Поймай меня над пропастью

             — Красотища! Признаться честно, я по-доброму завидую Вам, Лукерья, всегда мечтал жить у моря.       — Да, здесь очень хорошо,— девушка поставила ноутбук на стол и присела на плетенный стул, обхватив руками колени,— Марк Исакович, спасибо, что согласились снова работать со мной.       — Чем больше пациентов, тем больше каратов на кольце моей жены,— пожилой мужчина широко улыбнулся в камеру,— что у Вас произошло новое и приятное с нашей последней встречи?       — Даже не знаю с чего начать,— Лукерья расплылась в улыбку,— пробую себя в новой роли - преподавателя английского, пока что у меня только один ученик, но на данный момент чувствую, что хочу заниматься этим более серьёзно.       — Преподавать Вам нравиться больше, чем переводить?— психотерапевт раскрыл рабочий блокнот.       — Да,— девушка взяла горячую чашку в руки,— в последние месяцы я буквально заставляла себя переводить наскучившие тексты и документы, не получая никакого удовольствия, а с преподавательской деятельностью все по-другому. Я на седьмом небе от счастья, когда, например, вижу заинтересованные глаза моего ученика или его прогресс в усвоении языка, понимая, что я приложила к этому руку.       — Теперь Вы меня понимаете?— Марк Исакович выгнул широкую седую бровь.       — Пожалуйста, не вспоминайте,— русоволосая закрыла лицо руками,— я была слишком глупой и недооценивала роль психиатра в выздоровлении.       — Неужели стоит потратить семь лет юности на медицинский факультет, чтобы до конца жизни выслушивать бредовые рассказы психов?!— с теплой улыбкой на лице психотерапевт припомнил первую встречу с девушкой, которую к нему насильно привела мать после неудачной попытки самоубийства.       За сорок лет практики у него было чуть больше ста подростков-пациентов, которые совершали попытки самоубийства, спустя две-три встречи они раскрывались и рассказывали, что их тревожит, а с девушкой все было иначе.       Лукерья на протяжении месяца прилежно, без опозданий приходила на сеансы, ложилась на кушетку и два часа молчала, либо ерничала, пока психотерапевт не прибегнул к решительным мерам - вместо одного из сеансов отвез девушку в психиатрическую лечебницу, где находились такие пациенты, как она, которые резали себя, морили голодом и избегали любого общения.       — Что еще интересного Вы можете мне поведать?       — Типичный сюжет дешевой мелодрамы,— русоволосая перевела взгляд на крупную чайку, которая нахально клевала клубничный круассан с маслом,— в следующий раз куплю еще один для тебя, — она достала с кармана джинсовых шорт телефон и сфотографировала птицу.       — Простите, у меня среди бела дня украли завтрак,— Лукерья нервно теребила низ розовой толстовки,— я успела завести замечательных друзей, влюбиться в парня, да так, что при упоминании его имени, у меня сердце выпрыгивает из груди и в итоге все потеряла.       — Это Ваша первая влюблённость?—мужчина щелкнул шариковой ручкой и стал делать заметки в блокноте.       — Да,— Лукерья залилась краской,— у меня были отношения с одним парнем, но без таких сильных чувств.       — Тогда зачем встречались?       — Мама сказала, что в девятнадцать лет пора уже встречаться с кем-нибудь,— русоволосая тяжело вздохнула,— чувствую, что благодаря ей я буду еще долго тратить деньги на терапию,— она криво улыбнулась.       — Вы сказали, что не ощущали таких сильных чувств, каких?       — Неукротимая жажда жить без приема антидепрессантов, надежда на счастье, чувство защищённости и это лишь малость, что я ощущаю, ой, ощущала рядом с Ваней,— русоволосая изменилась в лице.       — Вы не разрешили себе быть счастливой с этим парнем из-за болезни?—Марк Исакович опустил очки в широкой оправе на кончик носа.             — Да,— девушка прикусила нижнюю губу,— не мне Вам наводить статистику, сколько людей опасаются общаться, не говоря уже об отношениях с психологически нестабильными пациентами.       — Откуда такая уверенность, что Вы войдёте в эту статистику? Лукерья, Вы почти у своей цели.       — Марк Исакович, у какой цели?— русоволосая всплеснула руками,— по-моему, все так же, как и три года назад, я страдаю от панических атак и режу себя.       — Когда это случилось в последний раз?— строго спросил психотерапевт.       — Крестный пригласил меня на ужин,— Лукерья сглотнула подступивший к горлу комок,— и один парень начал приставать ко мне. Марк Исакович, я не знаю, как это объяснить, но вместо него я видела перед собой Глеба, чувствовала его мерзкие волосатые руки на своем теле, как в ту ночь и мне стало так невыносимо, что сначала я час трусилась, как в лихорадке, а потом порезала запястье, чтобы наказать.       — За что?       — За то, что забыла о своей болезни,— на одном дыхании проговорила русоволосая,— Мне кажется, что тревожное расстройство никогда не оставит меня в покое и все, что делаете Вы и я зря.       — Нет, — Марк Исакович отложил блокнот в сторону, — если только Вы больше не будете прерывать нашу терапию и придерживаться схемы лечения.       — Не буду,— девушка посмотрела прямо в глаза растерянного парня, который стоял напротив.

***

      — Ты прям все-все слышал?— Лукерья села на край кровати.       — Да, — брюнет сделал глубокую затяжку,— проснувшись на твоем диване, я сперва хотел тихо уйти, зная, что накуренный, я мог наговорить всякого, но мне безумно хотелось увидеть тебя спящую.       — Теперь мне хочется тихо уйти,— русоволосая обхватила голову руками,— а лучше поменять имя, внешность и улететь в Антарктиду к пингвинам.       — Лу, неужели ты за неделю так и не поняла, что я так просто не отпущу тебя?— парень заключил девушку в крепкие объятия,— вроде и в МГУ учишься, а такая глупенькая.       — Случилось то, чего я больше всего боялась,— Лукерья положила свою голову на его плечо,— ты теперь будешь встречаться со мной из жалости.             — Точно глупенькая,— улыбнулся брюнет,—не скрывай больше ничего от меня, хорошо?       — А ты от меня,—девушка провела рукой рассеченной брови Вани,—я жду!       —Пустяки,—Киса повалил русоволосую на постель,— подрался с Хэнком. Собирайся, сейчас пойдем дышать полезным морским воздухом, как советовал Исаак Маркович или Марк Исакович, ладно, один хрен, и по дороге выбросим сигареты, здоровый образ тоже пойдет тебе на пользу.       — Когда дерутся два лучших друга это не пустяки, что не поделили?— Лукерья приняла сидячее положении,—никуда не пойду, пока не расскажешь.       — Его отец спит с моей матерью,—сквозь зубы процедил Кислов.       —Он ее насильно заставляет?—девушка ахнула от удивления.       —Как оказалось нет,—парень сжал руки в кулаки,— он тупо юзает ее, пока жена не видит, а потом бросит, сука! Если мы заговорили о поддонках, кто к тебе приставал и довел до панической атаки? Илья? Рауль? Кудинов старший? А нет, он же из этих... Неизвестный абонент       До безудержного секса или твоего позора остался один день. Надеюсь, что ты приняла правильное решение.       — Сука,— Киса покраснел от злости, увидев на экране телефона девушки сообщение,— я убью его.       — Я не хочу от шести до пятнадцати лет куковать без тебя и у меня есть план, как опозорить его, только придётся еще позвать парней, если они не откажутся.