Justin Bar

      По возвращению домой долго ещё не могли прийти в себя. Дин около часа пробыл в душе, просто уперевшись лбом в стенку, пока тёплая вода билась в голову и плечи, стекая затем по бархатной, усталой коже, пытаясь смыть усталость и нервозность, но на это ушло слишком много времени. Дин даже успел замёрзнуть, хотя сделал воду достаточно тёплой. Дрожа, он встал на толстый, махровый коврик и завернулся в полотенце, глядя на себя в зеркало. Сейчас омега выглядел так жалко и устало. Прикасаясь к щеке, где выскочил прыщик, Дин нахмурился, внимательно осматривая всё своё личико на наличие прыщей. Насчитав около пяти, омега скривился, вспоминая, что завтра на работу. Тщательно умывшись, он заклеил прыщики круглыми пластырями телесного цвета и вздохнул. — Да уж, знатно понервничал, — пробормотал он и покачал головой. — Ирий, должно быть, нервничает постоянно...       Натянув халат прямо без белья, Дин плотно запахнул его и покинул ванную, идя в комнату мужа. Если уж сам омега нервничал, то как, должно быть, волновался Аллен. Со стуком зайдя в комнату, Дин обнаружил Аллена на балконе. Альфа стоял, глядел куда-то вдаль и курил. Такое за ним замечалось настолько редко, что это даже немного пугало. Вздохнув, Дин прошёл на балкон. Босиком встав на холодный кафель, он поёжился и сразу обнял себя руками, ведь только-только вышел из ванной. Совершенно не думая, что может заболеть, омега тихо приблизился к супругу и чуть-чуть вытянул шею, оглядывая его. Аллен стоял совершенно неподвижно, держа руку на оконной раме, а сигарету — над пепельницей. Взгляд его особенно холодных, чёрных глаз был направлен на густо-свинцовое небо. Тучи были переполнены снегом, но тот никак не желал спускаться на землю, не желал жертвовать собой, чтобы укрыть город ещё более толстым одеялом.       А город, несмотря на позднее время, горел яркими, жёлтыми и синими огнями. Эти огни, будто утопленные в тонкой снежной пелене, изредка мерцали, стоило чуть-чуть пошевелиться. Вздохнув, Дин опустил взгляд чуть ниже, рассматривая реку машин, текущую красным и жёлтым где-то далеко внизу, у подножья чёрных небоскрёбов. Дыхание ночного города завораживало и холодило душу, будто напоминая, что там, внизу, не всё так хорошо, как кажется, не все так счастливы, как твердит мир. Ведь как иначе образовалось бы счастье, если бы не было несчастливых людей. — Хочешь, принесу тебе выпить? — спросил Дин, взглянув на супруга. — Ты бы не стоял тут. Холодно, да и я курю... надышишься, ворчать будешь, — вздохнул тот, даже не взглянув на омегу. — Аллен, нам вставать рано, пойдём спать. Давай я с тобой лягу? — Смеёшься? — Я уже не знаю, что делать, — вздохнул Дин, так и смотря на мужа. — Спасибо, но я... вряд ли сейчас засну. Я переживаю. — Аллен покачал головой и замолчал.       Так воцарилась холодная, зябкая тишина. Дин стоял, обхватив себя руками, постепенно замерзая всё больше. С порывом ветра на балкон залетела крупная снежинка. Не боясь дыма сигарет, она пролетела сквозь него и упала на щёку Дина. Тот даже дёрнулся, смахнул её, мгновенно ставшую капелькой, и холодно поёжился, уже переминаясь с ноги на ногу, потому что кафель на балконе был ужасно холодный. Аллен попросил Дина уйти, но тот, упрямясь, никуда не пошёл, сердито буркнув, что останется, хотя хотелось кашлять.       Смирившись, альфа затушил сигарету, оставил её в пепельнице и закрыл окно. Кивнув Дину, чтобы всё же уходил, Аллен последовал за ним, в комнате вовсе приобнимая дрожащего, жалкого мужа. Дин только заворчал, что не замёрз и не надо его обнимать, но потом замолчал, осознав, почему супруг обнял его, хотя обычно этого избегал. Обернувшись к нему, Дин крепко обнял альфу, ничего не говоря, просто слушая его сбивающееся дыхание и учащённое сердцебиение. Хотелось убедить Аллена, что всё действительно будет хорошо и не нужно переживать, но Дин сам не мог поверить отцу на слово, уже жалея, что не остался вместе с Ирием.       А от Аллена пахло тимьяном, дорогими сигаретами и чуть-чуть одеколоном, которым он воспользовался утром. Аккуратно касаясь пальцами чёрных, податливых волос, омега ненавязчиво погладил мужа по голове, хотя добился только недовольного рычания, клокочущего в его груди. — Прости, я не Джастин, — вздохнул омега. — Не вовремя он уехал, — сказал Аллен и аккуратно отстранился, будто почувствовал, что супруг немного согрелся. — Надеюсь, Ирий поскорее к нам переедет. — Ты действительно не против? — Можно было бы отправить его жить в съёмную квартиру, но как-то... страшно, что с ним что-то случится. Нас днём нет, но всё равно... — ответил Дин, глядя в глаза супруга, а потом улыбаясь ему. — Я буду верить, что всё хорошо и сложится тоже хорошо.       Аллен мягко кивнул несколько раз и прошёл к кровати, садясь сначала, а потом вовсе откидываясь на постель и подкладывая руку под голову. Однако потом лёг ровно, подняв на кровать ноги, руку снова под голову подкладывая. Одеялом укрываться не стал, в комнате было достаточно тепло, и так остался, просто тихо смотря в потолок. Дин хотел уже было уйти, но супруг остановил его. — Ты скоро спать? — спросил он. — Ну, через полчасика.       Аллен кивнул, ничего более не говоря, но Дин понял, что его попросили остаться. Это случалось очень редко и только в первые годы их совместной жизни, тогда обычно омега игнорировал эту просьбу, но не сейчас. Дин присел на кровать, потом забираясь выше к изголовью и подбирая ноги к груди. Аллен тогда чуть-чуть повертелся, устраиваясь под одеялом и сменяя руку, которую подкладывал под голову. Он не смотрел на Дина, хотя тот очень хотел сейчас получить взгляд чёрных, усталых глаз. — Поговоришь со мной? — спросил Аллен, с удивлением смотря на омегу. — Конечно, сейчас что-нибудь расскажу, — ответил тот.       Дин почти сразу придумал, о чём бы поговорить, но не успел он сказать и пары предложений, как услышал хриплое сопение. Улыбнувшись, он тихо встал с кровати, выключил бра и оставил мужа спать. Почему-то умиляла мысль, что Аллен так быстро засыпает, когда ему кто-то что-нибудь рассказывает, а, возможно, что просто находится рядом. Может быть, только этого и достаточно. Встав в дверном проёме, омега взглянул на сумрачную комнату, на супруга, мирно спящего в своей постели. Шторы были задёрнуты неплотно, но теперь светало поздно и не было нужды беспокоиться, что солнце проникнет в комнату, пока хозяин спит.       Головы коснулась мысль, что уже скоро, достаточно скоро, Аллен перестанет быть супругом Дина. Они разведутся и будут счастливыми с любимыми ими людьми. Однако от этого на сердце опустилась лёгкая, приятная грусть. Дин представил, как всё изменится, когда он будет жить с Нейтаном. Это не удручало, только радовало, но старший омега всё равно признался себе, что будет скучать по супругу и по сложным годам жизни, проведённым в этой квартире. Перемены всегда вызывают грусть, какими бы радостными они ни были. Нормальный жизненный уклад оставляет в душе след, а в любом отпечатке постепенно скапливается приятная тоска по ушедшим годам.       Прошептав слова благодарности и озвучив твёрдую уверенность, что всё будет хорошо, и не только у них двоих, но и у их родителей, Дин тихо покинул комнату. Несмотря на события этого дня, несмотря на ужасный надлом, который остался после встречи с Ирием, омега засыпал спокойно, прижимая к себе руку, на которой покоилось обручальное платиновое кольцо, а где-то на другом конце города почти в такой же позе засыпал Нейтан. Тоже засыпал в твёрдой уверенности, что всё будет хорошо.       И само время пошло спокойно. Аллен без стеснения ходил на работу с отметинами на ушах и шее, будто даже с гордостью, а Дин с особенным усердием работал в институте, радовался занятиям, на которые приходил Нейтан. Не хватало только Джастина, но и тот послал весточку, что добрался до старта своего марафона и что с ним всё хорошо. От этого счастливого спокойствия даже немного болело сердце, не привыкшее ощущать такую расслабленную, приятную радость. Потому в пятницу, предчувствуя замечательные выходные, Дин стоял на первой ступеньке лестницы у своего института и со счастливой улыбкой любовался снегом.       Он вновь ждал Нейтана, закутавшись в тёплое пальто и шарф. Зима набирала силу, накрыв город своей снежной, холодной вуалью, и оставалось только выдыхать облачка пара, принимавшего причудливые формы. Мимо Дина пробежали несколько студентов, которые с ним радостно поздоровались. Они скатились со ступенек и сразу же начали швыряться снежками и изредка шапками, пока сами громко, заливисто смеялись, постепенно удаляясь от института. Дин даже почувствовал лёгкое желание тоже поиграть в снежки, но уже с Нейтаном, чтобы услышать, как он весело смеётся, весь раскрасневшийся, с румяными щеками.       Улыбка стала только шире. Дин поправил шарф и спрятал улыбку в него, продолжая с детской радостью смотреть на белоснежный, хрустальный мир. Наконец-то из института показался Нейтан, которого вновь задержали на его последней паре. Хмурясь, он пытался на ходу застегнуть куртку, когда часть молнии попала под лямку рюкзака. — Ну куда же ты торопишься, бусинка, — нежно сказал Дин, помогая мальчику застегнуть курточку и смотря, надевает ли он перчатки. — Да меня этот... как его, — с одышкой говорил младший омега, уже спускаясь по ступенькам, — задержал, а мы погулять договорились... жаль, что солнце так и не выглянуло, хотя по прогнозу обещали. — Не переживай, мы ещё успеем погулять в морозный, солнечный день. — Старший пожал плечами, глядя на Нейтана.       Стоило тому выйти на улицу, как его щёчки и нос тут же начали нежно розоветь. Улыбаясь, мальчик с идентичной детской радостью взглянул на снег, укрывающий деревья белоснежными шапками и шарфами. Когда проходили мимо скамейки, то он остановился, быстренько стянул перчатку и оставил отпечаток собственной руки на снегу, а потом стал быстро что-то рисовать, хотя пальцы сразу покраснели. Вздохнув, Дин встал рядом, глядя, что выходит из-под рук младшего.       Первым делом Нейтан нарисовал простенький цветочек, потом ещё один. Его так увлекло это занятие, что он закусил губу, придерживая рукав новой курточки, чтобы не мешала рисовать. Вскоре место на скамейке закончилось и он разочарованно выдохнул, встряхивая рукой, чтобы избавиться от большей части капелек, и быстро надел перчатку. Дин ещё стоял, разглядывая рисунки, да так внимательно, будто бы это произведение искусства, а не простые каракули на снегу. — Не делай такое умное лицо, — засмеялся Нейтан, толкая старшего в плечо. — Я просто не рисовал на снегу лет... с десяти, — сказал тот, так и смотря на рисунки. — И выглядит интересно... — Почему не рисовал? — Да... сначала гувернёры не позволяли, а потом я сам стал следить, чтобы не было цыпок на руках. — Ну какой ты строгий, — заворчал Нейтан, — уж один раз и порисовать нельзя. — И губы облизывать на холоде тоже нельзя, — улыбнулся Дин.       Он вытащил из сумки бальзам для губ и протянул его младшему, предлагая воспользоваться. Нейтан открыл его, понюхал, хмурясь с каждой секундой только больше, а потом хмуро вернул старшему омеге. — Фу, гадость, сам этим пользуйся.       Дин засмеялся, снимая перчатку и аккуратно нанося немного бальзама на губы, наверное, даже слишком много. Младший омега на этот смотрел с лёгкой неприязнью, хотя потом наморщился, как маленькая изюминка, и отвернулся. Дин вновь засмеялся, убирая бальзам в сумку. Не успел Нейтан обернуться, как старший взял его за воротник курточки, притягивая к себе и целуя. Немного бальзама случайно попало на язык, но на вкус он оказался вполне сносным, кажется, Нейтан сначала этого даже не заметил, увлёкшись поцелуем, пусть и кратким.       Улыбаясь, Дин отстранился, аккуратно поправляя пальцем бальзам на своих губах, а то в одном месте стёрлось излишне много. Нейтан, осознав, что его всё же намазали какой-то гадостью, зафыркал, обиженно глядя на старшего, но вырываться не стал, когда тот коснулся пальцем его губ, тоже поправляя слой бальзама. — Дин, так не честно! — воскликнул он. — Мы вообще на улице! — Пойдём дальше, буйная бусинка, — засмеялся тот.       Он втёр остаток бальзама на пальцах в ладонь и надел перчатку. Взяв Нейтана за руку, он потянул его чуть вперёд, увлекая за собой. Они наконец-то отошли от скамейки и продолжили прогулку. — Ты надел рубашку, как я просил? — Надел. — Нейтан гордо закивал. — Глаженую? — Да! — Ещё более гордо кивает. — Сегодня открылся новый ресторан, проверим, что там дают? — предложил Дин. — Ой, опять дорогие рестораны... я поесть хотел вообще-то, — вздохнул младший и надул щёки. — Думаю, мы сможем нормально поесть, не дуйся. К тому же, появилась у меня странная идея. Ты... почему не любишь алкоголь? — как можно аккуратнее спросил старший омега. — М-м... после него... люди ведут себя.. плохо, — неопределённо ответил Нейтан. — Поэтому я не пью. — Если тебе не хочется опьянеть, то это поправимо и не обязательно отказываться от вина и шампанского.       Нейтан скептически посмотрел на старшего омегу, чуть-чуть сжимая его руку и явно нервничая. Кажется, он даже поверить не мог в то, что бывает безалкогольное шампанское или тем более вино. Это даже звучало для мальчика странно. Однако он не стал возражать, только чуть-чуть хмурясь. Несмотря на румяные щёки, тут же его личико приобрело строгие, приятно-взрослые черты. Улыбнувшись, Дин невольно залюбовался младшим, то ли умиляясь, то ли просто засматриваясь. — А с чего ты решил... выпить что-то безалкогольное? — спросил Нейтан. — До меня дошли слухи, что в новом ресторане подают безалкогольное игристое. Я и так хотел узнать, что это за новое местечко рядом с моим любимым рестораном, так теперь и тебя познакомлю с вином. — Я немного нервничаю. Вдруг это обман и оно алкогольное?       Дин едва сдержался, чтобы не засмеяться. Однако он всё же сдержался, видя, что Нейтан действительно переживает. — У тебя есть время подумать, а если откажешься в последний момент, то я выпью сам. — Ну... ладно, — согласился младший.       На этом они чуть-чуть прибавили шага, потому что становилось холодно. Вскоре Дин вызвал такси, чтобы машина забрала их прямо у выхода из парковой территории при институте, ведь идти было достаточно далеко, а дорога оказалась скользкой и начал срываться снег. Потому из машины вышли прямо у дверей ресторана. Ничего не кричало о том, что заведение только открылось: оно выглядело так, будто работает тут уже много лет и все знают, что не каждый простой смертный может провести здесь время. Дина, конечно, это не удивило, когда Нейтан, наоборот, начал нервничать. Однако, взглянув на старшего, он успокоился. Каждый раз, когда Дин вытаскивал мальчика в подобное место, Нейтан искал успокоения в его лице, сразу разглядывая красивые, украшенные румянцем черты, разглядывая очки, которые омега носил даже по такому холоду, хотя в помещении они сразу запотевали и их приходилось на минутку откладывать, чтобы согрелись. Весь образ Дина стал таким привычным и родным, что уже нельзя было иначе.       Улыбаясь, Нейтан зашёл следом за старшим, чуть-чуть придерживаясь за его руку. Он больше не прятался за Дина, но всё равно встал чуть позади. Сразу, почти на пороге, встретил хостес, не дав даже толком зайти в зал. Он внимательно осмотрел гостей и почти сразу его медовый взгляд сменился на снисходительный, стоило только ему разглядеть, что Нейтан одет едва ли не слишком просто, как самый нормальный студент, а Дин выглядит, пусть и в дорогой одежде, как самый настоящий учитель старших классов или преподаватель местного института. — Столиков нет, — сказал он.       Дин, который уже успел заметить, что зал наполовину пуст, даже очки снял, отдавая их Нейтану, будто бы стёклышки, которые не успели запотеть, мешали ему смотреть. — Что-что? — переспросил он. — Столиков нет, — повторил хостес.       Дин мягко улыбнулся. Нейтан, который уже знал, какое недовольство выражает подобная, очень добрая улыбка, тихо прокашлялся и отвёл глаза. Он даже не стал просить старшего уйти, зная, что теперь тот из принципа тут останется. — Знаете, у меня сегодня такое настроение... поругаться хочется, — ласково сказал старший омега, складывая руки у груди и глядя незнакомому альфе прямо в глаза, — зовите администратора. — Администратора? — Тот закатил глаза, взял какую-то папку подмышку и ушёл.       Через несколько минут пришёл администратор. Дин и Нейтан уже стояли расстегнув пальто и куртку, сняв перчатки, а младший ещё и шапку стянул, почему-то держа в руках кошелёк старшего. Администратор, взрослого, умного вида омега, моментально получил культурный шок, разглядев сначала драгоценные камни в украшениях обоих омег, а потом несколько золотых карт, ненавязчиво выглядывающих из кошелька старшего омеги. — Ты нашёл листок с номером моего стилиста? — Дин смотрел на младшего омегу. — Нет, наверное, лежит в другом месте или потерялся. — Тот закрыл кошелёк и вернул его старшему. — Ах, как жаль! — жеманно воскликнул тот, водружая очки на переносицу и наконец-то оборачиваясь к администратору. — Ой, простите, я отвлёкся. Извините, что заставил Вас ждать. Нам сказали, что нет столика, я хотел бы узнать почему, ведь в зале почти половина столов пустует?       Администратор стоял весь белый, как снег, что сейчас кружился над городом. Наверное, надави Дин ещё немного, то он просто бы упал в обморок, прямо в руки альфе-хостесу, который, кажется, был ещё более белым, хотя куда уж там. Он запинаясь начал что-то говорить, но администратор прервал его взмахом руки, растягивая бледные губы в льстивой улыбке. — Простите, это какая-то ошибка. Столиков предостаточно, — заговорил он, — есть с видом на город и на небоскрёбы, а ещё... — Ой, знаете, у Вас тут так жарко, — перебил Дин и обратился к Нейтану, — может пойдём отсюда, кажется, тут даже нет гардероба.       Администратор залился белым ещё сильнее, почти запинаясь и говоря, что всё у них есть, даже предлагая свои услуги, чтобы отнести вещи в гардероб. На его напудренном лбу уже пот выступил, а альфа-хостес вообще раскраснелся от волнения. Нейтан стал его вовсю мысленно жалеть, потому даже чуть-чуть дёрнул Дина за рукав, чтобы тот заканчивал. Вздохнув, старший действительно прекратил лишать людей последних нервных клеток. — Покажите нам столик с видом на небоскрёбы, только сдадим вещи в гардероб, — сказал он.       Отдав куртки и оставив при себе только кошелёк и телефоны, омеги наконец-то вошли в зал. Он поражал своим размахом и массой изысков, выполненных мрамором и золотом. Нейтан едва-едва не приоткрыл рот, разглядывая величественные колонны, зеркала, которые, кажется, Дина никак не впечатлили. Он со скучающим видом взглянул на фонтан с плавающими там карпами кои, но отходить сразу не стал, дав время Нейтану полюбоваться ими. Выяснилось, что и рыбок мальчик тоже очень любит. — Как-то тут скромненько, — сказал Дин, присаживаясь за предложенный столик.       Альфа-хостес вновь побледнел, а на его шее выступили красные пятна волнения. — Вечером у нас... играют на рояле и, — запинаясь начал он, но Дин жестом прервал его. — Познакомьте нас с официантом, пожалуйста, — попросил он и на этом отпустил несчастного альфу. — Дин, ты иногда такой вредный, — вздохнул Нейтан. — Ну а что они не пускают меня в ресторан? Как так вообще?       Нейтан тихо засмеялся, бережно оправляя наглаженную и чуть-чуть даже накрахмаленную рубашечку, а то от каждой складочки на ней становилось неловко, ведь они сейчас находились в не просто дорогом ресторане, а в неприлично дорогом. Дина же это никак не смущало. Он открыл меню, пролистал его быстренько, примерно определяясь с тем, на каких разделах хочет остановиться. — Цены рукой закрой, а то ты у меня голодным уйдёшь, — хмыкнул он. — Тогда и глаза тоже надо закрыть...       Нейтан действительно прикрыл край листа, где располагались цены, ладошкой, чтобы не пугать себя, хотя он догадывался, что ему за всю жизнь не заработать на один ужин здесь, разве что продать кольцо. Однако его Нейтан не продал бы никогда, даже если бы уже нечего было есть. Подумав об этом, мальчик сжал руку у груди в кулак, чувствуя через ткань холодное, платиновое кольцо. Глянув на почти такое же, но менее изысканное кольцо на пальце Дина, он невольно покраснел, вспоминая, как прошло это почти предложение. Наверное, сам старший не воспринимал это, как предложение руки и сердца, но Нейтан не мог думать об этом иначе.       Он толком в меню не смотрел, больше глядя на самого Дина. Он, кажется, тоже в меню не особо глядел, потому что они то и дело встречались взглядами, улыбались и краткие мгновения вновь смотрели в меню, а потом вновь друг на друга. Уже принесли комплимент: белый, ещё тёплый хлеб с крупными дырочками и небольшую пиалу со сливочным маслом с травами и чесноком. — Это можно есть? — с подозрением спросил Нейтан. — Бесплатно? — Ну... в больших ресторанах часто подают комплименты. Это мы ещё аперитив не заказывали. — Что это?.. — Напиток, вызывающий аппетит... чаще всего алкогольный, но может быть и просто какой-нибудь сок или охлаждённая вода, — ответил Дин. — Сложно, — вздохнул Нейтан, — а что у нас будет на этот... аперитив? — Как на счёт безалкогольного игристого? Не помню, чтобы его подавали, как аперитив, но у нас будет так.       Собственно, вскоре вызвали официанта, закреплённого за этим столиком. Тот уже пришёл чуть-чуть взвинченный, но спокойно улыбался, даже не подстилался излишнего, хотя уже явно узнал историю с проколом хостеса. Долго и основательно он описывал омегам блюда, которые они выбирали, а потом, улыбаясь, улетел скорее на кухню. Нейтан, внимательно наблюдающий за официантом, очень удивился, что тот работает без блокнота, так ещё и помнит состав каждого блюда. — Меня всё так удивляет, — прошептал он, — а ты... привык к этому. — Бусинка ты, милая-милая, — улыбнулся Дин, протягивая руку и касаясь запястья младшего. — Меня тоже можно многим удивить. — Чем же? — Откуда я знаю. — Старший тихо засмеялся.       Тут принесли шампанское, выбранное в качестве аперитива. Официант вытащил его из ведёрка со льдом, аккуратно открывая. Дин, будто специально следящий за тем, чтобы шампанское было открыто и разлито по бокалам правильно, даже приподнял брови, пугая своим взглядом официанта. Тот, разлив шампанское, спросил, всё ли хорошо, и выдохнул, получив положительный ответ, а затем удалился.       Нейтан на шампанское смотрел очень скептически, даже не зная, как правильно взять бокал. Дин, заметив замешательство младшего, сам взял бокал за тонкую ножку, поднося его к носу и оценивая запах. Младший повторил за ним, поднеся напиток к носу слишком близко, отчего пузырьки, выпрыгивающие из бокала, ударили в нос, заставляя поморщиться. — А оно точно безалкогольное? — спросил он. — Точно.       Улыбаясь, Дин аккуратно чокнулся с младшим и наконец-то попробовал сомнительное на свой взгляд шампанское. Конечно, оно было не самое лучшее, которое омега пробовал в своей жизни, но достаточно неплохое, чтобы Дин снисходительно улыбнулся. Нейтан, сделав крохотный глоток, долго думал и оценивал, нравится ли ему, но затем решил, что всё же нравится. — Оно странное, но... интересное? — сказал он и кивнул сам себе. — Да... вполне. А тебе, кажется, не нравится. — Нет, оно вполне неплохое, просто сразу разыгрался аппетит. — И у меня. Может ещё дома поедим? — Да у меня как всегда ничего не приготовлено, — вздохнул Дин. — Ну, я что-нибудь придумаю. Эх, когда уже принесут еду?..