***
— Правда? — спросил Мэтт за день до банкета, доставая одежду из шкафа и бросая ее в открытый чемодан на кровати. Рядом с ним Дэн закатила глаза и взяла их, чтобы правильно сложить. — Да. Ты не против всех троих? — спросил Нил. Когда Эндрю рассказал Кевину о своем выборе, тот явно был не слишком доволен, но и не хотел оставаться в Пальметто один. Хотя они с Ваймаком справлялись с этой новой и порой неловкой ситуацией с отцом и сыном, Кевину все равно было неприятно проводить целую неделю наедине с отцом. Выбор был прост. Он смирился и поехал в Нью-Йорк. Нил сделал мысленную заметку о том, что нужно как-то перевести Кевина и Ваймака через эту неловкость. Может быть, он спросит Кевина, говорил ли он об этом Бетси. Если она смогла помочь близнецам, то ей не составит труда помочь двум самым твердолобым мужчинам, которых знал Нил. — Ну да, конечно. Я просто удивлен. Я думал, Эндрю откажется. Но мы говорим о тебе, — сказал Мэтт. — Вообще-то я не спрашивал его в этот раз, — сказал Нил, усаживаясь на кровать Ники, который сидел напротив и донимал близнецов своим волнением по поводу поездки в Германию. — Как он согласился на то, о чем ты не спрашивал? — спросила Дэн. — Он спросил меня, чего я хочу. А потом он сказал, что мы должны купить билеты на самолет. Конечно, это была упрощенная версия разговора, но им не нужно было знать все подробности. Нил пообещал рассказать им правду. Он не обещал им, какой частью правды он готов поделиться. — Хм, — задумчиво хмыкнула Дэн, когда она сделала паузу в раскладывании. — Что? — Мне как-то не по себе. Нил и Мэтт посмотрели на нее в замешательстве, поэтому она пояснила: — Мы почти два года только и делали, что называли его социопатом и чудовищем. Даже после того, чему мы стали свидетелями в Балтиморе, мы не до конца доверяли и верили, что Эндрю мог или может так заботиться о ком-то. Но в последнее время… Я вижу, как вы заботитесь друг о друге и как вы можете общаться практически без слов. Это значит, что мы ошибались насчет Эндрю. — Я бы не стал заходить так далеко, чтобы сказать «ошибались». Да, насчет того, что он социопат, — сказал Нил. — Но то, как ведет себя Эндрю, отличается от всех остальных здесь. Его родной брат до сих пор не понимает его. Я думаю, проблема в том, что все по-прежнему считают Эндрю социопатом. Эти наркотики действительно повлияли на него. Можете ли вы представить, что вели себя так, что предали самих себя? Как вы думаете, почему он не улыбается? Наркотики сделали это действие вынужденным. Это стало чем-то, что было испорчено. — Я не думал об этом, — сказал Мэтт низким голосом. Они с Дэн перестали собирать вещи, оба смотрели на Нила так, словно он только что открыл перед ними книгу тайн. — Мы должны извиниться? — спросила Дэн. — Нет. Это последнее, что вы должны делать. Эндрю это не понравится. — Что мы можем сделать, чтобы загладить свою вину перед ним? — спросил Мэтт. — Я не говорю, что он вас простит или впустит. Но, если вы хотите понять его и лучше ладить с ним, то начните относиться к нему как к человеку. Слушайте, что он говорит и не думайте, что это значит меньше, чем абсолютная правда. Дэн и Мэтт кивнули, погрузившись в свои собственные мысли, продолжая собирать вещи. Нил не знал, будет ли из этого что-то хорошее, но втайне надеялся, что будет. Эндрю, наверное, никогда бы не назвал Лис друзьями, но они были семьей Нила и он очень хотел, чтобы они поняли Эндрю.***
Элисон купила Нилу еще один костюм для зимнего банкета. Этот был подчеркнуто голубым, что каким-то образом делало его глаза ярче. Эндрю не смотрел на него всю дорогу до парковки и до площадки, где проходил банкет. — Костюм слишком уродлив? Поэтому ты на меня не смотришь? — спросил Нил по-русски, когда они все выгрузились из машины, а Эндрю по-прежнему не смотрел на него. Нил знал, что не сделал ничего плохого, но не понимал, почему вратарь не смотрит на него. — Ты идиот, — ответил Эндрю на том же языке. — Я бы пошутил, что эти двое флиртуют, если бы Эндрю не выглядел готовым кого-нибудь убить, — Ники шепнул Кевину. — Дрю, — прошептал Нил так, чтобы остальные его не услышали. Это имя принесло ему ответный взгляд, но Эндрю быстро отвел глаза. Нил уже собирался толкнуть его, но заметил, как покраснели кончики ушей Эндрю, и это было не из-за холода. Они не были на улице достаточно долго для этого. Нил посмотрел вниз на то, что было на нем надето, удивляясь, почему это вызвало у Эндрю более сильную реакцию, чем другое. — Ники, — сказал Нил, зная, что сразу же пожалеет о своем вопросе, но ему нужно было знать. — Как можно более простым и понятным языком, чем этот костюм отличается от того, в котором я был на осеннем банкете? Я выгляжу хуже или лучше? Ники открыл рот, чтобы ответить, но закрыл его под пристальным взглядом Эндрю. — Ну, — сказал Ники, тщательно обдумывая свой выбор слов. — В другом костюме основное внимание уделялось облеганию твоего тела. Но этот костюм сосредоточен на твоем телосложении и твоей внешности. Голубые цвета делают твои глаза ярче и ты красив. Я имею в виду, что ты всегда красив, но сегодня ты просто «вау», от которого слюнки текут. — Ради бога, заткнись, — сказал Аарон, проталкиваясь мимо них с Кейтилин на хвосте. Она бросила на них извиняющийся взгляд и последовала за своим парнем. Нил задумался над словами Ники, затем посмотрел на Эндрю и спросил по-русски: — Он прав? — Я занят тем, что игнорирую тебя, — ответил Эндрю на том же языке. — Потому что он прав? Правда? — Догадайся сам, — был единственный ответ Эндрю. Хотя Нил и отмахнулся от него, улыбка на его лице была торжествующей. Лисы сидели с командой, которая в этом году занимала низкое место в рейтинге и почему-то в этом были виноваты Лисы. Особенно, когда они узнали, что Лисы едут на весенний чемпионат, а они нет. Дэн и Рене пытались быть миротворцами, даже если другая команда не заслуживала этого своим отношением и ехидными замечаниями. Нил, в кои-то веки, остался в стороне. Ну, он пытался, во всяком случае. Пока один из них не взял на себя труд упомянуть, какое ужасное зрелище было на лице Нила. Спросив, как Нил может быть настолько уверенным в себе, чтобы носить такую одежду, когда на самом деле ему следовало бы сосредоточиться на том, чтобы прятаться под скучной мешковатой одеждой и, возможно, даже с мешком на голове. — Кевин, — сказал Нил, окончательно покончив с этими засранцами. Он быстро привлек внимание всего стола. — Ты не посмотришь мне в ухо? В течение последних получаса там что-то непрерывно жужжит и мне кажется, что туда залетела муха. — Я не буду смотреть в твое ухо, — сказал Кевин, отказываясь подыгрывать. — Хм. Может, тогда это не муха, — Нил посмотрел через стол, встретившись взглядом с людьми, которые пытались сбить его с толку своими замечаниями. — Ах, да. Это тот придурок, который последние тридцать минут говорит о всякой ерунде, на которую всем наплевать. Неужели твоя мама недостаточно слушала тебя в детстве? Поэтому ты не можешь заткнуться? Тебе нужно слышать себя, а теперь ты заставляешь нас и своих товарищей по команде страдать, слыша твой голос. — Я знаю, как я выгляжу, спасибо. Но мои шрамы показывают некоторые из самых тяжелых моментов моей жизни, из которых я вышел живым. Что было таким же трудным в твоей жизни? Сдать экзамен по математике? Я не могу гарантировать, что меня будут помнить за мои навыки в экси, но меня будут помнить как сына Мясника, который выживал восемь лет в бегах и пережил ночь, которая должна была убить меня. А ты? Ты станешь простым человеком на временной шкале и никто никогда не вспомнит о тебе ни единой чертовой вещи. Нил одарил их неискренней ухмылкой, поднял свою чашку и отпил, не разрывая зрительного контакта с лицами напротив него. Поставив чашку обратно на стол, он спросил: — Есть еще замечания по поводу моей внешности или того, что я должен или не должен носить? Никто из других членов команды не произнес ни слова и вскоре лисы начали смеяться, один за другим. Шум привлек внимание Ваймака, который появился вскоре после этого, скрестив руки. — Есть ли что-то, о чем я должен беспокоиться? — спросил он, устремив взгляд на Нила. — Нет, если только ты не хочешь рассказать их тренеру, что они издевались над бедным невинным ребенком, который пережил своего отца-монстра, — сказала Эллисон с натянутой улыбкой на лице, глядя на сидящих напротив нее людей. — Невинным? — Ваймак надулся, но когда никто не возразил, ему ничего не оставалось, как согласиться с ее словами и в конце концов уйти. — Если бы они только знали, насколько ты на самом деле не невинен, — сказал Эндрю по-русски. — Ты пытаешься флиртовать со мной? — Нил поддразнил на том же языке. Эндрю поднял руку, согнутую в локте, затем медленно опустил ее и сказал: — Твоя кривая обучения, — и положил руку горизонтально. — О, я не знаю, но думаю, она становится менее горизонтальной, — Эндрю закатил глаза и опустил руку. Прежде чем Нил вернулся к своему ужину и, будем надеяться, проигнорировал команду напротив них, он поймал недовольный взгляд Аарона, прежде чем вернуться к своей еде. Он часто задавался вопросом, в чем причина недовольства Аарона — в Ниле или в том, что его брат был геем. Аарон не скрывал своих замечаний о Ники. Хотя эти замечания немного поутихли, когда стало известно об отношениях Нила и Эндрю. Нил сделал мысленную заметку спросить Эндрю, говорили ли они с Аароном о том, как его двойник относится к тому, что его брат и кузен — геи. После окончания банкета Лисы вернулись в общежитие. Все были либо пьяны до беспамятства, либо слишком измотаны, чтобы говорить связно. Эндрю, Нил и Рене были единственными, кто полностью осознавал и присутствовал, поэтому они помогли всем благополучно добраться до своих комнат. После того как Нил положил Кевина на кровать, Эндрю схватил его за галстук и повел в ванную. Возбуждение свернулось внизу живота, предвкушая руки Эндрю. Эндрю затащил Нила в ванную, закрыл и запер за ними дверь. Он оставил Нила стоять там, пока включал душ, затем вернулся и прижал Нила к стене. — Да или нет? — спросил он. — Да, — ответил Нил. В следующее мгновение рот Эндрю был на его губах, твердый язык и жесткий скрежет зубов. Руки Эндрю работали над тем, чтобы снять с Нила одежду. Сначала галстук. Затем пиджак. Пальцы нетерпеливо боролись с пуговицами его рубашки. Когда Нил остался без рубашки, руки Эндрю нетерпеливо забегали вверх и вниз по нему, пытаясь ощутить каждую его часть. — Раздень меня, — сказал Эндрю, впиваясь зубами в шею Нила. Нападающему потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями, а затем он стал раздевать Эндрю так же, как раздевали его. Когда вратарь оказался без рубашки, Нил не осмелился прикоснуться к нему. Ему не говорили, что это можно делать, поэтому он опустил руки по бокам и позволил Эндрю взять его ртом и руками. Рука Эндрю дразнила пояс его брюк и провела по выпуклости, но никогда не задерживалась надолго. Эндрю дразнил его. — Прикоснись ко мне, — наконец сказал Эндрю, схватив Нила за запястья и потянув их вверх. — Граница? — спросил Нил. — Не ниже моей талии. — Хорошо, — тихо сказал Нил и поцеловал Эндрю, когда тот отпустил запястье Нила и тот наконец-то смог прикоснуться к телу Эндрю. Нил никогда не сможет забыть, каким мягким иногда казался Эндрю, несмотря на все мышцы. Его кожа была чистой и гладкой. Такое разительное отличие от кожи Нила. Единственная часть, омраченная уродливым прошлым, была надежно спрятана под черными повязками, которые Эндрю чаще всего не снимал. Нил не был уверен, было ли это потому, что он не доверял тому, что его окружало, или же это скрытие было чем-то слишком глубоко укоренившимся, что нельзя изменить. Нил не стал задаваться этим вопросом. Эндрю уже предложил ему больше, чем он когда-либо мог себе представить. Ему не нужно было больше. Он был счастлив с тем, что имел. Руки Эндрю взялись за ремень Нила, расстегнули его, затем пуговицу и молнию, спустив брюки и боксеры до щиколоток. Нил вышел из них и отбросил их в сторону, не отрывая губ и рук от Эндрю. Он поцеловал челюсть вратаря и спустился к шее, где Эндрю позволял ему целовать все больше и больше. Рука Эндрю коснулась ноющего члена Нила и ему потребовалось все, чтобы не укусить Эндрю за шею. — Дрю, — задыхался он, когда Эндрю быстро дрочил ему. — Ты хочешь прикоснуться ко мне? — спросил Эндрю, голос напрягся от возбуждения. — Да, — вздохнул Нил. — Хорошо, — сказал Эндрю, его рука не замедлилась. Не останавливаясь, он взял Нила на себя и тот внезапно кончил. Когда Нил успокоился и смог перевести дыхание, Эндрю отстранился, вытер руку о штаны, затем снял их и боксеры. Нил сглотнул, его глаза опустились вниз, чтобы увидеть, насколько твердым был Эндрю. — Да или нет? — спросил Нил, поднимая глаза вверх. — Да, — сказал Эндрю, отступая назад в пространство Нила и захватывая его губы. Нилу удалось заставить его кончить только в третий раз, но нападающий чувствовал себя немного увереннее. Ему не нужен был Эндрю, чтобы направлять его и он позволил Нилу взять все в свои руки. Эндрю прикусил губу Нила во время поцелуя, одной рукой вцепившись в рыжие пряди, а другой крепко держась за бедро Нила. Нил работал быстро, его губы отрывались от губ Эндрю, чтобы найти то место на его шее для поцелуя и легкого посасывания. Прошло совсем немного времени и Эндрю кончил, тяжело дыша на плече Нила. После того, как он оправился от экстаза, Эндрю отошел, снял свои повязки и положил их на стойку, а затем залез в душ. — Залезай сюда, — сказал Эндрю, когда Нил не сразу последовал за ним. Он улыбнулся про себя и вошел в душ, позволяя воде согреть его. Они не спеша приводили себя в порядок, обмениваясь поцелуями в промежутках. К тому времени, когда они вернулись в комнату полностью одетыми, Нил почувствовал тепло и удовлетворение. Он не обратил внимания на разочарование, наблюдая, как Эндрю забирается на свою койку. Им предстояло спать в одной кровати все рождественские каникулы. Нил мог пережить одну ночь без Эндрю рядом с ним.***
Суббота была полна прощаний. Большинство из младших Лис уехали первыми. Затем Эллисон и Рене, а за ними Дэн и Мэтт. Около полудня Аарон зашел в их общежитие и окинул брата спокойным взглядом. — Веселись в Нью-Йорке, — сказал Аарон. — Развлекайся со своей чирлидершей, — ответил Эндрю. Ни один из них не говорил серьезно, но в их взглядах не было враждебности. Нил с большим или меньшим облегчением узнал, что их прогресс не застопорился. Просто он был медленным и колебался туда-сюда в зависимости от дня. Аарон повернулся, чтобы посмотреть на Нила в течение неловкой секунды, а затем вышел из общежития. Нил покачал головой, ничего не понимая в Аароне. Он последовал за Эндрю в комнату, где вратарь упал на кровать Нила. Нил прислонился к каркасу кровати, скрестив руки. — Ты в порядке? — А почему бы и нет? — Потому что Аарона не будет несколько недель. Эндрю пожал плечами. — Ты ведешь себя так, будто мне есть дело до того, что он делает. Нил проигнорировал это заявление и вместо этого сказал: — С ним все будет в порядке. Кейтилин не так уж плоха. Эндрю это не понравилось и он перевернулся, отвернувшись спиной к Нилу. Доверие не было оказано никому, даже Нилу. — Это моя кровать. — Найди себе другое место для сна. Нил закатил глаза и вернулся в гостиную, чтобы посмотреть старые игры Экси с Кевином. В воскресенье Ники, Эндрю, Кевин и Нил поехали в аэропорт. Когда пришло время им разойтись по своим терминалам, Нил взял на себя обязанность проводить Ники до его выхода. Эндрю был в плохом настроении из-за перелета, а Кевин был в плохом настроении, потому что он был Кевином. — Присмотри за ним, ладно? — спросил Ники, когда они с Нилом стояли перед его посадкой. — Ему не нужна нянька, — ответил Нил. — Я знаю это. Я просто хочу сказать… Я надеюсь, что вы двое сможете насладиться Рождеством. Вы это заслужили. Нил пожал плечами. Рождество для него ничего не значило и он знал, что для Эндрю оно значило еще меньше. Словно прочитав его мысли, Ники вздохнул. — Я привезу сувениры. — Если я подумаю об этом, то тоже привезу, — сказал Нил, заслужив яркую улыбку Ники. Он помахал ему рукой и Нил вернулся к двум ворчунам. Им удалось найти рейс без остановок, что сделало путешествие короче, но Нил знал, что эта информация нисколько не успокоит Эндрю. Поэтому в самолете Нил спросил его по-русски: — Что ты хочешь делать, пока мы в Нью-Йорке? — Я проткну тебя этой ручкой, — предупредил Эндрю. — Да ладно, я серьезно спрашиваю. — Я ничего не хочу. Нил вздохнул. — Должно же быть что-то, что ты хочешь сделать. Мы же не собираемся провести две недели в доме Мэтта. — Нет, не собираемся, потому что вы с Кевином неизбежно потащите меня на Экси корт. — Притворись, что Экси не является частью уравнения. — Отлично, — сказал Эндрю, явно расстроившись, что он не поддразнил Нила за то, что тот вывел Экси из разговора. — Я хочу пойти на Эмпайр-Стейт-Билдинг и столкнуть тебя с него. — Думаю, мне придется самому пойти в одно очень крутое место. Там есть все конфеты, какие только можно придумать. Их можно купить в баночках. И мороженое! Там есть такие вкусы, о которых, я уверен, даже ты не слышал. Эндрю замолчал на мгновение, и Нил был уверен, что его приманка не сработала, пока не спросил: — Где? — В нескольких минутах ходьбы от дома Мэтта. Мы можем поехать завтра. У Дэн и Мэтта есть список мест, куда они хотят меня сводить и я подумал, что мы могли бы сделать остановку по пути. — Меня не интересует осмотр достопримечательностей. — Хорошо, тогда мы поедем сами послезавтра. — Прекрасно, — Нил улыбнулся про себя, напряжение в плечах Эндрю немного рассеялось. Может, это и не отвлекло его полностью, но, по крайней мере, теперь вратарю было на чем сосредоточиться. Мэтт забрал их из аэропорта. Половина дня прошла и они вернулись в дом, где находились Дэн и мать Мэтта. Нил забыл, насколько милой была эта пожилая женщина. В чем-то она напоминала ему Эбби. Может быть, даже Рене. Но точно не его мать. Он подумал о том, как бы взаимодействовали его мама и мама Мэтта, если бы они когда-нибудь встретились. Но он быстро отогнал эту мысль. Его мама была мертва. А если бы не умерла, то он никогда бы не встретил ни Мэтта, ни его мать. Они заказали ужин и поели вместе, беседа заполнила все пространство. Эндрю был тихим, но он был рядом и это все, что имело значение для Нила. Мэтт поселил Нила и Эндрю в отдельной комнате, через коридор от них расположился Кевин, а рядом с Кевином — Дэн и Мэтт. Кровать была большая, достаточно места, чтобы Нил и Эндрю спали отдельно друг от друга, но посередине их мизинцы были соединены. Это было подтверждением того, что с Эндрю все в порядке. Нил проснулся рано, потребность в беге тяжело отзывалась в его костях. Перед их поездкой в Нью-Йорк он поспорил с Эндрю по поводу пробежек. Эндрю не очень хотел, утверждая, что местность слишком незнакомая и напоминал Нилу, что некоторые из людей его отца все еще находятся там. В конце концов Нил убедил его, что, если он не будет бегать, то будет раздражать Эндрю своей дополнительной энергией. Он также пообещал не выключать телефон и позвонить, как только почувствует, что что-то не так. Эндрю это не понравилось, но он согласился. Когда Нил встал с кровати, Эндрю зашевелился достаточно сильно, чтобы притянуть Нила к себе для поцелуя, затем оттолкнул его и снова заснул, держа в руке телефон на случай, если Нилу понадобится позвонить. Воздух в Нью-Йорке был значительно холоднее, чем в Южной Каролине, его нос, щеки и уши горели от холода уже через десять минут. Поэтому его пробежка длилась недолго. Вернувшись в дом, он принял душ, оделся на день, попрощался с Эндрю и Кевином и уехал с Дэн и Мэттом. У них был целый день и Нилу предстояло увидеть множество мест. Места, на которые он никогда не останавливался посмотреть, когда был в бегах с мамой. Он узнавал переулки и старые здания, в которых они прятались. Его взгляд задержался на них достаточно, чтобы Дэн спросила его об этом. Но он покачал головой и последовал за своими друзьями. Он не хотел портить поездку разговорами о своем пребывании в бегах. Это была тема, от которой он пытался уйти уже несколько месяцев. Теперь он был Нилом Джостеном. А не беглецом. Дэн фотографировала троицу при каждом удобном случае и делилась снимками в групповом чате «Лисы». Остальные делились своими фотографиями. Ники и Эрик сидят на крыльце и смотрят на закат. Рене и Эллисон работают волонтерами в каком-то приюте. Даже Аарон поделился фотографией, на которой он и Кейтилин играют с двумя малышами. Но самым большим сюрпризом стало то, что Эндрю поделился фотографией Кевина, который дуется, с подписью: Никакого экси для него. После этого групповой чат взорвался. Не только из-за нелепой выходки Кевина, но и из-за того, что Эндрю принял в этом участие. Их слова были быстро проигнорированы вратарем. Когда троица вернулась в дом, было уже почти одиннадцать вечера. Нил нашел Эндрю в их общей комнате, с включенной лампой и книгой на коленях. Он выглядел невозмутимым. Даже умиротворенным. Количество книг, которые он читал каждый месяц, неуклонно росло, и Нил удивлялся, как никто этого не замечает. Нил не мог сдержать улыбку и не пытался ее скрыть. — Похоже, тебе было весело, — сказал Эндрю, оторвавшись от своей книги. — Да, — признался Нил. Он потянулся в карман пальто и достал вещи, которые принес для Эндрю. Он сел ровнее, заинтересованный, и смотрел, как Нил кладет конфеты на тумбочку. — Я не собирался ехать без тебя, но хотел принести тебе что-нибудь на память. — Похоже на взятку, — сказал Эндрю, взяв одну из плиток молочного шоколада. — Я просто подумал, что ты давно не ел сладкого. — Ты был прав. Эндрю открыл шоколадку и разломил ее на кусочки. Нил вылез из пальто и ботинок, затем взял полотенце и сменную одежду и направился в ванную, чтобы смыть с себя противный нью-йоркский воздух. Это был хороший день. Это был почти идеальный день. Ничего плохого не случилось. Ничего плохого не должно было случиться. Но тело Нила помнило то, что произошло год назад, хотя он делал все возможное, чтобы не обращать на это внимания. Из всего, что он пережил и запомнил, Эвермор находился в самом низу списка его забот. Он едва мог вспомнить две недели, проведенные там, а значит, все было не так уж плохо, верно? Не тогда, когда он вспоминал каждый изнурительный момент пыток Лолы. Но когда Нил шагнул в душ, его мысли переключились на одетого Жана, держащего его под душем, когда вода стала красной и обожгла порезы на его теле. Он вспомнил металлический привкус лезвия во рту, металл на запястьях, чужую слюну во рту и давление на колени.