— Лукерья Александровна, Георгий Романович сможет принять Вас только в понедельник, к сожалению, все остальные дни у него расписаны с утра до вечера, — на том конце провода прозвучал приятный голос медсестры, которая сидела на регистратуре.
— Когда? Завтра? — переспросила русоволосая, рассаживая по спальне.
От тонких стен доносились вопли и яростные ругательства, поэтому она не слышала даже саму себя.
— В понедельник на девять утра, — терпеливо повторила девушка, не обращая никакого внимания на трехэтажный мат на заднем фоне.
— А можно пораньше? — Лукерья закусила нижнюю губу, и нервно крутила в руках неизменный ежедневник, который постоянно таскала с собой.
— На восемь утра? — поинтересовалась медсестра, щелкая мышкой.
— Та нет, в другой день, например, завтра, — сев на край кровати, девушка открыла ежедневник, и взглянула на двадцать пятое июня, которое было обведено красной ручкой — в понедельник на два часа дня у нее был назначен развод с предполагаемым отцом ребенка.
Лукерья знала, что со своим везением могла оказаться в самой нелепой ситуации, как например, до двадцати лет считать своим отцом совершенно постороннего человека или пролить кофе на белый костюм перед важной встречей.
Но русоволосой не могло присниться и в самом кошмарном сне, что она будет беременная без понятия от кого.
— Как шлюха, — постоянно крутилось в её голове.
Она ставила свою беременность вне всякого сомнения, выбросив из головы диагноз бесплодие, потому что симптомы совпадали — задержка месячных, усталость и тошнота.
— Лукерья Александровна, у вашего лечащего врача запись на неделю вперед, — раздраженно ответила девушка, потому что к добавок странному шуму на заднем фоне, из-за которого она едва слышала пациентку, у нее заканчивался рабочий день.
— Тогда дайте мне номер Георгия Романовича, я с ним сама договорюсь, у меня вопрос жизни и смерти, — фыркнула русоволосая, поглядывая на такую желанную, но недозволенную пачку сигарет на подоконнике.
Лукерьи очень хотелось затянуться пару раз, чтобы успокоиться, ведь нервы были на пределе, но её останавливала мысль, что она носит ребенка под сердцем, которому курение могло навредить.
— Если Вам в спешном порядке необходима консультация гинеколога, вы можете записаться к другому врачу, в нашей клинике все профессионалы своего дела, — сдерживая себя в рамках приличия, проговорила медсестра.
— Вот шлюхи, трахаются с кем попало, а потом по врачам бегают, про презервативы не слышали? — тихо добавила она, прикрыв микрофон ладонью.
— Я сейчас тебя, жалкий режиссеришка, как старого хряка, прям здесь зарежу, и по мусорным пакетам разлажу, — из кухни послышался громкий мужской голос, который заставил русоволосую подпрыгнуть на кровати.
— Давай, давай, деятелям искусства не привыкать страдать, — воскликнул другой визгливый голос.
— Гена, они сейчас поубивают друг друга, разними их! — реакция брюнетки на то, что двое её мужчин катались по полу не заставила себя долго ждать.
— Записывайте к кому хотите, только чтобы на завтра, — почувствовав, что дело пахнет жаренным, Лукерья сбросила звонок, и направилась на кухню, в центр страстей.
Она так спешила к врачу, потому что хотела узнать точную дату зачатия, которая могла как внести в её жизнь новые краски, так и разрушить.
— Малыш, на будущее — придирчиво выбирай себе друзей, не так, как папа с мамой, — перед тем как открыть дверь спальни, она остановилась перед зеркалом, и погладила плоский живот.
— А почему у вас открыто? Москва стала самыми безопасным городом в мире? Анжелочка, ты где? Твой сербский шейх пришел, — кого-кого, но, встретить вечером Миркина, своего пропавшего партнера по бизнесу, с букетом роз в коридоре, Лукерья ни как не ожидала.
— Ах, ты кабелина, смылся в Дубай, а я как белка в колесе крутилась, выполняя работу за двоих, — в голове русоволосой мозаика сложилась, и она стала бить парня розами.
— Кого это еще нелегкая принесла? — отряхивая серый костюм, Михаил Игоревич вышел из кухни.
— Андрей? — каким же было удивление пожилого чиновника увидеть здесь своего зятя, — ты и с ним трахалась? — обернувшись, он взглянул на брюнетку, которая не испытывала ни малейшего стыда, а стояла в дверном проеме гордо расправив спину.
— Че ты стоишь? Записывай, такой сценарий любой кинофестиваль порвет, — Гена похлопал подавленного режиссера по плечу.
— Михаил Игоревич, вы все не так поняли, я просто пришел навестить Лукерью, — стал оправдываться Андрей, поглядывая на бизнес партнершу, — она ведь беременная, — он ляпнул то, что первое пришло на ум.
— Лукерья, это правда? — мужчина перевел внимательный взгляд на русоволосую.
— Ага, — тяжело вздохнув, коротко ответила девушка.
До консультации со врачом она хотела держать в секрете свое положение, но нужно было спасать бизнес, который мог развалиться из-за любвеобильного партнера.
— Не будет же он насылать на беременную девушку налоговую инспекцию, — мысленно считала Лукерья.
— Лу, ну вы с Кисой, и партизаны, поздравляю, — радостный Гена стал целовать, и обнимать русоволосую.
— Присоединяюсь к поздравлением, — холодно бросил Михаил Игоревич перед уходом, и одарил любовницу и зятя испепеляющим взглядом, — чтобы в городе я вас больше не видел, для вашего же блага.
***
— Они со своей доченькой меня без ничего оставят, — скулил, словно побитая собака, Андрей.
Он сидел на полу, обхватив голову руками.
— И мой новый сериал не пропустят на телевидение, а мне бывшим женам алименты выплачивать, — хныкал режиссер, попивая чай, — Лукерья, а есть что-нибудь покрепче?
— Тебе теперь отдыхать нужно больше, сиди, — Зуев усадил русоволосую обратно в кресло.
— Скажи спасибо, что не закончил, как твой коллега, который, кстати, тоже крутил шуры-муры с Анжелкой, — хмыкнул он, наливая в четыре рюмки коньяк.
— Слышь, а ты может проклятая? Что-то все вокруг тебя по тонкому льду ходят, — Гена отдал рюмку с коньяком брюнетке, которая закрыв лицо руками плакала на диване.
— Я просто другой жизни хотела, — едва выговорила она, рыдая навзрыд, практически задыхаясь от слёз.
— Все наладится, — Лукерья гладила подругу по спине.
Она предполагала, что рано или поздно подругу настигнет расплата за горькие слезы обманутых женщин, и поэтому относилась к сложившейся ситуации, как к воспитательному уроку, а не к трагедии.
— За новую жизнь, у которой должно сложиться все лучше, чем у нас, — Зуев поднял полную рюмку с янтарной жидкостью за Кису, Лукерью и их еще нерожденного ребенка.
Прошло несколько часов
— А что, если снять сериал про троих школьников и крутого наркоторговца, которые решают вершить справедливость? — изрядно подвыпивший Зуев положил руку на плечо режиссера, который был в такой же кондиции, — один будет влюблен в главную шлюху города, второй со временем проболтается отцу-менту, третьего сделаем плохишом, чтобы привлечь бабье внимание, а четвертного с меня спишем.
— Шедевр! Завтра же начнем снимать, — воскликнул раскрасневшийся мужчина, и опрокинул очередную рюмку коньяка, — и Лукерью пригласим, знаешь, женщины в положении такие красивые становятся.
— Ты приглашаешь меня с собой в Белгород? А в качестве кого? Жены или девушки? — оживилась Бабич, стоя с Миркиным на балконе.
— Жены, — твердо заявил перебравший Андрей.
— Лушка, а что за кабак у нас на кухне? — Киса поцеловал девушку, которая лежала на кровати в спальне с ноутбуком в руках.
Вернувшись домой поздней ночью с Мелом, Киса застал веселую пьяную компанию.
— Слишком долгая история, — отмахнулась она.
— У меня к тебе есть серьезный разговор, — приподнявшись с кровати, Лукерья обняла сзади брюнета, который раздевался.
— О новом ковре? — сбросив футболку, Кислов развернул любимую девушку к себе.
— Об этом попозже, — русоволосая выгнулась от удовольствия, потому что парень осыпал требовательными поцелуями её шею.
— Кис, это важно, — она сделала шаг назад, понимая, что если сейчас не расскажет, то возлюбленный узнает о её беременности утром от Гены или режиссера.
— Я весь во внимании, — проворчал Ваня.
Он неохотно сел на кровать, и стал рассматривать Лукерью, которая была невероятно сексуальной в коротеньких домашних шортах.
— Ну че, рассказала? — девушка не успела собраться с мыслями, как в спальню влетели обитатели квартиры.
— Женщины в положении такие красивые становятся, — режиссер снимал все происходящее на камеру телефона.
— Братан, поздравляю, — Гена бросился к другу.
— А я замуж выхожу! — пьяная Анжела забралась на кровать, и стала прыгать от радости.
— Лу? — растерянный Киса уставился на русоволосую, которая была готова взять грех на душу, и собственными руками убить сразу четырех людей.
— Я …, — Лукерья не успела закончить фразу, и убежала в ванную, почувствовав приступающую тошноту.
