***
Как сказать родным и близким о том, что ты хочешь в корне изменить свою жизнь? Что ты хочешь стать бабочкой, которая живет всего один день? А что тут такого? Счастливейшее существо на свете, ни дать ни взять. За один день жизнь, наверное не успеет затрахать тебя до смерти. — Хех, каламбур, — сказал вслух Аято и закашлял. С заложенным носом это было похоже на самоудушение. Однако смерть — зараза такая — снова не пришла. Да сколько можно-то! Это же не жизнь! Это существование! Да даже это слово слишком мягкое для описания этой беспросветной срани! Аято старался не открывать глаз. Он не знал, где он, какой сейчас год и какое на улице время суток. Смущала лишь тишина на улицах ЧЕРТОВОГО МЕГАПОЛИСА, но лишь совсем чуть-чуть. Все-таки затекшая правая нога доставляла куда больше неудобств и дискомфорта. Но на то, чтобы встать со скамейки, сил уже не хватало. И зачем он только спустил последние деньги на лапшу с говядиной? Это ж каким дегенератом надо быть? Хотя… это была гениальная многоходовочка — никто, кроме Аято, просто не выкупил ее. Неудивительно: Аято Сакамаки ведь Гений с большой буквы «Г». Челяди никогда не понять столь гениальных замыслов столь гениального… Кого он обманывает? Он в полной Заднице с большой буквы «З» и ждет своего закономерного Конца с большой буквы «К». Когда ж уже настанет сей знаменательный момент, и Смерть заявится к нему, ломая дверь, и произнося заветное «Асталависта, бэйби»? — …Извините… сэр? Вам плохо? — послушай, женщина, пусть твой голос очень ласкает и внешнее, и внутреннее ухо, но отстань — сейчас не до тебя. — Может, Вам нужна помощь? Мне позвонить в больницу? Вот те раз! Не было никого, и было так кайфово, так хорошо. Нет, блин — слетелись, как мухи на навоз, со своими расспросами. Поздно уже. Отстаньте все — Его Величество сегодня крайне не в духе. Голос продолжал что-то лепетать, но только Аято не мог ничего разобрать. Иностранка что ли? А с кем разговаривает тогда? Нет уж, Аято это совсем не нравилось. Может, она материт его сейчас на чем свет стоит — кто ее знает. — Вы такой бледный, — ловко переключилась она на другой язык. — Я не могу бросить Вас одного. Она оправдывается перед ним? А для чего? Странная девчонка, нечего сказать. Однако Аято предпочел не открывать глаза ради нее. Пускай посмотрит на то, как он медленно умирает. Но девчонка не собиралась смотреть. Когда она ни с того ни с сего легла головой ему на грудь, Аято шумно вдохнул. Первое, что он почувствовал — это запах духов, сильных, но приятных. А вот второе… сладкий, манящий запах, который сводит с ума. О да, у этой девчонки есть то, что ему нужно. Как у любого другого живого существа в ее жилах струится она… …Кровь.***
Юи, что ты делаешь?! Зачем ты прицепилась к этому бродяге?! Он ведь совершенно не похож на покровителя, ты и сама это понимаешь! С тех пор, как Юи вышла из торгового центра, она не встречала людей. Несчастный юноша в слишком легкой для этого времени года одежде, лежащий на скамейке пластом, прикрываясь капюшоном толстовки, был первым. Наверное именно поэтому Юи обратила на него такое пристальное внимание. И почему-то твердо вознамерилась ему помочь, несмотря на все отговорки мамы. «Его руки такие бледные,» — со страхом подумала она, наклонившись, чтобы послушать сердцебиение. Ей показалось, будто несчастный глубоко вдохнул. Однако в противоречие этому сердце не билось. А если сердце не бьется, это значит… Юи в испуге отпрянула от юноши и прикрыла рот руками. — О Всевышний, — воскликнула она. — Он умер! Он сделал последний вдох прямо у меня на глазах! Неужели это я виновата? Как же так? Я ведь… я ведь всего лишь хотела помочь. Нужно… нужно позвонить в скорую помощь… Папа рассказывал, что, когда видишь умирающего человека, нужно делать именно так… Умирающего, а не мертвого. Мне стоит объяснять разницу между этими двумя понятиями, дорогуша? Этот несчастный сам виноват, что умер. Оставь его, и пойдем отсю… Мама не договорила. Юи вскрикнула. Потому что несчастный, за мертвую душу которого она уже молилась, вдруг схватил ее за запястье, чуть выше перчатки. Жутко холодными руками. Комок застрял у девушки в горле. Она не пыталась вырываться, когда ее повалили на скамейку. Когда ее шею оголили. И тем более, когда капюшон спал с лица недавнего несчастного, и Юи увидела красные взъерошенные волосы и… — Глаза. Ярко-зеленые, как будто ненастоящие, единственные в своем роде, — пораженно прошептала она, забывшись. — Он похож на тебя, мама. Как… это возможно? Этого… не может быть. Юноша открыл рот с четырьмя острыми и большими клыками, когда Юи сказала это. Она тихо ахнула и зажмурилась. Руки и ноги были будто обездвижены. Тот, кого она недавно пыталась спасти, замер. Юи приоткрыла один глаз. Она понимала, что что-то явно идет не так: вампир жмурился и невнятно хрипел, пока не открыл глаза и не прорычал прямо в лицо Юи: — Ударь… — П-пардон? — не поняла Юи. — Ударь меня по голове! — продолжал рычать вампир. — Чем угодно! Желательно потяжелее! Наконец-то Юи вышла из ступора. И тут же перешла к решительным действиям. Пожалуй, самым подходящим предметом для действа, которое она собиралась совершить, был «Антихрист»…***
…Аято сидел на скамейке, потирая место ушиба. Да уж, шишка, скорее всего, останется знатная. — Хорошо же у тебя удар поставлен, — сказал он своей странной новой знакомой, которая сейчас тщетно пыталась скрыться от него за фонарным столбом. — Вам сильно больно? — пропищала она. — Странное беспокойство о том, кто чуть не укусил тебя, — ответил Аято. — Еще более странно то, что ты все еще здесь. — Я… причинила Вам боль, — ответила она, — и потому должна убедиться, что с Вами все в порядке. Странная девчонка. Такое умазаключение свидетельствовало либо о ее гениальности, либо о безграничной тупости. Аято все же склонялся ко второму. Однако же белые волосы, малиновые глазки и бледная кожа говорили о том, что она «его» расы. На ней богатые шмотки и косметика — значит богачка. Из девчонки можно извлечь пользу. И немалую. — Что же, похоже, что у Вас все в порядке, — она улыбнулась то ли искренне, то ли натужно. — М-мне пора. Х-хорошего В-вам д-дня! Черт! Уходит ценная добыча! Ладно, если не получилось сразить ее своим природным очарованием и выпуском феромонов, значит придется вспоминать нерадивого братца дамского угодника. Отвратительная это процедура, конечно — соблазнение, но если стоит вопрос о жизни и смерти… Что ж, придется переступить через километровое эго. — Эй, красотка! — уже на этой фразе уши Аято слились с волосами, а ведь он только начал. Девчонка обернулась и тут же отшатнулась от Аято. Странно. Если она вампирша, ее не должно удивлять, что он так быстро нагнал ее. Из прогрессивной семьи веганов, что ли? — А… Чем ты занимаешься сегодня вечером? — Аято попытался состроить типичную пикаперскую моську, которая на лице брата, как ни странно, смотрелась вполне естественно. У него же это явно выглядело как внезапный приступ эпилепсии. Три секунды. Ровно три секунды они стояли молча, тупо пялясь друг на друга. Затем же Аято потирал уже вторую шишку, а его новая знакомая незнакомка, уже решив не дожидаться, когда он придет в себя, зашагала прочь. Точно чокнутая. Другая на ее месте уже бы растаяла. Хотя… Аято поставил себя на ее место. И понял, что еще легко отделался. Но это не значило, что он так просто смотает удочки. Для полноты картины ему не хватало еще и третьей шишки. Оставалось последнее, самое отвратительное, самое крайнее средство — выжимать из себя слезы и давить на жалость. За пару секунд «до» Аято пытался остановить самого себя, сказать: «Одумайся, дебил, лучше сдохнуть, чем унижаться перед какой-то девкой!» Однако, то ли голод и жажда ударили ему в голову, то ли он внезапно сделался любителем садомазо, он обнаружил себя в ногах у порядком обалдевшей девчонки и умоляющим ее выслушать: — Ну может у милостивой мадам найдется хотя бы один лишний пакетик ИЗК? Или хотя бы деньга? Я… — Мадемуазель, — поправила она его железно. — Что? — «Мадам» называют замужнюю женщину, а «мадемуазель» — незамужнюю, — сказала она. — Пожалуйста, встаньте с земли — Вы замерзнете. Мой отец говорил, что настоящие мужчины не валяются у женщин в ногах, прося денег, а зарабатывают их сами. Прощайте. Сказав это все с лицом, выражающим лишь нежный и вежливый упрек, она просто пошла прочь. Обошлась даже без контрольного удара. Физического. Аято продолжал лежать на земле, когда стукнул кулаком по холодной земле. Вот ведь! Шибко умная попалась пигалица! Еще и принизила его якобы потому что «папочка так сказал». Папина принцесса — типаж ясен. — Сука! — с недавних пор это стало его любимым словом. — Будьте добры, не сквернословьте! — прокричала «принцесса». — Вам куда охотнее подадут милостыню, если Вы будете браниться чуть меньше! Это че вообще сейчас было? Насмешка? Да кем эта девчонка себя возомнила?! До чего дерьмовый день, еще дерьмовее предыдущих!***
Юи порой сильно поражалась себе. Вот и сейчас, когда она задумчиво жевала булочку, взятую в продуктовом, она потихоньку осознавала, насколько смело она себя сегодня вела. Не понимаю, почему ты еще с ним церемонилась! У тебя был кинжал! Пригрозила бы ему как следует — и только бы пятки сверкали! — Он выглядел так… жалко и омерзительно, — то были самые мягкие и деликатные слова, которые Юи смогла подобрать. — Угрожать ему кинжалом значило бы то же самое, что и избивать немощного. Тем более… почему-то он очень похож на тебя, мама… у меня просто рука не поднялась… Действительно, поразительное совпадение… А тем временем, дорогуша, покровителя у нас с тобой до сих пор нет. На нашу удочку клюют только… такие образчики. Вот если бы твой возлюбленный Рихтер вдруг встретился бы нам по пути… — Перестань, мам. Это в прошлом. Из-за его «миссии» умер папа… Ну-ну, девочка, он вовсе не умер. Наоборот — он жив и преисполнен сил. Одна беда: он малость тронулся умом… — Мама, ты слышишь это? — спросила Юи, вдруг услышав знакомые стоны. Выйдя из магазина, девушка обнаружила, что наступила глубокая ночь, которая приходит зимой, начиная где-то с часов шести вечера. Темнота… Не очень хорошие новости. Лучше нам спрятаться. — Подожди, — Юи попыталась всмотреться в темноту. — Там кто-то бежит. Люди. Они зовут на помощь. И верно. Их было семеро. Трое мужчин, трое женщин и один маленький мальчик. Люди! Самые обычные люди из мира вне церкви бежали прямиком к Юи. Она направилась им навстречу, маша им руками. — Скорее! — кричала она им, в одежде, надетой как попало, с красными от долгого бега лицами, живым. — Все сюда! Спрячемся здесь! За ними Юи удалось разглядеть толпу обращенных. Действовать нужно было быстро. И, несмотря на возмущенные упреки мамы, Юи завела всех несчастных без исключения в магазин. В том числе и беременную женщину. Поправочка: теперь, помимо Юи, в магазине находилось семь с половиной человек. Трое мужчин — юноша в красном фартуке и кепке с названием известного фаст-фуда, взрослый мужчина в очках и полицейской форме и мужчина помоложе в деловом костюме — тут же догадались забаррикадировать вход тяжелыми ящиками со склада и прилавками, на которых стояли продукты. Маленький мальчик испугался девушки с тонелями в ушах, колечком в носу и резко обведенными черными глазами и бросился к беременной матери, не успевшей даже толком одеться и сейчас поглядывающей на мужчину в полицейской форме. Девочка в юбке выше колена и множеством разноцветных браслетиков на руках забилась в угол и изо всех сил прижала к себе сумку, на ручке которой болтался брелок в виде головы панды. Как же похожа она была на Юи! Скорее всего они даже одного возраста. Нужно успокоить ее! Юи уверенным шагом направилась к ней… …Обращенные застучали в прозрачные стены магазина. Они явно были слабее, чем те, что в поезде. Юи тут же отвернула от них взгляд. Свет погас. Внутри магазина начался хаос. — Мамочка! Где ты? Мне страшно… — Боюсь… до жути боюсь темноты.! — Иди сюда, Каору… Дорогой, ты здесь? — Эй, Ишихара! Где ты, черт тебя дери?! — Да-да, здесь. Я рядом, дорогая. Как твое самочувствие? — Хикари? Я иду! Иди на мой голос. — Ни у кого не найдется закурить? — Зачем я только пошла ждать тебя после работы?! Ишихара, ты придурок! Я ненавижу тебя! — Ты чуть не сломала мне зуб! Аккуратней, Хикари! — Папа, мы же вернемся домой? — Конечно, конечно вернемся. Скоро все уляжется. Я вызвал охотников. Сейчас они придут и отловят их. — Ишихара!.. Ишихара Кента… Ик! Ты здесь! Я… Я хочу домой.! Не отпускай мою руку, слышишь? Больше никогда! — Да, я понял. Иди сюда, Хикари. Все хорошо, слышишь? За нами скоро придут. Нас спасут… — Если вспомнят о нас, конечно… Сдается мне, по всему городу сейчас царит такой беспредел… Еще и телефон сел… — Не слушай ее, Хикари. Нас обязательно найдут. Обязательно. — Девушка? У Вас все в порядке? Свет включился. Юи сразу захотелось зажмуриться, когда она обнаружила, что молодой мужчина в деловом костюме с невероятно красивым лицом смотрит прямо на нее, последнее время пребывающую в прострации. «Он похож на… покровителя,» — снова мысли матери и дочери прозвучали в унисон. Юи сглотнула и облизала пересохшие губы. — Я в-в п-порядке, б-благодарю, — пролепетала она. — Перебои с электричеством, хех, — усмехнулся парень в фартуке. — Самое то, чтобы пощекотать нервишки, правда же? — И вовсе это не смешно! — прервала его школьница, с которой они держались за руки. — Я чуть не умерла со страху! — Ничего — все уже позади, — улыбнулась беременная женщина. — За нами скоро приедут. А пока мы ждем, предлагаю нам познакомиться. Мое имя — Миюки Тамура. Это, — она указала на мужчину в полицейской форме и мальчика у него на руках, — мой муж Мамору и наш сын Каору. А это, — она погладила рукой свой живот, — малышка Каяко. — Ученик класса 2-2 старшей школы Йошигава Ишихара Кента! — парень в фартуке поклонился. Девушка рядом с ним тяжко вздохнула прежде чем выдасть: — Я… Хикари… Тачибана Хикари… П-приятно познакомиться… — Кейн Одзаки, — сказал «покровитель». О. Боже. Мой. У него даже имя идеальное! Все, дорогуша, мы его берем. — Кеко Куроки. Всем салют, — будто нехотя произнесла девушка с тонелями в ушах. Все повернулись на Юи. Она растерялась. Отец говорил не называть свое имя всем подряд. Но ведь… это такие хорошие люди. Они без проблем открылись друг другу, заботятся друг о друге… почему бы Юи не попробовать так же? Почему бы не попытаться открыться? — А твое имя как, спасительница? — губы Кеко тронула улыбка. Юи улыбнулась ей в ответ, глубоко вдохнула и сказала, снимая шарф и берет: — Меня зовут Юи. Юи Комори. Все посмотрели на нее пристально и удивленно. Мамору сглотнул и сжал руку жены, но Миюки слегка покачала головой и улыбнулась: — Приятно познакомиться. И спасибо, что помогла! Прошло около двадцати минут. Обращенные продолжали стучаться, да и свет мигал еще раза два, но в коллективе уже совершенно не обращали на это внимания. Они сидели в кругу, непринужденно беседуя. — Сделала эту татуировку в семнадцать, — рассказывала Кеко, открывая плечо и показывая большого нарисованного паука. — В-выглядит жутковато, — призналась Хикари, прижимаясь к Кенте всем телом. Кеко усмехнулась. — Я набила ее, когда мальчик, который мне нравился… очень напакостил мне, — сказала она. — С тех пор это мой талисман… — Это ведь черная вдова? — с интересом произнесла Юи. — Я много читала о ней и очень хотела бы увидеть вживую. Жаль, что в наших краях их не встретишь. — Черная вдова? Это та, которая после спаривания съедает самца и яд которой смертельно опасен для человека? — оживился Кента. — П-прекрати говорить такие мерзости! — Хикари зажмурилась. — А что? Боишься, что она придет за тобой однажды темной-темной ночью, у-у-у-у-у-у! — парень засмеялся. — Не волнуйся — они далеко. В Америке, кажется… — Множество ядовитых пауков водится в Австралии, — внезапно подал голос «покровитель». — Также там проживает множество эндемиков, таких как кенгуру, ехидна или утконос. Австралия также может предложить вам частые нападения сорок на улицах, поэтому будьте аккуратны и ходите по улицам в шлемах. — С чего это ты вдруг про Австралию заговорил? — хмыкнула Кеко. — «Поющие в терновнике» — твой любимый фильм, не так ли? — Не совсем, — Кейн Одзаки вздохнул. — Я работаю в турагенстве. Разрабатываю туристические маршруты по Австралии. — Как интересненько, — протянула вдруг заинтересовавшаяся Хикари. — А Вы, Куроки-сан, чем занимаетесь? — Я-то? — Кеко снова хмыкнула. — Чемпионка района по мототриалу и троекратная чемпионка страны по суперкроссу. — Так вы мотогонщица? — пораженно выдохнула Юи. — Как-то раз я смотрела мотогонки по телевизору. Кажется, это был классический мотокросс. Суперкросс, кажется, ведь очень похож на него… — Все-то ты знаешь, — сказала Кеко. — Я знаю далеко не все, — резко смутилась Юи. — Я прочитала множество книг за всю свою жизнь, однако ни в одной из них я не нашла бы того, что узнала сегодня. Я… кажется, что до этого дня я как будто и не жила вовсе. — Откуда же Вы, Комори-сан? — спросил Кейн Одзаки, и с этим вопросом оживились все, даже семья Тамура, до этого молчавшая, навострила уши. Юи смутилась еще сильнее. — Я… м-могу точно сказать, что не отсюда, — выдохнула она. — Понимаете, я… родилась в месте, которое по определенным причинам не могла покинуть. Я м-могла наизусть рассказать Евангелие, но не знала, как работает лифт и экскалатор. Всю информацию о мире «вне» я узнавала из книг или телевизора в тех р-редких случаях, когда он показывал. Но теперь этого места больше нет. И я счастлива, что освободилась, несмотря ни на что… «Возможно ли, что я сказала лишнее?» — спросила Юи у самой себя, пока смотрела на реакцию остальных. Все молчали, будто осмысляя. — Все еще не понимаю, откуда ты родом, но могу сказать одно: краска для волос там суперская, — подала голос Кеко, дотрагиваясь до волос Юи. — Цвет отпадный. Идеальная белизна и никаких желтых пятен. Сама красилась? — Линзы тоже красивые, — подхватила Хикари. — Где ты такие купила? Я тоже хочу! — Я… Я н-не у-уверена, ч-что вы правильно поняли, — пробормотала в конец растерявшаяся Юи, когда на нее надвигались уже две девушки. — Э-это м-мое… С-с-с р-р-рождения… Кеко остановилась. Хикари лишь хмыкнула. — Да ты врешь! Меня этим не напугаешь! — уверенно произнесла она. — Кстати, ты что, пользуешься отбеливающими масками? Может, посоветуешь? АХ! Она вскрикнула, потому что дотронулась до щеки Юи и тут же одернула руку. — О…о-о-он-н-н-на, х-х-холодная., — она попятилась к Кенте и снова схватила его за руки. — Ее щеки холодные, как у трупа! И как у этих… Ишихара… Мне страшно! — Не бойся. Это., — Юи не договорила, так как в следующий момент ее схватили за руку, снимая перчатку. Это был Мамору Тамура — мужчина в полицейской форме. — Так я и думал, — процедил он. — Вампирша. Где-то позади снова громко ахнула Хикари, и Кента заслонил ее собой. Руки Кеко сами собой сжались в кулаки, а Кейн зло цокнул языком. — Но п-позвольте, — попыталась испуганно оправдать себя Юи. — П-произошло какое-то н-недоразумение. Я с-совсем н-не… — Молчать. Сопротивление бесполезно, — голос мужчины звучал подобно металлу. Он достал пистолет. — Руки вверх. — Н-но… — Руки вверх, я сказал. Ударь его. Книгой, как ты всегда делаешь. У тебя есть чертов кинжал, в конце концов! «Нельзя показывать оружие. Тогда они без промедления посадят меня в клетку.» — твердила Юи, медленно поднимая руки вверх. — Дорогой, — осадила мужчину Миюки. — Быть может, не стоит? Посмотри на нее: она вполне осознает себя и способна контролировать свои действия. У нее нет даже клыков… — Она урожденная, — проговорил мужчина напряженно. — Молоденькая. Никто не знает, что может взбрести ей в голову. Значит так, юная леди, — сказал он, обращаясь уже к Юи. — Сейчас ты, не оказывая сопротивления, позволишь себя связать, а затем мы передадим тебя соответствующим органам, где с тобой уже разберутся. Все ясно? Юи хотела возразить, но не смогла. Слишком уж страшно все на нее смотрели. Она старалась не заплакать. Руки дрожали, глаза застилала пелена. Она не сопротивлялась, как ее и просили. Снаружи все еще бродили обращенные. Из служебного помещения это слышалось особенно четко. Юи лежала на полу. Замотанные клейкой лентой руки и ноги начинали затекать. Безумно хотелось пить. Но к Юи вряд ли бы кто-то подошел, боясь снять полоску скотча с ее рта. Девушка знала, что снаружи оставили дежурить «покровителя» — того, кто принимал активное участие в ее связывании. Она беспомощно перевернулась на спину. Мне безумно нравится их логика. Они считают тебя опасной сверхсильной вампиршей, но при этом наивно полагают, что тебя способна удержать какая-то клейкая лента? Пф! Неужели им самим не смешно? Юи продолжала беспокойно ерзать, но уже из-за того, что у нее невыносимо зачесался нос. — Эй! — воскликнул Кейн Одзаки снаружи. — Потише там! Да что этот гад себе позволяет? Хорошо, что его лживое нутро открылось сразу. Не переживай из-за него, дорогуша: он недостоин нас. Юи молчала. Она услышала, как мама вздохнула. Есть один способ вытащить тебя из этой… вакханалии. Вот только я боюсь, что он тебе не понравится. Возьми кинжал — ты вполне способна до него дотянуться — и слегка порежь ладонь… И да, я уже вижу твои большие удивленные глаза, но дай сначала договорить. Вампиры чувствуют твою кровь — их обоняние намного острее, чем человеческое. Твоя кровь нужна им, они охотятся за ней, поэтому, как только они почувствуют ее запах, то сразу пойдут к тебе, и никакие препятствия не будут им не по силам. Сразу скажу: риск для тебя, помимо возможного заражения раны всякого рода инфекцией, нулевой. А вот твои новые «друзья» рискуют серьезно пострадать. Хотя можно ли называть друзьями тех, кто оставил тебя замерзать, связанную, на холодном полу? Юи достала кинжал. Но медлила. Неужели это единственный выход? Неужели со всеми этими чудесными людьми станет то же, что и с папой? Или то же, что с продавцом из магазина? Нет! Это неправильно — так рисковать чужими жизнями. Но Юи понимала, что до приезда охотников крайне мало времени. Они точно посадят ее в клетку. Тогда, когда она только-только из нее выбралась. Как же быть? Жизни других или собственная свобода? Обращенные тихонько били стены магазина снаружи. Люди, которые некогда были друзьями, вдруг беззаботно рассмеялись. Кейн Одзаки снова цокнул языком. Нос продолжал чесаться. Юи решалась. …Она старалась не смотреть на рану на ладони, оставленную кинжалом. Она снова бежала сквозь снег. Она знала, что за ней погоня. «Охотники прибыли ровно в тот момент, когда я убежала через черный ход, — твердила себе Юи. — Все они спаслись. Все, кроме Кейна Одзаки. Ему не повезло быть слишком близко. Просто не повезло.» Украдкой утирая слезы, она бежала. Над головой светила холодная зимняя луна. Под этой луной она — лишь малая часть этого заколдованного мира.