Trying My Best

В течение нескольких недель после эксперимента с утяжеленным одеялом Эндрю, Нил наконец-то снова почувствовал себя самим собой. Тихое признание Эндрю о том, что Нил должен был быть галлюцинацией, раскололо что-то в груди Нила. В первый раз, когда он услышал эти слова от Эндрю, он поверил, что Эндрю имел в виду, что без него его жизнь была бы проще. Но во второй раз Эндрю был уязвим. Он дал Нилу понять, что даже он думал, что то, что было между ними, было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и было тем, чего, по его мнению, они оба не заслуживали. Но хорошие дни никогда не задерживались надолго. Все началось в пятницу. Эндрю проснулся от ночного кошмара, его тело было покрыто потом. Нил стал свидетелем этого только потому, что рано проснулся от своего собственного тихого кошмара. Никто из них не произнес ни слова, когда Эндрю встал и заперся в ванной на час. Когда он вышел, было видно, что ему не лучше. Игра в тот вечер была тяжелой. Эндрю не мог сконцентрироваться, а команда постоянно изводила его вопросами о бросках, которые он мог бы легко заблокировать. Когда Нил услышал эти разговоры, он пресек их. Но когда Нил был на площадке, а Эндрю на скамейке, Нил не мог защитить его от того, что другие говорили ему или вокруг него. В любом случае, они побеждали. Но плохое настроение Эндрю было легко заметить по его движениям и тому, как он игнорировал всех в комнате, даже Нила. У них обоих были плохие дни. Нил знал это и понимал. Но что-то в этом конкретном дне было хуже, чем когда-либо, кроме суда над Аароном. И тут для Нила все встало на свои места. Оставалось несколько дней до годовщины последнего нападения Дрейка на Эндрю. Нил вспомнил, как Эндрю упоминал что-то о годовщинах травм. Неужели это то, через что Эндрю проходил сейчас? Суббота была не лучше. Группа хотела пойти в Эдем, но Эндрю застрял в своей постели, тупо уставившись в пространство. Нил угрожал каждому, кто осмеливался его беспокоить, что требовало меньше усилий, чем он ожидал. Эндрю всегда помогал Нилу пережить его плохие дни. Меньшее, что он мог сделать, это играть роль сторожевого пса в спальне, пока Эндрю переживал это. В воскресенье в комнате общежития было тихо. Кевин в конце концов перебрался на день в комнату Мэтта, Аарона и Ники. Эндрю встал с постели, принял душ, позавтракал и даже сел на стол, чтобы покурить. По сравнению с предыдущим днем состояние улучшилось, но темные круги под глазами сказали Нилу все, что ему нужно было знать. В пять часов пополудни Эндрю вошел в гостиную с сумкой за плечами. — Отвези меня к Би. Нил впервые за несколько дней услышал голос Эндрю, он звучал грубовато от отсутствия общения. Нил кивнул головой, и они покинули Лисью Башню, Нил повез Эндрю через весь город к дому Би. Он был здесь только однажды, во время суда над Аароном, когда все было слишком тяжело для Эндрю, и он не доверял своему гневу рядом с другими. Не тогда, когда они были слишком глупы, чтобы видеть границы, которые Эндрю установил для них. Нил припарковался перед маленьким домиком, в котором жила Би. Она сидела на крыльце и ждала, но встала, когда они подъехали. Она искренне улыбнулась им, но в остальном ничего не изменилось. Ни Эндрю, ни Нил не двинулись с места. — Я заеду за тобой, когда ты будешь готов, — сказал Нил. Эндрю кивнул. — Тренер знает, что тебя не будет? — Эндрю снова кивнул. Нил хотел протянуть к нему руку. Но прикосновения не успокаивали Эндрю. Не так, как это было для него. Поэтому он держал руки закрытыми и ждал, пока Эндрю выйдет. Чего он не ожидал, так это того, что Эндрю положил руку на щеку Нила и провел большим пальцем по шрамам от ожогов, а ореховые глаза были открыты так, как Нил их никогда не видел. — Ты этого не заслуживаешь, — решительно сказал Эндрю. Нет места для спора. Нет, если бы это был кто-то другой, кроме Нила. — Это не мне тяжело. Это ты этого не заслуживаешь. Ты пойдешь туда, выпьешь весь горячий какао, который предложит Би, и поговоришь с ней, когда будешь готов. А когда ты почувствуешь, что можешь вернуться, ты позвонишь мне, и я буду здесь. Я не галлюцинация и не несбыточная мечта. Я всегда буду здесь. — Всегда, — Эндрю отдернул руку и хмыкнул, впервые за несколько дней проявив настоящую эмоцию. — Не искажай правду только потому, что ты в нее не веришь. Она никогда не перестанет оставаться всегда с тобой, Эндрю. А теперь уходи, пока ты не заставил меня пожалеть о том, что я сказал все это вслух. — Сожаление — бесполезная эмоция. — Не все из нас могут быть уверены в своем выборе. Эндрю смотрел на свои руки, лежащие на коленях, его челюсть напряглась, когда он обдумывал что-то, что хотел сказать или о чем хотел умолчать. — Ты жалеешь об этом? Если бы Нил не наблюдал и не ждал, он мог бы не услышать, как Эндрю негромко задал вопрос. Как будто он не был полностью готов произнести его вслух. У Нила сжалось в груди. Чувство незащищенности и неуверенности не было тем, что он видел в Эндрю. Возникло желание протянуть руку, но Нил сжал руки в кулаки, прижав их к телу. Все, что он чувствовал, он сделал так, чтобы это было слышно в его тоне: — Когда дело касается тебя, я ни о чем не жалею. Это была самая уверенная вещь, которую Нил когда-либо говорил, и то, что Эндрю услышал в его тоне, казалось, успокоило его. Когда он снова поднял взгляд на Нила, в его ореховых глазах, казалось, появилось немного больше жизни. — Я позвоню тебе, когда буду готов. Нил кивнул головой и смотрел, как Эндрю вышел из машины и подошел к Би. Она что-то сказала ему, но Эндрю продолжал идти, пока не зашел в дом, и Нил уже не мог его видеть. Би посмотрела на Нила, любезно улыбнулась, кивнула головой и пошла вслед за Эндрю. Нил сделал глубокий, успокаивающий вдох, затем выехал с подъездной дорожки и направился обратно в Лисью Башню. Кевин был в комнате общежития, когда он вернулся, одетый и готовый к ночной тренировке. — Я не пойду сегодня, — сказал Нил, слишком уставший после того, как высадил Эндрю. — То, что у Эндрю трудное время, не значит, что ты можешь не ходить. Нил насмешливо хмыкнул. Он чувствовал себя слишком уязвимым для своего гнева. Это был единственный выход, чтобы справиться с чувством беспомощности, которое он испытывал из-за того, что не мог сделать для Эндрю больше. Он остановился на полпути к спальне и повернулся, чтобы посмотреть на Кевина. — Трудное время? Трудное время — это когда ты не можешь найти подходящую обувь для тренировки. Трудное время — это когда ты забыл дома все ручки и тебе не на чем писать конспекты лекций. Трудное время — это когда все лампочки в твоем доме перегорают одновременно, а тебе нечем их заменить. Вот это трудное время! То, через что проходит Эндрю — намного больше, чем все это вместе взятое! У Нила перехватило дыхание, в груди защемило от беспомощности, которую он чувствовал, и злости на людей, не понимающих, что Эндрю переживает не просто «тяжелое время». Это слово так уничижительно звучало по отношению к правде. Нил разжал кулаки, пытаясь успокоиться, прежде чем сделать что-то вроде удара другого нападающего. — Не беспокой меня больше. Голос Нила звучал так же резко, как и в разговоре с Рико или при обращении к репортерам. Кевин кивнул в подтверждение, и Нил смог уйти, не беспокоясь. Утренняя тренировка в понедельник была не из легких. Не потому, что тренировка или упражнение были трудными, а потому, что Эндрю не было рядом, а Нил не выспался предыдущей ночью, слишком беспокоясь о том, как там он. Но он не давал себе расслабиться в процессе игры. Хотя бы для того, чтобы уберечь себя от последующих разглагольствований Кевина. На вечерней тренировке в понедельник Нил и Джек набрасывались друг на друга при каждом удобном случае. Джек говорил много такого, на что Нилу требовалась каждая унция самоконтроля, чтобы не реагировать. Но потом насмешки первокурсника переключились на Эндрю. Несколько человек, которые подслушивали, сказали ему, чтобы он прекратил. Даже Аарон стал заметно раздражаться. — Ты уверен, что он не уехал сегодня навестить могилу своего брата? Он, наверное, скучает по тому, как тот прижимал его к себе и… Как только Джек сказал «брат», Нил бросил ракетку, снял перчатки, сделал три огромных шага к Джеку и ударил его прямо в нос. От силы удара он попятился назад, но Нил схватил его за переднюю часть майки и притянул к себе. — Ты пересек черту в последний раз. Сказал Нил, его голос не был похож на его собственный. — Знаешь, нам не потребовалось много времени, чтобы найти статью, с которой связано твое имя. Лицо Джека побледнело. — Сколько времени тебе понадобилось, чтобы прийти в себя после того, как ты увидел своего брата, висящего на стропилах? Сколько времени тебе потребовалось, чтобы понять, что он был мертв уже несколько часов, просто раскачиваясь в воздухе, как будто его жизнь ничего не значила, пока ты сидел в соседней комнате? Сколько раз ты думал «еще разок», когда употреблял наркотики? Сколько раз ты молил Бога, чтобы он вернул тебя домой после того, как мама отправила тебя в один из тех лагерей для трудных детей? Как часто ты плакал, Джеки? С каждым произнесенным предложением тон Нила становился все более ледяным, что даже он был шокирован. Но он не отпустил его. Ему нужно было, чтобы Джек знал, что с его поведением больше не будут мириться. — У каждого человека на этом этаже есть своя душещипательная история. Никто не собирается тебя жалеть. И ты делаешь так, чтобы им было все равно, если ты вдруг исчезнешь в один прекрасный день. Так что вытащи свою голову из задницы и играй так, как будто ты действительно заслуживаешь быть здесь. Ты понял? Джек ничего не ответил, глаза расширились от страха. Нил снова дернул его вперед, требуя ответа от нападающего. — Да! — Джек почти кричал. — Я понял. — Хорошо. Теперь иди домой. Сегодня ты здесь не нужен, — Нил отпустил нападающего и смотрел, как тот уходит с площадки. — Проклятье, Джостен, — сказал Аарон слева от него. Когда Нил наконец поднял голову, он увидел, что Лисы приблизились. Его шрамы зудели, и он чувствовал себя слишком уязвимым, показывая ту сторону себя, которая была похожа на его отца. — Сколько? — спросил он ни у кого конкретно. — Все, — ответила Рене. Его взгляд упал на нее, он ожидал увидеть святую, но вместо нее увидел Натали. Это было лишь мгновение, а затем Рене вернулась. — Напомни мне, чтобы я никогда не нарывалась на твою плохую сторону, — насмехалась Эллисон, закидывая ракетку на плечи. — Хотя это было горячо. — Мерзость, — сказал Аарон. — Нет, Эллисон определенно права, — сказал Ники, на его лице появилась улыбка. — Ладно, давайте вернемся к тренировке! — крикнула Дэн, хлопая в ладоши и заставляя всех двигаться. — Ты в порядке? — спросил Мэтт, идя в ногу с Нилом. — Я не знаю. Это была не та сторона, которую я хотел бы, чтобы кто-то из вас видел. — Тебе не нужно прятаться от нас, — сказал он, вкладывая смысл в каждое слово. — Мы знаем, кто ты. И ты не твой отец. Он может гореть в аду. Как ты думаешь, он когда-нибудь заступился бы за какого-нибудь человека? Нил медленно покачал головой. — Именно. Но ты заступился. Потому что ты крут. И что с того, что ты использовал некоторые из своих страшных привилегий на этом ребенке? Он заслуживал худшего. — Меня беспокоит, что я сделал все еще хуже. Мэтт пожал плечами. — Думаю, мы это выясним. Нет смысла сожалеть об этом. Нил кивнул, затем снова занял свое место на площадке. До конца тренировки никто не вспоминал о случившемся, даже Ваймак. Раздевалка была наполнена легкими разговорами, которые наверняка начал Ники. Эндрю не звонил до последнего занятия Нила во вторник. Эндрю отвез их обратно в Лисью Башню в тишине, и Нил даже не подозревал, что ему так сильно этого не хватало. Но теперь, когда Эндрю сидел рядом с ним, Нил почувствовал, что все будет хорошо. Под пристальным взглядом Нила, Кевин ничего не сказал о возвращении Эндрю. На дневной тренировке лишь несколько человек смогли держать язык за зубами. Другие пытались поговорить с Эндрю о его исчезновении, но их встречал пустой взгляд и молчание. Нил не чувствовал необходимости защищать Эндрю, зная, что с ним все в порядке и в конце концов люди перестанут пытаться. И они перестали. И тренировки продолжались. Даже Джек казался немного более спокойным на площадке, так как обходил Нила стороной.

***

Каникулы в День благодарения были на следующей неделе, поэтому Аарон, Ники, Эндрю, Кевин и Нил загрузились в Мазерати и поехали в Эдем в субботу перед каникулами. По мнению Нила, это был скучный вечер. Ему не было особого дела до Эдема, разве что он наблюдал, как Ники выставляет себя полным придурком, и украдкой поглядывал на определенного вратаря. Однако настроение Эндрю было лучше, и это было все, что имело значение для Нила. Он готов был провести всю ночь в Эдеме, если бы это означало, что Эндрю доволен. Когда они вернулись в дом в Колумбии, группа разошлась каждый в свою сторону. Эндрю и Нил заняли ванную комнату, обмениваясь местами, когда принимали душ и чистили зубы. Это была рутина, которая доставляла Нилу удовольствие. Что-то в том, что они менялись местами и проходили мимо друг друга без слов, было похоже на дом. Слово, которое так прочно вошло в обиход благодаря присутствию Эндрю. Эндрю лег в кровать первым, прижавшись к стене, наблюдая, как Нил тянется к лампе. — Не надо, — сказал Эндрю, останавливая Нила. Нападающий огляделся, гадая, что вдруг изменилось. — Раскладушка? — спросил он. Это случалось нечасто, но все же бывали ночи, когда Эндрю не мог смириться с тем, что находится в одной постели с кем-то еще. Нил обычно чувствовал, когда наступала одна из таких ночей, но ничто в настроении Эндрю не намекало на это. Эндрю покачал головой и сел. — Оставь лампу включенной, но сам ложись. Нил повиновался, не зная, что произойдет, пока Эндрю не спросил: — Да или нет? — Да, — немедленно ответил Нил. Он был вдавлен в кровать весом Эндрю и страстным поцелуем. Эндрю испытывал напряжение во время поцелуя с Нилом, как будто он готовился к чему-то, о чем хотел спросить, но не был готов произнести слова в открытую. Поэтому Нил держал руки по бокам, а одеяла сжимал в руках. Он был готов пролежать так всю ночь, целуя Эндрю, пока ни у одного из них не останется сил ни на что другое. Рука Эндрю пробежала по торсу Нила, пока не достигла подола его рубашки. Нил кивнул в знак согласия, и Эндрю подтолкнул ее вверх, пока она не оказалась полностью снятой, а затем его пальцы прошлись по шрамам. Одно только прикосновение Эндрю могло вызвать у Нила восторженные стоны. Вначале он был немного смущен. Но со временем он заметил, что ему приятно и, возможно, немного весело. Но в конце концов он заметил, как Эндрю становится расслабленным и, возможно, немного довольным, и перестал сдерживаться. Рука поднялась еще выше, большой палец коснулся правого соска Нила, и тот застонал от этого ощущения. Зубы Эндрю впились в губы Нила, когда большой палец снова провел по соску, вызвав тот же звук. Руки Нила запутались в простынях под ним, ему нужно было удержать себя, пока он не наделал глупостей. Он задергался сильнее, когда Эндрю сел и снял с себя рубашку. Нил никак не мог привыкнуть к телу Эндрю, к его бледной и гладкой коже. Все в Ниле хотело протянуть руку и дотронуться, но он не осмелился. Не тогда, когда Эндрю доверил ему это. Эндрю откинулся назад, захватив рот Нила и позволив своим рукам блуждать. Это было слишком хорошо. Затем он почувствовал руку Эндрю на своей и оторвал их от простыней. — Ты можешь прикоснуться ко мне, — сказал Эндрю, притягивая руки Нила к своей груди. — Только здесь и выше. Нил кивнул и позволил Эндрю снова поцеловать его, проводя руками по груди, плечам и бицепсам Эндрю. Он не сжимал, не сдерживал и не держал. Эндрю должен был чувствовать себя в безопасности, поэтому Нил сохранял легкость прикосновений. Рука Эндрю опустилась к пуговице брюк Нила в немом вопросе. Нил помог Эндрю снять их и боксеры, ничуть не смущаясь его эрекции и уже капающего предэякулята. У него не было времени даже подумать об этом, когда рука Эндрю мгновенно оказалась рядом с его телом. Он никогда не привыкнет к этому. К тому, как Эндрю обращался с ним, прикасался к нему и заставлял его чувствовать. Нил не думал, что такое произойдет в его жизни, и даже не хотел этого. Он никогда не хотел, чтобы кто-то прикасался к нему таким образом, кроме Эндрю. — Ты подумал о том, что я спросил? — голос Эндрю был глубоким и полным возбуждения, когда его рука медленно скользила вверх и вниз по члену Нила. Нил кивнул головой, но не хотел признаваться, что это все, о чем он мечтал, потому что его ответ был «да», как только Эндрю заговорил об этом. — И? — Как только ты будешь готов, это будет «да». Эндрю кивнул головой и поцеловал Нила, а затем провел пальцами по его шее, пока не отстранился. Нил почувствовал, как у него защемило в груди. Он не думал, что это произойдет так скоро. Он даже не знал, что ему делать, и вдруг почувствовал, что нервничает. Нил заставил себя смотреть в потолок, услышал звук расстегиваемых брюк и почувствовал движение кровати, когда Эндрю снял свои брюки. — Посмотри на меня, — сказал Эндрю, снова устроившись между ног Нила. Нил опустил взгляд на лицо Эндрю, увидев доверие в этих ореховых глазах. Затем он опустил взгляд на торс Эндрю, любуясь каждым мускулом, прорисованным на его коже. Нил ожидал увидеть пояс черных боксеров, но чем дальше опускался взгляд, тем больше бледной кожи он видел. Эндрю был полностью обнажен. — Да или нет? — спросил Нил, потянувшись к Эндрю, желая, чтобы он знал, как невероятно он ему благодарен. Эндрю сказал «да» и наклонился вперед, позволяя рукам Нила забраться в его волосы и расположиться на груди над сердцем. Эндрю двигал бедрами, прижимая свою эрекцию к эрекции Нила. Внезапный толчок удовольствия заставил Нила крепче вцепиться в волосы Эндрю. Эндрю прикусил губу Нила в знак предупреждения, и Нил расслабился. Через мгновение Эндрю взял доминирующую руку Нила и провел ею вниз между их телами. Нил почувствовал, что его дыхание сбилось, нервничая от того, что они собираются сделать. Эндрю наблюдал за Нилом, когда тот положил руку нападающего на свою эрекцию. Нил прикасался к себе в неудачных попытках снять напряжение, когда что-то, что делал или говорил Эндрю, попадало прямо на его член, но не чувствовал, что может попросить Эндрю помочь в этой ситуации. Тем не менее, ощущения от прикосновений Эндрю существенно отличались от ощущений от прикосновений его самого. Ему это определенно нравилось больше. — Все еще да? — спросил Нил, не смыкая пальцев вокруг Эндрю и вообще не двигая рукой. — Да, — ответил Эндрю, накрывая руку Нила своей. — Я буду направлять тебя. Нил был благодарен за это. Он хотел, чтобы Эндрю было хорошо, но не представлял, как ему это понравится. Эндрю сжал руку Нила, давая понять, что можно ослабить хватку, а затем Эндрю направил его в медленном ритме, сопровождаемом поцелуями в губы, челюсть и шею Нила. Темп ускорился, дыхание Эндрю сбилось, он низко опустил голову, чтобы Нил не мог видеть его выражения, когда он помогал нападающему найти правильный ритм. — Продолжай, — сказал Эндрю, отпустив руку Нила, чтобы он тоже мог подрочить ему. Они двигались в тандеме. Глубоко и тяжело дыша, они доводили друг друга до предела. Эндрю наклонился вперед и крепко поцеловал Нила, проталкивая свой язык в рот Нила. Все ощущения были слишком сильными для Нила. Через несколько секунд он перешел через край, его оргазм был бурным. Эндрю поцеловал его, и через несколько мгновений он тоже кончил, скрывая свое удовольствие во рту Нила. Их руки замедлили движение, но ни один из них не двигался, их грудные клетки быстро расширялись и втягивались. Когда их дыхание успокоилось, Эндрю первым отпустил Нила, и это был единственный знак, который понадобился Нилу, чтобы убрать свою руку. Эндрю ничего не сказал, схватил выброшенное полотенце и вышел из спальни. Нил остался лежать на кровати, нуждаясь в том, чтобы перевести дух, и понимая, что Эндрю нужно время и пространство, чтобы разобраться в своих чувствах по поводу того, что только что произошло. Он уже задремал, когда Эндрю вернулся полностью одетый и с хмурым выражением лица. — Иди вытрись и возвращайся, — сказал Эндрю, не обращая внимания на улыбку на лице Нила, когда тот вставал с кровати. Когда Нил вернулся, Эндрю прижался к стене, натянул на себя одеяло, засунул руку под подушку, а другую, без сомнения, засунул себе между ног. Хотя его глаза были закрыты, он не спал. — Лампу включить или выключить? — спросил Нил. — Выключить, — ответил Эндрю. Нил выключил ее и забрался в кровать. Как только он устроился, он услышал, как рука Эндрю скользнула по верху одеяла и легла в центре между ними. — Мизинец, — сказал Эндрю. Нил понятия не имел, что это значит, но протянул руку. Эндрю соединил их мизинцы вместе и положил их руки на кровать. Это было простое прикосновение. По крайней мере, для других пар это было бы просто. Но для Эндрю и Нила это было признанием того, что еще одна сильно охраняемая часть была отдана и принята.