Поймай меня над пропастью

      — То есть, ты ездишь на тачке за пятьсот тысяч зеленых, и не можешь заплатить штраф в две тысячи рублей? — парень выгнул бровь, поглядывая на русоволосая, которая босиком шагала по раскаленному песку, обжигающему ступни.       — В начале года было две тысячи рублей, а сейчас все двести набежало, — ничуть не смутившись ответила Лукерья, — пустяки, завтра все оплачу, позвоню знакомому человечку из органов, и Хэнкин не только лично принесет мои права, но и пригонит машину со штрафстоянки.       — С нашей последней встречи твоя повышенная самооценка выросла до небес, — хмыкнул Кислов, поджигая сигарету.        — Это не Москва, здесь всем управляет Бабич, который хочет свести тебя с земли за Анжелку, — добавил он, выдыхая струю дыма.       — Еще посмотрим, кто кого, я больше не так мямля, как два года назад, которая боялась его, местного Пабло Эскобара, — расправив спину, гордо проговорила русоволосая       — Целый день не курила, гребенная бесконтактная оплата, — бесцеремонно забрав из рук брюнета сигарету, она закатив глаза от наслаждения, сделала глубокую затяжку.       — Звучит слишком малоубедительно от девушки на сломанных каблуках, которая даже пачку сигарет себе купить не может,— хмыкнул Кислов.       — Я могу позволить себе все, что захочу, — проворчала русоволосая, — а сегодня произошло глупое стечение обстоятельств — сначала менты забрали машину, оставив посреди трассы, а потом сел телефон, следовательно, ни такси, ни даже покупку воды, я не могла оплатить.       — А любящий муж волнуется наверное, всех на ноги поднял, — Киса не упустил возможности съязвить, указывая бывшей возлюбленной, за каким дерьмом она замужем.       — И не сомневайся, — в том же тоне раздражительно проговорила русоволосая, отламывая сломанный каблук брендовой туфли, — тебе и не снилось, настолько сильно он любит меня!       — Настолько, что трахает все, что движется? — Ваня улыбнулся уголками губ, в упор уставившись на девушку.       Несколько секунд Киса и Лукерья смотрели друг на друга, сдерживая внутри общее желание — впиться в такие желанные, но чужие губы.       — Тебе не приходило в голову, что у нас могут быть свободные отношения? — русоволосая первая увела взгляд, понимая, что в прямом и переносном смысле находится в полушаге от измены.       Она с силой ударила другой туфлей о дерево – так, что второй каблук тут же отлетел, и обувшись, пошла к родительскому дому.       — А тогда с каких хренов ты скулила здесь? — грубый и слегка хрипловатый голос, а затем и сильные мужские руки остановили девушку.       — Вдобавок к неустойчивой психике, у меня еще и месячные, — фыркнула Лукерья, отчаянно вырываясь из крепкого захвата, — отпусти, тебя что девушка не ждет?       — Ждет, — откинув локон золотых волос, Киса стал покрывать поцелуями изящную шею девушки, — но не та, которая каждую ночь.       — Блядь, Кислов, что ты делаешь со мной, — Лукерья тихонько вскрикнула от наслаждения, и парень тут же поспешил запечатать любимые пухлые губы обжигающим поцелуем.

***

      — Заходи, чисто, все по своим норам, — открыв входную дверь в родительский дом, девушка оглянулась вокруг.       — Только тихо, у мамы очень чуткий сон, — приложив палец к губам, она стала наощупь направляться в непроглядной темноте к лестнице.       — Все, сейчас соберутся моралисты, и будут мне ложкой мозги выедать, знала же, что так будет,— задев рукой вазу, которая упав на пол разбилась на мелкие осколки, девушка ударила себя по лбу.       — А тревожность осталась на том же уровне, — подхватив русоволосую на руки, Кислов понес ее в спальню.       — Ты был неподражаем на ринге, я не могла увести взгляд, — обхватив шею бывшего возлюбленного, прошептала девушка.       — Та победа, как и все, были только для тебя, — улыбнулся брюнет.       Всю оставшуюся ночь Киса и Лукерья наслаждались друг другом, понимая, что совершают ошибку, но они не могли друг без друга.