Сказки серебряных Ангелов

      Нефилим долго по пустынным землям бродил, за светом золотым следуя. Жажда его грудь на изнанку выворачивала, но куда ни глянь – один песок да пепел, и горы черные тревожными замками вдалеке возвышались. Пустошь огненная на сотни миль уходила: не было и намека на речку или озерце мелкое, да и откуда им в аду взяться? Так он и шел.       Но вот, впереди что-то зарябило и свет золотой туда направился. Нефилим шаг ускорил, хоть и больно ему по песку острому босыми ногами ступать, но безумная жажда любую боль заглушала. Он приблизился и глазам своим не поверил: впереди, языки пламени на поверхности отражая, покоилось огромное озеро и ветер водную гладь совсем не волновал. Нефилим к берегу подбежал, а перо вблизи покружило и на камень опустилось. Он хотел взять его и за пазуху спрятать, но золотой свет пальцы обжег, не давая прикоснуться. Тогда оставил Нефилим перо как есть, и к воде направился.       Подойдя, заметил он, что вода совсем нечистая, красноватая, словно бы ее с кровью смешали. Но жажда внутренности сжигала, мыслить ясно не давала: Нефилим к озеру наклонился и зачерпнул воду ладонью правой, но к губам поднести не успел. Боль – пламенным вихрем руку скрутила. Вода сквозь пальцы на песок полилась. Кожа на ладони нарывами покрылась, и боль к запястью подниматься стала, а там, и до локтя дошла. Стал Нефилим руку в рукав балахона заматывать, стараясь боль нестерпимую остановить, но она лишь усиливалась. На глазах слезы сами по себе выступили, капельки пота лоб покрыли. Нефилим на землю упал, здоровой рукой в острый песок зарылся: боль – болью пытаясь заглушить, да напрасно все. Агония правую руку скручивала так, что хотелось оторвать ее и в озеро проклятое кинуть. Нефилим по земле катался, завывал и молил чтобы все это поскорее закончилось...       Неизвестно сколько времени прошло, но боль постепенно утихла. Нефилим медленно с земли поднялся, руку правую размотал и ужаснулся: вместо кожи и плоти – кость голая до локтя. Он пальцами костяными пошевелил, кистью замахал, в локте согнул и выпрямил – все работает, не болит, ничего не чувствуется. И тут, перо золотое с камня сорвалось, подлетело и на руку костяную приземлилось. Несколько мгновений Нефилим в раздумьях стоял, золотой свет сквозь пальцы костяные пропуская: перо кость не обжигало, спокойно в руке лежало. Нефилим на озеро взглянул, по спине холодок пробежался: что, если бы он той воды выпил? Сгорел бы изнутри? От мыслей его отвлекло неясное волнение вдалеке на берегу. Он присмотрелся: вереница темных фигур к озеру направлялись шагом медленным. Нефилим костяную руку с пером в рукав балахона завернул и пошел к шествию непонятному.       Приблизившись, разглядел силуэты людские. Все – в лохмотьях, и тела их обезображены: они шли к озеру, и в воду заходили, с головой окунались и сгорали синим пламенем. Поверхность озера бурлила и дымилась, тело очередное поглощая, а в воздухе зловоние едкое стояло, глаза слезиться заставляло. Нефилим в ужасе за зрелищем наблюдал, а людских фигур все прибавлялось, словно бы их звал кто. Они со всех концов ада, будто мухи на мед стекались: некоторые – совсем кожа да кости, другие, казалось, недавно в ад попали. Все, в озере сгорали, и скелетами из воды выходили разбредаясь кто куда. Оставаться в этом месте не хотелось, Нефилим проводил взглядом очередного смертника, развернулся и побрел в другую сторону.       Отойдя от озера, он решил перо по ветру пустить, чтобы оно продолжило ему путь указывать, но звонкий голос его окликнул:       — Стой, путник! Не боязно тебе в одиночку здесь бродить?       Нефилим перо спрятал и на голос обернулся: перед ним – фигура невысокая стояла, вся в плащ замотана так, что лица не разобрать.       — Наблюдала я за тобой с самого озера... — Фигура приблизилась и продолжила: — Видела как ты руку обжег, но в воду не пошел.       Нефилим растерялся, не зная как быть ему и что ответить, и нужно ли с незнакомкой заговаривать, но собеседница его опередила:       — Идем со мной. Здесь недалеко лагерь наш стоит, всех выживших туда собираем. Вижу, ты совсем недавно здесь, кожа смертью нетронута, пошли за мной... мы поможем тебе. — Женщина за рукав Нефилима схватила и за собой потянула.       — Кто ты? — Нефилим наконец опомнился и стал рукав из сильной хватки незнакомки вырывать.       — Я? — Фигура повернулась и в глаза ему заглянула, но Нефилим лишь темноту мог под плащом разглядеть: — Как и ты, на вечные муки сюда заслана, давно по аду брожу...       Было что-то странное в ее обличии. Нефилиму тревожно стало и он вырваться хотел, да в бег пуститься, но следующие слова незнакомки заставили его на месте застыть:       — У нас вода есть.       В груди неприятно запершило, живот скрутило, а горло от жажды стало зудеть:       — Хорошо. — Произнес Нефилим сиплым голосом, и, словно привороженный, позволил незнакомке вести его в неизвестном направлении.       Они сквозь облака пыли пробирались, долго шли по землям мертвым, а жажда все сильнее тело скручивала. Песок на кожу оседал, в лицо ударял и губы царапал: Нефилим капельки крови жадно слизывал, в надежде хоть как-то жажду побороть, но ничего не помогало, а разум с каждой минутой все сильнее туманился.       И вот, на горизонте стали темные строения вырисовываться. Незнакомка уверенно в их сторону шагала, ведя Нефилима за собой:       — Мы уже близко. Вон, там дома виднеются.       Нефилим пригляделся и целое поселение заметил:       — Откуда все это?       — Люди постарались. — Ответила незнакомка. — Остатки прежней жизни. Уютно здесь. Спокойно. Можно отдохнуть немного...       — Как же? В аду?       — А что? Даже в аду найдется местечко чтобы дух перевести. — Смешок в голосе незнакомки прозвучал. — Ничего, вскоре ты здесь привыкнешь, будешь, хоть какие оазисы находить.       Они к полуразрушенным домам из камней и глины приблизились, вошли в поселение: Нефилим сразу на множество темных фигур внимание обратил, все – с ног до головы в плащи и тряпки замотаны, лиц не разглядеть. Даже ступни и руки перебинтованы, и кусочка тела обнаженного невидно. Почудилось ему, будто мириады пустых глазниц на него уставились, как в бездне. Он спиной их взгляды ощущал, и холодок по коже пробегал...       Незнакомка подвела его к старой каменной скамье:       — Посиди тут, а я воды принесу.       Нефилим сел, по сторонам озираясь: никто на него внимания не обращал, темные фигуры хаотично сновали по пыльным улочкам, в закоулках исчезали, в дома заходили, останавливались и друг с другом заговаривали. Никто на него не смотрел, а взгляды все равно ощущались, и так неприятно становилось, что, хоть сейчас с места срывайся и беги на все четыре стороны. Но Нефилим продолжил на скамье сидеть – жажда пересиливала.       Прошло немало времени, и вот, незнакомка вернулась неся в руках чашу из камня:       — Выпей. Тебе сразу полегчает.       Нефилим схватил чашу, внутрь заглянул: там, вода красноватая покачивалась, языки пламени отражая.       — Откуда она?       — Из озера. Да ты пей, не бойся. Вреда не будет. Мы каждый день ее пьем и все с нами хорошо. Живы.       — Не то ли это озеро, что руку мою изувечило? — Нефилим почувствовал, что перо в его костяной руке под балахоном дрогнуло, словно на волю просясь.       — Ах, будто здесь других озер не водится... неужто навечно хочешь жаждой страдать?       Нефилим вновь вглубь чаши посмотрел: вода беспокойно кровью отливала, и едкий запах в нос ударял. Жажда усиливалась, словно ее кто нарочно нагонял. Красная вода единственным спасением казалась. Серая дымка взор заволокла. Разум, болотом разлился, в вязкую трясину – страх затягивая, лишь жажду на поверхности оставляя. Нефилим чашу к губам поднес, словно околдованный. Уже реши глоток сделать, но тут, его со всей силы тряхнуло, будто молнией ударило. Золотое перо из широкого рукава вырвалось, свет по воздуху разливая: подлетело к левой руке и кожу обожгло. Нефилим чашу выронил и вода разлилась, в пыльную землю впитываясь. Незнакомка лишь вскрикнула и отшатнулась:       — Не смей нашей гостеприимностью брезговать!       Темные фигуры, что минуту назад по улице ходили, в миг все застыли, развернулись, на Нефилима уставились и начали приближаться со всех сторон. Незнакомка плащ с себя стянула, голый череп обнажая:       — Эта вода, единственное, что сможет тебя от жажды освободить. Как же ты не понимаешь. — Она с себя лохмотья сбросила, и предстала перед Нефилимом скелетом без единого клочка плоти. — Выжги тело человеческое и стань свободным!       Нефилим в ужасе отстранился и за пером ринулся: оно горело золотым пламенем, и темные фигуры по углам от света прятались, путь открывая. Никто его остановить не решался. Нефилим долго бежал не оглядываясь, за светом следуя. Жажда утихла, отступила. Осталась лишь боль в горле и пыль во рту, но он – не останавливался. Казалось Нефилиму, что его вот-вот нагонят, хотя никто за ним не бежал. Темный острый взгляд стрелой между лопаток чувствовался, к затылку подбирался, словно сама бездна его преследовала. Он все бежал, о камни и старые кости спотыкаясь, песком – кожу на стопах в кровь сдирая, и кровавые следы за собой оставляя. Жаркий воздух пылью и огнем в лицо кидался, глаза слезились и горизонт размывался. Только свет золотой виделся. В какой-то момент, ноги Нефилима подвели и он коленями о землю ударился. Подняться не смог. Слабость и усталость тело ломали, веки опускали, и он – лицом в горячий песок упал...       Долго пролежал. Перо над ним медленно кружило и светом за собой зазывало. Вскоре, неясный страх в душе утих, мысли перестали путаться и Нефилим с земли поднялся. Огляделся: золотой свет над головой вспыхнул, призывая двигаться дальше. И он путь возобновил.       Ад пугал пейзажами угрюмыми, красным маревом в воздухе, и редкими костями под ногами вперемешку с пылью и пеплом. Нефилим продолжал идти, и думал про чистый ручей и холодный дождь. Жажда изредка с новой силой горло душила, но вокруг лишь пустошь да огненные всполохи. Раскаленный воздух – легкие обжигал, иногда принося с собой трупное зловоние. Хаотичные порывы ветра песок ввысь подбрасывали и осыпали им Нефилима, кожу раня. Он пытался плотнее завернуться в темный балахон, но лицо открытым оставалось. Тогда, Нефилим порвал по локоть правый рукав, и повязал темную ткань вокруг шеи, нос и рот пряча: стало немного легче острый песок выносить. Так и продолжил путь.       Ветер усиливался: пыльные вихри до свода каменного поднимались и видимость закрывали. Стало совсем трудно передвигаться. Даже языки пламени, что хаотично в воздухе вспыхивали дорогу освещая, потухли. Тьма наступила. Нефилим слабо различал свет золотого пера за пепельной завесой и пыльным туманом, но продолжал идти, а ветер все сильнее был, то в спину его толкая, то в лицо – горы песка со всех сторон задувая.       Темный ад – резко охлаждаться стал, словно все его костры вмиг потухли. Песчаная завеса градом на голову сыпалась, и балахон уже не защищал от мириады острых песчинок, что кожу царапали. Нефилим цеплялся взором за ускользающий золотой свет, но с каждым мгновением сияние все слабее становилось, и вот, оно в одной точке застыло, перестало двигаться. Нефилим медленно пробирался через пески зыбучие, к свету направляясь, что, казалось, потухнет вскоре. Наконец, ближе подойдя, он увидел пещеру в скале, а возле входа перо лежало, последний свет испуская. Нефилим костяной рукой его поднял и без раздумий в пещеру вошел от песчаной бури укрываясь.       Неожиданно, запах сырости в нос ударил и жажда с новой силой разыгралась. Нефилим к холодной стене притронулся и ощутил влагу на пальцах, но не рискнул к губам поднести. Он вглубь продвинулся, освещая темень тусклым светом пера: пещера глубокой оказалась, извилистой, с множеством проходов. Прислушавшись, Нефилим звук падающих капель услышал и на него пошел, предвкушая избавление от жажды. Долго плутал, словно по лабиринту, но кроме тьмы и сырости ничего не находил. И вот, после множества поворотов и развилок, он вышел на свет...       Яркие цвета в глазах зарябили. Нефилим проморгался, да так и замер, по сторонам озираясь: куда не глянь, цветы и травы диковинные, каких на земле не видать. Все – с бордовыми оттенками, словно их вином окропили: под ногами трава малиновым светом переливается, по каменному своду плющ ползет с красными яркими ягодами. По левую сторону – гигантский куст растет, и кровавые розы на нем в огненных бликах красуются. По правую – крыжовник, и спелые ягоды рубинами светятся. В центре, величественно возвышаясь – массивный дуб стоит, и под ним – маленький водоем с бордовыми лотосами.       Нефилим к воде устремился, здоровой ладонью зачерпнул и начал пить: вода – чистейшая, словно только-только с заснеженных гор спустилась; жар остужала, к жизни возвращала. Напившись сполна, он лицо и раны водой омыл. Усталость по телу разлилась, и Нефилим на землю возле пруда опустился, о камень спиной облокотился, глаза прикрыл...       — Давно у меня гостей не было. — Ласковый голос над ухом прозвучал. — Прошу, ни в чем себе не отказывай.       Нефилим резко глаза открыл и увидел перед собой молодую женщину: кудри пепельные. Взгляд, словно волны темные в океане. На голове – корона костяная, и каждая кость – ягоду крыжовника пронзает, а бордовый сок – каплей крови на бледном лбу блестит.       Женщина улыбнулась:       — Вижу, не простой смертный ко мне пожаловал. — Она руку ему протянула. — Что ж, давай знакомиться. Имя мне – Гардиель, а это – сад мой.