Не нарывайся, Марико!

— Асэми, а можно я этот торшер вытащу? У меня в него коленки упираются, — пожаловался Кацухиро. Вернее, та его часть, что выглядывала из стенного шкафа. — Зачем он тут вообще? — Чтобы ты спросил, — огрызнулась Кояма. — Кацухиро, вытащи свою задницу из шкафа и найди себе более социально приемлемую деятельность. Она стояла за ширмой у противоположной стены, тщетно пытаясь натянуть на ногу слишком тугой чулок и столь же тщетно силясь переосмыслить все свои жизненные решения. Как только до этого дошло? Конечно, с щедрой руки Мисеюки ее безупречный, на первый взгляд, план, оброс не слишком желательными подробностями. Изначальная идея заключалась в том, чтобы пригласить Марико к себе домой под предлогом проработки концепции сцен и ненавязчиво подтолкнуть ее к верным решениям. С помощью силы убеждения и печенья, конечно же. Но эти гении мысли в лице Сайто и Кацухиро тут же наперебой принялись заявлять о необходимости радикальных мер. А чтобы радикальные меры были обязательно приняты, Такаяма благородно выдвинул свою кандидатуру на роль наблюдателя. Правда, Асэми, прочухав его истинные мотивы, столь же благородно его с этой роли сдвинула, предложив в качестве альтернативы Нобу (- А чего я-то опять? — Президентский долг! Ну и беспристрастность!), хотя энтузиазма Кацухиро это не убавило, и теперь он крайне воодушевленно обустраивал себе пункт наблюдения в шкафу. — Ты не услышал? Вылазь! — скомандовала Асэми, выглядывая из-за ширмы и критично разглядывая себя в зеркале. Если Ватанабэ-сан не поведется на это, Кояма отказывается верить в существование настоящей красоты. Ни на одну свиданку она не собиралась с такой тщательностью! — Асэми, подумай сама, — настаивал Кацухиро, одну за другой выкидывая из шкафа какие-то коробки, плакаты, коллекционные издания манги и прочий мусор. — Нобу в последнее время такой несобранный, такой рассеянный. Кто проследит за тем, чтобы он за вами проследил? — Вы вдвоем в этом шкафу не поместитесь, — скучающим тоном заметила Миюра, развалившаяся на кровати Коямы и листающая какой-то журнал. — Я просто говорю. — Ты просто в нас не веришь. Цукино умоляюще уставилась на Ямадзаки, подпирающего стену, и тот, удрученно вздохнув, метнул Кацухиро томный взгляд, достойный «Оскара», «Эмми» и «Пальмовой ветви» одновременно. — Ну правда, — кокетливо протянул он, хлопая длинными ресницами. — Я думаю, мы там просто чудесно разместимся. Такаяма высунулся из шкафа, и на его лице отразился весь ужас, который вообще может испытывать человек, но в следующую же секунду он сменился задумчивостью. Взвесив все «за» и «против», Кацухиро еще раз осмотрел освобожденную нишу и приглашающе кивнул головой. — Ладно, залезай. Но никакого гейства! — Да что ты говоришь, — удрученно ответил Нобу. Потом он повернулся к Цукино и добавил: — Я сделал все, что мог. — Ладно, ладно, полезайте уже, — Асэми замахала на них руками и, еще раз бросив на зеркало мимолетный взгляд, поправила рюшечку на платье. — Нобу, если совсем аларм — закроешь ему глаза. Миюра, вы с Сайто будете внизу? — Ага, — Цукино отрешенно кивнула, спрыгивая с кровати. — Когда начнется совсем аларм, звоните. Хоть попкорн возьмем. Кояма закатила глаза, закрыла за Миюрой дверь и, запихав все еще выглядывающих надзорщиков в недра шкафа и показала им крайне угрожающий жест. — Один звук — и вы покойники. Клянусь. Кацухиро нервно сглотнул, а Нобу лишь кивнул. Он-то свою карьеру и будущее похоронил еще в тот самый день, когда Марико сказала, что Шекспира они ставить не будут. Ватанабэ, о, Ватанабэ, о, почему, Ватанабэ!

***

Чат «я звезда, как тяжело быть звездой»

18:53

Цукино Миюра: вы там умерли? можно хотя бы нас в курсе держать? Такаяма Кацухиро: пока нет но я очень близок к этому Такаяма Кацухиро: тут очень душно и нос у меня чешется Такаяма Кацухиро: ямадзаки почеши мне нос Нобу Ямадзаки: нашел момент Нобу Ямадзаки: сам чеши, я занят Цукино Миюра: чего блин??? Такаяма Кацухиро: очень интересно чем ты занят мы в шкафу Нобу Ямадзаки: я держу какую-то коробку Нобу Ямадзаки: я минут пять назад услышал как что-то откуда-то сползает еле поймал ее и теперь держу чтобы она не упала тебе дураку на голову. Цукино Миюра: ооооу это так мило: 3 НО Я ВООБЩЕ-ТО СПРАШИВАЮ ЧТО ТАМ У КОЯМЫ И ВАТАНАБЭ-САН Такаяма Кацухиро: а Такаяма Кацухиро: ну они разговаривают Цукино Миюра: о чем? там уже полный аларм или еще нет Нобу Ямадзаки: плохо слышно они далеко сидят Цукино Миюра: если бы вы два баклана не были так заняты своим носом и коробкой вы бы услышали Нобу Ямадзаки: сомневаюсь Нобу Ямадзаки: но насколько мне видно сквозь щели, пока никакого аларма Цукино Миюра: ладно. но вы пишите когда что-то случится ладно? мы с сайто тут недалеко. Такаяма Кацухиро: ладно кэп. ямадзаки ну почеши мне нос!

***

Асэми закусила нижнюю губу и подлила Марико в чашку еще чая. — Так вот, Ватанабэ-сан… — проговорила она со всем обаянием, на которое только была способна, в голосе. — Поскольку я отвечаю за декорации, я бы очень хотела посоветоваться по поводу настроения сцен. Знаете, я считаю, что вы о-о-очень правильно поступили, убрав сцену поцелуя. Джульетта, как женщина, так красива сама по себе… ну, вы понимаете, о чем я. — Вроде того, — ничего не подозревающая Марико залпом выпила налитый чай и стряхнула с губ крошки печенья. — Слава богу, хоть кто-то серьезно относится к спектаклю. Я очень этому рада. Так чего ты хочешь знать? — Я тоже очень рада возможности обсудить это с вами наедине, Ватанабэ-сан. Вы такая… в общем, ваш сценарий — это нечто. Марико недоверчиво выгнула бровь. — Я думала, он сперва тебе не понравился. — О, ну что вы. На самом деле я просто в восторге. Вы так тонко чувствуете, — Асэми протянула руку и, удивляясь собственной наглости, накрыла ладонь Ватанабэ своей. — Я восхищена. — Э-э-э, спасибо? — явно растерявшаяся Марико вытащила свои пальцы из-под чужих. — Так что за сцены ты хотела обсудить? Со стороны шкафа раздался шорох, и Асэми, глупо улыбаясь, поставила чашку на стол с такой силой, что та чуть не треснула. — В частности, — неоправданно громко проговорила она, косясь на шкаф. — Меня интересует финал…

***

Чат «я звезда, как тяжело быть звездой»

19:37

Нобу Ямадзаки: ТЫ ДЕБИЛ? Такаяма Кацухиро: ну я же говорил почеши мне нос но нет ты же был так занят Такаяма Кацухиро: как думаешь она заметила? Цукино Миюра: что у вас там еще Нобу Ямадзаки: этот гений мысли чихнул, я испугался и чуть не упонил на него коробку и теперь мы в супер неудобной позе Такаяма Кацухиро: вытащи свою руку из моего колена Нобу Ямадзаки: не могу я ничего не вижу вдруг еще что-то упадет Такаяма Кацухиро: посвети телефоном Цукино Миюра: это провал Такаяма Кацухиро: кажется я сейчас снова чихну Нобу Ямадзаки: только блять попробуй Нобу Ямадзаки: почему ты вообще догадался вытащить всякий хлам но не догадался достать отсюда огромный блин шар для аэробики он меня в стену вдавил Цукино Миюра: ого я чего-то не знаю об Асэми Цукино Миюра: кстати как они там Нобу Ямадзаки: все еще болтают Нобу Ямадзаки: ХВЛАЛАЩАДАЗАХАХ Нобу Ямадзаки: ХВЗВХХВЭВХВАЖЭА Цукино Миюра: что что что там такое Нобу Ямадзаки: Такаяма задерживает дыхание чтобы не чихнуть но я слышу этот тонкий писк как будто шарик сдувается Нобу Ямадзаки: извините это дико смешно я не могу я щас заору Цукино Миюра: не смейся дурак ты вас выдашь! Нобу Ямадзаки: ПРОСТИТЕ Я ПЛАЧУ Такаямая Кацухиро: НОБУ ХВАТИТ ХРИПЕТЬ Нобу Ямадзаки: ХВАТИТ ПИЩАТЬ МЕНЯ СЕЙЧАС РАЗОРВЕТ ОТ СМЕХА Цукино Миюра: вы понимаете что ситуация вообще не смешная да… от нас откажется еще один постановщик… и мы все обречены… Такаяма Кацухиро: ну все это финиш Цукино Миюра: она услышала ваш скулеж? Такаяма Кацухиро: нет но на нобу упал зонт и теперь он лежит на мне и то ли плачет то ли смеется но он дрыгается как лягушка и мне что-то страшно и неудобно он тяжелый очень Такаяма Кацухиро: не знаю сколько я еще продержусь Цукино Миюра: держись, нам важен результат! Ты должен проследить, чтобы у Асэми не возникло желания повернуть назад. Такаяма Кацухиро: пока что оно появилось только у меня

***

Поняв, что точка невозврата оставлена далеко позади, Кояма вытащила из волос заколку и растрепала пряди по плечам, прежде чем вновь посмотреть на Ватанабэ, копавшуюся в листах. — Финальная сцена, — пробормотала Марико. — Так, так, так. А, вот. Джульетта остается одна на сцене, на нее падает луч прожектора, она бросает в зал розу, которую Ромео дарит ей в начале, и молча уходит. Что тебя интересует? — Помимо освещения… — Асэми встала из-за стола и подошла к комоду. — Сейчас, у меня тут в нижнем ящике были мои записи… Мысленно попросив прощения у всех своих предков, Кояма наклонилась и принялась рыться в ящике, ища несуществующие записи, молясь всем богам, чтобы это возымело должный эффект. — Ой, я такая рассеянная, — проговорила она, выпрямляясь и поворачиваясь через плечо. — Марико, ой, то есть Ватанабэ-сан… Она замолчала, уставившись на Марико, сидевшую к ней спиной и роющуюся в своей сумке с очень сосредоточенным взглядом. — М-м-м? — отозвалась та, не отрывая взгляда от сумки. — Не нашла? — Нет, — процедила Асэми. — Вы меня извините? Я сейчас вернусь. Не дождавшись ответа, она схватила со стола телефон и вышмыгнула в коридор.

***

Чат «я звезда, как тяжело быть звездой»

19:56

Асэми Кояма: я не знаю что еще сделать Такаяма Кацухиро: ВЫДВОРИ ЕЕ ПОЖАЛУЙСТА Такаяма Кацухиро: Я УМРУ СЕЙЧАС Цукино Миюра: что еще случилось Нобу Ямадзаки: мы щас вывалимся отсюда Такаяма Кацухиро: ЭТО ПОТОМУ ЧТО У ТЕБЯ ПИЗДЕЦКИ ДЛИННЫЕ КОНЕЧНОСТИ ТЫ ЧТО БОГОМОЛ Цукино Миюра: ору))0) Асэми Кояма: ТОЛЬКО ПОПРОБУЙТЕ Асэми Кояма: КАЦУХИРО ЗАТКНИСЬ Я ИЗ КОРИДОРА СЛЫШУ КАК ТЫ СМЕЕШЬСЯ Нобу Ямадзаки: все нормально я закрыл ему рот рукой Нобу Ямадзаки: АААААА ОН ЕЕ СЛЮНЯВИТ Такаяма Кацухиро: ОТПУСТИ МНЕ НЕЧЕМ ДЫШАТЬ Асэми Кояма: пожалуйста только тихо я попытаюсь ее выдворить вы только не сдайте себя раньше Нобу Ямадзаки: с каждой минутой это становится все труднее КАЦУХИРО ХВАТИТ РЖАТЬ Я СЕЙЧАС ЗАОРУ КАК НЕ В СЕБЯ Такаяма Кацухиро: как ты печатаешь я чувствую обе твоих руки на своей спине Нобу Ямадзаки: не знаю что ты там чувствуешь но обе моих руки у меня Такаяма Кацухиро: да но ты-то на мне Цукино Миюра: никакого гейства говорили они Цукино Миюра: бестолочи Асэми Кояма: ТИХО ПОЖАЛУЙСТА Цукино Миюра: я уже вижу это как ватанабэ-сан сидит листает сценарий и тут открывается дверь и кацухиро такой бонджорно Асэми Кояма: я не переживу Асэми Кояма: ладно щас я ее уведу вы только сидите тихо

***

С каменным лицом прошествовав мимо шкафа, Асэми вновь опустилась за стол напротив Марико. — Ватанабэ-сан, вы знаете, я тут подумала, — начала она, невинно приложив палец к губам. — Конечно, безумно приятно было бы еще провести с вами время и поговорить наедине, но это, наверное, несправедливо по отношении к остальным членам команды. так ведь? Может быть, стоило бы обсуждать такие детали всем вместе? Выражение лица Ватанабэ красноречиво заявило о том, что она уже отчаялась найти логику в действиях и словах Коямы. — Ну ладно, Асэми, — строго проговорила Марико, пытаясь выглядеть, как рассерженная взрослая. — Я вижу, что здесь происходит. У Коямы по спине пробежал холодок. — П-правда? — она натянуто улыбнулась. — Конечно. Ты что, думаешь, я совсем слепая? За кого мы все меня держите. Чай, печенье, красивое платье, комплименты, — она обвела рукой комнату. — Я все поняла. Ты пытаешься добиться моего расположения, чтобы я взяла тебя в актерский состав. Невероятной силой воли Асэми удалось удержать челюсть на месте. — Вы и правда очень догадливая, Ватанабэ-сан, — нервно захихикала она. — Но давайте все же обсудим это с коллективом, ладно? — Как скажешь, — Марико безразлично пожала плечами. — За печенье спасибо. Только закрывая за Ватанабэ дверь, Кояма услышала, как наверху, в ее комнате, что-то с огромной силой ударилось об пол. Да будь он проклят, этот драмкружок!