Милан. Наши дни.
Дино толкнул дверь квартиры, когда рассветное солнце окрасило общий коридор чуть менее блекло-серыми цветами. Его холодные вспотевшие ладони била мелкая дрожь. Где-то под грудиной колом встал горячий ком. Держись. Он давил с педантичной жестокостью, норовя выломать изнутри несколько ребер. Больно. Больно. Больно. Голова кружилась и шумела. Дверь скрипнула с неохотой. Дино даже не обратил внимание на то, что она была не заперта. Держись. Лукреция не спала. К его удивлению, она суетилась на кухне, мурлыкая ясный только ей напев. Не помня себя, он зашел к ней, стараясь не кривиться от жгучей боли под ребрами. — Луки… — Дорогой? — Лукреция с изумлением окинула его взглядом с ног до головы, — О, Мадонна! Где ты пропадал? Что с твоим лицом? Она налетела на него с объятиями, закинув руки ему на шею и не задевая спины. Дино сжал ее под лопатками в ответ с такой силой, будто Лукреция была единственным, за что он мог держаться. Новый приступ острой и несправедливой боли настиг его, словно разрезая грудную клетку пополам. — Люцифер… — Что? Что он опять натворил? — Ничего. Он ушел. Ушел, — слова давались Дино с трудом, срываясь с языка с небольшими задержками. Лукреция заглянула в его посеревшее лицо с абсолютно непонимающими глазами. Ее испуг проявился в дерганном движении пальцев, когда она принялась гладить его лицо и голову в попытке утешить. Ноги Дино подкосились, он стал медленно оседать на пол, его рука пыталась схватиться за собственную грудную клетку, но Дино будто не мог найти место, где болело больше всего. Воздуха не хватало. Лукреция присела рядом, обнимая его за голову и плечи, как заботливая мать, иногда помечая макушку целомудренными поцелуями. Дино закрыл глаза, пытаясь вдохнуть хотя бы ртом, но любое малое движение отдавалось нестерпимым жжением. — Не понимаю… Ты же этого и добивался. Громче всех вопил о том, чтобы он ушел. — Знаю. Но… Не так. Не такой ценой. Шепфа. Луки. Я идиот. — Дыши. Дыши, ангел. Я рядом. Расскажи, что случилось. И Дино рассказал.***
Док Дарсена — набережная бывшего торгового порта — полюбился Дино своей живописностью с первых дней пребывания на Земле. Ангелу нравилось сидеть на одной из многих прибрежных скамеек, наблюдая за творившейся человеческой суетой вокруг. С канала тянуло тиной и зловонием, многочисленные туристические гондолы и моторные лодки пачками возили туристов взад-вперед, пугая крикливых уток. Под вечер загоралась иллюминация, делая воду почти перламутровой, а мостовые искрящимися золотом. Музыка шумела наперебой из множества разношерстных уличных кафе и баров. Жизнь кипела, не обращая никакого внимания на одинокого ангела, наблюдающего за окружающими со светлой тоской. Здесь кипела человеческая жизнь. Она привлекала и завораживала. Люди забавляли Дино. Такие суетливые, эксцентричные, живые. Такие маленькие. Трагичные. Живящие. Дино позволил себе прикрыть глаза, откидывая голову на высокую спинку скамейки, стараясь стать единым с шумным потоком Милана, стучавшего, кричавшего, смеющегося и плачущего на все лады. Это отдаленно похоже на медитацию. И Дино верил, что таким образом он становился большим человеком. Впитывая их разговоры, учась их манерам, их мыслям, все дальше отдаляясь от своего ангельского начала. Потому что так требовала его клятва. Отречение. Отречение и смирение с новым жизненным путем. У самого края пирса присел на корточки старик. Он обнимал одной рукой свою внучку и кормил уток, качающихся на поднимаемых лодками волнах. Дино думал о том, что здесь он может состариться так же. Это пугало. В Академии он прожил тысячи чужих жизней. Вникал в них, направлял, давал покой тем, кто в этом нуждался. Сейчас же, он обязан прожить свою. Такую же обыденную, простую, полную человеческих страстей, но все еще чуждую ему. В глубине души сквозь слои убедительного самообмана все еще чуждую. Сколько бессонных ночей пролетело, прежде чем Дино прошел все стадии принятия — на пальцах не сосчитать. Два года он педантично и скрупулёзно дробил свою прошлую жизнь на мелкие воспоминания. Каждое из них муровал в иллюзорную ячейку, запирал ее наглухо и хоронил-хоронил-хоронил, до тех пор, пока в его условном «архиве» из воспоминаний не осталось ничего, связанного с прошлым. Он знал, что теперь у него есть только настоящее. У него есть Лукреция — чудо-девушка, свалившаяся ему на голову как благословение в долгую дорогу. У него есть (но теперь уж была) работа — почти та самая, о которой он мечтал и в прошлой жизни. У него другая жизнь, полная простых событий, которой он дорожил. Ведь на Земле не было войны. По крайней мере, в данный момент. На Земле ему не нужно спасать свою любовь. Ему не нужно нести крест грехов отца. Ему не нужно сталкиваться с тем, что рано или поздно задушит его чьими-то руками. Удобно ли это? Он убеждал себя, что в бегстве есть спасение. Что проблемы имеют свойство забываться. Что отречение не самообман. Что Дино прекрасный человек. Что ему вовсе не страшно. Но он ни за что не сможет до конца поверить в собственную ложь. Особенно когда Люцифер явился за ним, ломая все запечатанные воспоминания. Такой привет из прошлого напугал его. Выпустил те эмоции, которые Дино не позволил себе пережить. Выпустил гнев. Горе. Они вернулись к ангелу голодными коршунами, топя в панике все его самообладание. Слегка качнулся воздух справа от ангела. Отбрасываемый свет фонарем, ощущавшийся даже под плотно закрытыми глазами, погас, обозначая чью-то фигуру, усевшуюся рядом с ним. Воздух окутал запах пожара и железа. Энергия. Чужая, но не чуждая. — Наконец-то мы с тобой одни, — в голосе Люцифера слышалась улыбка, заставившая Дино плотнее зажмурить веки. Быть может, если он не откроет глаза, он сможет снова себя обмануть тем, что его голос ему только чудится. — Либо у тебя явные проблемы с наблюдательностью, — парировал Дино, — либо ты намеренно игнорируешь эту толпу людей. — Не могу ни на ком сосредоточиться, видя тебя в таком состоянии, ангел мой. — Не называй меня так. Люцифер фыркнул в ответ, как Дино и ожидал. Собравшись с мыслями, ангел спросил: — Ну и каков твой план на этот раз? Разбомбишь эту набережную, выставив меня преступником? — О, — в голосе демона зазвучало приятное удивление, — Интересная идея. Знаешь, меня радует твое осознание того, что спокойной жизни я тебе больше не дам. Не здесь. Ни за что. Дино сокрушенно вздохнул: — Я понял это еще в первую нашу встречу. — Поэтому ты пытался запустить в меня нож? Люцифера, кажется, это смешило. Дино позволил себе усмехнуться тоже, скорее от собственной беспомощности. Действия сгоряча всегда были для него нелепы. Это демону было дозволительно оставаться прекрасным в своей горячности. Пара секунд в тишине помогли Дино прийти в себя. Он до сих пор не решался открыть глаза и посмотреть на демона, зная, что в таком случае чувства снова возьмут верх. — Люцифер, — голос ангела звучал вкрадчиво и спокойно, — прошу, услышь меня. Твои действия напрасны. Я найду другую работу, другой город, друзей, страну — вся эта мишура не изменит моего решения оставаться человеком. Здесь мне спокойнее. Здесь я чувствую себя на своем месте. Здесь мое место. Пойми меня. Пожалуйста. Люцифер недолго обдумывал его слова: — Хорошо. Так просто? Дино распахнул глаза: — Что? — Хорошо, — повторил демон чуть громче так, будто у Дино были проблемы со слухом или рассудком. — Я тебя понял. Однако, прежде чем ты сменишь работу, друзей и страну… Его рука совершила быстрое движение в карман. Металл холодным обручем замкнулся на запястье Дино, заставив того теперь уже во все глаза вытаращиться на Люцифера без стеснения. Наручники. Демон застегнул второе кольцо на своей руке с таким лицом, будто надевал часы. Дино узнал эти наручники. И предательское смущение защипало скулы чем-то горячим. Демон заметил это, даже не поднимая взгляд: — Узнал, значит. — Глупый подарок. — Твой глупый подарок. Дино досадно дернул скованной рукой. Железо оказалось прочнее эмоций. Люцифер с издевкой тоже подергал рукой, принимая участие в проверке. — Ц, — досадно цокнул языком демон, — не разорвать. Ты, конечно, смог бы их сломать, но у людей твоей комплекции, если мне не изменяет память, нет таких недюжинных сил. Ах, вот если бы ты был каким-нибудь высшим существом, обладающим супер-силами, но как же жаль, что ты просто человек… — Заткнись. — Смирись с моим обществом, если надеешься продолжать этот тщедушный человеческий спектакль, — свободная рука демона вновь исчезла из поля зрения ангела. На этот раз Люцифер достал бутылку с ярко-синей жидкостью. — Глифт будешь? — У тебя очень большие карманы, — хмыкнул ангел, взяв напиток. Он рефлекторно заозирался по сторонам, выискивая бдящих полицейских, но никого не обнаружив, отхлебнул несколько глотков. Горло знакомо сковало холодом и легким пощипыванием. Дино не без удовольствие прочувствовал этот пьянящий вкус, от которого перехватывало дыхание и щекотало в носу морозом. Люцифер смотрел на ангела, не отрываясь: — Я очень по тебе скучал. Дино недолго молчал, уставившись на канал: — Могу понять. Что же… Ты ведь хочешь поговорить со мной, ведь так? — Нет. — Прости? — Я хотел прогуляться! Демон резво поднялся на ноги. Наручники жалобно звякнули, вынуждая Дино потянуться за демоном. — Пойдем, человек. Покажешь мне город, забравший тебя у меня. И Дино подчинился, не предчувствуя ничего хорошего. Кольцо больно впилось в кисть. Дино чувствовал себя полным идиотом, в очередной раз попавший в идиотскую ситуацию по вине демона-идиота, в которого он по-идиотски был влюблен, хоть и пытался переубедить себя в обратном, как какой-то конченный… идиот. Они двинулись вдоль набережной. Дино нервно ловил на себе любопытствующие взгляды прохожих, что с нескрываемыми улыбками пялились на их скованные руки. Ему захотелось моментально провалиться под землю, едва он увидел, как какие-то девушки снимали их на смартфон. Это выглядело нелепо. Люцифер, почувствовав дискомфорт ангела, предпринял попытку взять его за руку. Дино одернул руку, ошпариваясь от касания. — Не дури, — усмехнулся Люцифер, — они станут менее заметны, если мы возьмемся за руки. — Я тебя просто ненавижу, — процедил Дино сквозь стиснутые зубы. — Ты несносный, невозможный, надутый, эгоистичный е… — У вас проблемы, молодые люди? — за гневной тирадой Дино не заметил полицейского при исполнении, подошедшего к ним почти вплотную. Взгляд мужчины вперся в наручники, не суля спокойного продолжения прогулки. Люцифер же, наоборот, кажется, искренне веселился, упиваясь растерянностью Дино. — Никаких проблем, офицер, — живо ответил демон, не без задора подняв их скованные руки потряся наручниками перед носом полицейского. — Карточный проигрыш — дело святое, не так ли? Увидев на лице мужчины легкую расстерянность, Дино подхватил легенду Люцифера: — Мы проиграли в брисколу, — он обернулся, выискивая взглядом подходящих жертв. Две девушки, что хихикали, не выпуская из рук телефон, сидели за уличным столиком бара «Тарлетти». Идеально. — Вон тем синьорам у Торлетти. Вон-вон, видите? Он для убедительности помахал им рукой. — Можете убедиться, спросив у них про наш позорный проигрыш, — мрачно добавил Люцифер. Полицейский кивнул, все еще метая подозрительный взгляд от их честных лиц до скованных рук и обратно. Едва офицер направился к еще ничего не подозревающим девушкам, Люцифер коротко кинул: — Валим. И они побежали. Бежали, не разбирая дороги. Стремясь затеряться в толпе за ближайшим поворотом. В легких с непривычки запекло, отдаваясь уколом в боку, но Дино продолжал бежать, не отставая от демона. Он мог чувствовать, как совсем мальчишеский восторг пульсировал через чужую энергию, становясь словно газированной. Свернув в переулок, неприглядный для общего потока гуляющих людей, они позволили себе остановиться. Люцифер смеялся. Спины подпирала кирпичная стена. Под ногами шуршал мусор. Нос забил смрад сырости и грязи. А Люцифер искренне смеялся. И Дино только сейчас заметил, что их руки крепко держали друг друга. И с его губ тоже предательски сорвался смех. Он взглянул на демона, чей профиль отчетливо очертился отсветами оконных огней. Ангел вспомнил совсем белое лицо, мертвое и выражающее удивление. Вспомнил стеклянные глаза, что он видел перед собой прежде, чем встретился с Шепфа. Вспомнил горячую демоническую кровь, что, обжигая кожу, залила его одежду. Смех застрял в горле, костенея и камнем падая куда-то в живот. Воспоминание настолько яркое, контрастное выбивало из колеи. Дино отвернулся, пытаясь сморгнуть непрошенный образ. А он, зараза, рябил и сливался с реальностью, как контрастный душ. — Эй, ангел, ты чего? — Люцифер отдышался, проглатывая смех, едва он заметил, как Дино изменился в лице. Он подошел совсем близко, забирая у ангела и намек на личное пространство. Аккуратно положил руку ему на щеку, как делал всегда в попытке утешить. Касание жглось. Ощущалось вымученно-неправильным, но чертовски нужным. Таким забытым и родным одновременно, что Дино беспомощно выдохнул, поддаваясь секундному порыву, и втерся щекой в подставленную ладонь, находя в этом успокоение. Да. Живой. Он живой. Живойживойживой… И Фатум ничего не стоило забрать его жизнь, отдавайся он слабости хоть секунду дольше. Эта мысль моментально отрезвила ангела. Но Люцифер и понятия не имел о его мысленных метаморфозах. Он продолжал стоять ужасно близко к нему, гладя его по щеке. И Дино помнил этот демонический взгляд, полный нежного желания, полный любви вырвавшейся из-под эмоционального накала, будто его и не было вовсе. Будто и не было этих двух пустых лет. Будто и не было Битвы. Войны. Будто они снова студенты Академии, выкравшие в перерыве минуты их личного времени, в котором они могли полностью посвятить друг другу. И Дино знал, что Люцифер сейчас его поцелует. — Знаешь, — мягко остановив демона в своем намерении, упершись ладонью ему в грудь. Слабо, но достаточно, ведь ангел знал, что демон будет слушать его внимательно, — мне действительно стоит извиниться перед тобой. Вероятно. Прости, что не оставил записки. Я поддался эмоциям в тот день. И пришел к выводу, что сбежать сюда будет единственным правильным решением для нас. — Почему ты решил за нас обоих? — Потому что я знал, что ты захочешь меня остановить. Но… — слова, которые даже не были ложью все равно давались Дино с трудом, — Поверь мне, так было нужно. Ты — это порыв и чистые эмоции, я же смотрел на несколько шагов вперед. — И поступил сгоряча? — подловил его Люцифер. — Поступил так, как и планировал, просто опустив этап с прощанием. В той войне, неважно победи вы или проиграй — моя участь осталась бы незавидной. А я не хочу такой участи. Быть либо предателем новой власти, либо сообщником и сыном предателя старой. — Твои выводы слишком фаталичны. Да многое поменялось, но я уверяю тебя, в нашем новом мире тебе не грозит опасность. Тебя там ждут и любят те, кому ты дорог. Тебя жду я. Голос Люцифера выдавал то, как сильно он сдерживает свои эмоции, как он старался быть мягким и вкрадчивым, как пытался достучаться до Дино теми способами, которыми обычно ангелу удавалось достучаться до него самого. И это обезоруживало. Это больно давило на виски, отчего хотелось кричать от несправедливости и бесконечной беспомощности перед искренним желанием демона вернуть его к себе. Ладно. Если демон действительно хотел поговорить, то он этого, как никто другой, заслужил. Пусть и финал этого разговора должен окончательно отвернуть его от Дино. Пускай эта беседа, искаженная полутонами полуправды и недостоверной лжи, станет для них прощальным подарком для всего прошлого, что у них было. И Дино позволил себе улыбнуться с грустью, но мягко. Позволил себе подготовиться к скользкой лжи во благо, от которой оставалось маслянистое послевкусие на языке. — Я понимаю, Люц. Я правда пониманию, но я не могу после всего, что сделал вернуться к тебе. Я не смогу себя простить за свое бегство. Не смогу жить спокойно и счастливо рядом с тобой. — Дино, — демон перехватил его руку, укладывая ладонь ангела себе на щеку. Придвинулся ближе, заставив ангела затаить дыхание, — я верю в то, что ты достаточно милосерден для того, чтобы простить себя. И достаточно честен со мной, чтобы говорить откровенно. Совесть Дино затрещала на тонкой фальшивой ноте от этих слов. Демон был так близко к нему, что буквально одно крошечное движение отделяло их друг от друга. Душа вопила о желании дотронуться до некогда родного лица губами, а совесть билась в истерике, пытаясь держать своего хозяина в руках. — Дино, прошу тебя, — голос Люцифера почти шептал. Он приближался к нему все плотнее, пробив глухую оборону тихой нежностью, к которой ангел был совершенно не готов, — вернись со мной. И я обещаю, мы со всем справимся. Дыхание утяжелилось, будто Дино вот-вот потеряет сознание: — Не могу, Люц… — от этой мантры ангела тошнило, но надежда упорно отказывалась покидать Дино. И будто весь мир исчез из их поля зрения. Будто магия аурой запеленала пространство вокруг сладостной благодатной завесой, когда Люцифер потянулся к нему, чтобы поцеловать его. И Дино едва не поддался, понимая, что провалиться в этот омут с головой. Понимая, что он погубит Люциферу жизнь своей секундной слабостью. Мозг выдал то, что сам ангел смог распознать спустя долгие мгновения: — Я изменял тебе. Люцифер замер. Мучительно медленно убрал руку ангела со своего лица: — Что ты сказал? А что он сказал? — Я изменял тебе, — повторил Дино тверже и громче, чувствуя, как он берет ситуацию под свой контроль. Как ложь, лихо сорвавшаяся с языка стала последней недостающей деталькой в огромном механизме по борьбе с демоническим упорством, — Хотя едва ли это можно назвать «Изменой», если в тот момент, я уже сбежал сюда. И будто что-то щелкнуло между ними. — Ты изменял мне… с людьми? – Лицо демона скривило от отвращения. Он отодвинулся. Убрал руки. И энергетика демона запульсировала горечью и жаром. — Да, — Дино прекрасно видел, как меняется Люцифер, и решил продолжать, — с мужчинами, иногда с женщинами. Со всеми, лишь бы забыться. Тебе бы тоже не помешало бы меня забыть. Цепь на наручнике лопнула легким движением руки. Демон, не сказав ни слова, но достаточно ясно высказавшись одним взглядом заблестевших ненавистью алых глаз, тут же исчез в портале. Улицу медленно проглотила ночь. Кольцо наручника все еще болталось на запястье. Дино провел по нему пальцем и, наконец-то, позволив своим эмоциям вырваться наружу. Да, кажется, он выполнил свое обещание, данное Фатум, он отрекся и разбил Люциферу сердце, но почему же, Шепфа милостивый, ему было так чертовски больно?***
Дино продолжал сидеть на полу кухни. Лукреция сидела напротив него, поджав колени к груди. Их ноги почти касались друг друга. Ангел отстраненно гладил кончиком пальца холодный металл кольца наручника на своем запястье. В груди по-прежнему жгло чем-то ужасно непривычным. Нет, это не было похоже на бурю эмоций, к которым он уже давно привык. Магия. Это была магия. Как странно ощущать ее спустя столь долгое время полного игнорирования. Она возмущенно жглась огненным шаром прямо под солнечным сплетением, забирая у ангела возможность нормально дышать. И Дино отдавал последние крохи самообладания, чтобы держать себя в узде, но получалось паршиво. Особенно сейчас, стоило ему пересказать события сегодняшнего вечера. — Так вы… поцеловались или нет? — Лукреция подперла кулаками свой подбородок и буквально пожирала Дино глазами. Ангел невесело усмехнулся: — А это разве имеет значение? — Поверь, еще какое! — в ее голосе слышались нотки нетерпеливости и неясного для ангела любопытства. — Прощальный поцелуй — это лучший подарок перед неминуемым расставанием. Это трагика! И Романтика… Огонь защипал нестерпимее, заставив Дино поморщиться и процедить сквозь зубы: — Быть может так, но поцелуя так и не случилось. — Дай слово. — Что? — Поклянись, что ты не искал его поцелуя и сделал все как мне сейчас рассказал, — Лукреция сделалась настолько серьезной, что где-то на подкорке спинного мозга у Дино засопело предчувствие. — Я… никак не могу привыкнуть к твоей склонности к драматизации. Но, да. Даю слово. — Какова есть! — весело улыбнулась Лукреция, возвращая себе вновь беззаботный вид и интонацию. Она проследила за пальцами Дино, накрывшими грудную клетку. — Что такое? Болит? — Так… легкий дискомфорт, — соврал ангел. — И что ты теперь чувствуешь, избавившись от своей главной головной боли? — Лукреция поймала его взгляд и слегка подалась вперед, будто высматривала в глазах ангела фальшь. — Сложно сказать… С одной стороны, я убрал Дамоклов меч, повешенный своими же руками над его головой. Но с другой… Луки, как я могу назвать себя отрекшимся, если мне чертовски больно было разбивать его сердце? — Дино нетерпеливо расстегнул две верхние пуговицы рубашки, судорожно растирая пекущую кожу на солнечном сплетении. — Что ты имеешь в виду? — Луки улыбнулась уголком рта и подалась так близко к нему, что не знай Дино ее столько времени, он бы подумал, для чего-то излишне интимного. — Я растоптал не только его сердце, но и свое. Можно ли это назвать отречением, если я еще чувствую боль? И посчитает ли Фатум это отречением, если мое сердце… горит? — Твое сердце терзается сомнением, не так ли? — он устроила свою ладонь поверх ладони Дино, лежащей на груди. — Это наиболее подходящее слово. — Я чувствую это, Дино. Чувствую, — на лице Лукреции растянулась блаженная и сытая улыбка. Неожиданно ее ладонь засветилась золотым сиянием, за которым жжение и боль потянулись как мотыльки на огонь. Дино попытался дернуться от испуга, но Лукреция нежно коснулась указательным пальцем свободной руки его губ и шепнула: — Чщ-щ. Из его груди протянулась эфемерная золотая лента, следуя за рукой Лукреции. Она закрутила указательным пальцем отточенным и изящным движением, формируя из ленты маленький сгусток чистой магии. Он парил всего в паре миллиметров от ее пальца, бросая свет на их лица как маленький огонек свечи. Луки убрала руку от лица ангела, щелкнула пальцами, и из воздуха возник амулет на длинной серебряной цепи. Огонек тут же нырнул в сердцевину амулета. — Не бойся, — ласково шепнула Лукреция, вешая амулет на шею Дино, — ты успешно справился с уроками моей матери. И без того ошарашенного ангела словно водой окатило. Непонимание и испуг прошлись морозом вдоль позвоночника, выступив на похолодевшем лбу испариной. — Ч-что?.. Что ты такое? — с плохо скрываемом ужасом спросил Дино. — Я — твоя давняя подруга, — рассмеялась она. — Мне как-то не до смеха, Лукреция. — Фортуна, — она игриво протянула руку для рукопожатия. Дино несколько секунд рассматривал ее ладонь ничего не понимающими глазами, но все же пожал ее, почувствовав тревожащее дежавю. — Ты же не думал, что Судьба врала о глазах повсюду? — Я не думал, что она будет так буквальна. — Радуйся, что за тобой присмотреть решила я, а не мой братец. — Вас еще и двое, — усмехнулся Дино чуть громче, чем хотел, — и кто твой брат? — Да так… Всего-то Рок, — отмахнулась она, будто издеваясь над ангелом, — уверена о нашем семействе ты успеешь еще всласть поболтать с моей матушкой. А моя миссия подошла к концу. — Тебя прислала Фатум следить за мной? — Дружить с тобой, — поправила девушка, — не думал же ты, что скудный человеческий умишка способен так просто принять факт существования высших существ? О, Создатель, Дино, твоя наивность порой была такой очаровательной! — Ты была достаточно убедительна. — Мне тоже понравилось! Итальянцы такие… харизматичные! Отыгрывать простую смертную этой замечательной страны — сплошное удовольствие. — Ты врала мне все это время. — А ты врал мне часть от этого времени, пока тебя совесть не сгрызла. Но все равно блестяще прошел проверку, несмотря на мои подстрекательства и провокации Люцифера. Benissimo! Она звонко и по-доброму расхохоталась, после чего вздохнула с понятной только ей печалью: — Не хотелось бы прощаться вот так, но придется… Что же. Поцелуй на удачу? — она вновь щелкнула пальцами и над их головами развернулся портал. — Стой! Что это за амулет? — Фатум все тебе объяснит, когда посчитает нужным. А пока… — Она расцеловала его в обе щеки, — Береги себя. И его! И Дино затянуло портал. В ушах все еще звенел колокольчиком смех Лукреции, если ее можно еще было таковой звать. В голове калейдоскопом закружились новые вопросы, но они заглушались порывами магии, в котором завертело ангела с непривычки. Его жизненные силы остались в его старой квартире. Порывы ветра несли ангела ввысь, унося все дальше от мира людского, пока его голова в панике пыталась понять, куда ему хотелось лететь больше всего. Домой? Но что водоворот посчитает моим домом? Под висками скопами взрывались фейерверки, барабаня по ушным перепонкам хлопками. Руки и ноги стали тяжелыми и ватными и отказывались его слушаться. А сердце, непокорное и перепуганное, сжалось в предвкушении чего-то забытого. Водоворот выплюнул его на мягкую траву, еще влажную от рассветной росы. Он пару раз перекатился по энерции, чувствуя себя практически без сил. Глаза слепил яркий свет, в ушах шумело нестерпимо от собственных безмолвных вопросов и последствий прыжка через водоворот. Чистейший воздух стал спасительной инъекцией для слипнувшихся легких, и Дино принялся жадно дышать, пока голову не закружило окончательно. Он разлепил тяжелые веки, пытаясь поймать общую волну, в которой качалось пространство. Академия. Конечно же, это была Академия. Конкретнее — южное крыло, где грозно сгущался водоворот, у которого с самого утра топталась толпа зеленых и заспанных студентов. По толпе прокатился обеспокоенный рокот. — Д-дино? — Лицо Мисселины Дино едва узнал сквозь кумар и качку. Она с материнской осторожностью уложила свои теплые ладони на его голову, осматривая со всех сторон. — Шепфа Милосердный…. Геральд! Геральд, скорее сюда! Геральд!!! Последнее, что Дино услышал прежде, чем потерял сознание — торопливую поступь тяжелых ботинок и грозный возглас: «Разойдитесь!» его некогда учителя.