***
— Вы долго, — произнес Антон, следя за графом, который не спеша уселся напротив. — Задумался о выборе, — хмыкнул мужчина. На мгновение оба затихли, с нескрываемым интересом разглядывая собеседника. Пока Антон пытался понять мотивы старшего, тот же старался подобрать правильные слова. Все-таки перед ним тот, за кого он был ответственным, даже если шатен не был осведомлен об этом. Бариста быстро принес им заказ, пожелав приятного аппетита и, низко поклонившись, покинул террасу. К нему часто заходили аристократы, но присутствие самого принца их земель не могло не удивить. Этот бал действительно нес много интересного за собой. — Я не шутил, говоря, что не намерен смотреть на Вашу гибель, — начал граф, протягивая каждое слово и наблюдая за сменой эмоций на чужом лице. Антон держал себя в руках, памятником сидя в одном положении с прямой спиной и поднятым подбородком, из под ресниц следя за мужчиной, растерявшего все свое веселье. Голубые океаны горели решимостью и сожалением. И принц понимал, что, выйдя отсюда он больше не сможет воспринимать все, как данное. Все скелеты однажды выползают на поверхность, а его семья тонула в тайнах и секретах даже от самых близких. — Вы знаете, кто мой отец, — безмятежно произнес Антон, сохраняя полное спокойствие. Да, он всегда знал, что он бастард, но их род не имел права сообщить жителям королевства, что единственный наследник короля – не истинный сын его высочества. За изменами следовало осуждение. Эта тайна не могла выйти за пределы замка, заставляя их жить во лжи, а Антон в полном одиночестве, отчужденным от семьи. Арсений сцепил пальцы рук в замок, подперев на них подбородок. Две тарелки с пирогом стояли нетронутыми, как и горячий шоколад. Еда больше напоминала часть декораций, ведь никто не спешил притронуться к ней. — Знаю, — кивнул граф, все-таки придвигая кружку ближе и, взяв маленькую ложку, начал вылавливать маленький зефир. Антон, хоть и был голодным, но заставить проглотить сейчас себя хоть что-то не мог. Противный ком горечи не покидал горло, оставляя ожоги изнутри. — Вам не нравится еда? Могу попросить принести что-то другое. — Не стоит, monsieur. Меня больше волнует наша беседа, — прервал его принц, пустым взглядом уставившись на улицу, но Арсений уловил гримасу обреченности. — А мне хотелось бы, чтобы Вы позавтракали со мной. День обещает быть долгим, юный принц, — и, невзирая на отказ, граф подвинул тарелку с яблочным пирогом к принцу, заставив того теперь недовольно нахмуриться. — Можем продолжить нашу беседу, когда Вы поедите. Не думаю, что нам есть, куда спешить. И Антон невольно согласился, потому что сил спорить не было, а спорить с Арсением казалось изначально проигрышным делом. Мужчина же довольно улыбнулся, приступая и к своей трапезе, изредка кидая взгляд на задумчивое лицо принца. Сейчас он выглядел немного расслабленным, невесомым, как в их встречу перед балом. Он мог только предположить, сколько же сил уходит на то, что сохранить равновесие между магией холода и душой солнца. Неудивительно, что юноша всегда был погружен в себя, страдая от воли собственной семьи.***
— Ваш отец… Истинный отец – правитель Нью-Ривс, — слова выскользнули так быстро, что Антону понадобилась минута для осознания их значения, а когда он понял, что только что сказал граф, ложка из рук принца со стуком упала на стол, оставляя противный звон в ушах. В зеленых глазах читалось все от отвращения до удивления. Арсений даже уловил облегчение, но, несмотря на все эти эмоции, то, что действительно творилось в душе Антона, было под семью замками. Заметив, что принц был не в состоянии что либо спросить, мужчина тяжело выдохнул, откидываясь на спинку стула. — Я думаю, Вы чувствуете это. Не могли не чувствовать. Ваша душа рвется на свободу, она другая, Вы другой, не похожий на свою семью, которая следует лишь за долгом перед своими жителями. Ледяной принц с самым обжигающим холодом… Сложно быть правильным, не так ли? — печальная улыбка накрыла губы брюнета, заставляя Антона вздрогнуть. Никто не показывал свои чувства в его сторону. Это было чуждо, непонятно. Непринято среди аристократов. — Вы меня не помните, ведь мне тогда было тринадцать, а Вы были совсем еще ребенком, но я запомнил Вас. Не мог не запомнить, ведь Вы сделали мне невероятный подарок, — из кармана пальто Арсений достал медальон, медленно, чуть подрагивающими от волнения руками открывая его и кладя на стол перед принцем, взгляд которого сразу же сменился. — Это… — голос Антона оборвался, ведь он никогда не забудет такой подарок. Зимние бабочки – это голос судьбы. Их красота преследует принца с детства, а магия, что природой заложена в этих прекрасных существах, позволяет чувствовать их на совсем ином уровне. Зимние бабочки – это свобода. И никто не смеет ее отбирать. Но однажды Антон сделал это, услышав тихий шепот в голове, и, последовав этому резкому порыву, сделал подарок незнакомому юноше, который сейчас сидел перед ним спустя тринадцать лет. — Ваш подарок, юный принц. Я тогда не знал, кто Вы, — Арсений вновь вспомнил момент, когда впервые увидел этого ребенка с солнечными волосами. — Но Вы поразили не только меня… — Ты уверен, дитя? То, о чем ты мне рассказал, похоже на сказку, — король Нью-Ривс был действительно озабочен, даже взволнован. И причина тому была проста, но слишком опасна для разглашения. — Я уверен, Ваше величество. Глаза того ребенка были цвета летней травы, а волосы окрашены лучами солнца, но его магия… Она была холодной, — подтвердил юноша, стойко выдержал недоверчивый взгляд старшего. Некоторое время они стояли посередине коридора, невзирая на толпу, что собиралась неподалёку и продолжила обсуждения государственных проблем. Медовые глаза короля вспыхнули отчаянием, но, взяв себя в руки, мужчина развел плечи в стороны, грозно нависнув над юношей: — Никому не говори об этом. Храни этот подарок как самое дорогое, что у тебя есть. Когда вернемся в свои земли, я хочу видеть тебя для разговора. — И кто знал обо мне? Кому была известна правда? — Антон был спокойным. Слишком спокойным. И это не нравилось Арсению. Он ожидал, что угодно: крики, слезы, обвинения. Что угодно, но не такое безразличие. — Эта история осталась между мной, твоим истинным отцом и твоей семьей. — Для чего это все? – устало выдохнул принц, склоняя голову назад и пустым взглядом уставившись на темное небо. Возможно, приближается буря, а это означало, что им стоило вернуться в замок до ее начала. Но Антона мало волновал выброс стихии, а Арсению не были известны тонкости погоды в чужих землях. — Что именно? — нахмурился брюнет, не совсем понимая, о чем вопрос. — Раз я сижу тут, раз Вы только сейчас рассказываете мне об этом, для чего это все? Ведь, явно, такое отродье, как я, никому не сдалось. Так зачем Вы делаете вид, что заботитесь обо мне? Зачем эти слова об обещании моему истинному отцу, который ни разу за все эти годы даже не подошел ко мне? Зачем это все, а, monsieur? — Арсений впервые выглядел потрясенный ситуацией. Слова принца задевали тем, с какой ненавистью он говорил о себе, с каким камнем вины он обращался к себе. — Зачем Вы показываете мне эту заботу? Ребенок был не принят таким, какой он есть. Ребенок ненавидел себя за ошибки других. Надежда легко разрушима, стоит отнять смысл свободы. — Потому что Вы подарили мне свою судьбу тринадцать лет назад, юный принц.