Sorry, I love you

— Я это сделаю! — воинственно заявил Со, вызывая смешок всех присутствующих. Они сидели в столовой. Чанбин с набитым ртом рассказывал о том, как подбросит дохлую мышь учителю по литературе за то, что его несправедливо выгнали из класса прямо во время важного теста. Бан Чан слушал его возмущения уже о предстоящем экзамене и о строгости школьных правил вполуха, с интересом разглядывая изменения во внешности Хвана и не замечая пристального внимания к своей персоне. Феликс сидел напротив Чана и следил за его каждым действием, пытаясь понять, знал ли он на самом деле о Чонине и Сынмине. А ещё он был расстроен из-за полного безразличия в свою сторону. Казалось, он съехал с катушек, ведь сам бросил Бан Чана, а сейчас требовал внимания к своей персоне. Хван замечал изменения в настроении Феликса и послушно открывал рот под смешки Чанбина, каждый раз закатывая глаза, когда Сынмин подносил ему очередную ложку риса. Мало чего что перед ним стояла собственный поднос с едой, так в него ещё и пихали с другого. Чонин задавал какие-то несуразные вопросы Хёнджину, пытаясь нарушать атмосферу между ним и Сынмином. Что делало его ещё более жалким в глаза Хвана, который уже чувствовал своё полное преимущество. — Воспользуюсь случаем! — неожиданно громко произнес Чонин, поднявшись из-за стола и обращаясь ко всем присутствующим в столовой. — И приглашу вас всех на свой день рождения, который будет уже послезавтра. Адрес напишу в нашу общую группу, жду всех без исключений, можете звать своих друзей и друзей друзей тоже. Хёнджин медленно прикрыл глаза, успокаивая нарастающую злость. Вот Чонин стоит перед ним и предлагает помочь с организацией своего дня рождения и уже в следующую секунду произносит, криво улыбаясь: — Хотя, наверное, будете лучше, если мне поможет кто-нибудь другой. Ведь ты, Джинни, толком не знаешь города, не думаю, что ты за пару месяцев выходил куда-то дальше своей комнаты, не считая школу. — Ты прав, — ответил красноволосый совершено тепло и даже с весельем в голосе. Феликс начал гордиться выдержкой друга, а Ким мысленно застонал от очередного выпада Яна. — Тогда я думаю, что Сынмин мне не откажет в помо… — Я тебе помогу, — победная улыбка с лица Чонина мгновенно испарилась, а зубы сжались от раздражения. — Нет, что ты… — рука Яна опустилась на плечо Чана, что не ускользнуло от внимания Феликса и Хёнджина. — Я не могу тебя просить ходить со мной, это же так утомительно. А с Сынмином мы уже сблизились благодаря Хёнджину. — Мне не сложно, — усмехнулся Чан, в его взгляде читалось: «Я не оставлю лучшего друга тебе на растерзание». Сынмин ничего не говорил, но ни от кого не скрылась его довольная улыбка после слов Бан Чана. — Я вам помогу! — встрепенулся Феликс, поджав губы. Бан не удивился, ведь Ли всегда любил подобное времяпровождение, он даже и подумать не мог, что Феликс жутко приревновал его к Чонину. Ведь Чан обладал особой энергетикой, на него часто заглядывались другие парни и девушки. Феликс пытался учить чему-то Хёнджина, а в себе был разобраться пока не в силах. — Извините, но я пас, ребята, — поднял руки Чанбин в извиняющемся жесте. — Не люблю всю эту организационную возню. Это же так нудно, обычно таким только Сынмин и занимается. Он же у нас любитель контроля, — подтрунивал над Кимом Чанбин совсем не вовремя. — Правда? — снова загорелся Чонин. — Тогда, Сынмин, ты просто обязан с нами сходить. — У меня запланированы другие дела на сегодня и завтра, но на твой день рождения я постараюсь прийти, — после этих слов Хёнджин с облегчением выдохнул, тут же одаривая Кима лучезарной улыбкой, который немного растерялся от неожиданности. *** — Тебе исполняется восемнадцать или восемь? Какая разница с каким кремом будет твой торт? — язвительно поинтересовался Феликс, когда кондитеры вынесли им очередной десерт, чтобы Чонин, наконец, сделал выбор. — Наверное, разница такая же, как для тебя выбор между стенами цвета изумруда и нефрита, — пожал плечами Чан, который на протяжении четырех часов наблюдал, как Феликс пытался задеть Чонина, которому было до лампочки. А вчера они целый день объезжали клубы Сеула, чтобы найти подходящий по интерьеру не только Чонину, но ещё и почему-то Феликсу. — Ты всегда можешь пойти домой, Ликси, — улыбнулся Чонин, который специально пытался извести этих двух, чтобы они отказались ему помогать. И вот уже тогда, он бы позвонил Хёнджину и вынудил бы его, прислать к себе Сынмина. — И ты Чан тоже. Я и сам справлюсь. — Всё в порядке, — улыбнулся Бан, обнажая милые ямочки. На самом деле он бы ушел уже давно, но его останавливало интересное поведение Феликса. Чан всегда был довольно проницательным, он чувствовал, что враждебность Феликса по отношению к Чонину была не только ревностью, там было явно что-то другое. — Отлично. Тогда поехали в другую кондитерскую? И они поехали в другую, потом ещё в три других, и когда Чонин понял, что к нему прилипли намертво, он сдался и выбрал первый попавшийся торт. Его настроение уже было не таким радужным, как в начале дня, он обвел фигуру Чана и Феликса тяжелым взглядом, когда вышел из туалета, и без радости объявил: — С тортом мы закончили, я выбрал. — Ну, что теперь поедем в клуб и разберемся с выпивкой? — предложил Феликс, который то и дело косился на Чана, не получая ответного взгляда. — Не стоит, я сам выберу. — Точно? Точно-точно? Точно-точно-точно? — Чонину резануло слух, Феликс провоцировал его и делал это самым идиотским способом. Выглядело на самом деле ужасно нелепо. — Пожалуй, ты прав. Я ухожу, не благодари за помощь, — отозвался уставший Чан, вставая с насиженного места. — Подвези меня до дома, — прицелился к нему Феликс и, даже не услышав согласия, коротко попрощался с Чонином. Чан не стал ему открывать дверцу, как делал это всегда. Феликс не особо заслуживал его галантности. В салоне звучала ненавязчивая спокойная музыка и пахло как всегда чем-то хвойным. Феликс блаженно прикрыл глаза. Как только Чану разрешили водить собственный автомобиль, он всегда подвозил его до школы и после нее домой тоже. Оглядываясь назад, Феликс понимал, что требовал от Бан Чана невозможного. Он был слишком жаден и хотел его себе целиком, а потом ещё с дури внушил сам себе, что разлюбил его и никогда не полюбит больше. Хотя любил, ещё как любил и любит. Но сейчас он не собирался с ним выяснять отношения, он понимал, что у Чана скоро вступительные экзамены, а потом он обязательно поступит в университет и они перестанут видеться, а, возможно, он даже уедет куда-нибудь за границу. Отношения на расстоянии звучали как приговор для Феликса, он не хотел для себя такого. — Ты что-то хочешь сказать? — Я знаю, что Чонин бывший Сынмина. И уверен на все триста процентов, что ты тоже. — Допустим, что это так, — руки Чана на руле напряглись, он бросил взгляд на Феликса. — Хёнджин же тоже знает? — Что? — вспыхнул Ли, не зная куда деть глаза. Он не ожидал такого вопроса. Врать он умел, но не Чану. — Это не так… Хёнджин не знает не о чем. — Как скажешь, — хмыкнул Бан Чан. — И что же ты от меня хочешь? — Я просто хотел узнать, почему Сынмин скрыл это от Хёнджина. — Так спроси это у него, — усмехнулся Бан, аккуратно притормозив рядом со знакомым домом. — Мы приехали, выходи. — Больше ничего не скажешь? — Я скучаю, — вышло подавленно и совсем разбито. Феликс уставился на него и какое-то время сбивчиво дышал через нос, а затем тихо ответил своим низким голосом: — Я тоже. И тут же выскочил из машины, скрываясь за высокими железными воротами. *** — Глупый, осторожно, — Сынмин успел перехватить Хёнджина за талию прежде, чем тот полетел бы на лёд, разбивая себе всё, что только возможно. — Я опустил твою руку, чтобы ты почувствовал баланс и уверенность, а не записался в конькобежцы. — Я и подумать не мог, что это так весело-о-о, — воскликнул воодушевленный Хван, его яркие волосы были скрыты под теплой вязаной шапкой белого цвета, а лицо раскраснелось. Он забавно сморщил нос, когда Сынмин опустил ему шапку на глаза. — Ну, вот зачем ты это сделал? — недовольно пробурчал Хёнджин, поправляя шапку и отталкивая от себя Сынмина. Но он не рассчитал силы и сам полетел назад, в то время как Ким даже с места не сдвинулся. — Блять, это из-за тебя! Хёнджин сидел на пятой точке, обиженно смотря снизу вверх на своего парня, который сдерживал улыбку. Ким протянул ему руку, но Хван покачал головой, тем самым показывая, как глубоко задет своим внезапным падением. Раньше Хёнджин стеснялся так открыто выражать свои эмоции рядом с Кимом, ему казалось, что любой неверный шаг мог повлечь за собой плохие последствия. Однако сейчас он ощущал себя чуть увереннее и охотно позволял себе дурачиться. — Хорошо, чертёнок, — усмехнулся Сынмин и одним легким рывком подхватил Хёнджина за подмышки и поставил на ноги. Хёнджин был совсем невесомый, поэтому Сынмин переживал, что он может себе что-нибудь сломать из-за очередного неудачного падения. Рука Кима опустилась на чужое ушибленное место и он несильно начал похлопывать, — сильно болит? — Эй, убери свои руки, здесь же люди, — смутился Хван из-за прикосновения. — Им до нас нет никакого дела. Думаю, нам пора домой, тебе хватит на сегодня активного отдыха. — Не хочешь ко мне… — Хёнджин немного замялся, но поймав в лице напротив нежность, — застенчиво улыбаясь спросил, — в гости? — Хочу. Сынмин уже представил квартиру своего учителя математики и мысленно ответил на все его вопросы. Однако как только они переступили порог, Хёнджин, загадочно улыбаясь, развернулся к парню и игриво произнес: — Совсем забыл тебе сказать, что дедушка сегодня вернется поздно, он снова играет со своим другом в шахматы. — Хорошо… — Чувствуй себя как дома, — сказал Хёнджин, стягивая с себя куртку, и оставаясь в одной вязаной бежевой кофте свободного кроя. — Надеюсь, ты не боишься собак. «Если домом можно считать вырез этой кофты, то я готов остаться тут навечно…» — подумал Сынмин, отмечая соблазнительно выглядывающие ключицы парня и следуя за ним в гостиную. — Это ты про свою мышь? Разве таких собак кто-то боится? — Мой Кками сейчас скорее всего спит, но если бы он вышел нас встретить, то ты бы точно молил о пощаде, — прищурился Хёнджин, смотря недовольно на брюнета. — Я готов молить уже сейчас, лишь бы меня не съел его хозяин, — съязвил Ким. — Чем займемся? — неловко поинтересовался он, присев на диван. — Можем что-нибудь посмотреть, — ответил красноволосый и нахмурился, смотря по сторонам, — чёрт, ты не видишь ни где пульт? — он наклонился и начал заглядывать под тумбу, а край дурацкой кофты пополз вверх, обнажая белоснежную кожу. — Кками, когда ты проснешься, я тебя убью! Он снова игрался с пультом… Сынмину стало душно, он снял с себя клетчатую рубашку, оставаясь в черной футболке. Похоже долгое воздержание давало о себе знать, и ему было достаточно одной лишь обнаженной полоски кожи, чтобы возбудиться. Или просто дело было в Хване. Секса у него не было уже давно, после Чонина он встречался ещё с одним парнем и двумя девушками, которые его никак не зацепили. И вот Хёнджин, которому удалось свести его с ума одной лишь улыбкой и глазами-щелочками, сейчас вовсю, сам того не ведая, соблазнял его. — Вот же он! — просиял красноволосый, тут же включая телевизор. — Хочешь что-нибудь? — спросил Хёнджин, сдувая алую прядь с лица и поправляя съехавшую ткань на плече. Ким не мог не проследить за этим движением, шумно выдыхая. — Только тебя, — не подумав, невнятно пробормотал парень, надеясь, что это было достаточно тихо. Однако Хван его расслышал, медленно обернулся и растеряно замер. Сынмин сглотнул, смотря на краснеющего Хёнджина слишком пристально, без намека на неудачную шутку или опровержения собственных слов. — Меня? — То есть… Ничего, — отвел взгляд Ким, начиная слегка кашлять и прочищать горло. — Просто иди ко мне и посмотрим уже что-нибудь. — Как скажешь, — голос Хвана прозвучал странно, с какой-то вибрацией. И Сынмин осознал, что странность в его голосе ему не показалось, когда парень остановился прямо напротив и робко спросил. — Можно… Я сяду? — Садись, — Ким нахмурился, он не понимал: зачем у него спрашивают разрешение, просто присесть. Все стало более чем прозрачно и понятно, когда сильно выпирающая коленная чашечка Хвана оперлась на диван рядом с бедром Сынмина, и Хёнджин перекинул другую ногу через него, осторожно присаживаясь прямо на брюнета. Тонкие руки опустились на каменные плечи Кима, который смотрел совершенно загипнотизировано в невероятно сияющие глаза напротив. — Что ты делаешь? — хрипло и на одном дыхании спросил Сынмин, обнимая Хвана за тонкую талию. — Разве это не нормально для пары? — Более чем нормально. — Тогда сделай уже что-нибудь, потому что я себя чувствую глупо, — прошептал в самые губы Хван и тут же робко уткнулся в плечо Кима. Его запах дурманил. Хёнджин не мог поверить в то, что сам устроился на чужих коленях, сердце стучало слишком громко. Сынмин блаженно улыбнулся прежде, чем запустить теплые руки под свободную кофту парня. Он провёл рукой вдоль позвоночника, чувствуя каждый позвонок сквозь тонкую кожу. Его вело от хрупкости Хвана, он видел его только один раз обнаженным в раздевалке, и этого было достаточно, чтобы фантазировать ночами. Красноволосый оторвался от плеча, чтобы чуть запрокинуть голову и протяжно застонать, когда Сынмин задел руками ту область спины, которая залилась сладкой патокой и отозвалась по всему телу дрожью удовольствия. Мокрые поцелуи начали расцветать на открытой груди Хвана, но Киму это было мало, поэтому он начал медленно стягивать вязаную вещь с Хёнджина. — З-зачем? — Хван жутко смущался, он больно закусил пухлую губу, ему не хотелось, чтобы Сынмин так открыто разглядывал его комплексы. — Нам не стоит продолжать, — он попытался встать с горячих колен Кима, но был крепко удержан на месте. — Нам стоит продолжить, доверься мне. Довериться? Довериться тому, кто уже обманывал и продолжает обманывать. Как ни странно, но Хёнджину хотелось верить Сынмину. Он заторможенно приподнял руки, чтобы с него стянули кофту. По телу прошли мурашки от чужого томного взгляда. Ким прошелся губами по соблазнительным ключицам, слегка прикусывая и тут же зализывая, чем вызвал нетерпеливый вздох сверху. Когда губы коснулись светлого соска, красноволосый задохнулся от сладкой истомы. Шум телевизора был заглушен глубоким голосом Хёнджина, который извивался в горячих руках и прерывисто дышал, прикрывая рот рукой. Член Хвана уже начинал пульсировать и требовал к себе особого внимания. Парень начал толкаться, проезжаясь по крепкому торсу Кима. — Мо-жешь… — попытался озвучить свои желания Хёнджин, захлебываясь от смущения и удовольствия одновременно. Внезапно Сынмин уловил звук кодового замка, который противно запиликал. Он тут же подхватил Хёнджина, ловко опуская его на диван и, подняв с пола кофту, помог растерянному Хвана моментально одеться. — У нас гости? — послышался из коридора голос мужчины и размеренные шаги по направлению в гостиную. — Здравствуйте, учитель! — Сынмин зачесал рукой челку назад, вежливо поклонившись, пока Хёнджин растерянно сидел на диване. Наконец, Хван встал с места и опустил руку на плечо Кима, обращаясь к своему дедушке: — Видишь, я сблизился с Ким Сынмином как ты этого и хотел. — Я очень рад, — улыбнулся мужчина, в его голосе слышалось любопытство. — И как давно вы дружите? — С первого дня, — уверенно ответил Сынмин. — Очень хорошо, позаботься о Хёнджине. — Конечно, — совершенно серьезно ответил Ким, вызывая нежную улыбку Хёнджина. — Уже довольно поздно… Я, наверное, пойду. Хван проводил Кима, воруя поцелуй напоследок прямо у самого выхода. И тут же помчался в свою комнату, как умалишенный, чтобы громко заорать в подушку. Хёнджин глубоко выдохнул, вновь вспоминая свои ощущения, когда сидел прижавшись к Киму. Стягивая на ходу одежду, он сразу же прошёл в ванную, а затем почти сорок минут стоял под холодной водой, пытаясь успокоиться. Из головы не выходили пылкие ласки, член до сих пор ныл. Ему повезло, что у них не успело толком встать, ведь стало было жутко стыдно перед дедушкой. Хотя, возможно, он уже что-то заподозрил и без этого. Ночью Хёнджину снились тёплые губы, горячее дыхание на лице, хрипловатый голос, руки, сжимающие его бёдра, зубы что царапали нежную кожу груди. Он проснулся рано утром от невыносимого зуда, проникающего почти под кожу, он буквально жаждал прикосновений. Судорожный стон нарушил тишину тёмной спальни, когда он сжал вставший член в собственной ладони и огладил головку большим пальцем. А в голове лишь отрывочные воспоминания из улетучившегося сновидения — хриплые стоны, втянутый сквозь зубы воздух, горячие губы, скользящие по шее и ключицам и сильные руки с проступающими сквозь кожу венами, они сжимают его бёдра, помогая толкаться внутрь. Хёнджин никогда ещё не представлял чужой член в своей заднице. Обычно он смотрел порно и даже иногда дрочил, но всё это без фантазий, в которых мог бы участвовать он сам. Ненависть к собственному телу казалось блокировала все его сексуальные желания, но сейчас его член крепко стоял и пульсировал в прохладной ладони. — Какого чёрта… — закатил глаза красноволосый, чувствая как капелька пота скатывается по виску. Хвану чертовски хотелось знать, каково это — чувствовать себя наполненным. Стоило только представить это, и у Хёнджина непроизвольно вырвался отчаянный стон. Он всё быстрее водил по члену рукой, представляя, что это пальцы Сынмина сейчас сжимаются на нём. Разрядка, застигла врасплох, заставив поджать пальцы на ногах что есть силы. Наслаждение на мгновение накрыло с головой, из горла донёсся прерывистый полустон-полувсхлип. С силой закусив губу, Хван продолжал водить рукой, пока подёргивания не прекратились. Горячая жидкость растеклась по животу. Тяжело дыша, он отбросил одеяло и дотянулся до салфеток, а затем дрожащими руками принялся стирать последствия своего утреннего сновидения.