Поиграем?

- Микаса! Погоди, пожалуйста! Девушка останавливается у самых дверей корпуса разведки и оборачивается, чтобы увидеть Жана, готового в любую секунду побежать за девушкой, и Эрена, вдруг ставшего мрачнее тучи. Не прошло и двадцати минут с того момента, как несколько человек разведывательного отряда вернулись из суда, на котором все-таки удалось узнать, где прячутся другие группировки, куда отвозят похищенных девушек. Было решено, что уже сегодня выбранные капитаном Ирвином солдаты выдвинутся в назначенные места. Микасы среди них не будет. Командир решил, что на это задание Аккерман отправлять не стоит: девушка уже сыграла свою роль в решении проблемы, сильно рискуя собой, а после выступила в суде. Зато поедет Ривай, но когда он вернется – неизвестно. - Микаса, - подойдя ближе к азиатке, начинает Жан, - то, что ты рассказывала в суде… ужасно. - Поверь, в действительности это было куда хуже слов, - угрюмо выдыхает девушка. Жан опускает глаза, а стыд и сожаление, которое он испытывает, ощущаются чуть ли не физически. Эрен даже не поднимает на сводную сестру взгляда, крепко сжимая кулаки. Он сильно стиснул челюсти, губы вытянуты в узкую напряженную линию… Брюнетке не нравится атмосфера, неожиданно возникнувшая между ними. Она понимает, что Эрен съедает себя изнутри, а Жан никогда себе не простит, что не смог ее защитить. Но ведь на их месте мог оказаться любой, а в паникующей толпе уследить за кем-то почти невозможно. - Все обошлось, - с трудом выдавливает она из себя, понимая, что этого могло и не случиться. - Я на вас зла не держу. Кирштейн вздрагивает и поднимает на подругу глаза, словно не веря ее словам. Однако… Микаса видит, что даже если она простила его, то Жан себя – нет. - Я клянусь, что такого больше не повторится! – выпаливает Джагер, сделав маленький неуверенный шаг навстречу сестре. А она лишь добро улыбается им обоим, пытаясь сказать, что не держит на друзей зла. Это немного удивляет парней, которые ожидали, что Микаса с них шкуру спустит за то, что ей пришлось пережить… - Все правда нормально, - девушка обнимает юношей, привстав на цыпочки. - И я верю, что такого больше не повторится… Жан и Эрен ошарашенно переглядываются, думая, что объятья брюнетки в один короткий миг превратятся в захват. Но этого не происходит, и парни тоже крепко обнимают подругу, жалея о случившемся, но радуясь тому, что необходимая помощь все-таки подоспела вовремя… Окно медицинского отделения на первом этаже замка с шумом распахивается, и из него выглядывает Ханджи, чьи очки съехали, а волосы слегка растрепаны: - Микаса! – зовет Зоэ. - Не могла бы ты мне помочь полить цветы? Девушка с улыбкой ерошит волосы изумленным Жану и Эрену и уже мчится к корпусу: - Конечно, мисс! *** Ривай сидит на диване, откинув голову на спинку и смотря в потолок. Ирвин перекладывает какие-то бумаги из одного ящика стола в другой. Шорох страниц успокаивает капрала, и он прикрывает глаза, воскрешая в памяти бледное лицо, обрамленное короткими черными волосами… Сегодня во время суда Леви бросал на девушку частые взгляды, а когда она выступала, и вовсе не сводил глаз, боясь, что ей вдруг станет плохо. После окончания заседания у него даже не было времени, чтобы поддержать Микасу, сказать, что она держалась молодцом… Он чувствует, что хочет увидеть Аккерман прежде, чем отправится на выполнение очередного задания. Ведь Ривай даже не знает, когда сможет вернуться, сколько поиски нарушителей займут времени… Но он просто не понимает этой тяги, объясняя желание увидеться с Микасой обыкновенным долгом перед подчиненным. - Выдвигаемся через два часа, - нарушает тишину Ирвин. - Не хочешь перекусить? - Нет, - все еще смотря в потолок, отказывается капрал, - не хочу… - Выпить? - Тем более нет. Командир приглушенно смеется, глотая свой чай из чашки: - Я про чай говорю, Леви. Перед дорогой… - Не хочу, Ирвин. Брюнет касается ладонью лба и устало выдыхает. Они еще не успели отправиться на задание, а мужчина уже мечтает о том, как вернется… - Честно сказать, я не думал, что эти разбойники так быстро выложат нам все, - признается блондин, - Но их показания частично проверены: нам не солгали. - Как ты думаешь, получится ли всех похищенных девушек вернуть домой? – спрашивает капрал, почему-то представив себе, что могло бы случиться и так, что Микасу никто спасти так и не успел. Ею бы торговали, как какой-то игрушкой, а Аккерман послушно терпела, думая, что солдаты рядом. Ирвин задумчиво потирает переносицу и подпирает подбородок кулаком: - Думаю, что да. Мы не единственные, кто сейчас занят этой проблемой. Ривай согласно кивает: - И все сегодня прошло на удивление гладко… Смит опускает в свою чашку с чаем ложку, и та с тихим звоном ударяется о фарфоровые края: - Да, но за исключением того инцидента… Леви поднимает голову слишком резко, и черные пряди падают на глаза. Капрал вопросительно смотрит на своего друга: - Я не слышал ни о каком инциденте, Ирвин. Блондин виновато потирает затылок: - А разве Ханджи тебе не сказала? Та девушка, Микаса Аккерман, сломала ногу и сейчас лежит в медицинском отделении. Они вместе с Зоэ хотели куда-то съездить, но лошадь Аккерман что-то напугало… Ну, я не вдавался в детали… Капрал, не дослушав, поднимается с дивана и в несколько шагов пересекает комнату. Смит наблюдает за товарищем, который даже не хочет объясняться… - Леви, куда ты пошел? – спрашивает Ирвин, когда брюнет уже выскальзывает за дверь. - Вспомнил, что нужно дать задания некоторым лентяям, - не смотря на друга, проговаривает мужчина. - Кто знает, сколько нас не будет… Дверь за Риваем захлопывается, но из-за нее отчетливо слышны быстрые шаги… Капрал даже не отошел подальше от кабинета Ирвина, сразу же побежав. И Смит точно знает, что вовсе не задания раздавать так помчался его друг… *** Ривай садится на колени возле единственной кровати в медицинском отделении, на которой кто-то лежит, накрывшись одеялом с головой. Мужчина хочет отодвинуть одеяло от лица девушки, но боится ее потревожить или разбудить, ведь из окна льется яркий солнечный свет… Он кладет ладонь на край кровати и прижимается лбом к одеялу, не понимая, как он мог не знать о том, что с Микасой что-то случилось… «Я ведь хотел с ней увидеться. Наверное, просто почувствовал, что что-то не так, - он сжимает ткань между пальцев, коря себя. - Нужно было пойти ее искать, сразу, как приехали после суда. Даже если я не знаю, что ей говорить… А теперь у нас совсем немного времени, и я уеду». - Микаса, - тихо зовет он, - это я, Леви. Микаса?.. Брюнет вздрагивает, когда кто-то дергает его за сапог. Он отпрыгивает в сторону, на всякий случай, приготовившись сражаться. Из-под кровати, на которой лежит Микаса, слышится приглушенный смех, а через несколько секунд из-под свисающего почти до пола одеяла появляется Ханджи: - Не ожидала, что ты так отскочишь! – смеется женщина и садится на кровать, поправляя очки. Ривай хочет отчитать Зоэ за глупую выходку, но с его уст срываются совсем иные слова: - Встань с кровати, Аккерман может быть больно – нога ведь сломана! И говори тише, чтобы не разбудить ее… Зоэ несколько секунд удивленно смотрит на капрала, который отводит глаза и переминается с ноги на ногу. Губы женщины постепенно растягиваются в веселой улыбке: - Я так и знала! – победно сжимает кулаки Ханджи, а ее глаза блестят от восторга. - Знала! Знала! Брюнет вопросительно смотрит на Зоэ, которая радостно хлопает в ладоши, подпрыгивая на кровати. Мужчина хочет заткнуть ей рот ладонью, чтобы шатенка не разбудила Микасу, но Ханджи выбрасывает новую выходку… - Что ты делаешь, Зоэ?! Прекрати! – только и успевает выкрикнуть Леви, но женщина уже сдергивает одеяло, под которым, как думал капрал, спит Микаса. Под одеялом лежит несколько подушек, а вовсе не Аккерман со сломанной ногой… Ривай возмущенно хмыкает и слегка трясет Ханджи за плечо, чтобы та наконец-то угомонилась: - Что это значит? Где Микаса? – задает он вопросы один за другим, но ни на один ответа не получает. Ханджи будто сияет, а дурацкая улыбка, причины которой Леви не знает, не сходит с лица женщины. Она качает головой, прося капрала сбавить обороты: - С ней все нормально, - признается Зоэ. - И ног Микаса не ломала. Я попросила Ирвина сказать тебе это, и… Ривай не знает, радоваться ему или же злиться. С Микасой все в порядке, она здорова и не ранена, но Ханджи… - Какого черта, Зоэ? – сдавленно спрашивает Ривай, придержав шатенку за плечо. - Зачем этот спектакль? Женщина бодро вскакивает на ноги, и ее неопрятный хвостик весело подпрыгивает. Ханджи выжидающе смотрит на Леви, будто надеясь, что он сам разгадает ее замысел. - Еще и Ирвина втянула… - Он точно также сказал, - хмурится Зоэ. - Но в помощи не отказал. Леви начинает медленно выходить из себя и, чтобы успокоиться, прикрывает глаза: - Ну, и с чем же он тебе помогал? Шатенка звонко смеется и хлопает брюнета по напряженному плечу. Она словно сияет и светится от непонятного Риваю восторга. - Ирвин не мне помогал, - улыбается она, - а тебе, Леви. Капрал хмурит брови и хмыкает, совсем не понимая слов Зоэ. Разве он просил о помощи? Да зачем ему она? Ханджи видит вопросительный и недовольный взгляд мужчины и шумно выдыхает: - Ну, что я могу сказать? Тяжелый случай, Ривай. Разве сам не видишь, как печешься об Аккерман? - Я ни о ком не пекусь, - резко отрицает брюнет, сделав шаг к двери. При упоминании ее имени он чувствует странную тревогу и желание увидеться с девушкой, но обсуждать это с кем-то не собирается. - С чего такие выводы? Зоэ запрыгивает на подоконник и фыркает, прикрыв глаза. Конечно же, она знала, что все так и будет: - Потому что ты чуть с ума не сошел, когда узнал, что именно Микасу похитили, что ее потеряли из виду и не знают о ее местонахождении. Потому что ты был готов на месте зарезать тех разбойников, посмевших ее обидеть. Потому что ни я, ни Ирвин тебя в таком отчаянии никогда еще не видели. Не видели, чтобы ты о ком-то так переживал… - Замолчи, Зоэ, - тихо просит Леви, отвернувшись к стене. Но та его будто и не слышит, продолжая перечислять… - Потому что во время суда ты взгляда не отрывал от Микасы, а когда узнал о нашей выдумке про перелом, сломя голову примчался сюда и начал ругать меня, чтобы я ее не разбудила… - Замолчи! – рычит Ривай, побледнев, - Это ни о чем не говорит. Я просто обязан… она ведь моя подчиненная. Зоэ спрыгивает с подоконника и тихо подходит к капралу, встав чуть поодаль. Она устало качает головой, спрятав ладони в карманы куртки. В этот момент Леви вспоминает, как вчерашним вечером приказал Аккерман закрыть глаза, чтобы он мог достать спрятанный кинжал и отдать его ей. Девушка раскраснелась и засмущалась, думая, что брюнет собирается ее поцеловать… И как этим же чувствам поддался он, догадавшись о ее мыслях. - Но она не единственная твоя подчиненная, - едва слышно и очень спокойно произносит женщина. - Ты не заботишься так о ком-то еще. Никогда не заботился. Леви опускает взгляд голубых глаз в пол, изучая причудливый узор дерева… Он не размышлял о том, что говорит сейчас ему Зоэ. Просто не хотел, делал на автомате, не задумываясь – зачем. И вот сейчас он опять не может понять причины этой невыносимой необходимости увидеть Микасу, услышать ее голос… - Леви, ты сам не понимаешь, что любишь ее. Он хрипло смеется, пытаясь скрыть волнение, вызванное этими словами. Хочет показать свое безразличие, только вот слова снова и снова повторяются в его мыслях. «Ты сам не понимаешь, что любишь ее». - Это не так, Зоэ, - качает головой брюнет. - Я не люблю Аккерман. Женщина строго смотрит на капрала, наблюдая за его хорошо скрываемой паникой. Слова его задели, и это видно. - Леви, - зовет шатенка, - ты ведь знаешь, что я права. Он качает головой и медленно идет к двери, ощущая уже такой знакомый туман в спутанных мыслях. Не оборачивается, когда Ханджи просит подождать. Как же это все глупо… Капрал уже толкает дверь из медицинской палаты, чтобы тихо выскользнуть в коридор и потеряться в многочисленных ходах замка, когда Зоэ, разочарованная таким поведением мужчины, громко выкрикивает ему вслед: - Ты любишь ее! Так почему прячешься от своих чувств?! Ривай сильно сжимает кулаки, замерев на пороге комнаты. Он даже не оборачивается, когда рычит сквозь зубы: - Зоэ, отстань от меня. Я не люблю Аккерман! Понимаешь? Мне она безразлична. Она для меня – никто! Ханджи разочарованно вздыхает, прикрыв рот ладонью. Она вовсе не смотрит на капрала. Широко раскрытые карие глаза следят за фигурой молодой девушки, которая перепрыгнула через подоконник на первом этаже и попала в комнату как раз тогда, когда Ривай без колебаний отчеканил свою речь о том, что Микаса для него – никто. Никто. Брюнетка делает маленький шаг назад, к окну. Пальцы нервно теребят красный шарф, а черные волосы падают на лицо, скрывая глаза. Леви, не понимая реакции Ханджи, оборачивается на женщину и следит за ее взглядом. Он не произносит ни слова, заметив Микасу, застывшую у окна… - Мисс, - очень тихо и хрипло произносит азиатка, - я полила цветы. Зоэ не отвечает, по-прежнему зажимая ладонью рот. Аккерман за короткие секунды перепрыгивает через подоконник и вновь оказывается на улице. Девушка не оборачивается на Ханджи и Леви и исчезает, рванув с места… Ривай громко хлопает дверью, выходя из комнаты, а Ханджи тут же поднимается с места и бежит за ним. - Леви! – зовет она, но мужчина, медленно плетущийся по коридору, не оборачивается. - Постой! Она придерживает брюнета за плечо, вынуждая повернуться к ней лицом, которое не выражает никаких эмоций… - Ты дурак! – выдыхает женщина, вцепившись в куртку друга. - Микаса все слышала, она… - Мне все равно, - сухо произносит Ривай, спрятав руки в карманы. Он смотрит в пол невидящим взглядом, но будто чувствует, что Ханджи сейчас собирается спросить. - Ты не ослышалась, Зоэ. Мне плевать. К чему ты это все устроила? Шатенка нервно прикусывает губу, не понимая, как Леви всего за пару минут лишился всяких эмоций… - Я думала… я хотела… Ты ведь… - Люблю Микасу? – устало смеется он. - Какие глупости, Ханджи. Не находишь? Я вовсе не мальчишка, чтобы бегать за ней и клясться в любви… - Ты ошибаешься, - бесцветно произносит женщина. - Ты мальчишка, Леви. Он тихо фыркает и дергает плечом, вырываясь из хватки Зоэ. Она даже не старается его удержать, когда Ривай абсолютно спокойно поясняет: - Мне пора собираться в дорогу. А бегать за Аккерман у меня нет ни желания, ни времени… Ривай удаляется по пустому коридору, устало и лениво. Голова опущена, а пряди черных волос падают на глаза. Внутри пусто, и от этого хочется кричать. Леви хочет закрыть уши руками и крепко зажмуриться, когда слышит голос Зоэ, выкрикивающий слова, которые он не раз с уколом совести будет прокручивать в своей памяти: - Ты мальчишка, Ривай! Мальчишка, потому что не хочешь признаться себе в том, что любишь кого-то! Почему ты боишься это понять? *** Микаса сидит на земле, прижавшись спиной к каменной стене замка и спрятавшись за кустами каких-то цветов. Девушка придвигает ноги к груди, обхватывает их руками и упирается подбородком в колени… Отсюда ей немного видно, как идут последние приготовления к заданию: солдаты проверяют оружие, сложенное в телеги, запрыгивают на лошадей… Микаса знает, что он не может ее видеть сейчас, не может знать, что она наблюдает. Поэтому брюнетка не сводит с капрала глаз. Ривай молчалив и задумчив, и Аккерман знает, что они с ним думают об одном и том же… «Я не люблю Аккерман! Понимаешь? Мне она безразлична. Она для меня – никто!» Девушка закрывает глаза, а из груди вырывается дрожащий вздох, пальцы впиваются в кожу, мысли путаются, вновь и вновь возвращая Микасу в воспоминания о времени, проведенном с Леви… Столько глупых, нелепых, стеснительных моментов, от которых на щеках появляется легкий румянец. Он приходил ей на помощь раз за разом, а она не понимала – почему именно капрал, который отчитал девушку за признание в любви… Казалось бы, еще несколько недель назад услышь Микаса слова брюнета о том, что она ему безразлична, азиатка бы просто пропустила их мимо ушей, но что-то изменилось, а на душе гадко и противно… «Если эта дурацкая игра в чувства еще продолжается, то, кажется, я начинаю проигрывать, - она поднимает глаза, чтобы посмотреть на то, как солдаты вскакивают на лошадей, но видит лишь брюнета, крепко удерживающего уздечку, - или, что гораздо хуже и больше похоже на правду, для меня это больше не игра».