Твоё сердце все забыло и я, наверное, простыла Тебя не хватает, но сегодня я лучше буду ночью скучать одна Разочарованные разговором на ночь об ушедшей любви Как-то не комильфо Ты — не ты и я — не я и мы уже не влюблены
Просто Лера — Разочарованные
— Гена был бы на седьмом небе от радости, увидев нас вдвоем в постеле, — Лукерья лежала на груди Вани, слушая бешеный стук сердца, и ей совершенно не хотелось шевелиться или что-то делать. Девушка прекрасно отдавала себе отчет, не тешив иллюзиями, что еще час, а если повезет, два, и они вернутся к своей привычной жизни — Ваня ловко спустившись по дереву у окна спальни, пойдет к Марии объясняться, где был всю ночь, а она в очередной раз простит мужа, потому что боится остаться одна. — И сфотографировал бы еще с разных ракурсов, чтобы иметь неопровержимые доказательства, что именно он нас свел, — засмеялся брюнет, сомневаясь, что после проведенной ночи все станет, как прежде. Его тонкие прохладные пальцы пробегали по девичьим волосам, ушам, шее, спускались к ключицам и потом кругами гладили грудь. — А ты веришь, хоть на несколько процентов, что мы можем возобновить отношения? — откинув одеяло в сторону, обнаженная русоволосая встала с кровати, демонстрируя изящную фигуру. Она словно подчеркивала Кислову, что у него уже не будет никого лучше нее. — Как в невинность Анжелки до совершеннолетия, — брюнет улыбнулся уголками губ. Ваня еще как верил, ему хотелось, чтобы Лукерья снова была только его, но через силу врал, потому что знал, что дважды в одну реку не войдешь. — Слишком много всего изменилось, — объяснил он, натягивая на голый торс футболку. — Согласна, — прикусив нижнюю губу, девушка отвернулась к окну. — Это не любовь, а еще одна зависимость, которая постепенно убивает нас с тобой, — в голове девушки крутилась фраза, которая была сказана бывшим возлюбленными тогда в Москве. — Боюсь представить, как бы мы испортили друг другу жизнь, не разорвав токсичные отношения, — с улыбкой на лице проговорила Лукерья, скрывая истинные чувства, которые разбивали ее израненное сердце. — Я довел бы тебя до дурдома, а ты меня до тюрьмы, — в том же шутливом тоне ответил Кислов, завязывая шнурки на кроссовках. — Мать, у тебя есть совесть? — из-за закрытой двери послышался недовольный голос Бабич, — уехала куда-то на целый день, трубку не брала, открывай! — Анжелочка, не надрывай голос, тебе еще к пробам в театр готовиться, — спокойно произнесла Лилия, растирая крем по лицу, — Лукерья, мы все за завтраком ждем объяснений, даю тебе пять минут на сборы. — Это они еще не знают, с кем ты провела ночь, — усмехнулся брюнет. — Не давай Антону себя обижать, — Ваня нарушил продолжительное молчание, потому что ни он, ни Лукерья не хотели прощаться. — А ты береги себя, — девушка ласково провела рукой по рассеченной брови брюнета.***
Спустя несколько часов
— Подожди меня здесь, — расправив складки на оливковом атласном платье, русоволосая вышла из машины, и повесив сумку на плечо, твердым шагом направилась к базе парней. — Если убьешь его, я помогу спрятать труп, — усмехнулась девушка, набирая сообщение Медвежонку. — Тебе так быстро вернули и права, и машину? Поздравляю! — Зуев обнял девушку за плечи, встретив ее у входа. — Как нога? — поинтересовалась Лукерья, сжав руки в кулаки. — Плохо, вчера так болела, что не мог уснуть, пока обезболивающее не выпил, — ничуть не смутившись ответил Гена, стряхивая пепел. — Ты свихнулась? — воскликнул он, после того как девушка острым каблуком наступила на его якобы больную ногу. — Интересно было, как долго длится обезболивающий эффект, — фыркнула русоволосая. — Тяжелый закрытый перелом зажил за три дня? — Лукерья театрально закрыла рот рукой, наблюдая, как друг отбросив костыли, схватился за ушибленное место. — Ты мне ногу отдавила, — стонал Зуев. — Гена, что случилось? — на стоны брюнета из заброшенного помещения вышли все остальные ребята. — Боря, Мел, Киса, как за столько лет дружбы вы не заметили, что ваш друг прирожденный актер? — девушка пылала яростью. — Что кокса уже нюхнула? — нахмурился Хэнкин, помогая брюнету подняться на ноги. — Может скорую помочь вызвать? Вдруг осложнение будет, — Мария заботливо подала Зуеву костыли. — Еще и болтун! — воскликнула русоволосая, украдкой поглядывая на реакцию Кислова. — Лу, давай быстрее, самолет до Дубая ждать не будет, — Бабич посигналила несколько раз. — Иду, — Лукерья сделала глубокий вздох, чтобы прийти в себя, после того как узнала, что Гена не только заплатил доктору за ложный диагноз, добавил Антона в черный список абонентов, но и написал от ее имени адвокату. — Чтобы больше не обращался ко мне, — резко развернувшись на каблуках белых лодочек, она виляя бедрами направилась прочь. — Машунь, если что, не волнуйся, твой парень всю ночь трахал наркоманку, — остановившись у машины, ядовито заявила Лукерья. — Ну ты и мразь, — брюнетка покосилась на подругу. — Какая есть, — поправив прическу в зеркало переднего вида, девушку пристегнула ремень, и нажала на педаль газа.