рассказывал о Хёнджине, говорил, как тот продолжает спать на переменах, но никогда не отказывается от предложения вместе пообедать. Близилась дата возвращения в школу, а староста отказывался принимать то, что безумно скучал по Хвану. И уже знал, как будет себя вести по отношению к нему. *** Хёнджин специально игнорировал Сынмина, он был в бешенстве, когда случайно узнал от Феликса, что у Кима нет никакой девушки. Конечно же, блондин не стал рассказывать другу о том, что они поцеловались, но было ощущения, что Феликс видел его чувства насквозь. Хёнджин действительно не понимал Сынмина. Почему староста не мог просто признаться в том, что ему не нравится Хёнджин? Зачем было целовать его, давать надежду, выдумывать всю эту ложь про девушку и так грубо отшивать. Неужели нельзя было просто поговорить? Для Хвана такое было в новинку, он даже подумать не мог, что будет испытывать столько противоречивых чувств одновременно. Чонин: И что ты собираешься делать? Хёнджин: То что у меня получается лучше всего Чонин: Игнор? Хёнджин: Именно он Чонин: Это плохая идея Просто поговори с ним Хёнджин: Нет Чонин: Ты же пожалеешь об этом Хёнджин: Я уже жалею Чонин: Ты всё ещё можешь ответить своему старосте Хёнджин: Ни за что