Секрет Аонунга

Аонунг сосредоточенно брёл сквозь поросшие многочисленными кустарниками джунгли, отчаянно вспоминая в каком направлении находилась его излюбленная поляна звёздных лилий. Он настолько привык к цепочке локаций в виде: Хижина — Поляна — Скальный берег, что отыскать любимое место с новой точки оказалось крайне затруднительно. Нетейам покорно следовал за ним. Ну, как следовал? Позволял тянуть своё бренное тело сквозь гущу зелени, как полную отключившихся диниктоидов рыбацкую сеть, не решаясь что-либо сказать или пожаловаться на дискомфортно сжатую ладонь. — Ты ослабь хватку немного, — пробормотал он, когда пальцы свело судорогой, достаточно громко, чтобы его наверняка услышали сквозь шум шелестящих веток. — Не боись, не убегу. Аонунг лишь хмыкнул на замечание лесного На’ви и упрямо сжал узкую ладонь в своей еще крепче. Нетейам лишь закатил глаза на подобную выходку рифового Принца и, недолго думая, потянул его руку на себя со всей силы. Парень пошатнулся, потерял равновесие, припал спиной к груди Нетейама, чем второй сразу же воспользовался; вывернул свою руку из цепкой хватки, перехватил за талию, вынуждая прижаться к себе вплотную. — Дерзкий, необузданный, — горячечно прошептал он в острое ухо. — Mitsiri. Аонунг сразу же напрягся весь, дёрнулся в сторону в надежде увернуться от жаркого дыхания в шею. — Подожди, Нетейам, — пролепетал он, когда выбраться не удалось. — Мы ведь ещё не дошли… — Ты так и не сказал куда мы идём, — прохладная ладонь Нетейама скользнула на гладкую грудь, невзначай проходясь по соскам. — Неведение сводит меня с ума. В тысячу раз пожалевший о своём опрометчивом поступке, Аонунг попытался отпрянуть от прижимающегося к нему сзади крепкого тела лесного На’ви, но почувствовавший слепую эту попытку принца, Нетейам с ещё большей силой прижал парня к своему тёплому телу, не позволяя сдвинуться ни на дюйм. — Скажи, — горячий язык прошёлся вдоль соблазнительной мочки уха. Аонунга затрясло. — Нетейам… — промямлил он, не контролируя собственный голос. Щёки бесконтрольно запылали, губы закололо. — Значит… — протянул юноша, ведя рукой по поджатому животу. — Сделаем это здесь. Кожа зашлась мурашками, когда Нетейам настойчиво развернул его к себе: оробевший взгляд уткнулся в приоткрытые в дерзкой улыбке губы. Хотелось возразить, попросить подождать до того, как они придут к пункту назначения, но единственным, что вырвалось из враз пересохшего горла был полузадушенный всхлип, когда в его губы впились в исступленном поцелуе. Дыхание утяжелилось от такой близости, замедлилось, вскружило голову. Прохладные пальцы вдруг коснулись тёплой щеки, вырывая из горла рифового Принца приглушённый, слабый стон. Нетейам углубил поцелуй, твёрдо проводя языком между губ Аонунга, заставляя раскрыть рот и поддаться навстречу. Ноги ослабели, колени подкосились, отказываясь держать хозяина прямо. Он прижался к Нетейаму беспутно, чужая рука скользнула в его волосы, слегка оттягивая их у затылка. Кожу головы прошило болевыми импульсами, чувства обострились, смешались со сладкой истомой тянущей внизу. Аонунг опрокинул голову, сдаваясь под напором мучительных ласк, забываясь в сладостной неге. Нетейам пользуясь представленной возможностью, медленно отстранился, с удовольствием наблюдая, как парень заломив брови, отчаянно потянулся за ним. Как распахнул свой затуманенный взгляд и покраснел с двойной силой. Как благоговейно затрепетали длинные тёмные ресницы. Он вечность любовался бы им таким, но хищное болезненное желание вынудило его прильнуть к раскрытой шее губами, прижаться почти вплотную, лизнуть размашисто ямку над ключицей, куснуть, бережно оттягивая горячую кожу. Аонунга от подобных махинаций вынесло окончательно. Откинув голову назад ещё сильнее, он едва ли не до хруста прогнулся в пояснице, тая в удерживающих его на месте сильных руках Нетейама. Перед глазами поплыло сильнее, обзор окутало пеленой похоти и страсти, вынуждая Аонунга смежить веки, сдаваясь в плен ощущениям. Невыносимо захотелось рухнуть на землю, дать ослабевшим ногам отдохнуть, но сильные руки упрямо удерживали его в вертикальном положении, не позволяя сдвинуться с места. Аонунг будто в агонии: его потряхивает, выворачивает наизнанку от неугомонной жажды и, в то же время, нестерпимо стыдно от собственной слабости, и до помутнения рассудка, катастрофически, упоительно. Завыть бы в голос, да вот, пока выходит только судорожно вздыхать и хныкать от удовольствия. — Н-нетейам, мне плохо… — вырвалось у него неосознанно, когда длинные пальцы коснулись и сжали основание его хвоста. — Так хорошо… что плохо. Не могу-у… Прерывистый невнятный лепет коснулся ушей лесного На’ви сладкой песней. Он томлено улыбнулся в изгиб шеи и прижал трепещущее тело к себе покрепче. — Как же быстро ты растаял, tìyawn oeyä, — жадно рыкнул Нетейам, с глухим хрипом утыкаясь носом под подбородок. — Я тоже… не могу уже. Ласковое прозвище робко коснулось обострённого возбуждением слуха, пробуждая в груди Аонунга щемящее, странное, не похожее на ранее испытываемые им, чувство нежности, нужности, сливаясь воедино с клокочущим маревом желания, раскрывая полный спектр эмоций, заставляя сознание трепетать. — Останови-ись… — еле выстонал Аонунг и остро вздрогнул, когда клыки Нетейама прошлись по пульсирующей венке, приник виском ко взмокшим волосам, ощущая холод чароитовых бусин на разгоряченной коже щеки. Грузное дыхание обоих и расплывчатый пейзаж деревьев и веток вокруг. Блаженство. — Rutxe, д-давай дойдём до поля-а-аны… — Какой поляны? — безрассудно пробубнил Нетейам, не прерываясь в своих ласках ни на секунду. — Я-я х-хотел… Н-х-х… отвести т-тебя на ту поляну-у… а-Ах… Ftang frerìp! — Petsong kaä? — вскинулся Нетейам, отрываясь от вылизывания жилистой шеи Аонунга. — Tsong te tsawksyul. — И что там? — нахмурился он, заглядывая в полуприкрытые от удовольствия глаза. — Трава мягкая… — М-м… — попытавшись изобразить удивление вскинул брови Нетейам, и вновь сведя их к переносице, серьёзно добавил. — Ты же понимаешь, что ни на какую поляну мы уже не пойдём? Плохо соображавший Аонунг лишь глупо дернул головой в неопределённом жесте, вызвав этим у лесного На’ви лишь умиленную улыбку. — Сколько же ты выпил, Mitsiri? — просипел Нетейам, прикусывая выразительный подбородок ближе к уголку губ. — Это всё ты на меня так влияешь, — пробормотал Аонунг, тянясь к приоткрытому в лукавой улыбке рту Нетейама за желанным поцелуем. — Ngal pe'uti pìmlltxe? Смысл сказанных слов запоздало долетел до помутненного сознания, щёки зарделись ещё хлеще, насколько это вообще было возможно. За всю свою жизнь он не краснел столько, как за последние три месяца. А всему виной — безотчётная потеря контроля, причиной которой являлся невыносимый, сносящий крышу своими поступками и поведением янтароглазый На’ви. — Повтори, — сказал Нетейам твёрдо, проводя свободной рукой по острой скуле. — Ты сводишь меня с ума, — горячо прошептал Аонунг, сдаваясь, и захныкал пуще прежнего, когда Нетейам вновь увернулся от его губ. — Хватит играться… P'om oer, Нетейам, rutxe… Губы лесного На’ви растянулись в довольной ухмылке, когда он расслышал просьбу и иступленное желание в словах рифового Принца. Отказываясь и дальше мучать жалостливо глядящего на него бездонными омутами серо-голубых глаз Аонунга, он завёл свою ногу между его соблазнительных бёдер, подогнул чужое колено, вынуждая того расслабиться, позволяя утянуть себя на землю. С таким чувственным, тёплым, податливым и возбуждённым Аонунгом хотелось творить невероятные вещи. Его самого развезло настолько, что всё тело превратилось в один сплошной нерв. Аонунг тянулся к нему руками в безмолвной мольбе, изголодавшийся, трепещущий, взывающий к ласке. Нетейам сдался одуренный этим зрелищем, прильнул к припухшим губам в волнующем поцелуе, навалился на Аонунга, укладывая парня на траву. Справа шебуршал куст громоцвета, пестря голубыми листьями в темноте ночи, слева вытянулось бревно, над головами кружились в беззаботном полете веерные ящерицы. Аонунг трепетал в его руках, тёплый и раскрасневшийся — запутывал пальцы у Нетейама в косичках, притирался к нему всем телом, позволял длинному языку бесстыже разгуливать в собственном рту, проникать до самого нёба, сцепляясь кончиком с его языком. Нетейам посасывал его губы, отрывался и пьяно заглядывал в глаза. Аонунг больше не мог сопротивляться своим желаниям, не тогда, когда над ним диким хищником нависал запыхавшийся и разгорячённый Нетейам. Животные инстинкты и желание отдаться полностью захлестнули его сознание. — Распусти волосы, — хриплым голосом промурлыкал Нетейам, нежно целуя взволнованно вздымающуюся грудь Аонунга. — Rutxe ngati… Охнув, Аонунг прижал к себе его голову, чуть судорожно стискивая пальцы в волосах. Нетейам поднял затуманенный взгляд, улавливая смятенное выражение лица: Аонунг льнул к нему, поддаваясь ласкам, был возбуждён, подставлялся под поцелуи, но при этом выглядел несколько ошарашенным происходящим. Дрожащей рукой он скользнул к растрепавшемуся пучку на своей голове, поддел пальцем скрепляющий косы жгут и стянул его с волос в резком рывке, пуская по коже головы электрические импульсы. Косички прошлись волнами диких змей по покатым плечам, упали на лицо, лизнули кожу щеки, оттенили невозможную лазурь аквамариновых опалов. Не то, чтобы Нетейам никогда не представлял подобного — сколько раз этот невероятный образ являлся лесному На’ви во снах. Но любоваться этой красотой в живую было сродни путешествию от чувства безнадёжности к исцелению. Исключительно невыносимо. Зрелище окончательно выбило из Нетейама любые остатки здравого смысла. Трясущимися пальцами он завёл руку за спину, слепо отыскал свою косу, приподнял её аккуратно за узел: нервные отростки тут же зашевелились, затрепетали средь многочисленных волосков у завязи. Он понаблюдал за этим зрелищем завороженно, а потом перевёл испытующий взгляд на враз растерявшего весь пыл Аонунга. Собственное болезненное напряжение отдавало колющей пульсацией в паху. Набедренная повязка рифового Принца возмутительно топорщилась. — Аонунг, — позвал он тихонько, будто боясь спугнуть. — Mitsiri, мы можем остановиться, если… — Нет, — вырвалось из Аонунга быстрее мысли. Рука заворошила траву подле его распластанного тела в лихорадочном поиске собственной косы. — Я-я… сейчас. Тёплое чувство, в который раз за день расплылось у Нетейама в груди. Реакции Аонунга невероятно будоражили. Недолго наблюдая за чужими потугами с нежной улыбкой на лице, он молча скользнул к округлому бедру, выхватывая из объятий зелени нервный отросток. Коса Аонунга в его ладони казалась тому такой уместной, такой родной, что он невольно замер, наблюдая за шевелящимися усиками внутри узла. Принц внимательно следил за ним, боясь даже вздохнуть. Чувство беспомощности и полного покорства охватили его тело, в голове сопротивлялись две мысли: забрать свою косу из рук Нетейама или продолжить с придыханием наблюдать за его действиями. Тут парень отмер, поднёс свой узел к узлу Аонунга, неотрывно следя за его реакцией. Тот сразу же вскинулся, подался ближе, схватился отчаянно за узкое запястье и посмотрел тревожно. Нетейам приподнял руку, на которой дрожью отбивала покрытая перламутровой митенкой широкая ладонь и, не выпуская косы из рук, поцеловал нежно в изгиб между большим и указательным пальцем. — Это не больно, тебе нечего бояться, обещаю, — выдал он на одном дыхании, глядя на Аонунга с трепетом, успокаивающе. — Ты же столько раз tsaheylu создавал, что случилось? — Я не боюсь, просто… — попытался оправдаться Аонунг, но дрожь в голосе и беспокойный взгляд, мечущийся между двух узлов, выдавали парня с головой. — Это ведь другое, Нетейам, и… ты… ты так держишь… Нетейам в недоумении приподнял бровь, потом кинул взгляд на их тянущиеся друг к другу усики, его глаза расширились и он всё понял. — Так… я могу? Аонунг не в силах ещё что-либо произнести лишь закивал дёргано, цепляясь за руку крепче. Нетейам поцеловал его пухлые губы, отвлекая и слегка дезориентируя, и сблизил их узлы вплотную, сплавляя нервные отростки друг с другом, заставляя сладостную истому разлиться по их телам, пройтись колющей поступью по позвоночникам, коснуться паха, нырнуть за хвост. Чувства разом обострились и без того быстрое дыхание участилось в разы, их эмоции смешались, разумы слились в нечто единое, целостное, непоколебимое. Аонунг коротко всхлипнул, смежая веки, отдаваясь в омут ощущениям, позволяя бьющим в затылок импульсам разбивать по телу рябь блаженства. Нетейам аккуратно отложил их косы в сторону, подался ближе, ныряя коленями в землю, тут же оказываясь меж бессознательно разведённых бёдер принца, навис над ним хищной птицей, впился в губы страстно, провёл ладонями по талии в диком порыве, переместил одну из рук на разгоряченную кожу груди и сжал между пальцами затвердевший сосок. Аонунг судорожно выдохнул в поцелуй, заёрзал под ним, раскраснелся пуще прежнего. Хотелось целовать этого невозможного На’ви до помутнения в глазах, до потери рассудка, но собственное болезненное напряжение выворачивало наизнанку, вынуждая Нетейама сместиться ниже, припасть горячим ртом к ключицам, приласкать языком бирюзовый сосок, прикусить слабо, вырывая из распростертого под ним тела стон наполненный мольбой. Плавники качнулись на периферии зрения, наручи блеснули в темноте блёклой белизной, пальцы Аонунга скользнули бережно в его волосы, запутались в косичках, пуская по скальпу вязкие пульсации. Рука потянулась к набедренной повязке принца, скользнула под ткань, подцепила пальцем ослабленную шнуровку с внутренней стороны. Ракушки встревоженно зазвенели, затрепетали, пришитые к ткани мёртвым швом. — П-погоди… дай я сам… — сбивчиво пролепетал Аонунг и потянулся к веревке. -… Мать убьёт меня, если хоть одна ракушка отвалится от этой грёбаной tewng. — Не переживай, Mitsiri, — остановил его руку Нетейам, сжимая пальцы трепетно. — Я аккуратно. Аонунг завороженно проследил за тем, как Нетейам сместился чуть ниже, попутно выводя дорожку из поцелуев на поджатом животе, и замер ровно над выпирающим под повязкой бугорком. От зрелища спёрло дыхание. Принц задрожал всем телом, когда губы коснулись точки над линией ткани и не сдержал придушенного стона, когда горячий язык прошелся вдоль тазобедренной кости останавливаясь у шнуровки. Оголив белоснежный ряд острых, как шипы фаланксии зубов, Нетейам поддел клыком узел на шнуровке, оттягивая его в сторону, повторил пару раз, пока завязь окончательно не ослабела распускаясь, и потянул за зажатую между зубов верёвку, открывая невероятный вид на Аонунговы прелести. Нетейам улыбнулся открыто и несдержанно, а Аонунгу захотелось провалиться под землю от стыда. Так его ещё не рассматривали. — Х-хватит пялиться, — захотелось стукнуть недоумка по его полоумной голове и главное стереть дурацкую улыбку с наглого лица. — Что ты там не видел? Нетейам промолчал, вздернул голову глядя на Аонунга с диким прищуром, вглядываясь в любимое лицо, довольствуясь чужим смущением проступившим ярким румянцем на острых скулах, облизнулся хищно, рыкнул и припал губами к выпирающей из кожного мешочка сочащейся смазкой головке. Аонунг встрепенулся, дёрнулся всем телом, задрожал, запрокидывая голову назад. Стон застрял в горле, с полу приоткрытых губ слетел лишь судорожный томленный всхлип. Горячий язык прошёлся по уздечке, скользнул выше вылизывая тёплую головку. Рука легла на крайнюю плоть, прошлась нежно вдоль скрывающегося под кожей ствола, повторила движение пару раз, пока розовый налитый кровью орган не показался полностью. Нетейам насладился моментом, а затем вобрал член в рот почти целиком, тут же принимаясь активно двигать головой. От действий лесного На’ви сносило голову, одной рукой он отчаянно вцепился в траву, большой палец второй сжал между зубов, усердно сдерживая рвущиеся наружу стоны. На глазах проступила влага от выворачивающей наизнанку смеси эмоций и шебуршащих на подкорке сознания чувств Нетейама. Водя языком по стволу, посасывая головку неопытно, изредка задевая клыками чувствительную кожу, Нетейам чувствовал, как загнанно бьётся сердце Аонунга, сквозь гул собственной крови в ушах слышал, как прерывисто дышит под ним напряжённое тело и этого было так много и, одновременно, так чертовски мало. Заметив, как налился желанием узел у основания члена принца, Нетейам выпустил пульсирующую головку изо рта и подался вверх, заглядывая в одурманенные похотью потемневшие лазуриты. — Не сдерживайся, Mitsiri, — позвал он, аккуратно вынимая из зажатых зубов покусанный до крови палец. — Oel ngati new yuneye. Поцеловав повреждённую кожу, он не удержался и слизал проступившие над костяшкой капли крови. Аонунг захныкал от этого трепетного жеста, неосознанно притираясь возбуждением к подтянутому бедру меж своих разведённых ног. Потерявшись в этом звуке, Нетейам рваным движением сорвал повязку с собственных бёдер, оголяя колом стоящий пурпурный член. Аонунг судорожно вздохнул, проследив взглядом за его действиями, и замер, когда его руку настойчиво уложили на чужое возбуждение. Гулко сглотнув, глядя всё ещё потрясённо расширившимися глазами, Аонунг начал неуверенно двигать ладонью, размазывая сочащуюся смазку, лаская большим пальцем головку, пропуская в кулак, и тут же снова проезжаясь по всей длине. Нетейам вернул свою руку на член Аонунга. Происходящее казалось сюрреалистичным: чуть больше получаса назад Аонунг всего лишь хотел поговорить, извиниться, испытывая, между прочим, на тот момент максимальную неловкость, — а теперь они катались по земле в горячем мареве цахейлу, целуясь, задыхаясь и жадно надрачивая друг другу. Аонунг звенел материалом на своих перчатках, подавался к Нетейаму всем телом, стремясь уменьшить свое соприкосновение с землей, откидывал движениями головы спадающие на лицо локоны. Он был таким нежным и красивым с этими невероятными перламутровыми наручами на запястьях, тёмными прядями обрамляющими подсвеченное люминесцентными точками угловатое лицо. Такой его вид заводил Нетейама до одури. Он убрал руку с горячего лилового органа, скользнул бёдрами меж призывающе расставленных ног, почувствовал, как соприкоснулись их члены. Прошило острым всплеском желания — взять. Облизав пальцы, Нетейам потянулся к паху Аонунга, собрал с текущей головки естественной смазки, а затем проник рукой в ложбинку между ягодиц, пытаясь нащупать узкое отверстие. На уровне инстинктов он представлял, что делать. Аонунг ожидаемо сжался, вскинулся, посмотрев взглядом На’ви, который не слишком понимает, на что подписался. Он казался одновременно возбужденным, испуганным и невероятно смущённым. — Аонунг, — сипло выдохнул Нетейам, целуя его влажные мягкие губы. — Mitsiri, всё хорошо. Я так хочу тебя… Палец проник в узкое колечко входа, медленно преодолевая сопротивление мышц, заставляя Аонунга всхлипнуть, качнуться вверх, в попытке избавиться от тянущих болевых импульсов. Нетейам тут же навис над ним, подобрал свободной рукой подрагивающий член, принялся водить по нему оттянуто ладонью, целуя шею и напряжённые плечи, стараясь отвлечь от непривычных ощущений. Он задвигал кистью аккуратно, еле сохраняя самообладание, угадывая, что Аонунг пытается расслабиться, шумно дыша через нос, поглаживал ласково пульсирующий в его руках орган. Аонунг шелестел его имя едва слышно, заламывал брови, цеплялся за широкие плечи отчаянно, царапая тёмно-синюю кожу. Он больше не сдерживал стонов, но и громким не был, лишь сипел тихонько, изредка похныкивая, и вбирая судорожно ртом горячий воздух. Нетейам целовал его трепетно везде, куда дотягивались тёплые губы, вслушивался в волнующую мелодию, ловя каждый вздох, каждый всхлип, утопая в нежности и невинности На'ви в своих руках. Кто бы мог подумать, что за напускной маской гордости и безразличия скрывается такая чувствительная и изнывающая от любви натура? Аккуратно добавив второй палец, он заглянул в любимое лицо, поднял руку и провёл нежно большим пальцем по линии челюсти, щекоча кожу у границы с шеей. Аонунг вздрогнул в его руках, обнял ногами за талию, ресницы затрепетали, а в уголках глаз проступили слезы. — Тебе больно? — замирая на мгновение прошептал Нетейам, беспокойно вглядываясь в напряжённые черты лица Принца. Расслышав волнение в голосе лесного На’ви, Аонунг лишь ещё сильнее заломил брови и, смущённо улыбнувшись, отрицательно мотнул головой. — Мне... о-очень хорошо, Нетейам... — пролепетал он, тяжело дыша. От процесса кружило голову, член болезненно пульсировал, моля о ласке. —... хватит му-учать… kärìp nemfa oe-er, rutxe-e… Долго просить Нетейама не пришлось. Он вынул влажные пальцы из Аонунга с громким хлюпом и, съехав пониже, приподнял сцепленные на его талии бёдра, направляя эрегированный член к пульсирующей дырочке. Аонунг был тесным, горячим и таким желанным, что Нетейаму изменила выдержка, а собственные намерения действовать как можно осторожнее откатились на самый задний план. Он навалился на юношу, уткнувшись носом в его шею, беспорядочно то целуя, то покусывая клокочущую венку над ключицей, и несколькими длинными толчками, с паузами, прогибая эластичные мышцы, чувствуя, как стенки ануса поддаются принимая его, вошёл до упора. От наслаждения в сознании все поплыло, Нетейам ощущал горячую пульсацию мышц вокруг члена, чувствовал судорожно стискивающие плечи длинные пальцы, утонул в эхе громкого стона, лизнувшего ушную раковину сладострастной песней. Не в силах больше сдерживаться, он сразу же набрал темп и зашёлся в бешеном ритме, вколачиваясь в податливое тело в своих руках. Аонунг хныкал, трепыхался под ним, сжимался на члене Нетейама, то сбрасывал руки в траву, комкая в кулаках несчастную зелень, то вновь закидывал их на широкие плечи, вскрикивая на особенно глубоких толчках. Косички колыхались в такт движениям, бусины звенели в волосах, ударяясь друг о друга в глухом стуке, струйки пота, стекающие перпендикулярно кобальтовым линиям на виске щекотали кожу. Аонунг трясся в его объятьях, нагой и раскрасневшийся, стонал, моля ускориться, бормотал в агонии любимое имя. — Нете-е-я-ам… yawnetu-u-u… Я-а сейчас… Уже! Н-х-х-а-ате-е-е-я-ам! — Да-а-а… Mitsiri… кончи для меня… rutxe… fpom oeyä… — хрипел Нетейам, не сбрасывая бешеного темпа, сцеловывая влагу с уголков прищуренных в экстазе глаз. Основание члена запульсировало, намекая о приближающейся разрядке. Нетейам качнулся еще пару раз и вошёл до упора, погружая набухший узел в разморенное тело под ним, изливаясь с глухим рыком в Аонунга, наблюдая в посторгазменной эйфории, как с протяжным стоном кончает за ним следом его Mitsiri. Они глядели друг на друга помутненным взглядом, оглушённые оргазмом, в попытке восстановить сбившееся дыхание. Колени отказывались держать Нетейама прямо и он обессиленно рухнул Аонунгу на грудь, не в силах перекатиться на другую сторону из-за крепко сцепляющей их тела вязке. — Родишь мне девочку? — выдал вдруг Нетейам, невидяще глядя перед собой, лежа щёкой на тёплой груди любимого. — Skxawng, — закатил глаза Аонунг, но не смог сдержать мягкой улыбки. — Oel ngati kameie, Mitsiri. — Oel ngati kameie, yawnetu.