26 февраля 2018
– Привет, красотка, – произнес голос за спиной Музы, и девушка узнала Фреда. Она была настолько погружена в свои мысли, что даже не слышала, как он подошел. – Ты чего здесь одна? Еще более грустная чем обычно, – добавил он, сверкнув глазами. С начала семестра и возвращения трёх друзей из Грейнора прошло 2 недели. За это время ребята еще больше сблизились. Они наслаждались обществом друг друга и различными возможностями, которые предоставляла академия. И хоть аура Музы больше не внушала опасений, граф подметил, что время от времени девушка грустила, отстранялась от их компании и предпочитала проводить время в полном одиночестве. Он знал, что она практиковала йогу с профессором Барнсом по понедельникам, средам и пятницам, а также в выходные, вместе с занятиями по магии. Муза рассказывала, что они работали над строительством ее ментальных барьеров. Профессор предлагал девушке использовать ее собственное спокойствие и умиротворение; концентрироваться на самой себе, как она делала во время йоги. Фред не был уверен, как именно должна была работать эта идея, но он верил профессору, так что надеялся, что все будет хорошо. У них с Музой все было хорошо, они втроём проводили довольно много времени вместе, но Лейла тоже замечала, что время от времени Муза бросала взгляд на телефон и хмурилась. На улице стоял конец февраля, но фея все равно посчитала возможным выбраться на крышу академии. Весной здесь была терраса под открытым небом, куда студенты могли подняться, чтобы сделать домашку, позаниматься спортом, встретить закат или рассвет. Но в зимние месяцы она не пользовалась таким спросом, как обычно. Тем не менее, даже сейчас на крыше стояли несколько раскладных деревянных кресел, а в углу была сложена целая стопка уютных пледов. Специально для таких любителей уединения или морозной прохлады. На одном из таких и сидела Муза, закутавшись почти до головы с чашкой чая, который уже давно остыл. Но фея видимо просто забыла про него. Фред взял еще одно кресло и сел рядом с девушкой, укрываясь, как и она, пледом. – Как ты меня нашел? – спросила девушка, игнорируя вопрос юноши. Она забралась сюда около часа назад. Очень хотелось тишины и спокойствия, и хоть она уже начала учиться строить ментальные барьеры, они были довольно слабыми и получались далеко не всегда. Так что уединенная крыша все еще была более предпочтительным решением. – Лейла, – признался он. – Она сказала, что ты куда-то ушла, и поскольку она за тебя переживает, я воспользовался своими силами и отыскал тебя здесь. Предлагал ей пойти со мной, но она сказала, что только все испортит. Так почему ты здесь? Проблемы с парнем? – предположил он и даже не знал, что отчасти попал в самую суть. Проблемы с парнем у Музы тоже были, но она не собиралась рассказывать об этом Фреду. Вообще-то, у нее не могло быть проблем с парнем, потому что и парня-то у нее не было. Но был бывший парень, о чем Муза тоже не стала рассказывать, и вот он как раз-таки и доставлял массу проблем. Во-первых, он так и не ответил на ее сообщения. Она отправила ещё одно неделю назад, чтобы выяснить цель его поездки в академию, но оно тоже осталось прочитанным, но не отвеченным. Конечно, она понимала, что он приезжал проведать её. Но что именно заставило его сорваться в рабочий день, фея представить не могла. И Торп не помогал с этим. Во-вторых, она позвонила Ривену сегодня уже больше двадцати раз, но он не отвечал. Муза могла бы притвориться, что дело было в том, что он был на занятиях, но она еще помнила расписание Алфеи и специально звонила во время его перерывов. Она могла бы списать все на его занятость какими бы то ни было делами, но не в одиннадцать часов ночи. За последний час она позвонила ему десять раз. Первые пять звонков он проигнорировал, а следующие пять сбросил. Очевидно, он и сейчас был занят чем-то очень важным. Настолько, что даже не мог ответить и сказать: "я занят, не звони мне". Возможно этим чем-то, а точнее кем-то, была его новая девушка? Муза не хотела знать. Если он был счастлив, то она тоже должна быть счастлива за него. В конце концов, Ривен всегда напоминал ей одинокого волка, не стремящегося связываться обязательствами и ответственностью. В этот список также входили и длительные отношения. Возможно то, что было между ними был просто эксперимент, неудачный эксперимент. И если ему так действительно было лучше, если так он наслаждался жизнью по полной без нее, эмпатка готова была смириться и принять этот факт. Тем не менее, они хотя бы были близкими друзьями, и он был ей чертовски сильно нужен в тот момент. Но его не было… Уильямс взглянула на Фреда, что сидел рядом и взволнованно смотрел на нее. Она в очередной раз удивилась невероятному цвету его глаз, а потом кое-что осознала: он был прямо здесь, прямо сейчас, готовый выслушать и поддержать. Ей не нужен был Ривен, если она не была нужна ему. – Моя мама умерла, – на выдохе произнесла Муза и уточнила, – пять лет назад. Я всегда тяжело переношу этот день. Надеялась, смогу поговорить с другом, но… – Ты можешь поговорить со мной, – предложил Фред, взяв ее за руку. – Конечно, я твой друг совсем недавно, но я тебя понимаю. – Ты тоже чувствовал, как умирал дорогой тебе человек? Ощущал ее боль? Плакал, сжимая в ладонях ее холодную руку и умоляя не оставлять тебя в этом мире одного? Умолял забрать тебя с собой, потому что не представлял своей жизни без нее? – она не смотрела в его глаза, когда говорила, но парень чувствовал в ее голосе всю ту боль потери и скорби, как будто она была только вчера. – Нет на все вопросы, – произнес Фред, крепче сжимая ее руку и пытаясь осознать, насколько же больно должно было быть Музе, раз она хотела умереть. – Но моя мама тоже мертва. – Соболезную, – на автомате произнесла Муза, мельком посмотрев на собеседника. – Не нужно, – отозвался Фред. – Я ее совсем не знал, – юноша сделал паузу, а потом задал вопрос, привлекая внимание брюнетки своими эмоциями. – Ладно, хочешь услышать увлекательную историю нашей семьи? Муза еще раз взглянула на Фреда. Она соврала бы, если бы сказала, что ей было неинтересно. Брат и сестра, которые совершенно не похожи друг на друга. Конечно, она хотела знать все подробности. Особенно сейчас, когда они могли бы отвлечь ее от ее собственной боли, а Фред излучал поддержку и желание просто быть рядом. Так что девушка кивнула, соглашаясь с предложением Ван Дер Вайхара. – Вообще-то, я никогда и никому не рассказывал эту историю, – признался Фред. – Возможно, я произвожу впечатление болтливого и веселого парня, но есть вещи, более личные, о которых мне сложно говорить, – Муза понимающе кивнула. – Вот только ты кажешься хорошим человеком, Муза. И я доверяю тебе. Так что, я полагаю, я могу доверить тебе и этот секрет. – Спасибо, – произнесла Муза. Она не знала, что еще можно было сказать в таких ситуациях. Поставив давно забытую кружку с чаем на пол, она поудобнее устроилась, насколько это возможно, в кресле и была готова слушать рассказ. – Итак, – начал юноша, – первое, что ты должна знать, – это имена. Нашего с Лейлой отца зовут Фредерик. Меня, кстати, тоже зовут Фредерик, потому что первого ребенка, сына или дочь, всегда называют в честь отца, так что если бы Лейла была старше, то ее звали бы Фредерика. Но, пожалуйста, никогда не называй меня Фредериком, ладно? – Муза согласно кивнула, и юноша продолжил, – нашу с Лейлой маму зовут Роуз. На самом деле, она является биологической матерью только Лейлы, но свою мать я никогда не знал, так что Роуз всегда была и всегда будет мамой для меня. Мою биологическую мать звали Маргарет. Она была из благородной семьи, дочерью маркиза. Отец говорит, у меня ее глаза и прекрасные волосы. Кроме них, она подарила мне жизнь. И это, в общем-то, все, чем я ей обязан. – Как-то не очень мило, – произнесла Муза. – Она же твоя мама. Что вообще произошло? – Умерла во время родов, – спокойно отозвался Фред. – Врачи говорили, что ее тело слишком слабо, так что шансы благоприятного исхода были малы. А насчет того, что она моя мама, – Фред сделал паузу. – Моя мама – это Роуз. И это действительно интересная история. – Во сколько ты узнал? – перебила его Муза. – Мы вроде как и сами это видели, – после некоторого раздумья произнес Фред. – Кажется, нам было около десяти, когда папа рассказал о том, что моя мама умерла. И что мы на самом деле не родные брат и сестра. Но нас с Лейлой не волновали формальности, так что рассказ ничего не поменял. А вот когда мне было пятнадцать, а Лейле четырнадцать, папа рассказал нам их с Роуз историю, которой я и хотел бы поделиться с тобой. – Почту за честь, – произнесла Муза, улыбнувшись. Она была рада, что ее друг собирался доверить ей секрет его семейной жизни. – Если ты хоть немного представляешь себе жизнь маркиза, то можешь догадаться, что они обычно не ходят в дешевые бары. Но мой отец оказался исключением из правил. Когда его любимая жена умерла, он чувствовал себя ужасно. Конечно, он любил своего сына, последнее напоминание о шикарной Маргарет, но не мог оставаться во дворце, где буквально все, включая меня, напоминало ему о любимой, которую он потерял. Так что для него стало чем-то в порядке вещей переодеваться в одежду попроще и выпивать где-нибудь в городе. Благо, баров в столице предостаточно, так что он мог менять их каждую ночь. Очевидно, он надеялся, что его никто не узнает, но когда ты маркиз с должностью как у моего отца, многие знают тебя в лицо. С другой стороны, большинство слышало о том, что случилось с моей матерью, так что они просто позволяли ему напиваться в одиночестве, старательно наливая то, что он просил, и столько, сколько он просил. А потом появилась Роуз. Полагаю, к тому моменту он уже был достаточно сильно пьян, потому что она каким-то образом смогла затащить его танцевать. Она жила в квартире над клубом, так что в тот же вечер произошло то, что происходит с большинством пьяных мужчин, когда они видят хорошенькую девушку в очень коротком платье. – Не злишься на него? – спросила Муза. – Как никак, это своего рода предательство памяти твоей матери. Да и со стороны Роуз было не очень красиво затаскивать в свою постель мужчину, чья жена недавно умерла. – Не уверен, кто кого затащил в постель, – признался Фред, пожав плечами. – Я должен был бы злиться, но я рад, что все получилось так, как получилось. Роуз потом передо мной извинялась и рассказала, что незадолго до этого погибли ее родители, так что она тоже была одинока и разбита от горя. Похоже, вселенная просто соединила вместе два одиноких сердца. И у родителей просто не было шанса не встретиться тогда. В любом случае, тогда они оба были убеждены, что это всего на одну ночь и что они больше никогда не увидятся. Конечно, отец для приличия спросил ее имя, но не собирался запоминать. Вообще, чтобы ты ни думала о них так плохо, Роуз не подходила к нему с целью переспать. Они успели поболтать, выпить пару бокальчиков, обменяться телефонами. Думаю, тогда они думали о дружбе. Но после секса все меняется и мало кто пытается наладить контакт. Но мой отец попытался. Он написал ей несколько дней спустя, признался, что перебрал и не должен был так себя с ней вести. Она ответила, что все в порядке. предложила встретиться на чашку кофе или пообедать. Отец ответил, что он маркиз, так что, возможно, это плохая идея. А Роуз написала, что прекрасно знает, кто он такой, но ее это нисколько не смущает. В тот раз у него не получилось, но она не обиделась. Они продолжали переписываться насчет множества незначительных вещей. А потом все-таки пошли на свидание, которое, конечно, так не называлось. К тому времени Роуз уже знала, что она беременна. Она не была уверена, говорить ли отцу об этом, но она была совсем одна, никто не помог бы ей воспитать ребенка, так что она призналась. Мама надеялась, тот сможет дать ей немного денег, чтобы они с ребенком смогли бы где-нибудь устроиться и вести скромную жизнь, скрываясь от всего мира. Она не хотела навлекать позор на отца и афишировать на весь мир, что у маркиза есть бастард. – Хорошая идея, – заметила Муза. – Но если бы родился мальчик, то было бы сложнее. Мало ли сколько недоброжелателей у твоего отца. А тут второй наследник, которого прячут где-то в деревне. При желании можно было бы раздуть неплохой скандал. – Возможно, отец думал примерно так же, поскольку он пообещал Роуз, что признает ребенка своим и позаботится обо всем. То есть, он не планировал забирать их жить во дворце, но планировал дать свое имя и титул, обеспечить средствами, позаботиться о том, чтобы ребенок, особенно если будет мальчик, получил превосходное образование. Роуз пыталась отказаться, но отец был непреклонен. Он не давал никаких обещаний самой Роуз относительно ее самой, ее будущего, перспектив на жизнь. Она, кстати, на восемь лет его младше. Отцу было тридцать, когда я родился. Он был успешным человеком, с именем и статусом в обществе. И он не планировал делать частью своей жизни девушку без имени, титула и денег за спиной. Ее ребенок? Получит от него все, что должен был бы получить от отца. Она сама? Здесь отец не собирался делать ничего. В общем-то, они продолжали общаться на протяжении всей ее беременности. Отец интересовался ее самочувствием, полом и состоянием ребенка, даже посылал какие-то подарки, которые могли бы пригодиться его дочери, а также ее матери. Потом стал посылать что-то просто для того, чтобы порадовать Роуз, – Фред сделал небольшую паузу. – Я потом у нее узнал, она влюбилась в отца почти с первого взгляда. Ей было приятно получать все эти подарки, но вместе с тем очень больно, что он все это делает только ради дочери, а на саму девушку не обращает никакого внимания. Но она не питала напрасных надежд, прекрасно понимая, что маркиз никогда не женится на простолюдинке. – Спойлер, – произнесла Муза, улыбнувшись, – она очень сильно заблуждалась. – На самом деле, не так уж и сильно, – продолжил рассказ Фред, усмехнувшись. – У нее уже начались схватки, когда отец признался ей в любви и предложил ей выйти за него. Она сразу сказала “да”. Папа рассказывал, что сразу даже не поверил. Думал, может она бредит или что-то в этом роде. А мама думала, что он делает это из какого-то чувства долга. Потом, когда Лейла уже родилась, они снова это обсудили. Подтвердилось, что замужество не обязательно, отец мог просто издать соответствующую бумагу. Он признался ей в любви снова, и мама ответила тем же. Где-то среди этих непринужденных вопросов о самочувствии и отрицания заботы о девушке, отец влюбился. Папа также рассказывал, что немного переживал насчет моих с Роуз взаимоотношений, но как только она приехала во дворец, то заявила, что у нее двое детей, которых она будет любить одинаково сильно. И что отец, конечно, может и должен поддерживать образ матери в моей памяти, но она сделает все возможное, чтобы мамой я называл Роуз. Именно так в итоге и произошло. – Когда, и если, – произнесла Муза, – я познакомлюсь с твоими родителями, напомни мне сказать твоей маме, что я ей восхищаюсь. В двадцать два взять под свою опеку не одного, а сразу двоих детей, и не делать между ними различий – это героический поступок. Если честно, не уверена, что я так смогла бы. – Вообще-то, – заметил Фред, – думаю, разница все же есть: меня она любит даже больше, чем Лейлу. В основном из-за того, что я доставляю меньше проблем. Муза улыбнулась такому заявлению, стараюсь представить, какие проблемы могла доставлять ее энергичная соседка и спросила: – А почему Лейла? Тоже какая-то традиция? – Нет, это в честь матери Роуз, – юноша взглянул на телефон, который как раз издал звуковой сигнал, напоминая о своем существовании. – И кстати насчет нее, она потеряла нас обоих, так что давай спускаться. Муза согласно кивнула. На улице становилось слишком холодно, даже с пледом. Ее мысли слегка развеялись, а душевная тоска не съедала ее изнутри. Подняв с пола чашку, она встала со своего места и сложила свой плед и плед Фреда, пока юноша относил стулья на место. – Что твой друг? – спросил парень. – Не объявился? – Муза отрицательно покачала головой. – Ну и забей на него. Не стоит тратить свои нервы на тех, кто не готов сделать то же самое для тебя. – Спасибо за рассказ, – Муза улыбнулась. – Приятно для разнообразия послушать про красивую историю любви, а не про страдания, испытания и боль, как пишут во всех книжках. Фред проводил Музу до комнаты и передал телефон Уильямс своей сестре, чтобы эмпатка не изводила себя звонками и сообщениями, кто бы ни был адресатом. Фред также рассказал Лейле, что он познакомил Музу с историей их семьи, и предупредил насчет ее мамы, чтобы его сестра не приставала с расспросами к соседке на следующее утро по поводу ее настроения и неожиданного побега. Муза, которая еще не успел лечь, слышала их разговор, и была благодарна Фреду и за его поступок с телефоном, и за его слова. Возможно, он был прав и насчет Ривена, как бы сильно Муза не хотела бы признаваться себе в этом.***
Ривен, Ты виделся с Музой? 21:11Флора, Почему я должен был? 21:15
Потому что ты идиот? 21:15 Потому что должен извиниться перед ней? 21:15 Потому что любишь ее? 21:15Нет 21:19
Нет не любишь? 21:20Нет не виделся 21:32 Но и это тоже 21:35
В декабре ты был другого мнения 21:35Прошло много времени 21:35 И вообще, я выбираю свободные отношения 21:37
Это как? 21:38Это трахаю кого, когда, где, как и столько раз, сколько захочу 21:38 Я слишком молод и горяч для всех этой херни 21:39
Какой именно херни? 21:41Чувств 21:41 Привязанности 21:41 Серьезных отношений 21:41 Особенно с феями разума 21:43
Это ещё почему? 21:43Да подкатывала тут одна несколько дней назад. 21:45 Готова была на все, чтобы я ее трахнул Но я ее отшил 21:45
Ого 21:47 А что так? 21:47 Неужели не встал? 21:48Она слишком напоминала мне Стеллу 21:50 В любом случае, если кто скажет, что я влюбился 21:56 Или ещё хуже: у меня есть девушка Не верь 21:56
Ты настоящий кретин, Ривен 21:59 Надо было съездить к Музе 22:01Насколько я могу судить, ей хорошо и без меня 22:17 Во всяком случае, она не писала и не жаловалась 22:21 Если так заботишься о ней, напиши сама 22:21 Ладно, пора бежать, спишемся 😉 22:26