Маска

Вместе с дребезгом металла в голове загудело негодование. Вот же щенок отсталый! Злоба быстро хлынула в грудь. Из воздуха будто улетучился кислород: я так рьяно его вдыхала, что начала давиться. Не успев и моргнуть, замахнулась на дверную ручку, дёрнула, не заботясь о том, насколько сильно дверь долбанёт о косяк. И, обжигая выискивающим взглядом пространство, перешагнула порог. Да восторжествует возмездие! Где этот чёрт с бараньими кудряшками?! — Где он? — Мой ор оказался громче звона металлической двери, отпендюренной наотмашь. Стоящие вблизи студенты перепугались до вскриков. Зайчики, я сама чуть не оглохла! Жаль! Уши ещё пригодятся, когда буду слушать мольбы бескультурного патикуса о прощении! — Виолетта Сергеевна, вы всё-таки решили остаться? — Ира, не успевшая добраться до сцены, пугливо ко мне обернулась. Судя по тому, как расширились её глаза, я выглядела достаточно угрожающе. Мне нужно было срочно учинить разборки! — Я спрашиваю: где он? Иркин красный рот задрожал, пока она пыталась озвучить не то вопрос, не то достаточно веские оправдания. В толпе бледных лиц совсем не виднелась чёрная маска. Кругом одни наложившие в штаны первокурсники! Иришке грех этим не воспользоваться. — Виолетточка… Сергеевна. — Подруга откашлялась и вдруг важно вытянула шею, словно индюшка в загоне с полудохлыми курицами. — Присаживайся. Раз ты назначена мне в помощь, тебе надо тоже прослушать наших артистов. Лучшие номера включат в программу бала. Александру Вадимовичу и ректорату должно понравиться… Это игнор?! Мои остекленевшие глаза нуждались в моргании! Я осмотрелась, понимая, что в каждую пару ушей залетела новость о нашем с Ирой соавторстве. Да ещё так крепко, как не залетают мои объяснения об устройстве генератора! Молодёжь раскисла, начала переглядываться. Хах, думают, мероприятие для знакомств превратится в солдатскую муштру? Не волнуйтесь! Я не собираюсь здесь надолго задерживаться! Только объясню нормы поведения одной мерзкой выскочке! Подруга миленько улыбнулась, указывая разукрашенным ноготком на ряд стульев возле сцены: — К-хм… давай, садись! — Сядь сама! — прошипела я. — Куда делся он? Вздумал дверьми хлопать у моего носа! Ира неловко улыбнулась. — Ты ищешь Лексу? — О, мягко сказано! — Ребятки передали, что он очень талантливый вокалист. Сейчас он подготовится и выйдет на сцену. Послушаем, оценим… Если у кого-то ещё есть идея для номера, напишите мне. Алло! Хватит переводить тему! Я достану из-под земли любого, кто покушается на мой авторитет! А тем временем чёрт деланый будто растворился в толпе… Но свидетели меня не остановят! Месть будет сладка! — Я против его выступления! Отлично! Стоило мне пустить в ход провокацию, как кудрявая башка тут же показалась над толпой. Её никчёмный обладатель, взбираясь на сцену по боковой пристроенной лестнице, остановился на полпути, сбитый с толку. Из-за бледности его глаза казались безумными. Но когда мы пересеклись взглядами, они почернели сквозь остроугольную маску и сощурились. — Браво! Белиссимо! Перфетто! Мы вам перезвоним! — Я неистово зааплодировала. С каждым глухим хлопком тишина становилась всё слаще. Я добилась всеобщего внимания от расступившихся студентов и довольно сложила на груди руки. Скулы свело от улыбки, когда Иришка чуть не взлетела на наращённых ресницах. А надо было думать головёшкой, наделяя властью… меня! Неужели она хотела вступиться за своего собрата по причёске?.. Ну, попробуй, дорогуша. — Э-э… Виолетт, он… он… же специально сегодня отпросился с работы! Пускай… М-м-м, аргументище! — Нет. Я гулко сглотнула, прочувствовав, как по пищеводу словно хлынул приторный одуряющий напиток — удовлетворение, лучше коньяка! — Что ж, я как раз не в духе сегодня… — снова донёсся до меня рокочущий, разлетающийся на щепки бас. Словно сабельная пила грубо вонзилась в дерево. Сумасшедшее несоответствие внешности! Ну какая же несправедливость, что столь удивительный голос заточён в теле так и не повзрослевшего подростка! — Молодой… — Кто ты там? — …человек. — Я наигранно откашлялась, намекая на то, что сомневаюсь в его половой принадлежности. Да все на кафедре знали, как я отношусь к женоподобным петушкам. Что за мода? Ко мне на экзамен с серёжкой в ухе равно отчислению! — Вы, наверное, не поняли… Выступления не будет. Ни сегодня, ни когда-либо. Я сделаю всё, чтобы вы усердно учились, а не блеяли под гитару за нарисованные тройки. Будете знать, как пытаться прибить меня дверью! Его пухленькие губки отчаянно сжались в тонкую ниточку, я уверена, едва сдерживающую матерные выражения. Да сам принц Чарминг, известнейший законодатель блеска для губ, блеванул бы при виде его наружности. Ну и куда делась наша самоуверенность? — Я блею только за пятёрки! Студенты, казалось, сами вспомнили о своём же существовании, окатив зал хохотом. А я поперхнулась слюной. Это переходит всякие границы… Отвратительно, когда сладкие мальчики «учатся» на «отлично»! — Я вас услышала. Подобного счастья вам больше не предвидится! — Думаешь, наверное, откуда я взялась такая, молодая, злая? Бедолага, это с тобой ещё только впервые! Его взгляд остро блеснул, и «Боженька» спустился на паркет, поравнявшись со всеми присутствующими. — Фамилия и кафедра! Я и не заметила, как оказалась напротив него, усердно не выдающего своё жалкое положение расслабленной позой. Ну-ну, делай вид, что тебе накакать! Посмотрим, как твоя мамочка прибежит просить за тебя в крокодильих слезах! Был у меня один знакомый музыкант. Перед выходом на сцену надевал солнцезащитные очки, совершенно не беспокоясь о том, что делает из себя посмешище. Так он прятался от оценивающего внимания и привыкал в первые минуты. Затем снимал очки и продолжал «голый»… Чёрная маска на полфизиономии как раз напоминала о том, что за ней пряталось. Непреодолимая неуверенность, высеченная на лбу! Может, он прыщавый? — Муратов, — равнодушно сообщил музыкантишка свою фамилию. Но тут же хриплый голос сменился на пацаний, загнусавивший где-то справа. Не хватало ещё чужих комментариев! — Кафедра мемологии. Раскатился «закадровый» смех. М-м-м, весело. Я оскалилась на борзого студента, умудрившегося встрять между мной и кудрявой башкой. Третий лишний одичало отшатнулся. Твоя подружка на каблучищах, которая припёрлась на мои лекции лишь единожды в начале семестра, оборжётся на зачёте! — Хочешь принести себя в жертву вместо него?.. — Виолетта Сергеевна… — вдруг умоляюще прибавился четвёртый голос. — Может, я продолжу репетицию? Ой… Я медленно обернулась на скулёж Иришки, которой стало совсем не до шуток. У неё едва не затрясся подбородок, усыпанный веснушками. В груди тут же ощутился укол, и наверняка кровожадная улыбка бесследно слетела с моих губ. Уголки тяжело опустились. М-да, я вроде для благого дела всё заварила. Чтобы отвлечь подругу от скандалов в распадающейся семье, от мыслей о грядущем безденежье, а в итоге, как всегда, наслаждалась своим положением. Действительно, пора убираться с её территории. — Ирина Максимовна, приступайте. Я легко отказалась от продолжения конфликта, потому что самое важное уже выяснила. Лексе Муратову с таким замысловатым имечком не спрятаться в стенах МПТУ. Здесь все встанут на мою, правильную, сторону. Чувствуя себя слегка виноватой, я расположилась на одном из стульев в глубине зала, скинув чьи-то наваленные сумки на подоконник. Обречённо вздохнула из-за того, что пришлось остаться — и благодаря декану, и благодаря самобичеванию за собственную провинность перед Иришкой, — но быстро нашла развлечение. Полюбуемся, как теперь Лекса будет наслаждаться репетицией. В моём присутствии дела пошли в гору. Ира начала объяснять внимающей толпе, как правильно вальсировать, а напряжённые мальчики озирались, словно я могла отгрызть от них кусочек, когда танцующий круг приближался к дальнему ряду стульев. Возможно, Иришка успела за оставшиеся полчаса даже больше, чем планировала на сегодня. И, возможно, на следующей репетиции мы расстанемся с двумя третьими мирного населения культурно-молодёжного центра. В КМЦ останется только местная творческая мафия — мало адекватные старшекурсники, предпочитающие знаниям микрофон в пятой точке, который метафорически им впихивают такие блюстители науки, как я, в зависимости от кафедры. Другие просто не захотят лишний раз со мной видеться. В общем, делать Вилку организатором — заведомый провал для любого творческого мероприятия. Пары в кругу менялись от частых переходов. В руки женоподобного Лексы успело попасть десяток девочек, которые на его фоне не выглядели такими уж и красивыми. Когда рядом с ним оказывались студентки, представления о роли мужественного защитника в паре с хрупкой девушкой рушились, а моя консервативная психика, доставшаяся по наследству от мамы, трещала по швам. Становилось мерзко. Хотелось плюнуть в этого мальчика! Хотя, я знала, что таких парней общая масса считала привлекательными… даже более зрелые женщины, чем я. Привет Алле Борисовне. Он должен усвоить урок: на внешности нагленькое счастье не построить! Залог успеха — мозг! Самый сексуальный орган мужчины! Ну вот, мы, кажется, столкнулись взглядами. Свой я попыталась сделать как можно более угрожающим, внушительным. Лекса кисло усмехнулся. Я не отступлю, даже не фантазируй о пощаде, мальчик! Репетиция продолжалась. Иришка радовалась результату. Кудрявая Башка — подозревал, что его дни в университете сочтены. А я, обернувшись и вглядевшись в мутноватое зеркало, выстилающее всю стену, заключила, что более-менее походила на довольного человека. Пока не вспомнила, что ночью меня ждёт проверка курсовых и подготовка лекции для магистрантов по новой учебной программе. Улыбочка сползла. Ну и усталая же рожа… — Ребятки, мы закончили. Спасибо за ваше внимание. Кто не в чате — вступайте, я буду публиковать видео с репетиций. Всем же интересно увидеть, как они смотрятся со стороны? А в «участниках» найдёте знакомых, с которыми сегодня танцевали в паре. — Да, загадочно подмигнувшая Иришка умела находить нужные аргументы и организовывать бесформенные толпы. Ещё немножко уверенности, и как бы я не ненавидела творческие сборища, она добьётся здесь успеха. — И… Пожалуйста, впредь ведите себя так же тихо. Она покосилась на меня: то ли с благодарностью, то ли с опаской. Иришка знала, как далеко я способна зайти в укрощении особо строптивых представителей студенчества. Кто знает, чем бы закончилось сегодня, если бы ей не удалось вмешаться?.. Студентики стали быстро расползаться по углам за вещами и в сторону выхода. Ирка сгребла бумажки в кейс — интересно, какие могут быть документы у без пяти минут преподавателя по танцам, — уцепила аккуратно разглаженную на откуда-то нарытой вешалке, водружённой на гвоздь, шубу и безжизненно потащилась в мою сторону. Неужто устала? — Сейчас они разойдутся, я закрою зал, и домой. — Ясно. А мне вот по твоей вине сегодня не спать! Будешь сидеть со мной до утра, за компанию! Я уложила руку на спинку стула и изнеможённо облокотилась, наблюдая, как довольные люди направляются к выходу. Наверняка многие из них лягут спать и даже выспятся, несмотря на грядущие практикумы и лабораторные, к которым хорошо бы готовиться накануне. А я уже не в том положении, чтобы халтурить. Да я вообще не помню, когда пускала учёбу на самотёк… Не было такого! Я увидела, как напротив он спешно собирается возле ряда стульев, выставленных по периметру зала. Прислонил чехол с гитарой к спинкам, отошёл ближе к центру, чтобы издалека посмотреться в зеркало. Ну, конечно… Чёртов нарцисс! Цветочек! Видимо, мой тяжёлый презрительный взгляд снести оказалось невозможно. Парень повёл бровью, нагло высматривая прямо перед собой. Ну! Давай поиграем в гляделки, щенок… Я почувствовала, как верхняя губа приподнялась. Словно я понюхала испорченный суп, хранящийся в холодильнике уже неделю и ожидающий часа быть вылитым в унитаз. Сегодня снова не судьба… Кудрявая Башка вдруг возымел смелость подойти. — Ирина Максимовна, следующая репетиция в пятницу? — Весь путь он вальяжно вышагивал, не спуская с меня ястребиных глаз, а затем вдруг обратился к Иришке. Глядя на его затылок, я не могла не напомнить: — Да, Ирина Максимовна, назовите дату, когда ему оставить гитару дома. Он стрельнул взглядом из-за плеча. Ух, какие мы злые! Не щурь глазки, будут морщины! Ирка оказалась совой в нашем опосредованном разговоре. — Д-да… В семь. — Отлично. Не придётся отпрашиваться с репетиции с группой. — Как бы вскользь, но, очевидно, назло Лекса похвастался тем, что ему было, где применить гитару и без нашего «отстойного» бала. Фи, как ущербно вестись на мои провокации. У него не оставалось шансов заслужить уважение. Правда, я не сразу пришла к этой мысли. Почему-то всё, что он изрекал своим громоподобным голосом, звучало убедительно хотя бы при первом впечатлении. Бас отвлекал от насущных вопросов. — Лекса… ты на всякий случай приноси гитару, вдруг Виолетта Сергеевна переду… Ага! Хрена с два! Ирка боязно на меня покосилась. — Значит так. Я на участие в данном мероприятии не подписывалась. Но ради такого дела я буду присутствовать строго на каждой репетиции, чтобы убедиться, что ты и шагу не ступишь на сцену! — Для верности я сощурилась, представляя, что мои глаза излучают лазер прямо в его макушку. Пиу-пиу-пиу! — Не нужно, — проронил бескультурный пакостник и, наконец, повернулся лицом. — Что? Я чуть не захлебнулась от его нелепой, излишней наглости. Мы сцепились взглядами, но для крайней степени самоудовлетворения не хватало рассмотреть его наверняка промелькнувшую неуверенность под маской. — Не нужно приходить на каждую репетицию, чтобы убедиться… Можно прийти только в день бала. Мой рот, не успевший сомкнуться, остался проветриваться. Студент окатил меня правотой, как ливень незаземлённый корпус! Боюсь, на долю секунды всю браваду смыло… А ведь правда! Я могу посетить итоговое мероприятие, сделать вид, что приложила к нему руку… Потом над этим обязательно подумаю. В голове продолжал раздаваться хриплый бас. — Да почему ты в маске? — Обезоруженная здравой мыслью, я вскочила со стула, желая приправить наш разговор лёгкой истерикой. Иришка отпрыгнула от меня подальше. Кстати, в зале никого не осталось. — Сними её уже, наконец! Я хочу видеть, какое лицо у воплощения хамства! Или ты решил выделиться? — Почему выделиться? Это же бал! — Он жеманно тряхнул головой, смахивая кудряшку, упавшую на лоб. Отвратительный засранец! — Но в маске на репетицию ты один пришёл! Страдаешь недостатком внимания? У нас для таких, как ты, есть психолог! Я подозревающе зарычала на парня, но в следующую секунду он лишил меня ровного дыхания. — Нас «таких» было четверо, но вы, похоже, смотрели только на меня!