Дикий дракон

Высоко поднятые знамёна Эдгар увидел ещё тогда, когда экипаж даже не вступил в столицу. О долгожданном приезде короля знал весь Юг. Оставалось лишь надеяться на то, что Фишер и Радомир не устроят пышное празднество в его честь. Король слишком устал от войны и слишком сильно соскучился по дому. - По тебе не скажешь, что ты весел, – заметил ехавший рядом Орамедон. Так получилось, что уже бывший восточный король решил посетить Юг перед тем, как вернуться домой. Праздновать победу на Юге решил именно он. Тем более, что завтра должны прибыть его сын с женой, дочерью Эдгара. Это будет в каком-то смысле семейный праздник, как бы дико это ни звучало. - Я просто устал. Да и разлука с внуками… Восточник кивнул. - Пожалуй, это нелегко. Очень жаль, что у нас до сих пор нет общих внуков. Эдгар нахмурился. Нет, в голосе Орамедона не было укора, только искреннее волнение. Оно и понятно, у восточного трона до сих пор нет наследника. Это очень плохо. - Жаль. Елена до сих пор не родила мужу ни одного ребёнка. Ещё год-другой, и её брак будет под угрозой. - Напомни, сколько лет твоему наследнику? Восточник дёрнул за уздечку, заставляя коня прибавить шагу. - Пятнадцать. - Как и твоему супругу, когда вы поженились? - Да. Южный король и по сей день с большой неохотой вспоминал о том, как свела их судьба с Радомиром. Он причинил своему любимому слишком много боли… - Тебе его скоро замуж выдавать? Он ведь рубиноглазый. Это была ещё одна слабость Эдгара, вводившая его в дикое бешенство. Даже при одном упоминании о сыне он начинал нервничать и злиться. В мире было слишком много корыстных людей, думающих о юном принце Александре. Уж очень сильно повезёт его будущему супругу. Эдгар заранее сходил с ума от ревности и придумывал, как сделать так, чтобы сын не стал чьим-то рабом. - Об этом ещё рано думать, – твёрдо ответил король. - Рано? - Александр не вступит в брак, пока ему не исполнится восемнадцать лет. Такой ответ Орамедона очень удивил. - Зачем так тянуть? - Так нужно. Сам женатый на рубиноглазом, восточник кивнул и отвернулся. Его младший сын, Ромади, был повенчан с одним из сыновей Эдгара, так что Орамедон прекрасно понимал состояние своего родственника. Он и сам ещё не свыкся с мыслью о том, что сын и дочка в скором времени начнут жить своей жизнью, отдельно от него. И именно поэтому он так сильно хотел внуков. А Эдгар тем временем думал о своих детях, которых не видел несколько лет. Интересно, какими они стали. Радомир писал ему о том, что у Кассандры характер такой же воинственный, как у отца-короля, что она предпочитает меч и доспехи платьям и игрушкам. Катрина, которая в детстве была очень болезненным ребёнком, поддерживает столь нетипичные увлечения сестры и даже ходит вместе с ней на бои. Генрих, по словам того же Радомира, был более всех их детей похож на Эдгара. Многие поражались этому сходству и говорили о том, что мальчик даже хмурится как отец. Индигедер, названный в честь рубиноглазого супруга Орамедона, совсем не был похож на своего тёзку. Вернее, был его полной противоположностью. Радомир частенько сокрушался над тем, что даже ему порой не удаётся усмирить принца, слишком непоседливого и не в меру шустрого и шумного. Маленькая Лукреция сияла красотой, несмотря на столь юный возраст. За неё Радомир всерьёз опасался. Принцессу вполне могли и украсть, как уже было однажды с известной на весь мир дочерью последнего Рубинового короля, Аландрой. Ходили слухи, что герцоги Кармштата хотят устроить брак сына Кьярамсали, маленького Ришара, и Лукреции. То, что Эдгар и Кьярамсали родные брат и сестра, их совсем не смущало. Во всяком случае, южный король давно уже решил, что ни за что не отдаст западникам ни одну из своих дочерей. - Твоя сестра приедет на Юг? Эдгар обернулся к родственнику. Порой ему казалось, что Орамедон читает мысли. - Приедет. - Поговаривают, что в Кармштате сейчас не лучшие времена. - Фишер писал мне что-то про ужасную засуху, – кивнул король. – Однако, он говорил, что кармштатцы ни в чём не нуждаются. Радомир с моего дозволения отправил им много повозок с продовольствием и снизил цены на некоторые товары. - Думаю, особенно сложно приходится той неспокойной провинции. Как же она называлась? - Кайзерлот? - Кармштатцы не особо их любят. Сын писал мне о волнениях в этой провинции. Ты бы сказал своей сестре. Эдгар нахмурился. - О чём? - О том, что ей стоит проявить хоть немного заботы по отношению к этой провинции. Если осведомители Камилля не лгут, кайзеры уже начали умирать от голода. Кармштатцам наплевать на них, и это слишком очевидно. Кьярамсали должна понимать, чем это может обернуться. «Только бы не очередной войной» - невольно подумал король. - Я изучу ситуацию лично и непременно дам ей совет. Какой бы сложной ни была ситуация, необходимо искать мирное решение проблем. Именно так решил для себя Эдгар, потративший долгие десять лет на войну. Они встречали его небольшой делегацией. Король облегчённо выдохнул. Как же хорошо, что присутствуют только свои. Фишер, в каштановой шевелюре которого отчётливо виднелась седина, вышел вперёд первым. Он казался Эдгару прежним, словно и не было тех восьми лет, что они не виделись. Сияя улыбкой, он подошёл ровно в тот момент, когда отдавший поводья слуге король отошёл от коня. - Ваше Величество! Он учтиво поклонился, соблюдая заведённый протокол, а Эдгар лишь усмехнулся и по-дружески обнял его. - Фишер, друг мой. Все переживания мигом ушли на второй план. Он ведь так скучал по дому, по этой жаре, по родному дворцу и по своей семье. Наверное, стоило воевать долгих десять лет, чтобы осознать, насколько это всё бесценно. За спиной королевского советника появился Радомир. Эдгар невольно замер. Фишер отошёл от короля, дабы не стоять преградой между ними. Но ни один из супругов даже не пошевелился. Эдгар молча взирал на своего возлюбленного, внимательно изучая все изменения, что с ним произошли. Он выглядел старше, хотя навряд ли кто-либо дал бы ему тридцать один год. Еле заметные морщинки под глазами, всё та же аристократическая бледность, сияющие словно два рубина глаза, высокие скулы и чуть впалые щёки, длинная грива идеально прямых чёрных волос и почти болезненная худоба. Это был всё тот же Радомир, разве что повзрослевший и уставший. Всё тот же мудрый взгляд, как и шестнадцать лет назад, когда они впервые увидели друг друга. Супруг так же изучал короля, заметно изменившегося за долгие годы разлуки. Тронутые сединой чуть отросшие волосы, по привычке зачёсанные назад, морщины на лице от полной беспокойства жизни и многочисленные шрамы на лице и всём теле. Да, война изрядно его потрепала. Король боялся реакции Радомира. Боялся стать нелюбимым и ненужным из-за всех этих изменений. Минута тревожного молчания, и Радомир одарил супруга так любимой им ехидной усмешкой. Подойдя вплотную, он провёл ладонью по глубокому шраму на щеке Эдгара, заставляя того затрепетать от восторга. - Вернулся… Большего и не было нужно. Стало быть, любит, ждал и волновался. Стало быть, рад его возвращению. Король со всей ясностью осознал, что он не зря проливал кровь на войне столько лет. Ему было, что защищать. Улыбнувшись в ответ, он обнял Радомира и уткнулся ему шею, вдыхая такой любимый сладкий аромат спелой вишни. Запах, который принадлежал только ему, как и сам Радомир. - Я так скучал. - Теперь мы вместе. Обещаю, у нас будет время всё наверстать. Радомир улыбался. Он обнял мужа за сильные плечи, скользнул ладонью по уже зажившей ране на локте, а после отодвинулся. - Дети очень соскучились по тебе, - сказал он, всё так же улыбаясь. – Было нелегко заставить их ждать тебя во дворце. Идём скорее. Эдгар всё понял. Да, сейчас не время нежничать с супругом, нельзя ведь забывать и об ответственности. Краем глаза он заметил разговаривающих о чём-то Фишера и Орамедона. Королевский советник жестом дал понять, что сам разберётся и с гостем, и с поклажей. Благодарно улыбнувшись, Эдгар поспешил за супругом во дворец. Его сердце стучало, словно бешенное. Пожалуй, такого сильного волнения он ещё не испытывал. Как его примут дети? Вспомнят ли они его? Ведь прошло столько лет… Створки и балки, сияющие золотым, радовали глаз. Всё было таким знакомым и родным. Королю казалось, что он отвыкнет от всего этого на бескрайних заснеженных просторах Драконьего кладбища, но оказалось, что это невозможно. Вот сейчас и здесь он был дома, а потому чувствовал себя совершенно счастливым и цельным. Теперь всё было хорошо. - Отец! Едва лишь оказавшийся в расписном холле дворца, Эдгар вздрогнул всем телом. На встречу ему на всех парах побежали две девочки. Одна шатенка с волнистыми кудрями и миленьким круглым личиком, а вторая брюнетка, очень сильно похожая на Радеку в юности. Эдгар с шумом выдохнул и протянул руки вперёд. Через пару секунд девочки бросились в его объятия. - Катрина, Кассандра… У короля вмиг увлажнились глаза, когда смог прижать к себе своих дочерей. Те в свою очередь не скрывали восторга. - Я знала, что узнаю тебя! – сообщила Катрина. - Мы сразу узнали, – кивнула Кассандра. – Ты совсем не изменился, почти полностью такой же, каким мы тебя помним. Эдгару пришлось очень постараться не заплакать от радости. - Девочки мои. Отстранившись, он смог разглядеть их получше. Катрина напоминала покойную Лиину, хотя и была очень похожа на отца. Она была ниже, чем Кассандра, унаследовавшая от Радомира не только внешность, но и рост. Её чёрные волосы были заплетены в несчётное количество тоненьких косичек, и одета она была на северный манер - в закрытую одежду. Обе настоящие красавицы. Эдгар даже испытал нешуточное потрясение – это ведь его дети, его плоть и кровь. Его сокровище. Следом за старшими в объятия отца бросилась и младшая дочь. Её король сперва даже не узнал. Златовласая Лукреция, которой едва исполнилось двенадцать лет. Эдгар невольно вспомнил лицо своей матери, в честь которой и назвал дочку. Малышка вся пошла в бабушку, определённо. - Как же хорошо, что ты вернулся, - звонким голосом сказала Лукреция. – Мы ведь теперь всегда будем вместе, правда? Эдгар был потрясён. В последний раз, когда он видел младшую дочь, ей было всего четыре года. Неужели она помнит его? - Вас словно не учили манерам, дамы. Девочки синхронно подняли головы и оглянулись в сторону. Король было решил, что замечание было произнесено Радомиром, уж очень голоса были похожи. Однако вопреки этому мнению его взгляд наткнулся на точную копию супруга. Копию Радомира, каким он был ещё шестнадцать лет назад. Эдгар и сам замер в благоговейном трепете, едва лишь осознав, что этот юноша – его сын. Девочки пристыженно опустили взгляд и отошли чуть в сторону, замерев на месте, как и подобает воспитанным принцессам. Однако, улыбаться они не перестали. Вот значит как? Они боятся старшего брата и слушаются его? Это очень хорошо, особенно при учёте того, что это будущий король. Подойдя к отцу, принц Александр почтительно склонил голову. - Бесконечно рад твоему возвращению, отец. Король даже невольно постыдился того, что в порыве радости совсем забыл о правилах поведения. - Здравствуй, сын. Вот ведь и правда будущий король. Гордая стать, аристократическая осанка и внутренняя сила, которую Эдгар чувствовал на расстоянии. - Ты устал с дороги, - заметил принц. – Отложим празднества до завтра. А пока позволь нам сопровождать тебя в покои для отдыха. Как-то это слишком серьёзно для юноши пятнадцати лет. Хотя… Обернувшись к супругу, король наткнулся на почти что насмешливый взгляд рубинных глаз. Что ж, ладно. Он ведь тоже рубиноглазый. Должно быть, для Александра, у которого и голос успел мутировать и стать взрослым, это нормально. - Благодарю, сын, - отозвался Эдгар после недолгого замешательства. – Я в самом деле несколько утомился. Принц кивнул и жестом пригласил идти дальше. Лукреция, будучи младшей дочерью, позволила себе подойти к отцу и взять его за руку. Улыбнувшись ей и погладив по белокурой головке, Эдгар пошёл следом за сыном в свои покои. Там они смогут позволить себе забыть об этикете и насладиться обществом друг друга. Тем более, что король увиделся ещё не со всеми своими детьми. Катрина и Кассандра пошли по обе стороны от отцов, практически не сводя глаз с Эдгара. Король просто не смог не улыбаться им. Он не мог скрывать своего счастья.