***
…Юи подняла голову и распахнула глаза. Снова ощутив затекшие от веревок конечности, она поняла, что не помнит, что произошло за последние пять минут. Поиски истины заставили ее оглядеться по сторонам. Аято, как и других братьев Сакамаки, уже не было в комнате. Всех, кроме одного. — Вам есть еще что сказать, Корделия? — спросил Рейджи, наводя порядок в шкафчике рядом. — Я… не Корделия, — ответила Юи хриплым голосом. — Кто же Вы тогда? — Я Юи Комори, — неуверенно произнесла девушка, словно сомневаясь в собственной правоте. Рейджи обернулся на нее и слегка приподнял брови. — Это правда? Я могу верить Вам? — Я Юи Комори, клянусь Вам, — уже более уверенно сказала Юи и вдруг обратила свой взор на собственную шею. По ее левой ключице тонкой струйкой текла багровая жидкость. Дыхание и сердцебиение вмиг участились. — О Всевышний, — выдохнула девушка, пытаясь вырваться из пут и не терять сознание. — Когда? Когда это произошло? О Всевышний, только не алые розы! Только не снова! Последним, что она запомнила, было быстрое движение, которое глаза уже не смогли разобрать, и резкий запах. Юи он был знаком не по наслышке. Нашатырный спирт. — Теперь ясно, что ты точно Юи Комори, — слегка усмехнулся Рейджи. — Сейчас я обработаю твою рану. — Что со мной произошло? Я ничего не помню, — стараясь держать себя в руках, спросила Юи. — Мой эксперимент удался, и я даже подчеркнул для себя несколько любопытных вещей, — ответил вампир. — Оказывается, возрождение нелюдя в человеческом теле возможно. Гипотетически возможно даже полное подавление личности человека. А потому я не ошибся: ты потенциально опасна для общества, Юи Комори. Как для человеческого, так и для вампирского. В результате сделанных выводов, взвесив все за и против, я вынужден принять решение уволить вас с Аято и просить никогда больше не появляться здесь. — Н-нет, Вы не можете! — воскликнула Юи. — Аято ни в чем не виноват, это все я! Я… этого больше не повторится, сэр! Я изменюсь! До неузнаваемости! Буду использовать другие сильные духи! Покрашу и выпрямлю волосы! Не буду позволять Корделии вырыватся наружу! Рихтер никогда меня не найдет! Только прошу Вас, позвольте нам с Аято остаться! — Увы, — вздохнул Рейджи, уже заклеивший ее рану и сейчас развязывающий веревки. — Риски чересчур велики. — Ясно, — выдохнула Юи, потирая освобожденные запястья. — Скажите… а если бы я не была вместилищем для сердца демона… я могла бы бывать здесь? Рейджи посмотрел на нее недоумевающе. — Книги в шкафу, что стоял в моей комнате, были очень интересными, — тут же поправилась девушка. — Если у Вас есть еще, то я бы с удовольствием почитала еще. — Ты читала те книги? — Да, — с готовностью кивнула Юи. — И прочла их. Все до единой. Просто… я питаю страстную любовь к чтению, и было бы славно, если бы., — она прикрыла рот ладонями. — Прошу прощения, сэр. Я опять говорю лишнее. Она, уже полностью развязанная, встала со стула и проследовала к выходу. — Впервые встречаю человека, без проблем цитирующего Эйнштейна и любящего тяжелую литературу, — сказал Рейджи как будто бы пренебрежительно. — В том шкафу, помимо Шекспира, были труды Кафки. — Я знаю, — кивнула девушка. — Любопытно, — продолжил Рейджи, заложив руки за спину. — В этом здании есть большая библиотека, где содержатся манускрипты, написанные вампирами и прочими нелюдями. Тексты, которых у людей не увидеть. В некоторых из них содержатся любопытные мысли, поэтому… — Я могу прийти и почитать? Когда захочу? — просияла Юи. — Этого я не говорил, но, пожалуй, такое разрешение я могу дать тебе, — ответил Рейджи. — Если получу гарантии, что будешь вести себя тихо и никому об этом не скажешь. — Конечно! — воскликнула Юи и тут же стихла. — Всенепременно. Спасибо Вам большое. Я приду, когда представится возможность. Рейджи лишь закатил глаза, цокнул языком и заркыл за ней дверь…***
— Мне нужна информация, — сказала Юи, — о вампирах, о демонах, об оборотнях, об обращенных, желательно как можно больше и как можно подробнее. — Могу я узнать зачем? — приподнял брови Рейджи. Юи пришла сюда с определенной целью. Как бы ни было страшно и непривычно ей ходить в одиночку, но она здесь, в новом платье, которое подобрала специально для того, чтобы выглядеть серьезно и убедительно. — Я обязана найти способ прекратить все это, — ответила она. — Должна противостоять Рихтеру, пусть даже и в одиночку. — Аято известно о твоих планах? — Нет. Если бы он узнал — ни за что не одобрил бы. Сейчас он, полагаю, будет очень занят, поэтому момент представился как нельзя подходящий. — Любопытно, — произнес Рейджи. — Не желаешь чаю? — Я бы хотела начать поиск информации как можно быс., — начала Юи. Нет, ты хочешь чаю! Я хочу! Мы хотим! Я столько всего пережила, и спасти мое душевное состояние способен только крепкий чай! — То есть, я хотела сказать, что с удовольствием выпью, — тут же вздохнула Юи. Когда изящная узорчатая чашка на блюдце уже стояла перед девушкой, она осторожно взяла ее, подула и сделала несколько глотков. Чай был крепкий и ароматный. Ах! Райское блаженство! — Не боишься, что он отравлен? — спросил Рейджи с загадочным выражением лица, попивая чай напротив. Юи немного подумала и пожала плечами. — Не боюсь, — честно ответила она. — По правилам этикета, с Вашей стороны было бы очень невежливо подсыпать яд в угощение для гостя. Существует еще и причина логическая. Если я выпью отравленный чай и пойму это, то у меня о Вас, как об изготовителе чая, сложится не самое хорошее впечатление. Вы выглядите как тот, кому небезразличны этикет или репутация. Аргх! Хватит болтать! Я хочу еще больше божественного нектара! Дай его мне, дорогуша! — Очень интересно, — уже в который раз ответил Рейджи. Юи снова стушевалась. Они оба молча отпили чай.***
Библиотека была большой. Намного больше, чем в церкви. — Она полностью в твоем распоряжении, — сказал Рейджи, обводя рукой все огромное помещение. — Если что-то понадобится — ты знаешь, где меня найти. — Могу я сразу попросить много бумаги и письменных принадлежностей? — спросила Юи, у которой уже чесались руки. — Я постараюсь организовать это в наилучшем виде, — вздохнул вампир. — Здесь я тебя оставлю. Он обошелся без долгих прощаний. Как только за Юи закрылись еще одни тяжелые дубовые двери, она подалась вперед, ступая по ковролину к книжным шкафам. А тут давно не убирались. Милая, ты ведь помнишь, что тебе крайне вредно долго сидеть в пыльных помещениях? — Да, — ответила Юи, уже взбираясь по одной из лестниц. — Нужно как следует изучить всю литературу о нелюдях, представленную здесь. Быть может, я смогу найти что-то полезное. Хм! Она уже меня не слышит. Конечно же — моя малышка вернулась в привычную среду обитания. Ах, как же давно это было… Помнишь, Юи, когда ты была маленькой, ты так любила просматривать атласы мира. Ты мечтала о путешествиях, поэтому Жюль Верн был твоим любимым писателем. Знаешь, дорогая, было бы просто замечательно, если бы ты действительно родилась моей дочерью. Маленькой очаровательной принцессой вампиров — я всегда мечтала о такой. Если было бы так, то все было бы намного лучше как для тебя, так и для меня. Абсолютно все было бы по-другому. Однако, по видимому, своим рождением я кому-то напакостила, и именно поэтому все в моей жизни идет против меня. Юи действительно не совсем внимательно вслушивалась в слова мамы, будучи полностью поглощенной в процесс. Когда-то книги были для нее чуть ли не единственным источником информации о внешнем мире, поэтому в поисках необходимых знаний Юи Комори, наверное, не было равных. …Она начала с сортировки. Перебрать все книги в библиотеки путем беглого просмотра содержания ведь совсем не трудно? Юи начала бодро, поэтому уже за первые полчаса на ее столе собралось с десяток книг, в которых могла содержаться потенциально полезная информация. После сортировки следовали просмотр и конспектирование. Бумаги и ручек было предостаточно, поэтому Юи была свободна в оформлении и содержании своих записей. Это не могло не радовать. Как и сам факт того, что она здесь. Романы, поэмы, справочники, энциклопедии, словари — она любила абсолютно все книги и, когда была маленькой, прочитала все тома, содержащиеся в церковной библиотеке. То был просто этап познания окружающего мира. Теперь-то у Юи есть определенные цель и запрос. К утру она управится — она была в этом уверена. …В окне забрезжил рассвет. Юи захлопнула толстую книгу, — кажется, восьмую по счету — сделала очередную пометку на бумаге, пощелкала ручкой, совершенно обессиленная, и потянулась. Перчатки на левой руке у нее уже не было. Смахнув со ступней в колготках половую пыль (сапоги ныне стояли около какого-то книжного шкафа), Юи открыла очередной древний и толстый том. От пыли, тут же взметнувшейся вверх, она чихнула. Вот именно, дорогуша. Я тоже думаю, что нам давно пора уйти отсюда и хорошенько выспаться. Юи пролистала все свои записи со множеством зачерканных слов и простых каракуль. — Нет, мама, — сказала она по итогу. — Мы не можем пока уйти. Я все еще не нашла того, что мне нужно. Поздновато спрашиваю, но что именно ты хочешь найти? Универсальный совет, как спасти всех и вся? Или рецепт микстурки какой? Ну знаешь — как лекарство от всех болезней, только от Рихтера и обращенных. Зря стараешься и только портишь нервы и здоровье. — Почему ты так думаешь? — спросила Юи. — Должно быть средство прекратить все это. Из любой ситуации можно найти выход… Так вот пускай его и ищет кто-нибудь другой. Дорогая, в том, что происходит, нет твоей вины. Абсолютно. Нет. — Мама, мы обе знаем, что это не так! — невыполненные планы, одиночество и снова накатившее чувство вины застряли у Юи в горле, образовав комок. — Я подвергла опасности стольких людей, — пробормотала она. — Узнай они, что я послужила причиной их несчастий, они возненавидели бы меня окончательно. Я должна остановить это, чтобы искупить свою вину перед ними. Мне нужно повлиять на Рихтера и заставить его прекратить. Я знаю, как это сделать: пойти и сдасться Рихтеру и позволить ему возродить меня. — И что же тогда будет? Понятия не имею. Но он точно подуспокоится. Комок в горле стал еще больше. Юи глубоко вдохнула. Выдохнула. Никаких истерик. Драмы не будет. Эти слова нисколько не удивили ее, ведь она давным-давно обо всем догадалась. — Я знаю, как ты этого хочешь, мама, — последнее слово она выделила особенно сильно. — Кажется, я даже могу тебя понять. Быть убитой собственными сыновьями — наверняка просто ужасное ощущение. Думаю, если бы я обнаружила, что нахожусь в чужом теле, то тоже хотела бы продолжить жить в качестве главной в нем. Но вместе с тем я понимаю, что по отношению к человеку, обладающему этим телом, это было бы в высшей степени эгоистично. Пойми и ты, что, как бы сильно ты этого ни хотела и как бы сильно я ни была слаба, Юи Комори останется Юи Комори, а Корделия останется ее матерью, которую она никогда не сможет обнять. Всегда. Во веки веков. Потому что так правильно. Воспитала принципиалку на свою голову… Ты совершенно точно моя дочь. Юи слегка хмыкнула и перелистнула страницу в книге, продолжив работу. Ее взгляд на мгновение упал на отцовскую записную книжку. С недавних пор она носила ее с собой, но не осмеливалась открывать. Отец был Охотником… Быть может, в этой книжке есть нужная информация. Вслед за взглядом потянулась еще и рука. Но Юи тут же остановила себя. Все же, читать чужие дневники — в высшей степени неприличное деяние. Нужно подождать до чрезвычайного случая.***
— Так-так-так… «Вампиры, демоны, оборотни (далее — Другие), возможные причины появления: * Теологическая теория. Другие есть не что иное, как порождения Дьявола, созданные для совращения людских душ. * Эволюционная теория. Другие — это новая ветвь эволюции. Так называемые «сверхлюди». Теория также гласит о том, что вскоре все люди эволюционируют в Других. * Мистическая теория. Доподлинно неизвестно, откуда взялись Другие. Они всегда существовали с людьми бок о бок, а самые пожилые из них являются «живыми ископаемыми».» — Так-с, что тут у нас дальше? Ага… «Международная служба по взаимосвязям вампиров и людей (наиболее известная, как Международный Охотничий Союз) — орган государственного управления, имеющий своей задачей охрану безопасности правового строя (который прописан в своде законов для вампиров) и защиту порядков, установленных в интересах как людей, так и Других. Изначально Охотники представляли собой потомственных ремесленников, которые уничтожали Других неофициально. Когда была доказана эффективность серебряного (вопреки распространенному мнению, необязательно освященного) оружия в борьбе с Другими — доподлинно неизвестно. Центральное отделение Союза Охотников расположено во Франции, как и Центральный Департамент официального представительства Вампирской расы (почему не в Японии, раз король родом именно оттуда? Или же он живет там, во Франции? Уточнить). Способность вампиров обращать людей в себе подобных. Есть также и у демонов. У оборотней — нет. Предположительно, вампиры переняли эту способность именно от демонов (как я поняла, они всегда существовали рядом. Скорее всего, связи между одними и другими имели место быть). На данных момент нет средства, лечащего от обращения… Особенности обращения: изменение пигментации кожи, цвета глаз и волос, стремительный рост зубов и ногтевых пластин; на первых порах обращения возможны мигрени, галлюцинации, суицидальные мысли; присутствует явное помутнение сознания ввиду сильной жажды крови; об осознании себя обращенным, сохранении воспоминаний о прежней жизни данные отсутствуют; исследования обращенных продолжаются. Существует вероятность, что из обращенного можно сделать полностью осознающего себя вампира. Если обративший сразу после трансформации человека даст ему свою кровь, то человек полностью осознает себя и не сойдет с ума. Если же после этого обративший даст ему и кровь демона, обращенный также сможет подвергать трансформации других людей, не являясь при этом урожденным половозрелым вампиром (Информация из сомнительного источника. Нужно проверить…» — Ну что, так и не проверила, сучечка? Ты, кстати, забыла поставить вторую скобку в конце своего маленького пояснения… — …А?! — беспомощно пискнула Юи, тут же подняв голову со стола. Солнце уже клонилось к закату. Когда она уснула? И самое главное — сколько проспала? Наверняка ее лицо сейчас выглядит помятым, а уж про волосы и упоминать не стоит. Удивительнее было другое… — Проснулась? Ну наконец-то. Да, именно это. Именно Райто и Канато Сакамаки, стоящие прямо рядом со столом девушки и взирающие на нее одинаковыми полунасмешливыми-полувысокомерными взглядами. Истинные братья-близнецы. То есть, тройняшки. — Что… вы здесь делаете? — задала девушка самый глупый вопрос, который только могла задать в подобной ситуации. Это ведь она вошла к ним в дом под покровом ночи! — Как же ты не понимаешь, сучечка? Мы встречаем дорогую гостью, — хмыкнул Райто. — Право слово, мы совсем не были готовы, что ты почтишь нас своим присутствием. Особенно после того, что произошло. Да, маменька? Да, Райто. Право, я тоже не ожидала, что увижу вас двоих так скоро. — Почему же ты здесь одна? — спросил Канато. — Неужели братец Аято не с тобой? — Нет. Я пришла одна, — ответила Юи и только потом подумала, что так открыто в этом признаваться может быть очень опрометчивым поступком. — О, тогда это просто замечательно, сучечка, — улыбнулся Райто. — Теперь мы можем прийти ко мне в комнату, и я сыграю свою особенную пьесу только для тебя. И никто нам не помешает. — Извините, вынуждена отказаться, — сказала Юи, опуская глаза на книгу. — У меня много дел. — Как же братец Аято отпустил тебя к нам? — хмыкнул Канато, сжимая в руках своего медведя. — Обычно он очень ревностно относится к тому, что принадлежит ему. Юи поджала губы и подняла на них глаза. — Он не знает, что я здесь, — сказала она. — Он слишком занят. С Джулией Линдой Роу. — Ха? Так она простила его? Ну дела., — протянул Канато. — Тедди, ты только можешь представить? Братец Аято снова стал послушным песиком своей иностранной подружки. — А, Джули! Припоминаю, — кивнул Райто. — Я, кажется, хотел приударить за ней, но она оказалась крепким орешком. Видимо, она действительно была влюблена в моего непутевого братца. — У Вас ведь была девушка. Харуки, — вдруг вырвалось у Юи. — Раньше она была с Аято. Вы переманили ее к себе. — Переманил? — Райто рассмеялся. — Умоляю тебя, сучечка, никого я не переманивал. Малышка Хару сама пришла ко мне, и я ровно ничего для этого не сделал. Ну, не считая пары подарков и комплиментов. Кто же виноват в силе моего природного очарования? — Мы заботимся о братце Аято. Та девушка была его недостойна, — с ухмылкой ответил Канато на слегка нахмуренные брови Юи. — Наш старший братец достоин только лучшего, ведь он же… — Наследник семьи Сакамаки! — хором произнесли братья и рассмеялись. Их смех был похож на злорадную насмешку или на издевательства. Юи страшно разозлило это. Настолько, что она потянулась к кинжалу, закрепленному на ноге. — Чего это вы расшумелись в библиотке, едва солнце зашло? — раздался голос откуда-то издали. — Неужели жажда знаний в одном месте взыграла? — А что насчет тебя, братик Субару? — спросил Канато, поворачивая голову в сторону входа в библиотеку. — Почему ты пришел сюда в столь ранний час? — По кочану, — буркнул приблизившийся Субару. — Вымелись отсюда оба. Рейджи передал, что ждет вас внизу. Скоро открытие. Оба одинаково хмыкнули и на удивление послушно удалились. Субару зыркнул в их сторону. — Какой срач они раз., — начал он, и тут его взгляд переключился на Юи. Почему-то ей сразу захотелось исчезнуть. — Ты? — Юи так и не поняла, с какой интонацией был задан этот вопрос. — Я, — неловко ответила она и помахала рукой. — Привет, Субару. Извини за беспорядок. Обещаю, что уберу за собой, когда закончу. — Что ты здесь забыла? — Субару нахмурился. Юи почувствовала себя виноватой. — Сэр Рейджи разрешил мне воспользоваться библиотекой, — сказала она, опустив взгляд. — Мне нужно найти кое-какую информацию. Я п-постараюсь не очень мешать. Субару почесал затылок. Юи почувствовала, как его взгляд смягчился. — Ты пришла сюда одна, — сказал он. — И почему ты до сих пор с этим высокомерным ублюдком? Юи ничего не ответила, посчитав этот вопрос чисто риторическим. — В качестве наказания за драку Рейджи заставил меня сделаться его рабом, — продолжил Субару, — поэтому, скорее всего, он будет иногда посылать меня сюда. Я буду отгонять тех двоих от библиотеки, чтобы они не маячили перед глазами… — Ладно. Спасибо, — кивнула Юи. Повисло неловкое молчание. Девушка не могла понять, в какой момент ей стоит снова опустить глаза в свои записи, чтобы Субару спокойно пошел по своим делам. Возможно, перед ним сейчас стоял схожий вопрос. Юи все же взглянула в свои заметки и вспомнила то, что хотела уточнить. — Эм-м-м, — неуверенно начала она. — Субару… Тебя не затруднит ответить на несколько вопросов? Как вампиру? — В зависимости от вопросов, — прагматично ответил Субару, все же заметно оживившись.***
Они с Джули поставили личный рекорд по части скорости натягивания на себя одежды. И похрен, что Аято забыл застегнуть ширинку на джинсах, а рубашка Джули была застегнута лишь на половину пуговиц — сейчас им было совсем не до этого. Если бы улица была не пустынна, то прохожие значительно пополнили бы свои знания английского. Например, узнали бы, что «fuck» — тоже вполне себе фразовый глагол и имеет великое множество вариаций. Таким «магическим заклинанием» благоверная сопровождала процесс заведения мотоцикла. — Ты знаешь, куда она могла пойти? — прорвался сквозь этот поток на удивление японский и цензурный вопрос. — Если она где-то раздобыла карту, то куда угодно! — воскликнул Аято. — Для существа, выросшего где-то в вакууме, она слишком хорошо ориентируется на местности! Джули ударилась головой о руль и зарычала. — Клянусь, когда мы ее найдем, я привяжу ее к батарее! — воскликнула она. — Единственная батарея в твоей квартире находится в нашей комнате. Неужели ты хочешь поломать несчастному ребенку психику? — Кончай паясничать, Сакамаки!!! — Джули ударила по рулю уже кулаком. — Какого черта ты такой спокойный?! Тут терпение Аято лопнуло: — Спокойный?! И это ты называешь спокойствием?!!! Ни хрена себе, какой ты психоаналитик!!! Лучше тебя в моих эмоциях только маменька разбиралась!. Аято замолк. Его осенило. — А если она пошла туда.? — начал он размышлять вслух. — Да не, бред какой-то… С чего бы этой дурынде туда идти? Кто ее там ждет? Хотя… Это же блинчик — от нее всего можно ожидать. — Что надумал? Говори, не тяни!!! — воскликнула Джули. — Есть одно место, куда она, в теории, могла пойти, — изрек Аято. — Но пойти туда она могла только в том случае, если ей под руку не попалась карта. Поэтому ты прочешешь окрестности, а я наведаюсь в то место. — О-о-о, так ты у нас командир операции, — усмехнулась девушка. — Допустим, будь по-твоему. Как ты собираешься быть на связи? — Не переживай — в том месте был стационарный телефон, — хмыкнул Аято. — Глядишь, и мобильник свой отыщу. Джули не услышала окончания фразы, потому что кивнула головой и уехала. Только дым из выхлопной трубы летел, да гудел мотор. Аято не спешил идти туда, хотя был близок к тахикардии как никогда. По пути туда он заглядывал во все возможные углы, все же подозревая, что блинчику попалась в руки карта. Какого черта она вообще ушла?! Они ведь договаривались, что по жизни передвигаются и все делают вместе. Вместе! Неужели она, знающая, что такое «функциональный слой эндометрия», не понимает значения этого слова?! Прекрасно понимает. Какого черта она тогда предала их философскую жизнь и сбежала? А может… Аято остановился и задумался. Слишком много мыслительных процессов за один вечер. Но что, если блинчик не ушла? Что, если ее заставили уйти? Сука, точно! Зачем они, спрашивается, мотыляются с места на место! Рихтер, его шестерки, обращенные — все ее ищут! Она им всем зачем-то нужна! Сука, известно зачем!!! Они хотят возродить маменьку! Ну все. Аято Сакамаки осталось недолго. Сердце начало биться с такой силой, что он не был уверен, жив ли он еще. Он уже не шел — он бежал, рыская глазами по всем углам и подворотням и пытаясь уловить запах крови маменьки или хотя бы ее сильнопахнущих духов. И почему он связался с этой бедовой девкой? Совесть, будь она неладна!***
Юи уже некоторое время была одна. Она листала не книги, а свои записи. Раз за разом взгляд ее возвращался на последнюю страницу. На ней она законспектировала речь Субару, когда он отвечал на вопрос: «Какие основные положения у свода законов для вампиров?» В целом, положения эти можно было назвать вполне приемлемыми. «Не пить кровь у людей не при каких обстоятельствах»; «Не пить кровь у других вампиров без их на то письменного согласия»; «Не обращать людей не при каких обстоятельствах»; «Сохранять комендантский час (с девяти вечера до девяти утра) и по возможности избегать столкновений с людьми»; «Каждый год проходить обязательное медицинское обследование» и так далее. Однако… «Вести предпринимательскую деятельность среди людей легально и открыто практически невозможно. Херова туча проверок отобьют все силы и желание, — сказал Субару. — Что еще? А. За несоблюдение законов Охотники либо уничтожат сразу, либо выпишут предупреждение и поставят галочку в личном деле. Если таких наберется четыре — уничтожат.» «Уничтожат? Что это значит?» «Всадят серебряную пулю прямо в сердце. Так умерла мать Шу и Рейджи, кстати.» «Всадят серебряную пулю прямо в сердце.» То была последняя фраза, которую Юи записала, неосознанно выделив ее. Она крепче сжала записи в руках. «Я нуждаюсь в тебе. Все мы нуждаемся в тебе, маленькая принцесса. Тебе уготована великия миссия, и уже совсем скоро ты сможешь ее выполнить.» Юи вскрикнула и сделала порывистое движение вперед, потому что буквально почувствовала, как рука в кожаной перчатке легла на ее плечо. Она закрыла уши руками, чтобы не слышать бархатистого шепота, но он был внутри нее. Этот образ настолько часто являлся к ней по ночам, что, казалось бы, стал частью ее. Но так не пойдет! — Отказываюсь, отказываюсь, отказываюсь, — повторяла Юи как мантру. — Я на свободе. Без Рихтера. Потерять его теперь не значит потерять свободу! Я больше не обязана выполнять поручения других ради кратких минут свободы! Теперь я сама вольна принимать любые решения! Отныне я буду получать лишь то, чего хочу я!.. Она замолчала. Шрам заболел нестерпимо. Юи посмотрела на письменный стол. Он мало похож на кухонный, но в чем-то они были схожи. Они оба, как и всякие столы, не предназначены для любовных утех. Юи хорошо запомнила момент, после которого ушла, не успев даже закрыть дверь и снять пальто. Впервые в жизни она ушла таким образом. Сиюминутно, резко, бездумно. Аято забыл закрыть дверь на кухню — не самая большая оплошность. Их поцелуй с Джулией Линдой Роу был очень красивым. Наверняка, когда Аято поцеловал Юи, это выглядело и в половину не так. Они с Джулией свободно касались друг друга, не заботясь о границах. Она дернула Аято за волосы — и он позволил ей это. Значит, ему это не неприятно? Конечно. Ему противно, когда это делает не Джулия, а кто-то другой, чужой. Теперь Юи закрыла и глаза, чтобы не вспоминать этого, чтобы не видеть этого снова. Рука в кожаной перчатке тянула ее назад — она чувствовала это. Быть может, это к лучшему? Она нужна вампирьему роду, она ему не чужая. Вернее, им нужна не Юи Комори. Им нужна Корделия. Девушка почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног, и она проваливается в бездну. Глубокую, бесконечную и черную. Ах, как же красив нынче месяц. Юи приоткрыла один глаз и взглянула в окно. — Твоя правда, мама, — она сказала это по-французски, ведь это всегда помогало сосредоточиться и отодвинуть ненужные чувства и эмоции на второй план. «Без истерик. Я обойдусь без плача и истерик,» — подумала Юи, сделав несколько вдохов и выдохов, и продолжила работу по поиску информации.***
У Аято не было времени заходить через первый этаж бывшей школы. Как и открывать дверь руками, очевидно. Хотя бы хватило ума зайти в бар через вход для персонала. — Где? — он решил обойтись без лишних церемоний. Субару, стоящий возле барной стойки закатил глаза и резко вырвал листок из блокнота. — Заказ здесь, — буркнул он, всучив его Аято. — Готовь. Он похлопал его по плечу со своим привычным выражением лица а-ля «скажешь хоть слово, сученыш, и я тебя придушу». Но Аято такой моськой было не напугать. Зато вид Шу, с какого-то ляда сидящего в зале и глядящего на них двоих абсолютно безразличным, но пристальным взглядом. Аято сглотнул и тут же ощутил прилив невероятного желания работать. Таким образом он, унижаемый смешками Канато и его медведя, выполнил аж три заказа. Как же низко пало Его Величество ради Юи Комори! — О, так ты здесь, братец, — засмеялся Райто, подошедший к барной стойке. — Чем обязаны такой честью? — Где блинчик? Вы должны знать, где она, — буркнул Аято. — Зал на тебе. Я наверх, — крикнул Субару Райто и грозными семимильными шагами вышел из бара. Райто шутливо покачал головой и снова повернул голову на Аято. — Как поживает Джули Роу? — спросил он со своей фирменной маменькиной отвратительной хитрой ухмылочкой. — Как же так получилось, что она сменила гнев на милость? — Отвечай на мой вопрос, — начинал злиться Аято. — Из всех существ на Земле об этом тебе могла могла проболтаться только блинчик, значит ты точно знаешь, где она! — Поумерьте пыл, Ваше Величество, здесь главный не Вы, — продолжал ухмыляться Райто. — Можешь спросить у кого-нибудь другого. А мне пора работать. Когда Райто отошел, Аято грозно зыркнул в сторону другого своего младшего брата. — Братик Аято, кажется, посмотрел в мою сторону, — сказал Канато своему медведю. — Как ты думаешь, Тедди, что бы это означало? — Не притворяйся, что ничего не слышал! — О нет, Тедди, он перешел на ультразвук. Его же только собаки могут распознавать… Жаль, что оборотни почти вымерли. Возможно, они смогли бы перевести. — Сука, как мне все это надоело! — Аято ударил по столу кулаком и наконец-то сделал хоть что-то разумное — развернулся и бросился наверх, в комнату Рейджи. Уж он-то точно знает, где шляется эта нарушительница спокойствия. — В высшей степени неприлично входить в чужую комнату без разрешения, Аято Сакамаки! — сказал Рейджи, когда он ворвался к нему в комнату с ноги. — Оставим церемонии, кому они нужны?! — Юи бы сказала, что Аято «крайне взвинчен», но он был назвал это состояние «бешеная псина с геморроем». — Ты-то, надеюсь, можешь сказать мне, где блинчик?!!! — Она пожелала, чтобы ее визит сюда оставался тайной, — спокойно ответил Рейджи. — Ко мне это не относится. У нас с блинчиком нет друг от друга тайн! — Вот как? Тогда зачем же она ушла, ничего не сказав тебе? — спросил Рейджи совершенно серьезно. Аято нахмурился. — Где. Она? — процедил он. — Полагаю, ты можешь найти ее в определенном месте в этом здании, — вздохнул Рейджи. — В таком, в которое никто из вас не совался до этого дня. — Она в библиотеке, — наконец-то срастил Аято. Рейджи встал с кресла и направился к выходу. — Она просила принести ей чай в то место, — сказал он. — Полагаю, тебе не составит труда заварить его самостоятельно. Дверь захлопнулась. Аято запрокинул голову назад и нечленораздельно захрипел. …Двери в библиотеку Аято открыл ногой уже по необходимости, так как руки были заняты. Тут же ему в нос прилетела пылевая атака. Только он приготовился в случае чего тащить бессознательную девушку отсюда волоком, как услышал шелест бумаги и ее шумный вздох. Юи выплыла из-за одного из шкафов со множеством листов бумаги в руках. Она внимательно просматривала их, водя пальцем по черным строчкам. У нее новое платье. И перчатки. И почти голая спина. Наверняка наряд выбирала маменька. — Тебе точно не тяжело? — обеспокоенно спросила Юи, продолжая в упор не замечать Аято. — Быть может, мне все же стоит взять у тебя пару книг? Субару, вышедший из-за шкафа с увесистой стопкой книг, фыркнул и прошел мимо нее. Эт-то еще что такое?! Она с голой спиной! С голой спиной!!! Ее волосы точно не закрывают этот вырез на платье! Чем думает эта девка, пуская себе за спину всяких… малявок?! Субару положил книги на стол, и Юи подошла к нему. — Спасибо, — сказала она, с легкой улыбкой кивнув головой. Она еще с ним церемонится, вы только посмотрите! Еще и улыбается! Дура, всем же известно, что если женщина улыбнулась мужчине, то становится для него привлекательнее на двести процентов. Хочешь, чтобы этот типа грозный пацан надеялся на что-то большее?! — Эм-м-м, — Юи качнула головой, сдвигая волосы на правое плечо, и слегка поджала губы. — Если я могу чем-то помочь тебе взамен, то ты можешь… Еще хлеще! Ой, с-с…святоша ты какая. Ты ведь не знаешь, чем можешь помочь среднестатистическому зеленому пацану. А Аято-то знает. Ой, как тебе это не понравится, блинчик. — Откуда заколка? — спросил Субару. Ого, какой глазастый нашелся. Можно подумать, что ты действительно смотрел на ее волосы! Ха-ха-ха, так мы тебе и поверили. — Это подарок… одной девочки, — ответила Юи. — Мы с Аято проводили ее до дома. — Недоговариваешь, блинчик, ой как недоговариваешь, — Аято уже давно понял, что Юи попеременно будит в нем то совесть, то словесный понос. — Дискредитируешь нашу общую дочь. Аи было бы очень неприятно это слышать… — Аято? — Юи наконец-то обернулась на него. — Надо же. Помнишь, как меня зовут. Юи сделала пару шагов к нему навстречу и резко остановилась. — Что ты здесь делаешь? — тихо спросила она. — Видишь: чай тебе принес, — сказал Аято, кинув взгляд на чайник, который держал в руке. — Чай, — Юи подошла еще ближе. — Ты действительно… принес мне чай. — Сво-бо-ден, — одними губами прошептал Аято Субару. Тот снова сердито фыркнул и тяжелыми шагами направился к выходу. — Еще раз спасибо, — произнесла Юи перед тем, как громко захлопнулась дверь.***
Юи дрожащими руками взяла чашку и отпила из нее чай. Его тепло разливалась по всему телу, будто бы проникая не только в пищевод и желудок, но и в кровь. Как… странно. Это похоже на сборную солянку из всех сортов чая, которые я только пробовала. Слишком насыщенно и невкусно. — У чая… необычный вкус, — заметила Юи вслух. — Да., — Аято почесал в затылке. — Понимаешь, я так бесился и торопился к тебе, что случайно высыпал в чайник все травки, что были у Рейджи в комнате. Так что это не чай, а вуншпунш какой-то. Вот уж действительно вуншпунш. Он еще и слишком крепкий! — Хорошее название для чая, — слегка улыбнулась Юи. — Спасибо. Она выпила всю чашку. Этот чудесный вуншпунш, приготовленный Аято специально для нее. — Ну? — спросил он, придоднимая бровь. — Оправдания будут? Юи поджала губы и положила ладонь на отцовский дневник, по-прежнему лежащий на столе. — Я хотела оставить записку, — пролепетала она, — но это случилось так быстро, что я сама не ожидала… Она замолчала. — Почему ты пришел сюда? Почему оставил Джулию? — тут же переключилась она на другую тему. — Сейчас она рассекает на байке по всему городу и ищет тебя, — сказал Аято. — Нужно, кстати, позвонить ей. Почему ты не сказала, куда идешь? Плохо, плохо, очень плохо! Юи очень хотелось не отвечать, но его глаза будто гипнотизировали ее, заставляя говорить: — Я… Не хотела вас отвлекать. Я думала, что вы на некоторое время забудете про меня, и решила заняться… Аято слегка ударил ее кулаком в плечо. — Сколько раз нужно сказать, чтобы до тебя дошло? — спросил он. — Ты нам не мешаешь. Мы, черт возьми, сошлись только благодаря тебе! Твое присутствие в квартире меня успокаивает, потому что ты единственная, кто может утихомирить эту несносную розоволосую женщину, которую мне уготовано было полюбить! — Да., — Юи понурила голову. — Поэтому давай-ка я сейчас ей звякну, и мы вместе вернемся домой, идет? — Аято не заметил этого. — Но я не могу пока уйти, — неожиданно для самой себя сказала Юи. — Мне нужно найти информацию, как прекратить все происходящее на улице! Поэтому я здесь. — Вот это наполеоновские планы! Меньшего от тебя можно было и не ожидать, — по Аято было не совсем понятно, серьезно он это говорил или с сарказмом. — Вот только скажи мне на милость, как ты собиралась выполнять их в одиночку?! А? Все-таки с сарказмом. Юи было нечем на это ответить. — Мы вроде договаривались, что, пока мы тусуемся вместе, мы все делаем вместе, — устало вздохнул Аято. — Мне казалось, что в церкви должны учить отвечать за свои слова. — Извини… Аято снова вздохнул. — Я помогу тебе, — сказал он. — Буду мотаться с тобой сюда каждый день и помогать искать книжки. — А… как же.? — Я попытаюсь с ней договориться, — уверил Аято. — Да даже если она будет против, мне плевать. Кто, если не я, будет за тобой присматривать? — Ты правда будешь приходить со мной в библиотеку, — Юи до сих пор не могла в это поверить, — и варить мне вуншпунш? Нет, только не это! — Когда Рейджи увидит то, что я натворил с его травками, он запретит появляться на пороге его комнаты, — Аято знатно обрадовал маму этими словами. Юи была счастлива и мысленно скинула руку в кожаной перчатке со своего плеча. Мысленно усмехнулась в лицо незакрытой двери на кухню. Потому что теперь она не будет одна.***
Юи взяла книгу с полки. Эту ты уже читала. Книга терракотового цвета, которую ты конспектировала на пятнадцатой странице своих записей. Юи вздохнула. — А эту? — уточнила она, указывая на книгу синего цвета. Книга цвета индиго… Дайте подумать… Кажется, это шестая страница записей… Проверь, там в середине была чуть порвана страница… Ага, значит это именно она. — А вот эту? — устало спросила Юи, указывая на книгу на полке выше. — Эту брал я, — сказал проходящий мимо Аято. — Там нет ничего полезного. Только бред про какого-то Зура… Зара… неважно. Юи все же достала книгу с полки. «Так говорил Заратустра,» — прочла она в названии. — Ницше, — ахнула девушка, увидев имя автора. Да… С этой книгой меня связывало очень многое… — Ты с ним знакома? — спросил Аято. — Одну из его книг мне подарил на рождество Рихтер… — Фу, зачем ты это сказала?! — привычно взорвался он. — Господь, как это мерзко! Хуже было бы только то, если бы он приносил тебе конфеты, как самый порядочный педофил! Юи поставила книгу на место и приблизилась к Аято. Джулия согласилась удивительно легко. Однако Аято нужно отдать должное — он умеет подбирать то время для переговоров, когда оппонент находится в том состоянии, в котором становится абсолютно податливым. Нужно будет спросить у Джулии, все ли в порядке, позже. Сейчас же они исправно проводили в библиотеке бывшей школы три часа в ночь, однако поиски информации не очень далеко сдвинулись с мертвой точки. — Неужели никто и никогда раньше не сталкивался с подобным? — посетовала обессиленная Юи, опускаясь на стул. — Ну, судя по тому, что люди с вампирами до сих пор не истребили друг друга, видимо, нет, — ответил Аято, внимательно смотрящий в книгу. — Да и незачем было. Это ж Охотникам тихо не сиделось — приспичило им, знаете ли, подмять нас под себя. — Но… Законы ведь были созданы ради всеобщей безопасности и мирного существования, — произнесла Юи, положив руку на папину записную книжку. — Да кто спорит? Цель, конечно, благая. Вот только обязательно ради мира, дружбы и жвачки между нами делать ИЗК на вкус как строительный клей, сколько ароматизаторов туда не бахни? Хотя я счас убил бы за пакетик этой дрисни. — Ты не пил? Прошло ведь уже много времени, — забеспокоилась Юи. — Что случилось? — Джули случилась и ее веганская диета. А вместе с ними кокосовая вода. Терпеть не могу кокос. — А я ведь даже его не пробовала… — Переоцененная дрисня, как по мне. Не советую. Юи слегка улыбнулась и продолжила следить, как глаза Аято бегают по строчкам в книге. — Уже дочитал? — все же не удержалась она от вопроса. — Счас. Почти, — глаза Аято забегали быстрее. — Все. Дочитал. — Ну? Как тебе? — Юи сгорала от нетерпения. — Зачем ты вообще дала мне это? Знаешь, как я устал постоянно перелистывать в начало книги, чтобы тупо понимать, кто есть кто? — Потому что «Ромео и Джульетта» — моя любимая книга, — ответила Юи. — И мне было очень интересно узнать твое мнение о ней. — Конец грустный, конечно, но ожидаемый, — пожал плечами Аято. — Нездоровая у этих малолеток все-таки любовная история… — Почему ты так решил? — То есть ты считаешь, что гробить жизнь из-за того, что челик, с которым ты когда-то сосался, сдох, это нормально? — Аято изогнул бровь. — Тогда мне многое становится понятно о типе твоей личности. — Но они ведь любили друг друга, — сказала Юи. — Их семьи враждовали. У них не было иного выбора. — В том-то и дело, что выбор был! Куча вариантов! — воскликнул Аято. — Например, сделать так, как предлагал отец Джованни! Если бы этот придурок Ромео подождал хоть немного, никакого говна бы не случилось! Еще лучше, как по мне, было бы им обоим осознать, что свадьба в тринадцать лет — очень дерьмовая идея. — Не понимаю. Ты ведь и сам влюблен, — Юи слегка подалась вперед. — Ради Джулии ты ведь отказался от ИЗК. Разве ты сделал это не оттого, что любишь ее? — Должен признать: наши с Джули отношения пока нельзя назвать образцовыми, — вздохнул Аято. — Но я над этим работаю. Однажды я сумею убедить ее в том, что секрет нашего успеха заключается в ее доверии ко мне, и поведу ее в светлое будущее, где нам не придется ни от чего отказываться! — Но ведь… если вы любите друг друга, то в любом случае придется от чего-то отказаться. Так должно быть, — продолжала стоять на своем Юи. — Любовь — это своего рода одна большая жертва. Ты отдаешь всего себя тому, кого ты любишь, и готов пойти на все ради него. Как же иначе? — Ну и чем же ты пожертвовала ради своего Рихтера? — хмыкнул Аято. — Он всегда любил маму больше, чем меня. Даже не зная, что связывало их в прошлом, я понимала это. И я готова была смириться с этим. Была готова и к исполнению миссии. Все ради того, чтобы быть с ним! — Ну и? К чему тебя это привело? Юи сжала руку в кулак. — Насколько мне известно, ни одна из твоих влюбленностей пока не закончилась хорошо, — неожиданно для самой себя выпалила она и тут же прикрыла рот ладонями. — Ошибки случаются. Никто от них не застрахован, — по голосу Аято девушка поняла, что его задели ее слова. — Да, ты прав. Извини, — тихо сказала она, поднимаясь. — Нам… нужно продолжать поиски. — Не хотел тебе говорить, блинчик, но тебе не кажется, что это бесполезно? — спросил Аято. — Мы просмотрели все гребаные книги в этой гребаной библиотеке… — И нашли очень много интересной и полезной информации, — закончила за него Юи. — Но это не все. Чего-то не хватает, и я чувствую, что мы близки к разгадке. — Вот только не надо сейчас заниматься самообманом. Я, например, ничего не чувствую. Пойдем домой, а? Мы сделали все, что могли. — Нет, — Юи показательно взяла первую попавшуюся книгу. — Мы не можем уйти сейчас. Просто не можем. Не подумай, что я специально выступаю против тебя, дорогуша, но я с ним согласна. И да, к слову, эту книгу ты тоже просматривала. Юи поставила книгу на место. Руки чесались от желания что-то сделать, а язык — от желания что-то кому-то доказать. Ее глаза забегали по библиотеке и остановились на одной точке. Тело рефлекторно подалось вперед. — Мой отец — Охотник! — воскликнула она, схватив дневник и демонстрируя его маме и Аято. — Он совершенно точно что-то знал. И это записано в его дневнике — я уверена! Мы просмотрели не все! Далеко не все! Поэтому уходить отсюда еще рано. И она, абсолютно обрадованная тем, что смогла доказать свою правоту, села в отдаленное кресло и открыла дневник. Оттуда выпал уже пожелтевший лист бумаги, сложенный вчетверо. Юи подняла и развернула его. Это явно был документ, где было написано много заумных слов, непонятных даже ей. Но значение отдельных предложений она понимала. «Приказ о проведении эксперимента «Юиделия» (совершенно секретно)» «Наблюдатель: Ичиру Комори» «Цель: проследить влияние сущности «нелюдя» на человеческое тело и сознание путем трансплантации ограна (сердца)». Юи невольно хмыкнула. Глупость какая! Не может быть, чтобы папа спас ее во младенческом возрасте лишь из-за эксперимента союза Охотников! Юи открыла первую страницу, и на сердце у нее потеплело из-за вида привычного аккуратного почерка. «2 января С сегодняшнего дня я, Ичиру Комори, становлюсь главным наблюдателем в совершенно секретном государственном эксперименте. Это большая честь для меня как для охотника, но огромная душевная боль для меня как для отца. Потому что подопытная — моя дочь. Позавчера у меня на глазах скончалась Юрика. Ее последними словами была просьба позаботиться о нашем ребенке. Она так и не узнала про порок сердца у Юи. Простите, мои дорогие. Я искренне уверен, что все обойдется. Но нам, в любом случае, уже нельзя повернуть назад. Сегодня Юи сделают операцию по пересадке сердца демоницы, раньше носящей имя Корделия. Подопытную необходимо изолировать от общества и попытаться растить ее в среде, где демоническое сознание не сможет взять верх над человеческим (ОНИ обещали, что нахождение такой среды они возьмут на себя). Моя же задача как наблюдателя состоит в том, чтобы отслеживать влияние демонической сущности на ребенка и отправлять отчеты начальству. А в случае возникновения опасной ситуации я буду обязан уничтожить демона. То есть — убить собственную дочь. Итак, я, Ичиру Комори, буду фиксировать все наблюдения за экспериментом «Юиделия» в этом дневнике.» Юи рефлекторно захлопнула дневник. — У тебя там все в порядке? — спросил Аято издалека. — Да, — ответила девушка, максимально напрягая голосовые связки, чтобы ее голос звучал увереннее. Она глубоко вдохнула и запрокинула голову назад, чтобы слезы закатились обратно. «Без истерик. Сегодня я обойдусь без истерик. Не происходит ничего из ряда вон выходящего, — сказала Юи сама себе. — Мне нужна информация. Лишь информация. Этот дневник — ее источник. Сейчас я успокоюсь и перестану принимать написанное здесь так близко к сердцу.» Сделав еще несколько вдохов и выдохов, Юи снова открыла дневник. «3 января Операция была проведена. И проведена успешно. Итак, сочту нужным оставить здесь параметры***
На этом записи в дневнике обрывались. Немудрено. Записная книжка все еще продолжала лежать у Юи на коленях, а она в свою очередь продолжала смотреть на строки, написанные родным калиграфическим почерком. «Без истерик. Сегодня я обойдусь без истерик,» — продолжала повторять она, пока слезы текли из глаз ручьями. — Охренеть какой порядок у тебя. Прям тишь да гладь, — Юи увидела руку Аято, лежащую у нее на плече. Она не помнила, что произошло дальше. Это был порыв, отчаянный и радостный одновременно. «Как хорошо, что он здесь. Как хорошо, что он сейчас со мной,» — думалось ей, пока она, прижавшись к нему, плакала совсем как маленькая девочка. Она позволила себе это уже второй раз. Как бы это не обернулось бедой. — Он не сказал мне всю правду. Так и не сказал, — всхлипывая, повторяла она. — Вот почему он спас меня, а не свою жену. ИМ нужен был ребенок с сердцем демона, а не взрослая здоровая женщина! А ведь он все-таки совершенно искренне тебя любил, твой папаша. Это дорогого стоит, поверь мне, милая. Что ж, хоть мы и не узнали ничего полезного о Рихтере, но многое встало на свои места. Значит, все было не зря, разве не так? Юи резко пришла в себя. Чувства отошли на второй план. Заработал холодный рассудок. «Нет. Кое-что полезное мы узнали, — подумала Юи, опираясь носом на плечо Аято. — Ты ведь можешь читать мои мысли, правда, мама? Так же, как и я твои.» Ты смотри-ка. Догадливая. Но скажу тебе честно: я предпочитаю слушать только то, что ты хочешь мне сказать. Мне нет интереса и надобности лезть в голову к маленькой девчонке. Тем более, я и так примерно представляю, что там происходит. Поэтому давай вернемся к нашему привычному формату общения. — Хорошо, — прошептала Юи, косясь на уже порядком раздраженного Аято, но не собираясь отходить от него. — Скажи, мама: ты знаешь что-то о том, как прекратить то, что происходит со дня моего семнадцатилетия? Допустим подозреваю. — Чего это ты там бормочешь себе под нос? — спросил Аято. — Ничего особенного, — ответила Юи. — Я говорю то, что помогает мне успокоиться. — Успокаивайся быстрее. Намочила мне весь воротник. Юи кивнула. — У нас мало времени, — продолжила она на французском. — Наши сознания определенно связаны, поэтому ты можешь видеть мои воспоминания, а я — твои, так? Полагаю, что да. — Значит, мне нужен доступ к твоим воспоминаниям о Рихтере и обращенных… Постой-постой, дорогуша. С чего ты решила, что я поделюсь этими воспоминаниями с тобой? — Когда ты показывала мне себя в зеркало, то я видела не тебя, а твои воспоминания о собственном облике. Следовательно, мне нужен какой-то предмет, который поможет тебе передать мне нужные воспоминания. Какой это предмет? Я задала вопрос, Юи. Эта информация секретна и никогда не должна была попасться людям. Юи сжала сжала одежду Аято сильно, но не слишком. — Потому что пока что хозяйка этого тела — я. Все, что находится в этом теле, пока что принадлежит мне. В том числе и воспоминания. Это не так работает, дорогуша. Мое сознание все еще мое по праву! Поверь мне, я совсем не хотела, чтобы какая-то девчонка копалась в моих воспоминаниях! — Но ведь это ты меня этому научила, — привела Юи последний аргумент. — Использовать все, что имеется под рукой. Пусть даже это принадлежит не совсем тебе. На войне все средства хороши. Хм. Вот воспитала на свою голову… Ладно, Юи Комори, будь по-твоему. Я покажу тебе определенные эпизоды моей биографии. Но горькая правда может очень тебе не понравиться. — Я понимаю. Какой предмет мне нужен? Юи готова была услышать все что угодно. Любую правду. Она отстранилась от Аято и заглянула ему в глаза. Она готова была услышать все что угодно. Любую правду. Потому здесь и сейчас он с ней, а не где-либо еще.***
На коленях у Юи лежала книга. «Так говорил Заратустра» — гласила надпись на обложке. Девушка открыла ее и начала читать вслух с самого начала: — «Когда Заратустре исполнилось тридцать лет, покинул он свою родину и озеро своей родины и пошел в горы.»