Sorry, I love you

Блондин и подумать не мог, что воскресенье может быть настолько душераздирающе отвратным. Подняться с постели было как никогда тяжело, на тело обрушилось будто что-то неподъемное. Хёнджин находился под обломками собственной наивности и никчемных ожиданий. Опухшие глаза сильно саднило от выплаканных эмоций, а на бледных щеках высохли дорожки слез и неприятно стягивали кожу. Его вечно сухие губы были разодраны в клочья из-за нервной привычки: сдирать с них кожицу зубами. Телефон был выключен и отброшен куда-то под кровать после очередного настойчивого звонка. Хвана совершенно не интересовало, кто пытался дозвониться до него, разговаривать ни с кем не хотелось. По-хорошему, ему следовало хотя бы встать и умыться, но он не был способен даже на это. Хёнджин должен был собрать себя по кусочкам, чтобы хоть как-то прийти в привычное апатичное состояние. Дедушка уехал к своему другу ещё рано утром, поэтому никто не мешал разлагаться парню и растворяться в жалости к себе до самого вечера. Ему совершенно ничего не хотелось, казалось, из этого состояния выйти было чем-то нереальным. Хвану всё же пришлось подняться с кровати, голова болела слишком сильно. Живот настойчиво урчал и просил еды, но это его мало волновало. Блондин взял аптечку и закинул в рот сразу четыре таблетки, запивая всё холодной водой из под крана. Ему должно полегчать. Хотя бы немного. В квартире стояла звенящая тишина, и было довольно прохладно, мужчина приоткрыл окно перед уходом, чтобы квартира немного проветрилась. Хван с какой-то особой агрессией захлопнул широкое окно, затем лениво направился обратно в свою комнату, шлепая ледяными ступнями по паркету. Хёнджин взял свой любимый плед, который был куплен ещё в Америке, и вернулся в гостиную, чтобы свернуться калачиком на диване. Блондин включил американское шоу, пытаясь хоть немного отвлечься, но мысли возвращались к одному и тому же: «Они смеялись надо мной…» И завтра он должен пойти в школу и смотреть в их лживые наглые глаза. Даже проецируя встречу с Чонином и Сынмином, Хёнджин не знал, как именно отреагирует. Он до сих пор не мог понять, как нашел в себе силы просто покинуть квартиру Яна, при этом не придушив его подушкой. Прошло ещё какое-то время прежде, чем блондин, наконец-то, провалился в сон из-за как никогда удачного действия снотворного. Он открыл глаза вместе с хлопком входной двери. Хёнджин нехотя поднял всё ещё тяжелое тело с дивана, выключил телевизор и, укутавшись в плед, вышел в светлый коридор. Парень попытался отогнать сонливость, слегка протерев глаза, которые начали побаливать из-за яркого света. Мужчина аккуратно вешал свое пальто на вешалку и, заметив внука, он задал вопрос, который не обходился без хмурого взгляда: – Ты весь день спал? – прозвучало не с укором, а вполне буднично. – Выглядишь не очень хорошо. – Дедушка… – Что с тобой? – обеспокоено спросил мужчина, вглядевшись в парня и заметив его ещё более болезненное состояние, чем обычно. – Ты ел? – морщинистая рука, осторожно коснулась прохладного лба. – Температуры нет… Но ты очень холодный. Мне не стоило открывать окно перед уходом. – Могу я остаться дома на пару дней? Я себя очень плохо чувствую. – Не хочешь съездить к доктору Чону? Ты не до конца прошел курс лечения, – учитель нахмурился и о чем-то задумался. – Хёнджин, если тебе плохо, то ты не должен заниматься самокопанием. Запишем тебя к другому психиатру, если доктор Чон тебя не устраивает. – Все в порядке. Я просто немного переутомился от нахождения в школе. Пожалуйста, всего лишь пару дней… – Хёнджин, ты ходил к психиатру не просто так, он должен был помочь тебе. У тебя снова проблемы с общением? Твои одноклассники к тебе плохо относятся? – У меня нет никаких проблем с общением, – от раздражения парень даже как-то взбодрился, – я же не прошу домашнего обучения. Всего лишь пару дней. Я скучаю по маме, мне ее очень не хватает, – он говорил правду, сейчас ему как никогда нужна была ее поддержка и любовь. Она никогда его не осуждала, она всегда принимала его таким, какой он есть. Она не ждала от него блестящих успехов в учебе или примерного поведения. Она просто была рядом и всегда была на его стороне. Хёнджин безумно тосковал по маме, по их дому в Америке, по своей старой комнате. – Ладно, попрошу своего знакомого открыть тебе больничный на неделю. – Спасибо. Едва ли этих семи дней было достаточно, но лучше так, чем ничего. *** Сынмин почувствовал неладное, когда в понедельник вместо вечно спящего Хёнджина, он застал пустой класс. Староста уже приготовился отчитать своего парня за полное игнорирование. Хван не отличался особой общительностью, но он всегда отвечал на звонки и сообщения. Однако на этих выходных он будто куда-то пропал, Сынмина это на самом деле беспокоило, но он не хотел быть навязчивым. Кима вдруг осенило, что сегодня в школу должен был прийти Чонин, скорее всего он и Хёнджин придут вместе. Радовало лишь то, что Ян не будет учиться с ними в одном классе. Вся радость испарилась, когда вместе с классным руководителем в класс вошел ещё и Чонин, отвратительно счастливый. Видимо, Хёнджину удалось уговорить своего дедушку, и теперь Ян Чонин стал их одноклассником. Он обаятельно представился и, приметив мрачного Сынмина, решил усесться рядом с ним, прямо на месте Хёнджина. – Это место занято. – Не слышал учителя? – с гадкой усмешкой поинтересовался Чонин, а затем все также улыбаясь добавил. – Его не будет всю неделю, заболел бедняжка Джинни. – Ты отвратительный, – процедил сквозь зубы Сынмин, не удостоив его даже мимолетным взглядом. Всю жалость к Яну, как ураганом смело. – ты бледная тень того Чонина, которого я знал. – А ты яркий, прямо горишь весь, – ехидно прилетело в ответ. – Вообще, тебе стоит помнить, что нам предстоит разговор с Хёнджином. Поэтому не зли меня и будь паинькой. – Будет лучше, если ты просто свалишь обратно в свой Пусан. – Лучше для кого? – и снова гнусная усмешка. Чонин зачем-то наклонился ближе к Сынмину, у которого нервно задергалась рука. – Для тебя что ли? Для тебя лучше точно уже не будет. Стоит Хёнджину обо всём узнать и он пошлет тебя куда подальше. И правильно сделает, ты же неадекватный. Ручка с замедленным треском сломалась в руках старосты, и он кинул предупреждающий взгляд на своего бывшего, который не собирался прекращать явную провокацию. – Чего смотришь? – язык Чонина прошелся по губам, будто он ждал чего-то по-настоящему аппетитного. – Сложно притворяться нормальным? Твои новые одноклассники ещё не знают, что ты сделал с теми парнями в средней школе? Челюсть свело из-за сжатых зубов, Сынмин был на грани, но пытался не слушать чужой мерзкий шепот. – Ты же ненормальный… Самый. Настоящий. Псих. И как только последнее слово сорвалось с чужого рта, Ким резко поднялся, с грохотом роняя стул, и швырнул собственную парту в сторону окна, разбивая его вдребезги. Парта полетела вниз, как и всё, что так тщательно выстраивал Ким. Чонин смотрел на Сынмина взбудоражено, он не предвидел подобной реакции и был как никогда доволен собой. – Что ты себе позволяешь? – взревел учитель, пока все присутствующие смотрели на старосту в полнейшем недоумении и немом шоке. Его отстранили на два дня. И все эти два дня он пытался, как-то связаться с Хёнджином. Написывал ему, звонил, но тот по-прежнему молчал. На самом деле игнорирование Хёнджина тоже здорово выбивало из колеи. Сынмин искренне не понимал, чем заслужил к себе такого отношения. Они разве не встречаются? Разве он не нравится Хёнджину? Воспаленное, от присутствия в его жизни Чонина, сознание начало подкидывать сценарии, где Хван был уже в курсе всего и уже не хотел иметь ничего общего с Сынмином. В среду он вернулся в школу, собрав всё свое самообладание и окончательно решив, что больше не поведется на дешевую игру Яна. Чонин весь день ходил за ним хвостиком, продолжая раздражать его и говорить без умолку. И если в начале дня Сынмин просто старался максимально не обращать на него внимание, то под конец он уже вскипал от злости, но второго своего отстранения он допустить не мог. Приходилось терпеть. Ему становилось жутко из-за того, что он снова не сдержится. Ян не забывал и в наглую подлизываться к Феликсу с Чанбином, но при этом полностью игнорировал Чана, который вел себя аналогично. Бан очень часто бросал на Кима поддерживающий взгляд, будто говоря: «Ты сможешь это вынести…» *** – Он тебе показывал все эти фотографии? – шокировано спросил Феликс, поперхнувшись соком и роняя из пальцев вилку. Русоволосый был в ужасе от того, что ему рассказал Хёнджин. – И я ещё целую неделю общался с этой тварью… Они сидели в небольшом уютном кафе, недалеко от центра города, и Хёнджин был действительно благодарен тому, что у него был хотя бы один человек, которому можно было выговориться. Хван раньше никогда не попадал в подобные ситуации, для него это всё было дико несправедливо и неприятно. Он был сбит с толку и разбит, однако к концу своего больничного смог собраться с мыслями. Феликс не мог знать о том, что Сынмин и Чонин встречались, ведь Ли недолюбливал Кима и сразу бы всё рассказал. А ещё они познакомились лишь в старшей школе, поэтому Феликс просто физически не мог знать Чонина. Тем более судя по тому, что рассказывал сам Ян, Сынмин его возненавидел сразу после того, как парень, ничего не объяснив, исчез. Поэтому вряд ли бы Ким стал трепаться о своем бывшем, который его так жестоко кинул. Другое дело был Чан… Хван уверен почти на все сто процентов, что Бан Чан покрывал Кима. После полученного потрясения, Хёнджин начал судорожно вспоминать все странные детали минувших дней. Одной из таких странностей было выражение лица Бана, когда он увидел Чонина всего лишь на фотографии. А потом ещё и Сынмин появился, как из под земли, и заткнул своего лучшего друга, не давая и рта раскрыть. Всё было очевидно, Бан Чан обо всём знал и тоже молчал. – И что ты сделал? – лицо Феликса вытянулось, а рот открылся от предвкушения. Он как будто смотрел фильм и был близок к кульминационному моменту. Наверное, парень ждал того, что Хван размазал по стене Чонина, если не кулаками, то словесно точно. – Ну, же говори! – Собрал эти сраные фотки и ушел домой. – Ты ч-что? – запнулся Ли, округлив глаза, и начал часто-часто хлопать светлыми ресницами. – Ты взял и просто ушел? Это же просто… – подавился от возмущения парень, вскидывая руки, и пристально посмотрел на Хёнджина. Хван отчётливо видел осуждение напротив себя. – Я бы не смог так уйти. – А я смог, – подавлено ответил Хёнджин, его лицо исказилось от боли, синяки под глазами стали темнее из-за того, что он чуть опустил голову. Хван выглядел нелучшим образом, но это не сильно бросалось в глаза, потому что вид его всегда отдавал чем-то болезненным и усталым. Поэтому заметить то, что ему сейчас было хуже, чем когда-либо, очень сложно. Внешне Хёнджин держался «на отлично», лицо его было безэмоциональным, а голос даже не дрожал от злости или обиды. Феликса настораживало это, люди обычно не бывают так спокойны после предательства, а в случае Хвана двойного предательства. – И что ты дальше собираешься делать? Послезавтра уже понедельник, тебе придется прийти в школу. – Не знаю. – Теперь мне понятно, почему в понедельник Ким обезумел, его даже отстранили на два дня. – Что-о-о? Что произошло? – Он выкинул свою парту в окно… А потом через два дня вернулся как ни в чем не бывало, – Феликс выглядел озадаченно, Хёнджин готов был поклясться, что слышит, как крутятся шестеренки в собственной голове. Он не мог поверить в то, что всегда спокойный и собранный Ким сделал подобное, – Ты можешь изменить ему, наставить рога, выставить полным идиотом! Думаю, у Кима сорвет крышу. Хотя… Этот вариант тебе не очень подходит, учитывая твой характер, ты не сможешь начать ни с кем отношения так легко, как с Кимом. О! Мы можем притвориться, что всё это время тайно встречались, – игриво произнес Феликс, поиграв идеальными бровями, тут же хихикая. – Но мне не хотелось бы вылететь в окно, как парта Кима. – Твои идеи отвратительны, – поморщился Хёнджин, не разделяя хорошего настроения друга. – Давай серьезно, что ты собираешься делать? Просто бросить Кима и всё? Дрыхнуть целыми днями на парте, избегать всех ваших общих знакомых, снова вернешься в свой мирок? – Я собираюсь делать вид, что ничего не знаю. – Ты мазохист? – стукнул по столику Феликс, пытаясь призвать здравый рассудок друга. – Что ещё за «делать вид»? Хёнджин, очнись! Они так и продолжат встречаться за твоей спиной. Ты совсем уже… – Феликс, ты даже представить не можешь, сколько я думал об этом… Обо всём! – сквозь зубы произнес Хван, его дыхание слегка сбилось от волнения. – Я мог бы устроить скандал той же ночью, обосрать Чонина и… – блондин замялся и на его лице промелькнула неуверенность, – высказать всё Сынмину и бросить его. – Так сделай это, ещё не поздно. Видимо, ты принял поспешное решение, тебе нужно ещё немного подумать. И тогда ты поймешь, что притворяться великим слепым не выход. – Ты не понимаешь, – Хёнджин устало покачал головой, зачесывая светлые пряди назад, – я знаю их историю от самого начала, конечно, я всё это знаю со слов Чонина. Мы с ним были довольно близки, многое успели обсудить. Если бы ты только знал, сколько нытья по Киму я выслушивал от него… – И ты собираешься выслушивать это дальше? Может ещё сведёшь их, хотя думаю, они с этим и без тебя справятся, – перебил Феликс, закатывая глаза. – Ты точно мазохист. – Говорю же, ты не понимаешь, – поджал губы Хёнджин. – Я… Несмотря на всю мою напускную грубость и отстраненность, – Феликс видел, что Хвану сложно дается описывать себя, поэтому он ободряюще сжал его плечо, коротко кивая, – Я размазня, я самый настоящий слабак. – Джинни, ты не… – Это так, – сталь в голосе проступила резко, пугая даже самого Хёнджина. – Я все эти годы вел себя, как гребаный затворник и конченый социофоб. Чонин стал первым человеком, который начал общаться со мной, не считая родственников. Я долгое время избегал общения с ним, но он был такой навязчивый, что я просто сдался. И ты знаешь, – блондин шумно выдохнул через нос, сжав кулаки, – мне нравилось с ним общаться. Он вдохновлял меня на то, чтобы стать чуточку нормальным. Он всегда подталкивал меня к действиям. Он пообещал, что не отстанет от меня, пока я не социализируюсь. Я действительно доверился ему. Казалось, знакомство с человеком в какой-то глупой онлайн игре не может поменять мой привычный образ жизни… Я веду к тому, что он меня слишком хорошо знает. Это прозвучит жалко, но если бы Чонин разрыдался и попросил бы меня оставить кого-либо, то я бы сделал это, даже не задумываясь. Я бы сделал это для него, потому что ценил его чувства. Потому что я действительно дорожил этим человеком. Но, видимо, выбирая между мной и Сынмином, он сделал выбор не в мою в пользу. И я могу понять его выбор, но я не могу понять того, что он скрывал всё от меня. Они оба скрывали… Я чувствую себя жалким. Прежний Хёнджин не задумывался о таких чувствах, как доверие, гордость или ещё хуже ревность. Прежний Хёнджин был похоронен под фотографиями человека, которому доверял, и человека, к которому всё ещё испытывал остатки влюбленности вперемешку с ненавистью. – Я совсем тебя не понимаю, что ты собираешься делать? – растерянно спросил Феликс, подперев рукой голову и уставившись на друга в нетерпеливом ожидании. – Я собираюсь сделать так, чтобы Чонин захлебнулся от ревности. Он знает мои привычки, знает мой характер, он слишком хорошо знает меня, только вот я знаю его ещё лучше. Для Ян Чонина нет ничего хуже, чем потерять то, что он по праву считает своим. И если даже Ким всё ещё любит его, я сделаю всё, чтобы они не были вместе. Чонин будет рыдать от собственного бессилия, прямо как я неделю назад в его квартире. – Ты же понимаешь, что становишься на скользкую дорожку? Уверен, что справишься? – Не уверен, – покачал головой Хёнджин, опуская взгляд на собственные руки, – но я приложу все усилия. Я так сильно хочу, чтобы они оба испытали хоть частичку того, что досталось мне. – Просто, знай, что я на твоей стороне. – На самом деле я надеялся, что ты сможешь мне помочь… – С чем? – Феликс был в полной готовности, казалось, что он выполнит любое поручение блондина. – Утопить Чонина в туалете? – Мне нужно, чтобы ты поговорил с Чаном, – замялся Хёнджин, снова опуская глаза из-за чувства вины. Ему не очень хотелось заставлять Феликса разговаривать с Бан Чаном наедине, но противное ощущение внутри продолжало ныть и повторять, что нужно действовать. Так как спросить у Кима напрямую приравнивалось к полному уничтожению плана, то Хван ничего лучше не придумал, чем разговорить лучшего друга Сынмина. Сам он поговорить с Бан Чаном не мог, потому что тот скорее всего по просьбе Кима держал язык за зубами, а вот Феликс был лицом незаинтересованным в данной истории, поэтому Бан мог бы вполне ему всё рассказать. – Ладно, – легко согласился парень. – Но лучше бы ты попросил подкараулить Чонина. – Мне неудобно тебя об этом просить, вы же с Чаном только расстались… – Всё в порядке, Джинни, – Феликс изогнул губы в подобии улыбки, – мы же всё равно с Баном видимся каждый день. Тем более он ведет себя так, как будто ему похуй, – последние слова были сказаны с укором, что-то Хёнджину подсказывало, что эта парочка ещё сойдется. – А что именно мне нужно будет разузнать? – Скажи, что ты случайно узнал о том, что Сынмин и Чонин встречались. И спроси, знает ли он, почему Сынмин скрыл это от нас. Добавь что-то типа того, что не хочешь меня расстраивать и будешь хранить всё в секрете… – Не переживай, расспрошу его как следует, – ухмыльнулся Ли, довольно хлопая в ладоши, и продолжил есть свой чизкейк. – Я не знаю, как мне смотреть в их глаза. Это сейчас я держусь, а что будет, когда я их увижу… – Хёнджин, соберись! – прищурился Феликс, оставляя десерт, – Тебе нужно сделать так, чтобы Чонин на стену лез от ревности. – К-как я это сделаю? – Тебе придется попрощаться со своим стеснением. Тебе придется в открытую соблазнять Кима. Если честно вы со стороны выглядите, как вредный младшеклассник и его старший брат. Тебе нужно включить всю свою сексуальность. – Месяца два назад… Чонин мне рассказывал, как сильно хочет, снова почувствовать Сынмина в себе… Сейчас думая об этом, я ощущаю самую настоящую тошноту. Возможно, они даже уже успели переспать. Я видел следы на шее Чонина, он сказал, что их оставил бывший в порыве страсти. – Это отвратительно. Ты уверен, что хочешь продолжать встречаться с Кимом? – Феликс, сначала я разберусь с Яном, а потом придет и очередь Кима. – Ты страшный человек, – не смог сдержать улыбку Феликс. – И нам нужно как-то тебя раскрепостить. А то с замашками монашки, ты с Кимом не потрахаешься. – Не хочу я… – Просто шучу, – перебил Феликс, и над его головой будто бы появилась лампочка, а на лице расползлась хитрая улыбочка. – Нам срочно нужно сменить цвет волос! – Мне нравится мой цвет, – нахмурился Хван, совершенно не поддерживая идею. – Мне тоже нравится твой цвет, но тебе нужно изменить что-то во внешности, это поможет тебе чисто психологически. – Что за бред? – Ладно, я просто устал от своих русых волос и хочу что-нибудь другое, а ты мне обязан составить компанию.