Чай с ароматом интейвата и звёздная пыль на камнях

      Царящую в кабинете тишину изредка разрывают лишь щебечущие за окном птицы: Моракс сидит на гостевом стуле, уперев локти в колени и уткнувшись носом в сцепленные в замок пальцы, Итер лежит на кушетке и безмятежно пялится в потолок, а Байчжу щупает и ведёт пальцами по его животу, задумчиво пялясь перед собой. С тех пор, как Итер с Мораксом сошлись, визиты в лазарет Бубу стали, к сожалению или к счастью, регулярными.       Самая актуальная проблема: подбор обезболивающего для Итера. И над этой задачкой Байчжу бьётся уже который месяц. На препараты Сяо у Итера оказалась аллергия: он постоянно чихал, но оставаться без обезболивающего, конечно, не вариант, поэтому они приняли решение обратиться за помощью. Байчжу охотно согласился: пусть он и человек, но в силу знакомства с Мораксом в курсе существования вторичных полов и возможных проблем. Он с большим энтузиазмом принялся составлять для Итера новое лекарство, но сразу предупредил, что может понадобиться время, так как особенности организма неясны.              Байчжу сразу честно сказал, что опасается делать для Итера блокаторы течки, но точно поможет с обезболивающим и попробует выяснить, реально ли вылечить его репродуктивную систему. На скромный вопрос о противозачаточных Байчжу, ожидаемо, поджал губы и тактично ответил, что попробует что-нибудь придумать, но это будет зависеть от того, как пойдёт лечение. Итер в ответ на это уныло покивал, а потом вечером долго сетовал, что подобные приключения повторяются чуть ли не из мира в мир, и очень редко когда местные обезболивающие или блокаторы работают сразу и как надо.       Те, которыми Итер пользовался до недавних пор, как раз были редким исключением: они с Люмин купили их с рук у практически полулегального фармацевта, но препарат работал нормально, ощутимых побочных эффектов не обнаружилось. В итоге они купили столько таблеток, что хватило на тот мир и несколько месяцев здесь, но именно в Тейвате они закончились. В придачу обнаружился неприятный побочный эффект: первые течки после прекращения курса сопровождались невыносимой болью.       Моракс и в самом деле очень рад, что догадался тогда проведать Итера: его бледное лицо и напряжённый вид даже при просмотре через статую однозначно не казались здоровыми. Даже несмотря на то, что Итер был весьма агрессивен и напуган – и, зная теперь всю историю, его вполне можно понять, – Мораксу никакие принципы бы не позволили оставить его просто там же под статуей страдать от боли. А что уж говорить об абсолютно врождённом стремлении защищать, а тем более защищать небезразличного человека.       К счастью, Итер больше не теряет сознания от течек. Но это, увы, не значит, что начинаются они лучше. Цикл у Итера устоявшийся, но разница в день-два допустима и нормальна, и это иногда приносит неожиданные переживания. Даже после предупреждения Моракс не на шутку разволновался, когда однажды утром зашёл в кухню и обнаружил Итера, ещё пять минут назад тепло и довольно улыбавшегося, а теперь свернувшегося на полу калачиком и отчаянно закрывающего ладонью глаза, чтобы не демонстрировать слабость. И последующие десять ужасно долгих минут, пока не подействовали обезболивающие, Моракс успокаивал и баюкал Итера, который терпеть не мог ощущать себя слабым.       Именно поэтому подбор обезболивающего стал первостепенной задачей: Моракс не хочет в очередной раз наблюдать, как страдает Итер.       Процесс идёт постепенно. Подобрать препарат для не-тейватского существа оказалось действительно нетривиальной задачей. Однако попыток они не бросают: Итер из раза в раз терпеливо пересказывает все обнаруженные побочные эффекты. От первых таблеток он чихал, от вторых его мутило, третьи просто как-то странно воздействовали, и он чувствовал себя некомфортно. А вот последние, вроде как, оказались самыми удачными: теперь Байчжу проверяет, нет ли каких-то скрытых реакций организма.       Итер вздыхает, и Моракс скучающе следит за тем, как медленно поднимается и опускается его грудная клетка, четырёхконечная звезда на которой сейчас налита насыщенным зелёным. Итер предположил, что Байчжу будет проще проводить обследование при Дендро резонансе – оказалось, так и есть. Теперь Мораксу приходится каждый раз терпеливо ждать, когда же осмотр закончится и он снова сможет абсолютно собственническим образом окрасить марки и серьгу Итера в жёлтый.       И ему ни капельки не стыдно.       – У меня есть хорошая новость и не очень хорошая, – тянет Байчжу, при этом продолжая медленно скользить пальцами по низу живота Итера.       – Давай с не очень, – хмыкает Итер, всё так же пялясь в потолок.       – Ожидаемый выбор, – негромко отвечает Байчжу, а потом отнимает руки и выпрямляется. Итер поднимается на локтях и сперва заглядывает в глаза Мораксу, коротко улыбаясь, а потом смотрит в лицо Байчжу. – Плохая новость в том, что моё лечение абсолютно не работает. За последние три месяца я уже по-разному попробовал, и, если честно, у меня постепенно подходят к концу идеи, но твой организм практически не реагирует на все мои попытки, словно я вообще ничего не делаю.       Итер безразлично дёргает уголком губ, а Моракс придвигается ближе и доверительно накрывает его ладонь своей. Итер сразу говорил, что не рассчитывает на то, что в Тейвате получится вылечиться. В общем, он будет просто рад, если ему сумеют сделать какие-нибудь запасы обезболивающего – потому что без него очень плохо, – а в остальном он уже привык. И в такие моменты Мораксу становится грустно от собственного бессилия: вот так всегда, можешь крушить горы и сворачивать шеи богам, но не можешь помочь близкому человеку.       – А хорошая состоит в том, что я не обнаружил никаких отрицательных последствий от последнего препарата, – улыбается Байчжу, привычно прикрывая глаза.       От того, как Итер чуть сильнее сжимает пальцы Моракса, под рёбрами ощутимо теплеет. Итер неверяще вскидывает брови: он не демонстрировал, но в самом деле переживал, что уж как-то больно долго идёт дело с обезболивающим. Однако, всё ожидание было не зря.       – Я уже сделал тебе на ближайшую течку, – Байчжу поднимается, отходит ко столу, достаёт из ящика две баночки с таблетками, затем забирает какие-то листы и возвращается. – Если результат сохранится через месяц, то сделаю больше, сколько попросишь. Только ресурсы принесите, я подготовлю список.       Он передаёт Итеру одну из банок, а вторую вместе с листами вручает Мораксу под озадаченный взгляд Итера. Моракс благодарно кивает, а затем бросает короткий взгляд на Итера и прикрывает глаза, мол, всё в порядке, и принимается изучать содержимое листов.       – Референсный столбик – третий. В четвёртом твои показатели. Всё, как ты хотел, – поясняет Байчжу, но на требовательно-удивлённый взгляд Итера лишь пожимает плечами, мол, ничем не могу помочь, все вопросы – к Мораксу. А Моракс лукаво улыбается, когда ловит вопросительный взгляд золотистых глаз, но прячет листы и баночку во внутренний карман: он расскажет, но чуть позже.       – Секретничаете, значит, – раздосадованно тянет Итер, а потом садится, свешивая ноги с кушетки. – Ну и пожалуйста… – притворно фыркает он и привстаёт, чтобы застегнуть ремень.       – У тебя следующая течка должна быть через… восемь дней? – уточняет Байчжу, заглядывая в свои заметки. Итер в ответ кивает. – Ты будешь с Мораксом? Просто, чтобы понимать, будет ли кому за тобой приглядеть. Эффект может оказаться отложенным.       – Да, я не планирую никаких вылазок на это время, а даже если что-то появится, постараюсь отложить, – безмятежно отвечает Итер, кивая. Моракс откидывается на спинку стула и терпеливо ожидает. Итер с Байчжу обсуждают какие-то мелочи, время приёма, допустимую дозировку. В очередной раз повторяют, в каком случае лучше сразу идти в лазарет и не пытаться лечиться самостоятельно. Моракс тоже слушает и запоминает: именно он будет тем, кому придётся уговаривать чрезвычайно самостоятельного Итера принять чужую помощь.       Всё-таки Моракс очень рад, что в своё время посвятил Байчжу в таинство существования вторичных полов: он теперь буквально их локальный врач. К нему ходят при проблемах все Адепты, он делает обезболивающие для Сяо. И к нему же теперь можно привести Итера и спокойно поговорить сразу о проблемах, без необходимости бесконечно долго объяснять, как же так вышло, что у него есть матка, как это устроено и что теперь с этим делать.       Наверное, Итер смог довериться Байчжу исключительно потому, что за него поручился Моракс. Первый приём получился немного смазанным: Итер всё ещё был безумно настороженным, Моракс чувствовал, что он очень волновался, пусть и старался не подавать виду. Сказывалось, конечно же, всё: закончившиеся обезболивающие, постоянное чихание от препаратов Сяо, едва прекратившаяся течка и в принципе факты, что в Тейвате тоже есть вторичный пол и что Моракс – альфа.       Последнее вообще оказалось самым большим камнем преткновения. После первого секса они всё спокойно обсудили, сошлись на том, что оба не прочь проводить вместе больше времени, включая гон и течку. Даже успели обговорить некоторые… драконьи особенности Моракса.       Однако стоило гону закончиться, Итер снова стал настороженным и несколько нервным: постоянно присматривался, принюхивался, закрывался. Практически не выпускал фоновую ноту, скрывая свои эмоции. Он явно боялся, что вся нежность и забота были лишь последствиями гона и что по его прошествии отношение может как-то измениться. Наверное, он не сбежал из дома Моракса в ночи исключительно потому что они уже были и без того знакомы довольно продолжительное время, и умом Итер всё-таки понимал, что вреда ему не причинят что в гон, что после него.       Но Моракс относился к этому с большим пониманием. Видимо, абсолютно неожиданным для Итера. Моракс терпеливо и наглядно демонстрировал, что у него не было даже малейшей мысли причинять вред, более того, он хотел помочь. В конце концов, Итеру и в самом деле удалось это принять.       – Надеюсь, в следующий раз увидимся не раньше, чем через две недели, – добродушно улыбается Байчжу, и Итер поднимается с кушетки.       – Да уж, я, если честно, тоже, – вскидывает брови Итер, ещё раз оглядывает банку с лекарством, а затем отправляет её в подпространство.       – А уж я-то как надеюсь, – качает головой Моракс, и Итер оборачивается, тепло, но грустно улыбаясь.       Итер прекрасно понимает, что Моракс волнуется, когда ему плохо. Когда его выворачивает от боли настолько, что он лежит, прижимая колени к груди, и даже не может разогнуться. Когда светлые глаза заволакивает непрошенная пелена слёз, демонстрирующая непозволительную для Итера слабость.       Сколько Моракс ни пытался объяснить, что это нормально, что хотя бы при нём Итер может позволить себе быть слабым, он никак не хотел с этим мириться. Не сказать, что Итер ненавидит свою сущность, нет. Долгая жизнь научила любить своё тело таким, какое оно есть. Однако это не отменяет того, что во многих мирах Итера ни во что не ставили исключительно потому, что у него есть матка. Моракс может только представить, насколько отвратительно это ощущается.       Именно поэтому он старается всем видом показывать Итеру, что даже на секунду не принижает его за то, что он омега.       Байчжу даёт напоследок ещё какие-то рекомендации, после прощается, и Итер с Мораксом покидают кабинет, а затем и лазарет. Приходится потратить немного времени на убеждения Паймон в том, что всё в порядке, что Итер жив, здоров и что последнее обезболивающее работает. Едва она исчезает в звёздной пыли, они заходят за здание – подальше от посторонних глаз, – и Итер ловко запрыгивает на перила ограждения, оказываясь лицом к лицу: ограждение высокое, и разница в росте нивелируется. Моракс тут же доверительно устраивает ладони на худых боках Итера, показывая, что не позволит упасть ни по желанию, ни случайно.       – Давай, я знаю, что ты только этого и ждал, – лукаво улыбается Итер, игриво дёргая бровями, и Моракс мягко кивает и медленно-медленно начинает вести ладонь от бока Итера до звезды на груди.       Он чувствует: Итер тянется энергетическим потоком, рассчитывая срезонировать, но Моракс не спешит. Он переплетает энергетические нити медленно-медленно, миллиметр за миллиметром. Можно было бы, конечно, приврать о том, что медленное вхождение в резонанс позволяет избежать энергетических сбоев, а также пассивно тренирует контроль стихии, но…       Моракс просто-напросто знает, что медленный резонанс приятнее.       Лукавство и уверенность во взгляде Итера растворяются: золото радужек затуманивается, зрачки расширяются, чётко оповещая о том, что он невольно поддаётся своеобразной энергетической ласке. Наверное, если бы он сам не рассказал, как приятно резонировать с Мораксом, в отличие от бездушной статуи, Моракс бы и не знал, что простой резонанс может задевать столь неожиданные душевные и физические струны. Немного поэкспериментировав, Моракс выяснил, что простым резонансом можно добиться довольно занятных результатов.       Итер едва заметно прикусывает губу и коротко и тихо стонет, прикрывая глаза, но тут же утыкается лбом в плечо и вцепляется в лацканы фрака, скрывая реакцию, – однако Моракс всё-всё успевает заметить. Итер чуть сильнее сжимает коленями таз, а носа касается мягкий аромат сесилий, но Моракс так и не торопится завершать резонанс: грамм за граммом наполняет тело Итера энергией Гео, не позволяя единению потоков наступить слишком быстро.       – Какой же ты паразит, – вдруг беззлобно выдыхает Итер в плечо, резко скрещивает лодыжки на пояснице Моракса, прижимая к себе, обхватывает ладонями щёки и припадает к губам. Итер томно и протяжно целует, посасывает, несдержанно стонет – может себе позволить, вокруг в самом деле ни души, – и Моракс отвечает со всей страстью: прижимает к себе, нежно оглаживает языком, не забывая по чуть-чуть продолжать сплетать энергетические потоки.       Лишь спустя несколько секунд после того, как резонанс завершается и марки и элементы одежды окрашиваются в ровный золотисто-жёлтый, Итер отклоняется. Его глаза всё ещё имеют шальной блеск и откровенную поволоку желания, но Итер явно не собирается им поддаваться.       – Если ты не перестанешь… так делать… – предупреждающе шепчет Итер, промаргиваясь. – Я буду ходить резонировать… к статуе…       – Как ты разговариваешь со своим альфой? – в притворном надменном укоре прищуривается Моракс, и Итер тут же в ехидном осуждении морщит нос, мол, ой, как мы заговорили.       – Наслушался ты моих историй, значит, про другие миры… – тянет Итер, уже практически полностью пришедший в себя. Моракс добродушно усмехается, смягчаясь, и улыбается.       – Да. Наслушался, – кивает Моракс. – И я твёрдо намерен опровергнуть каждый стереотип, которым ты поделился. Что же до резонанса…       Моракс заключает Итера в плотное кольцо объятий, а Итер поудобнее устраивает руки на плечах, слегка приобнимая и легко-легко перебирая пряди на затылке. Он не спешит расцеплять ноги, до сих пор скрещенные за поясницей, но это придаёт и без того приятному моменту уединения ещё больше интимности.       – Мне что, нельзя доставить тебе удовольствие? – тихо урчит Моракс, в намёке на вину приподнимая брови.       Безусловно, он не хочет в один прекрасный день оказаться тем самым альфой, который ни во что не ставит желания и переживания Итера. Да, физически их связь до сих пор не закреплена, они не обменялись метками, но Моракс всё равно воспринимает завязавшиеся отношения со всей серьёзностью. В конце концов, Итер ведь путешественник, вполне логично ожидать, что он не захочет оставлять каких-то личных связей хоть с каким-то из миров, в которых он побывал.       И отсутствие меток на его теле – если не считать следа одной плохо удалённой – прямое тому подтверждение.       Однако Моракс готов спокойно с этим смириться. Ему вовсе незачем присваивать Итера. Моракс ценит и уважает его свободу. И, конечно же, он ценит и уважает его мнение. Они обсуждают все мелочи и проблемы, стараются не утаивать ничего без причины – или контракта, – потому что доверительные спокойные отношения – то, чего, видимо, хочется им обоим. И если сейчас Итер в самом деле скажет, что подобные фокусы с резонансом ему не по душе, Моракс тут же прекратит.       Итер почти виновато улыбается, заглядывая в глаза исподлобья.       – Пожалуйста, давай хотя бы не в людных местах, – осторожно просит он, склоняя голову к плечу. – Парой секунд дольше, и пришлось бы телепортироваться прямиком в постель, честное слово.       – Ты поверишь мне, если я скажу, что я ювелирно выверял время резонанса? – почти горделиво уточняет Моракс, вскидывая бровь. Это практически правда, он уже примерно уловил, сколько должен длиться резонанс, чтобы в самом деле не закончиться физическим возбуждением. Правда, это ещё зависит от фазы цикла Итера – нужно чуть больше поэкспериментировать. Теперь, видимо, только если он разрешит.       Итер несколько секунд недоверчиво косится, а потом облизывает губы.       – Ладно, поверю. Но давай договоримся на будущее, что в людных и потенциально людных местах ты будешь немного поскромнее?       – Как скажешь, – Моракс согласно прикрывает глаза в знак подтверждения, а затем оставляет короткий нежный поцелуй на губах.       Слово Итера – в общем-то, закон. Практически контракт. И Мораксу их выполнять абсолютно не в тягость. Иногда он задумывается о том, что ему, видимо, физически необходимо о чём-то заботиться, если едва оставив Лиюэ, он тут же нашёл Итера. Возможно, это утверждение не лишено смысла, но… Итер ведь доволен. А это главное.       Итер расцепляет ноги, позволяя Мораксу чуть отстраниться, но руки с плеч не убирает: продолжает мягко почёсывать основание черепа. В его взгляде появляются нотки обеспокоенности, он чуть хмурится и достаточно серьёзно спрашивает:       – Что у тебя за таблетки? – он бросает секундный взгляд ниже, намекая на содержимое внутреннего кармана фрака. – Всё в порядке? Ты здоров?       – Даже лучше, – мягко улыбается Моракс, а затем достаёт листы и баночку с таблетками – Итер податливо убирает руки с плеч, чтобы не мешать. Моракс демонстративно поднимает лекарство и слегка покачивает, глядя прямо в глаза. – Это противозачаточные.       Итер тут же коротко выдыхает, вскидывая брови. На его лице смешиваются растерянность, удивление и… практически непонимание.       – Я принимал их последний месяц. Включая последний гон. Каждый день сдавал анализы, – Моракс разворачивает лист и протягивает Итеру, показывая пальцем на нужные столбики. – Результат стабильный. Если не прерывать приём препарата, ты не сможешь от меня забеременеть.       Итер внимательно рассматривает результаты, а потом поднимает взгляд, в котором теперь помимо растерянности практически открыто читается благодарность. Носа касается мягкий запах сесилий, который Итер вне дома так редко позволяет себе выпускать, и под рёбрами теплеет.              Естественно, для них обоих заниматься сексом с использованием презервативов – вообще не проблема. Итер напрямую ни разу не заявлял, что это его тяготит или сильно беспокоит. Конечно же, то, что Итер больше не хочет беременеть, ясно как день, Моракс даже не поднимает этот вопрос: он не ради детей завёл отношения, да и предыстория Итера не располагает. Вот только Моракс видел, как изменился золотистый взгляд, когда Байчжу несколько месяцев назад сказал, что опасается подбирать противозачаточные, по крайней мере, в ближайшее время.       Сам по себе вопрос был упомянут практически вскользь, но реакция Итера сильно озадачила Моракса. Поскольку он был согласен с Байчжу, что подобрать контрацептив может оказаться довольно сложно, да и не хотелось пичкать Итера сотней таблеток, он решил зайти с другой стороны. В конце концов, Байчжу лечит Моракса уже не одну сотню лет, наверняка смог бы довольно быстро что-то придумать.       И он смог.       – Это безвредно? Ты хорошо себя чувствуешь? Побочек нет? – с нотами взволнованности в голосе спрашивает Итер, пытливо глядя в глаза по очереди.       – Абсолютно, – решительно заверяет Моракс. – Никаких нежелательных последствий не выявлено, как и изменений в самочувствии. Если ты откажешься, я пойму, всё в полном порядке. Я понимаю, даже так это риск. Но, если что, я уточнил у Байчжу, – уже чуть более осторожно добавляет Моракс, – в случае… неожиданностей он готов сделать аборт и обещал мне исполнить его аккуратнее, чем предыдущий… врач.       Моракс не советовался с Итером на этот счёт и вообще никак не афишировал своё решение до этого момента. Во-первых, потому что не был до конца уверен, что удастся добиться нужного эффекта, а во-вторых, потому что хотел сделать сюрприз. Даже если Итер скажет, что не готов пойти на такой риск – всё-таки противозачаточные для альфы и омеги это немного разные вещи с разной степенью защиты, – то Моракс это абсолютно спокойно примет.       Итер вздыхает, и Моракс слегка хмурится, ожидая вердикта, как приговора в суде. Меньше всего на свете Мораксу хотелось расстроить Итера таким решением.       – Моракс, я тебя не заслужил, – тихо выдыхает Итер, качая головой. Он настороженно всматривается в глаза и просит: – Пожалуйста, скажи мне честно, что никаких побочных эффектов нет.       Моракс приосанивается, поднимает руку, демонстрируя ладонь, и смотрит прямо в глаза: жест, означающий, что он не врёт.       – На данный момент не обнаружено никаких отрицательных последствий, и Байчжу считает, что в моём случае срок достаточный, чтобы можно было судить в приемлемой степени однозначно, – ровно заявляет Моракс, стараясь продемонстрировать, что он не врёт и даже не лукавит.       Благодарно сведя брови, Итер выдыхает, коротко качает головой, а потом вновь приникает к губам, нежно притянув.       – Спасибо, спасибо, спасибо, – нежно шепчет он, коротко разрывая поцелуй только ради этого слова, и Моракс тает – безумно приятно осознавать, что идея нашла желанный отклик. Что Итеру понравилось.       Он ещё раз внимательно проверяет результаты анализов. Да уж, его щепетильности порой даже Моракс завидует: от цепкого взгляда Итера редко когда ускользают какие-нибудь важные мелочи. Он уточняет ещё какие-то показатели и только после этого успокаивается и возвращает бумаги.       – Я готов попробовать, – мягко улыбается Итер, глядя исподлобья, и едва заметно болтает ногами в воздухе, но вдруг снова серьёзнеет и облизывает губы. – И… Моракс…       – Да? – Моракс вновь доверительно устраивает ладони на оголённых боках, слегка поглаживая.       Момент кажется довольно серьёзным: Итер редко когда зовёт Моракса по настоящему имени вне стен дома или чайника – мало ли кто может мимо проходить, – да и выражение лица у него стало каким-то очень уж ответственным. Тонкий запах сесилий дополняется чем-то пряным, что обычно указывает на возбуждение, а теперь вводит Моракса в лёгкий ступор: он склоняет голову к плечу и выжидающе смотрит в глаза.       Итер выдерживает ещё небольшую паузу, а затем ровно проговаривает:       – Хочу, чтобы ты поставил на мне метку.       Моракс теряет дар речи.       Он дважды быстро моргает, вперивая удивлённый взгляд в Итера, а затем мысленно повторяет сказанное. И ещё раз. И ещё.       И ещё.       Потому что он в самом деле не может поверить ушам.       Метка – абсолютно новый уровень отношений альфы и омеги. Это не только банальная демонстрация наличия пары – ведь часть запаха партнёра вплетается в палитру помеченного, – но и установление связи. Пометивший начинает чувствовать эмоции помеченного, иногда даже частично тактильные ощущения – образуется более интимная и крепкая связь.       Моракс был уверен, что Итер не хочет создавать такие узы ни в одном из миров.       Ведь он путешественник.       – И, если ты не против, – столь же ровно продолжает Итер и мягко кладёт ладонь на плечо, – я хочу укусить тебя.       Моракс часто и прерывисто моргает, пытаясь подобрать хоть какие-то слова, потому что он абсолютно…       Обескуражен.       Просьба Итера кажется чем-то из разряда фантастики, но нет: он сидит напротив, спокойно и выжидающе смотрит в глаза, его ладонь действительно лежит на плече. Ровно в том месте, куда он может и хочет укусить, чтобы связать их.       Итер не просто хочет связи. Он хочет взаимной связи. Хочет быть ближе, доверительнее, откровеннее. И он пришёл к этому выводу сам, потому что Моракс даже не заикался про метки после первого секса, когда его чуть не укусили из-за опьянения запахами с непривычки.       – Я чую, что ты рад, – усмехается Итер, прищуриваясь, и только в этот момент Моракс понимает, что неосознанно окружил их плотной завесой фоновой ноты: редкий момент, когда она выплеснулась против воли.       – Да, – тут же отвечает Моракс, решительно кивая. – Да, я согласен.       На лице Итера тут же расцветает тёплая улыбка, а в глазах блестят радостные искры. И Моракс не может налюбоваться довольным Итером – от этого вида под рёбрами разливается тепло.       – Лучше в течку? – Моракс промаргивается и слегка хмурится, демонстрируя озабоченность вопросом: ему уже доводилось ставить метки, и он в курсе, что, несмотря на безумно приятные последствия, сам процесс далеко не из приятных.       – Да, – не очень довольно скалится Итер, – в течку это не так больно…       Моракс едва заметно дёргает губой, когда Итер отводит взгляд и в его глазах ясно читается эхо самых отвратительных воспоминаний. В такие моменты Моракс думает, что если бы он мог путешествовать по мирам и времени и если бы Итер не убил тех альф, он бы сам их в клочья разорвал. Собственническая и практически ревнивая волна на несколько секунд захлёстывает Моракса, но Итер поворачивается, вновь улыбаясь, и она отступает.       Прошлое должно оставаться в прошлом. Пусть и с подобными последствиями.       – Тогда вернёмся к этому вопросу в течку, – Моракс склоняет голову к плечу и нежно зачёсывает Итеру прядь за ухо.       – И гон, – добавляет Итер, ластясь к ладони.       – И гон, – подтверждает Моракс, ответно поглаживая щёку Итера.