Anorex-a-Gogo

Это забавно, как человеческий разум может забывать разные вещи. Как в считанные минуты и секунды всё перестаёт иметь значение, вы живёте только настоящим. Как всё прошедшее может быть легко забыто человеческим разумом с помощью одного простого отвлекающего действия. Мои с Джерардом конечности руки-ноги тесно переплетены, когда мы выходим из ванной насквозь мокрые и одетые только в светло-голубые полотенца с различными участниками X-men команды, разбросанными по хлопчатобумажной ткани. Мои ноги около его лодыжек, его руки вокруг моей талии, моей спины, мои руки в его мокрых волосах, его руки на моей заднице. Мои губы касаются мочки его уха, его губы на моей шее. Я даже не совсем уверен, где в этот момент кончается Фрэнки и начинается Джерард, но мне на самом деле всё равно. Мы отступаем в спальню Джерарда, как одна мокрая человеческая масса, пытаясь идти настолько бесшумно, насколько это возможно. Это ещё предстоит выяснить, но пока всё, что я слышу, это громкие чмокающие звуки, от того, что наши губы прикасаются к различным частям тела, и своё тяжёлое дыхание, с которым у меня проблемы. Либо Майки прячется в своей спальне, либо он действительно спит. Я надеюсь на второй вариант. Я спотыкаюсь о свои же ноги или о ноги Джерарда, и только по чистой случайности, его кровать оказывается сзади, готовая поймать нас, когда мы падаем на простыни. Он посмеивается над моей неуклюжестью. – Такой красивый, неугомонный... Он подписывает себе приговор, прижимаясь к моим губам с таким пугающим напором. Мои руки сами по себе блуждают по его мокрой груди, вокруг его девичьих бёдер. Я нахожусь в шоке, когда понимаю, что они развязывают узел, который держит полотенце Джерарда на его талии. О, да я сегодня смелый. Конечно, это только ещё больше его мотивирует. Он извивается, освобождаясь от полотенца, при этом возясь с моим узлом (вау, это звучит грязно), концентрируясь исключительно на том, чтобы избавить моё тело от тонкой ткани. Моё полотенце летит прочь, с глухим стуком ударяясь об пол, когда Джерард бросает его куда-то позади нас. Трение наших бёдер заставляет мои внутренности взрываться. Прекрасное тепло окутывает меня, просачиваясь внутрь каждой клеточки моего тела. Моя кожа словно под электрическим напряжением, каждый нерв накаляется и обжигает. Кровь закипает, с намерением пролиться на пол перед ним, совершив жертвоприношение мальчику, который наполняет любовью, прокладывая дорожку укусов вдоль моих ключиц. Ощущения. Что-то, что я никогда не испытывал раньше. О, Боже. Горение. Поглаживание. Мурлыканье. Плавление. В. Его. Руках. Как. Грёбаный. Фейерверк. Я. Собираюсь. Взорваться. Потеря контроля. Как колесо обозрения. После нескольких бокалов шампанского. О Иисус. О Христос. Срань господня. Я, должно быть, на небесах. Его губы - магия, чистая магия. Новый наркотик. Трение. Прекрасное трение, и искры, и его влажная кожа на моей влажной коже, и огонь, горящий в кончиках пальцев. Его глаза, светящиеся в темноте, взлохмаченные волосы, щекочущие щёки. Будто песок просачивается в песочных часах, изгибается и раскаляется, отсчитывая оставшееся время до тех пор, пока я не взорвусь на огромное количество маленьких кусочков, которые прольются на нас, как пот, бисером скатывающийся с него и капающий на моё лицо. Как и его голос: "Фрэнки, мой Фрэнки", грубый, напряжённый и искажённый, будто он пытается говорить через звёзды, через нашу судьбу, находясь за миллионы миль отсюда, но так близко, так близко, что я могу почти схватить его, но я просто... не могу... достать. Как и мы, плавающие в океане, и единственная вещь, которая спасает нас от бурного течения, от того, что нас не уносит прочь, это наши губы, сливающиеся вместе, как будто они были созданы друг для друга. Как будто мы просто созданы друг для друга. А потом его рука тянется к моей собственной, которая бессознательно движется в южном направлении к Раю. Из-за моего пота глаза жжёт, и всё расплывается, пока он шепчет: "Не этой ночью". Одно простое отвлекающее действие. Хотя, его вряд ли можно считать простым. Но только один человек, один мальчик может стереть плохие воспоминания за шестнадцать лет. Просто улыбаясь улыбкой маленького мальчика.