Любовь? Любовь с первого взгляда

Подниматься пешком на 15-й этаж отеля с подвыпившей девушкой — не самая простая задача, особенно когда голова хмельная и у тебя самого. Серкан уже несколько раз ловил Эду, которая кралась по ступенькам, практически в сантиметре от падения, отчего на всю лестницу стоял хохот. — Эда, честное слово, на лифте было бы меньше стресса, несмотря на клаустрофобию! — сквозь смех констатировал слегка окосевший парень. — Да, а ещё не так весело, а ты зануда, — показывая язык, ответила его пьяненькая «невеста». От этого жеста по его телу пробежал электрический разряд неизвестного характера. Оказавшись в номере почти в обнимку (Серкан был вынужден покрепче обхватить её талию, потому что даже на ровном полу коридора её шаги на каблуках были нечёткими), они замешкались в тесном коридоре, столкнувшись лбами, пока пытались разуться. Серкан выдохнул и выпрямился, уступая Эде право первой скинуть обувь и рухнуть на кровать. Когда он разобрался с ботинками и прошёл вглубь номера, она сидела на кровати и щурясь, смотрела на него с каким-то оценивающим интересом. — Серкан, мне кажется, я знаю один твой секрет. Серкан немного протрезвел от неожиданного захода. — И какой же? — Мне кажется… нет, я уверена… что ты меня хочешь. — Хитрые затуманенные глазки продолжали испытующе смотреть на него. Он сглотнул. Неужели это так очевидно? Да, он весь вечер не отрывал от неё голодного взгляда, но раньше в подобных ситуациях она была уверена, что это великолепная актёрская игра. Он устало сел рядом. — Почему ты так решила? — тон вышел чуть более игривым, чем планировалось. В конце концов, не каждый вечер он оказывается на четырёх квадратных метрах кровати с девушкой, которая занимает все мысли последние несколько недель. — Я же вижу, как ты смотришь, — карие глаза хищно сверкнули, и она облизнулась, — и поэтому у меня есть к тебе предложение. Невероятно, он в своём эротическом сне? Или девочка всё-таки нехило перебрала? — Какое… предложение? — хриплый голос выдавал его с потрохами. Хочет, и очень сильно, и достаточно давно. — Ну… ты неплох собой внешне… — она оценивающе оглядела его торс, обтянутый рубашкой и жилетом. Он хорош в любой одежде, но Эда всегда отдавала предпочтение его костюмам, особенно тройкам. — Мы могли бы хорошо провести время. Просто… в порядке исключения. Серкан снова сглотнул. Она что, предлагает ему секс без обязательств? На его улице настал праздник, феерия, бразильский карнавал и Курбан-Байрам одновременно? — Ты… ты шутишь сейчас? Вместо ответа она положила руки ему на шею и медленно притянула к своему лицу. Аллах, когда она пьяна, то ещё более женственна. Взгляд исподлобья и тяжёлое дыхание Эды дали ему понять, что шуткам здесь не место и не время. Серкан, кажется, дышал через раз, боясь оглушить всю округу стуком своего сердца. Спустя несколько секунд гляделок она снова провела языком по своим губам (от этого жеста у Серкана, кажется, слегка обуглились штаны) и подарила ему совершенно невероятный, пьяный и пьянящий, сбивающий с толку поцелуй. А каким, собственно, ещё может быть поцелуй, начавшийся сразу с языка? Пока они целовались как безумные, пока Эда гладила его бицепсы (госпожа меня-не-интересуют-мускулы, ваш обман раскрыт), а Серкан задрал её блузку и ласкал пальцами спинку, умами обоих завладело одно — предвкушение. Той самой близости, о которой просили их тела буквально с первой встречи, но они благоразумно делали вид, что ничего такого нет, даже когда желание висело в воздухе густым сладким туманом. С задворок разума до Серкана настойчиво пытался докричаться какой-то голос, но он лишь мысленно отмахивался, как от назойливой мухи. Эта невероятная заноза в заднице Болата сама прыгает на него, забыв о своей ненависти, о договоре, о Селин, о которой она думает намного больше, чем сам Серкан. А ещё она соблазнительно захмелевшая и, кажется, впервые говорит всё (или почти всё), что думает. Брать, однозначно брать. Не разрывая поцелуя, Эда пересела к нему на колени, затем оторвалась и начала яростно целовать шею, расстегивая ворот рубашки. Если бы можно было остановить время, из всех моментов жизни он выбрал бы этот. Потому что уже в следующий резко распахнул глаза — проклятый голос достучался. С любимыми так не поступают. Серкан снова зажмурился, пытаясь прогнать ненужную, постороннюю, неуместную мысль. Какими еще любимыми? Это не любовь, это влечение. В подтверждение своих слов самому же себе он снова впился в губы Эды, кусая и оттягивая нижнюю. Она еле слышно простонала, и ненавистный голос усилился вместе с возбуждением. Хочешь, чтобы она ненавидела тебя ещё сильнее? Хорошо, давай, воспользуйся ею, пока она не в себе. Так может любой, а ты разве сумел вызвать в ней настоящий интерес? Когда она трезва, она хочет тебя? Грёбаная правда жизни. Грёбаные принципы. Медленно отстраняясь, он тяжело выдохнул сквозь зубы. — Послушай, Эда, так нельзя. — Ты… не хочешь? — В её глазах всё расстройство мира. Аллах, ну почему, почему?! — О, ты даже не представляешь, как хочу. Но завтра ты будешь расстроена, оооочень расстроена, а этого я не хочу. Ты возненавидишь меня ещё больше, если воспользуюсь твоим… состоянием. — Но я же сама предложила. — Предложи мне это по трезвому и я клянусь, что разложу тебя прямо на столе в своём кабинете. — От такой картины, невольно предстающей перед глазами, накатила новая волна возбуждения, и Серкан торопливо снял с себя предмет своих фантазий. Эда недовольно откнулась на подушки, пробурчав что-то вроде «робот он и есть робот», и судя по закрытым глазам, собралась уснуть прямо так. Серкан некоторое время смотрел в темноту, чтобы унять бурю внутри, а когда повернулся к ней, то услышал сопение. Уснула в одежде. Он тихонько потряс Эду за плечо. — Эда. Эда, тебе нужно переодеться. Неразборчивое бормотание в ответ, и она перевернулась на другой бок. Обводя глазами номер, Серкан наткнулся на её чемодан. Усмехаясь, вспомнил их прошлую поездку в Анталью и «флип-флоп». Рассказать бы той Эде, что через три недели она сделает попытку его соблазнить, вот смеху было бы. Она бы наверняка покраснела, мило спрятав лицо в ладошки. Или вообще потеряла сознание от стресса. Однако, лезть в чемодан своей спутницы он не посмел. Раздобыв в своём багаже футболку и штаны, он предпринял ещё одну безуспешную попытку разбудить её. Долго думал, но всё же решился, ведь если она проснётся утром в юбке, которая за ночь наверняка задерётся до самой груди, неловкости будет гораздо больше. А о том, кто её переодел, она может и не вспомнит. Осторожно натянув обе штанины до бёдер, Серкан целомудренно отвернулся и на ощупь расстегнул юбку (это вообще юбка? Полоска ткани с замочком, честное слово), потянув её наверх и одновременно натягивая штаны до конца. Стащив юбку через уже одетые ноги, он с сожалением вздохнул, ведь он мог снять её этой ночью в совсем других обстоятельствах. Потуже затягивая верёвку спортивок на плоском животе, чтобы она не проснулась без них, невольно закусил губу, касаясь нежной кожи. Стараясь не думать о том, как мог бы сейчас целовать этот живот, он перешёл к верхней части. Тут уже было гораздо сложнее — надеть футболку не снимая блузки может и возможно, но Серкан не владел таким виртуозным уровнем переодевания спящих пьяных девушек. Вообще, это был его первый опыт — раньше, лет 10-12 назад, оказываясь с подвыпившими подругами в спальне своего студенческого пансиона, разночтений по поводу степени их одетости не было, она стремилась к нулю, как и его собственная. Аллах-Аллах, и давно он такой джентельмен? Расстёгивая подрагивающими пальцами пуговицы на блузке, он изо всех сил старался не смотреть, но свет полной луны проникал через незашторенные окна и падал на восхитительную грудь, обрамлённую чёрным кружевом. Если Серкан раньше думал, что от вида фиктивной невесты у него часто перехватывает дыхание, то это лишь потому, что он не видел её без одежды. Вот где все муки мира, запретный плод, остановка дыхания и сердцебиения. Быстро сняв блузку, он подтянул девушку к себе, присаживая, чтобы натянуть футболку. Миссия была выполнена за несколько секунд, ибо он больше не хотел распалять своё неуёмное воображение прикосновениями к голой коже Эды. Уложив свою переодетую головную боль обратно в кровать, он вдруг вспомнил, что читал где-то, что девушкам никак нельзя спать в бра, ибо во сне они передавливают кровоток, лимфоузлы и вообще потенциально вредны для здоровья. Шумно выдыхая, Серкан повернул Эду на бок, забравшись рукой под футболку и нащупывая застёжку. Аллах, да она вообще ни на что не реагирует, это ж надо было так надраться. Лямки расстёгнутого бра поочерёдно спустились с плеч, а затем были умело вытянуты через один из рукавов футболки. Вот этот навык не потерян — усмехнулся про себя парень, — хотя кому он теперь нужен. Глядя на спящую девушку, он приблизился к её лицу и нежно поцеловал в губы. Она все равно не почувствовала, а ему приятна такая маленькая месть за эти мучения. Осматривая оставшийся в руках элемент чёрного кружевного белья, он понял, что самое время сходить в душ и как следует вспомнить сегодняшний вечер, раз уж его джентельменские повадки не дали ему в полной мере использовать возможности и испытать всё предложенное наслаждение. Спустя полчаса, натянув пляжные шорты — вся остальная его одежда, предназначавшаяся для сна и для пребывания в номере, была на Эде, — Серкан улёгся в кровать. Да, они договаривались, что он поспит на диване, но он ни за что не откажет себе в удовольствии увидеть её возмущённое лицо с утра на соседней подушке и немного поиздеваться на тему проведённой в одной кровати ночи. И другое удовольствие, в котором он смущённо признался сам себе — уснуть, обнимая её. Крепкие руки подтянули сопящую девушку, сгребая в охапку в районе рёбер, а губы оставили на кудрявой макушке несколько поцелуев. Когда Эда попыталась проснуться, ей показалось, что болят даже ноздри. Открыв-таки глаза с сороковой попытки, она увидела сидящего рядом в кровати Серкана, который увлечённо барабанил пальцами по клавиатуре ноутбука. Услышав возню на другой половине кровати, он оторвался от работы и окинул Эду беспокойным взглядом. Было уже одиннадцать часов, и хотя на сегодня никаких рабочих встреч не планировалось, он немного переживал за её состояние. Пока она скрипела и охала, потирая глаза с осыпавшейся тушью, Серкан встал, принёс воду из холодильника и растворил в стакане таблетку алказельцера. — Доброе утро, принцесса, — он протянул Эде стакан, и она увидела, что на нём нет футболки. И вообще ничего нет, кроме шорт. Залпом выпив мутную жидкость, она осознала, что не помнит ничего, кроме самого начала вечера. — Что вообще было? Ты почему без майки? — Ты немного перебрала, а моя одежда, она на тебе, — ухмыляясь, ответил парень. Рассказывать о её ночных выходках он, конечно, не станет. По крайней мере, пока. Эда удивлённо оглядела себя и поняла, что совсем не понимает, как его вещи оказались на ней. — Серкан… а как я оказалась в твоей одежде? — Всё как он и думал, она в полнейшем шоке от головной боли и провала в памяти. Если бы они переспали и ему сейчас предстояло рассказать об этом, случился бы конец света. Или что-то похуже. Но чёрт возьми, оно бы того стоило. — Когда мы вернулись, то не нашли твой чемодан, и я дал тебе свои вещи. Пока ты переодевалась в ванной, я вырубился на кровати, и ты великодушно не выгнала меня. Наверное, не смогла разбудить, поэтому я тоже спал тут. — Самое главное, самому поверить в это и забыть, забыть как можно скорее тот поцелуй, самый восхитительный, страстный и нежный в его жизни. Забыть ощущение её ягодиц на своих коленях, мягкое сияние её кожи в свете луны, льющемся из окна, прикосновения её рук к шее, сладость мягких пухлых губ. Пока Серкан отстранённо смотрел куда-то в сторону в глубокой задумчивости, она разглядывала завязанный шнурок на предоставленных ей штанах. Странно, но она никогда не завязывала бантики вот так. Чего только ни сделаешь по пьяни. — Так вон же мой чемодан стоит, как мы его не нашли? — она явно начала понемногу отходить от похмелья и интересоваться тем, что выпало из её памяти. — Не знаю, Эда, я тоже был не слишком трезв, — Серкан пожал плечами совершенно искренне, так, что даже сам поверил в свою версию событий. — И мы шли пешком, да? На 15 этаж? — Именно. В последний момент с нашим номером на втором произошла какая-то заминка, кажется, затопило. Тогда наши вещи эвакуировали сюда и сообщили, чтобы после вечеринки мы поднимались на пятнадцатый. — Правдивая часть истории подъехала как нельзя кстати. — Кажется, я это помню. Как поднималась и постоянно падала, а ты ловил. — Вдруг её лицо озарил испуг. — Я нормально себя вела? Никаких глупостей не делала, не говорила? Она даже поднялась с подушки и села, пытливо глядя в лицо Серкана. Он сделал вид, что пытается вспомнить, и отрицательно помотал головой, мысленно добавляя своё фото на стенд «актёры, у которых ещё нет Оскара». — А что-нибудь ещё ты помнишь? — вкрадчиво уточнил парень. — Да, вроде ты говорил про работу. Кажется, надо было разложить что-то на столе в твоём кабинете. — Да так. Эскизы по экоотелю, — прохрипел Серкан, прикрывая глаза ладонью.