***
Аято до сих пор не определился со своим отношением к хозяйственности и чистоплотности Юи. В разные периоды его знакомства с ней это внушало уважение или раздражало. Блинчик, если подумать, вообще вся такая. Если твои знания о ней хотя бы на уровень больше поверхностных, то этой девушкой ты будешь либо искренне восхищаться, либо искренне не понимать, какого черта ею все восхищаются. И Аято до сих пор не определился, к какой категории он относится. Да, она честная, добрая, начитанная, вежливая, в большинстве случаев прямая, как палка. Но никто же не станет отрицать, что Юи Комори странная. Нет, она КАПЕЦ какая странная. С этими своими бесконечными разговорами о заповедях, вальсах, этикетах и прочих атрибутах того времени, в которое маменька Аято проживала свои лучшие годы. Юи действительно будто бы вылезла откуда-то из средневекового замка, потому что больше ни один в мире человек не будет краснеть от одного вида бикини или так бурно восторгаться лифтами и светофорами. Несмотря на свою обычную рассудительность, в такие моменты она прыгает на месте, хлопает в ладоши и смеется, совсем как единственная маленькая избалованная бледная принцесса своего папочки. А вообще смешная она, забавная. Только когда не говорит Аято приказным тоном поднять ноги. И Аято не может ее не послушаться, потому что он не самоубийца, чтобы противостоять блинчику со шваброй. Упорная уборка шла уже третий час. Юи драила полы, вытирала пыль, мыла окна и зеркала, снова драила полы… Когда же, черт возьми, это кончится?! Чтобы не быть привлеченным к работе, Аято притворялся тяжело больным и листал каналы по телеку. Честно говоря, в этот момент содержание однообразных программ его вообще не парило, потому что вы вообще видели это напряженное личико, будто еще секунда — и пар из ушей хлынет? Красота-то какая! Аято так увлекся, что не заметил, как перестал листать. Очевидно, это был музыкальный канал, ибо на нем крутили клип с простецкой и приставучей песенкой — словом, попса попсой — такую Райто на рояле исполняет по многочисленным заявкам. Однако стоило Юи это услышать, как она вскинула голову и испуганно осмотрелась по сторонам. Аято в очередной раз понял, что он полный идиот, ибо включил ей клип чертового Коу Муками. Браво, Сакамаки! Отлично сработано! — Ты говорил, что баночка, которую я нашла на кухне, — это препарат «излечения обращения», изготовленный матерью Джулии, — вдруг сказала девушка, сцепив руки в замок на черенке швабры, — но все же мне кажется, что будет правильным решением отнести ее сэру Рейджи для проведения экспертизы… Она отвела глаза. Аято быстро выключил телевизор. Он сразу понял, что ни порядок, ни Рейджи здесь ни при чем. — Ты сильно испугалась? — спросил он, так и не сумев выдавить из себя простое человеческое «прости, что не успел прийти на помощь». Ну не идиот ли? Она все поняла. Бросила швабру и села рядом с ним. Как легко у нее это получилось! У Аято раньше тоже так получалось. А теперь что-то никак. Господь, как же раньше у него получалось без зазрения совести класть ей руку на бедро?! — На самом деле испугалась. Очень, — сказала Юи грустным голосом. — Я ведь была безоружной, почти голой, совершенно беспомощной… А еще эти наручники и ошейник… — Ошейник? Ты попала в логово к извращенцам?! — Аято в порыве совершенно непонятных эмоций схватил ее за плечи и тут же отпустил. Господь, когда-то он ее поцеловал… и совершенно ведь не мучился потом! Кретин, скотина, да как он мог?! Аято Сакамаки из прошлого, как тебе, черт возьми, это удавалось?! — Я… не совсем понимаю, кто такие «извращенцы», но если это те, кто поклоняется знаменитостям, как богу, то да — я попала именно к ним, — ответила Юи. — Но не это напугало меня больше всего. Там был… сэр Руки. — И? — Аято сглотнул. — Хоть он и обращался ко мне очень вежливо, а вальс с ним был замечательным… — Ты танцевала с ним вальс?! — Мне пришлось. Так… было нужно. Я не придумала ничего лучше. Но… так как я не воспользовалась духами, мне кажется, он немного… попал под влияние демонической крови. Мама рассказывала, что сам ее запах заставляет многих вампиров сходить с ума, а попробовав ее, вампир становится одержимым демоном, которому принадлежит эта кровь… — Он пытался тебя укусить? — И, кажется, поцеловать. Но он не смог. Не смог… Она сжала руками постельное белье. Внутри Аято все горело адским пламенем. Этот ублюдок посмел ее коснуться! Посмел захотеть поцеловать и укусить ее! Да как его еще земля носит?! — Больно… Аято. Он поднял руки вверх и испуганно посмотрел на покрасневшие запястья Юи. Дурак! Кретин! Сила есть — ума не надо! — Какие у тебя длинные пальцы., — пораженно ахнула она и приложила свои ладони к его. — Значительно длиннее моих! — А…Ага, — удивился такой внезапной перемене темы Аято. — Они у всех наших такие… вроде… — Здорово, — кажется, она была неподдельно рада. — А когти? Если подумать, я ни разу не видела твоих когтей. — Конечно! Я как-никак баскетболист! Вот и приходится постоянно срезать ногти под корень. Правда они отрастают будь здоров с какой скоростью — пожалуй, это единственная причина, почему я ненавижу то, что я вампир. Юи рассмеялась. Аято Сакамаки из прошлого разозлился бы на наглую женщину, посмевшую насмехаться над ним, но нынешнему Аято Сакамаки в этот момент хотелось только по-идиотски улыбаться от уха до уха. Вообще с недавних пор его эмоциональный диапазон стал не шире, чем у зубочистки. Помимо идиотских улыбок до ушей, он мог только краснеть, мучаясь бешеными сердцебиениями, или дико беситься без всякой на то причины. И причиной тому была… Юи просунула свои пальцы меж его и сжала. — Признаться, я очень переживаю, — сказала она. — Сэр Коу похитил меня прямо отсюда. Из моей кровати. Он выглядел не очень во мне заинтересованным, но вот сэр Руки… Они оба могут знать, где мы находимся. Они могли даже рассказать об этом Рихтеру. Из-за этого мы оба можем быть в опасности, и это не дает мне покоя… Аято смотрел в ее немигающие глаза и сжимал пальцы ее рук. Все ублюдки, которые касались ее, которые хотели укусить ее, которые хотели поцеловать ее, должны быть стерты с лица земли. Юи склонила голову вправо, и волосы окончательно спали с ее шеи. Аято сглотнул, ибо понял, что в первую очередь стереть с лица земли нужно именно его, потому что он, наверно, единственный, кто смог выполнить все три названные самим собой пункта. И как ему это удалось?! — Все будет нормально, — сказал он, вспомнив, что так ничего и не ответил. — Не бойся. Я буду рядом. Юи слегка улыбнулась. Она не пыталась скрыть укус на шее. — В следующий раз, когда пойдешь играть в баскетбол днем, возьми меня с собой, пожалуйста, — сказала она. — Рядом с тобой мне намного спокойнее. — Ладно… Что с ним? Какого черта? Почему он так рад, что его укус полностью перекрыл укус Шу? Боже, благослови его маменьку-демоницу, от которой ему достались клыки толще и длиннее, чем у среднестатистического вампира! А еще Аято — единственный, кому Юи дала выпить своей крови. Демонической крови. Аято часто-часто заморгал. Перед ним все еще сидела Юи Комори. И от ее запаха, ее вида, ее голоса его всего трясло. Сердце часто билось. С тех пор, как они начали жить здесь только вдвоем, Аято начало казаться, что нет в мире никого привлекательнее ее. Юи Комори. Человека с сердцем демона. Его маменьки. Чью кровь Аято недавно выпил. Он болезненно закусил губу. Он понял, что попал. Что они оба попали.***
Аято старался не смотреть на Юи, но ее запах продолжал приятно щекотать ноздри, а ее ладонь в его руке была такой маленькой, мягкой и нежной… Дерьмо. Аято хотел уйти из комнаты Рейджи как можно скорее, но звук голоса Юи буквально приковал его к месту. Каждый раз, стоило ей сказать хоть слово, его грудь была готова разорваться. Дерьмо. Когда Аято все же удалось вырваться из комнаты Рейджи, в коридоре он наткнулся на Субару и едва не вернулся, потому что не хотел, чтобы этот зеленый пацан дышал в сторону Юи. Дерьмо. Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Он болен! Ему нужна помощь! Почему в голове только она?! Почему в ее присутствии он улыбается, как идиот?! Почему так происходит? Так быть не должно! Это все кровь демона. Да, это определенно кровь демона! И помочь Аято может только тот, кто сталкивался с похожей проблемой. К сожалению. Его он выцепил еще не вернувшимся в свою комнату, а пока только разгуливающего по коридору после конца рабочей ночи и вальяжно попивающего газировку из барного холодильника. Подавив в себе желание тут же нажаловаться Рейджи, Аято встал прямо перед своей целью, преградив ей путь. У него не было времени думать о том, как убого он выглядит со стороны. Райто слегка приподнял бровь. И почему каждое движение какой-либо его мышцы выглядит, как акт соблазнения? Будь Аято женщиной… Откуда у него вообще такие мысли? Что за бред? Кстати о женщинах. Юи ведь тоже — женщина? Обалдеть. Мало того, что она сводит его с ума, так она еще и женщина! — Спаси меня, — по слогам беспомощно просипел он, хватая Райто за плечи, пока снова не сошел с ума. — …Занятненько, — протянул Райто, когда Аято пересказал ему ситуацию. — Значит, говоришь, после того, как испил немного крови нашей сучечки, ты внезапно воспылал к ней теплыми чувствами… — Не то, что воспылал, — взорвался на хрен… В комнате младшего брата Аято чувствовал себя странно и крайне неуютно. Как и любой мужчина, он чувствовал опасность от помещения, где пахнет женскими духами, где мусорное ведро находится возле кровати, а выдвижных ящиков больше, чем у него дырявых носков. Наверняка и презервативов тут больше, чем извилин в его измененном мозгу. — Со мной творится странная и пугающая хрень, — продолжил Аято, сидя на полу, но облокатившись на кровать Райто. — Кажется, будто сильнее, чем ее, в жизни ничего не хотел. — Неужели? Где-то я это уже слышал, — протянул Райто. — Ах, да. Ровно то же самое ты говорил о своей инностранной пассии. Странно — тогда ты выглядел гораздо счастливее. — А чему в этой ситуации радоваться? Слышал ведь, к чему это безудержное счастье в итоге привело… — Слышал. Но скажи мне, братец, я-то зачем тебе нужен? Аято перевел на него взгляд. И отвел его. Иметь брата-близнеца — отвратительно. Хорошо, хоть Канато тут нет. Вот так смотришь в это наглое пикаперское лицо и понимаешь, что оно точь в точь как твое. Даже уродом его не назовешь, потому что это как плюнуть против ветра и попасть себе в лицо. — Маменька ведь давала тебе пить свою кровь, — сказал Аято. — И после в тебе вновь взыграл Эдипов комплекс. Аято был горд собой. В последнее время в его речи все чаще проскакивали термины и всякие умные слова. Это все благодаря Юи и ее книжкам. И игре в слова. И вообще — она же просто… Да что ж это такое! — Это пройденный этап, — сколько в этих движениях грации. Откуда это в этом патлатом бабнике?! И девки ведь ведутся на это пачками, м-да. — Как ты, черт возьми, прошел этот этап?! От этого вообще есть лекарство?! — Аято вспылил. — Короче! Мне нужна… твоя… п-п-помощь. Все. Приплыли. Дно достигнуто — дальше некуда. Дерьмо. Райто приподнял брови будто бы в удивлении — и Аято понял, что эта наглая рожа сейчас забьет последний гвоздь в крышку гроба его самооценки и гордости. — Я не ослышался? Все ли в порядке у меня со слухом? — он даже за сердце схватился, актер недоделанный. — Его Величество — собственной персоной! — снизошло до нас, презренных холопов, и попросило помощи? О боже, мы и не думали, что все настолько серьезно! Я тут же пойду и пожму руку той барышне, что так взволновала все существо Его Величества, наследника трона вампиров! — Только тронь ее — и я так морду тебе разукрашу, что больше ни одна девка на нее не поведется, — процедил Аято так гневно, что у него чуть не полопались сосуды в глазах. Впрочем, он тут же осознал, какую дичь сказал, и простонал что-то нечленораздельное, уронив голову назад. — Как я уже сказал, все очень серьезно, — пробормотал Райто, разворачивая свой стул спинкой к Аято и садясь на него. — Ревность. Причем нешуточная. И стоит мне только назвать имя Юи Комори, как твое сердце начинает трепетать… — Черт! Зачем ты тогда его произносишь, если знаешь последствия?! — воскликнул Аято, хватаясь за сердце и краснея. — Разве Юи Комори не достойна того, чтобы ее звали по имени? — Я тебя урою, ты слышишь?! Райто усмехнулся. — Хорошо, братец, я понял твою проблему. Вот только что мне будет за то, что я помогу тебе в твоей ситуации с Юи Комори? — Завались уже! Сделаю все, че хочешь, только прекрати говорить это имя и помоги мне наконец! — Все, что хочу? Какое заманчивое предложение, — Райто усмехнулся. — Это шутка, братец. Твое лицо, когда я произношу имя Юи Комори… да-да, именно это лицо — бесценно. Это лучшая награда для меня. — Рад стараться, — выплюнул Аято, слишком утомленный всем тем, что с ним происходит, чтобы придумывать достойный ответ. Райто улыбнулся. — Что ж, братец Аято, — сказал он, — ты хочешь, чтобы я помог тебе словом и делом? Так вот, слушай, что я хочу тебе сказать. Если ты чувствуешь, что наша сучечка — твой идеал, что она — именно то, что тебе нужно, почему бы тебе просто не пойти и не стать ее обладателем, как ты это делал… м-м-м… например, всегда? Насколько я помню, раньше у тебя никогда не возникало с этим проблем, так откуда эта нерешительность? Аято посмотрел на него и устало поднял брови. — Ты вообще слышал, че я сказал? — спросил он. — Я выпил ее демонической крови, которую качает сердце маменьки у нее внутри! Из-за этого мне снесло башню, поэтому теперь я думаю, будто бы блинчик для меня привлекательна как женщина! Я болен, понимаешь?! — Ты сам только что подтвердил, что считаешь ее привлекательной, так в чем же проблема? Какая разница, после какого момента она начала серьезно тебе нравиться? — изогнул бровь Райто. — Зачем так усложнять себе жизнь? — Затем, что это блинчик, — несколько зло сказал Аято. — Это тебе, бабнику, невдомек, что с девушкой можно встречаться дольше, чем две недели. А она… не такая, как все твои девки. Не такая, как Джули. С ней нельзя так, как со всеми ними. Она же святоша… с ней возможны только серьезные отношения. А я — все еще инфантильный говнюк, который не ручается за то, что эти чувства серьезные. Райто вздохнул. — От чувств к матушке я избавился путем размышлений, — сказал он. — Отдалившись от ее запаха, голоса, запретив себе думать о ее внешности, думая лишь о ее личностных качествах. Думая умом, я пришел к выводу, что наша матушка — все-таки не самая лучшая женщина. И со временем чувства утихли. — Думая умом, говоришь? — протянул Аято, сцепив руки в замок. Он понял намек. Он все ловит на лету. Ему очень не хотелось следовать совету этой наглой рожи, но положение было отчаянное.***
— Эм-м-м, могу я узнать, для чего тебе это нужно? — озадаченно спросила Юи. — Это нужно для общего блага, — ответил ей Аято, который держал себя в руках, что было сил. — Потом я обязательно все тебе расскажу, но знай — я не сумасшедший! Очень провокационное заявление для дебила с прищепкой на носу и в резиновых перчатках. Но Юи кивнула. — Я могу тебе чем-то помочь? — спросила она, подходя к нему ближе. — Нет! — воскликнул Аято, отшатываясь назад. — Я справлюсь. Занимайся своими делами и делай вид, что меня тут нет. — Ладно. Как скажешь. Удачи тебе, — ответила Юи, опустив глаза в пол. Совесть снова завела свою шарманку. Грубовато вышло. — И еще, — выдохнул он, — можно ты будешь вести себя как можно тише? Желательно не говорить. Вообще. — Хорошо. Я буду на кухне. Скажешь, когда закончишь. Аято тяжко вздохнул, когда дверь на кухню закрылась. «Это для ее блага, она потом спасибо мне скажет,» — уверял себя он, надевая наушники и включая музыку на плеере. Огромным усилием воли заставил себя не коситься в сторону кухни и завязал глаза. Ну все. Все условия созданы, все органы чувств заблокированы. И что дальше? По совету Райто нужно удариться в размышления. А как это делается? С чего вообще надо начинать? Аято сел на кровати по-турецки — он полагал, что так к нему в голову быстрее придут умные мысли. Вот только мысли о чем? О Юи, естественно. Сердцебиение участилось. Черт, только не сейчас! Аято глубоко задышал ртом. Сейчас как никогда ему надо думать мозгами, а не чем-либо другим. Успокоиться, абстрагироваться, поймать дзен. Если даже Райто смог это сделать, то это должно быть легче легкого! Так, Юи Комори… нет, блинчик — какой она… какое оно существо? Не судить по внешности! Никакой предвзятости — только факты. Лучше даже представить на месте блинчика что-то другое. Хорошо. Что из себя представляет огромный блин, с которым Аято познакомился около трех месяцев назад? Ну нельзя же так сразу сказать. Наверное, надо идти по нарастающей. Так, первая встреча и первое впечатление. Скорее негативное. Странный этот блинчик: разговаривает странно, ведет себя странно, даже ходит странно. И больно умный. Бьет не в бровь, а в глаз. А по второй встрече что? Чокнутое существо с панической боязнью крови, страшная зануда, принимающий все за чистую монету ребенок, слабая плакса, к тому же верующая — в общем, та еще заноза в заднице. Но рядом с этим существом совесть просыпается и начинает постоянно читать свои нравоучения. Это бесило лишь поначалу. Какое еще это существо? Доброе, ответственное, не очень тактильное, слегка капризное, но только слегка! Оно любит читать и есть острую еду. Оно разделяет его любовь к такояки! С ним можно говорить о чем угодно, заниматься с ним чем угодно — оно делает все с огромным энтузиазмом. Оно восторгается даже самыми простыми вещами, ведь выросло в вакууме. Но оно не антисоциально — наоборот. Оно может расположить к себе кого угодно и что угодно! У этого существа хватает доброты для желания спасти весь мир. Аято бы никогда так не смог. Но очень хотел бы суметь. Оно никогда не лезло в душу без его разрешения и никогда не пыталось учить его жить. Возможно потому что само не знало, как это правильно делать. Оно уважало его границы. И Аято тоже хотелось бы так уметь. Хотя бы для нее… А есть ли у этого блинчика минусы? Пожалуй, есть один. Какого-то черта он до сих пор терпит Аято! Господь, да она безупречна — у нее даже недостатки прикольные и совсем его не раздражают! И вообще, Юи Комори чертовски красивая! Да, он говорил обратное. Но красота субъективна и у каждого своя! Вот и у него… субъект поменялся. Аято сорвал повязку с глаз и вытащил наушники из ушей. Юи, которая шла перед ним на цыпочках, остановилась и съежилась. — Извини, я тебе помешала? — виновато произнесла она. — Я сейчас уйду, вот только возьму свой… Аято? Аято схватился за волосы. Он снова переключился на внешность, черт возьми! Но какая теперь разница? Все и так ясно. Аято Сакамаки влип. Окончательно и бесповоротно влип. Снова.***
Аято пробарабанил в дверь раз десять перед тем, как ему открыл Райто в одних брюках — и то расстегнутых. — Ситуация — хуже некуда, — зачем-то шепотом сказал Аято. — Ты нужен мне. Срочно. — У Его Величества ко мне срочное дело? — изогнул бровь этот сексапильный поганец. — Настолько срочное, что оно прибежало ко мне в половину первого дня, взъерошенное и перепуганное? Я польщен. Но сейчас я немно-о-о-о-ожечко занят. — Я говорю, ситуация — пиздец. Сейчас она в библиотеке — надо действовать быстро! Вопрос жизни и смерти! — воскликнул Аято, прорываясь в комнату Райто. — Что, сука, может быть срочнее.?! Он остановился прямо посреди комнаты. Стыдливо и возмущенно прикрылась одеялом полуголая вампирша, лежащая в кровати. Она была кудрявая, совсем как Юи. Аято разозлился и нахмурился. — Шла бы ты отсюда, — процедил он. — Этот гад забудет о тебе недели через две — так было с каждой, и ты совсем не особенная в этом плане. Это я тебе говорю как его старший брат, за достоверность ручаюсь: мы с ним девять месяцев в одной утробе тусили. Подруга, не порть себе жизнь — найди кого-то менее кобелистого. Девица с пухлыми губами часто заморгала большими глазами и посмотрела на Райто. Тот развел руками. — Я позвоню, — бросил он, когда явно растроенная гостья поперлась на выход со своей одеждой. — Он всем так говорит, и до сих пор не позвонил ни одной, — сказал Аято перед тем, как захлопнуть за гостьей дверь. — Ну и? — вздохнул Райто, все же удосужившись застегнуть брюки и накинуть рубашку. Как все-таки приятно видеть этого обломавшегося Дон Жуана с непричесанными волосами, без этой дурацкой шляпы, в застегнутой только на половину пуговиц рубашке. Аж настроение поднялось. Но не время расслабляться. — Я последовал твоему совету, — начал Аято. — И? — Я очень долго и обстоятельно думал, заблокировал все органы чувств. — И? — Я тупо не смог найти причину почему она — не та, к кому я могу испытывать… ну… чувства. — И? — Ну… походу она реально мне нравится. — Я вас поздравляю, Ваше Величество, — Райто выглядел крайне уставшим. — Вы пришли ко мне только ради того, чтобы поделиться этой радостной новостью? — Нет же, — Аято нахмурился. — А дальше-то что? — В каком смысле? — Ну осознал я, что запал на нее. И что мне теперь со всем этим делать? Райто ухмыльнулся. — Действительно хотите услышать совет от кого-то столь «кобелистого», Ваше Величество? — Что за фамильярность? Я серьезно. Говоря это, Аято действительно задумался. А на хрена он, собственно говоря, приперся к брату? Еще недавно он не хотел иметь с ним никаких дел, а теперь пожалуйста — обсуждает с ним свою личную жизнь. Как же низко он пал! — Ух как он нахмурился. Матушка бы гордилась своим мальчиком — наследником семьи Сакамаки, — продолжил Райто с неизменным выражением лица. — Интересно, как она отнесется к тому, что твоей новой избранницой стало ее вместилище? — Заткнись, малявка, — Аято очень разозлился. Она не вместилище. Кто угодно, но точно не новое воплощение маменьки. — О? Я только что получил новое прозвище? Оно очень обидное, вообще-то. Разница между нами — всего час. Один ничтожный час. — Завались. С тобой бесполезно разговаривать, — разозленный в первую очередь на себя Аято встал и вышел из комнаты. Но расслабиться ему не дали. — Ты слышал, Тедди? — спросил Канато, стоявший в коридоре в пижаме и домашних тапочках. — Братик Аято снова наступил на те же грабли. Интересно, как быстро его бросят в этот раз? — И ты здесь? — Аято прошел мимо него. — Мелким давно пора спать. — Посмотри, Тедди, он расстроился. Он злится. Как думаешь, почему? — Канато не унимался. — Он влюбился и теперь не знает, что ему делать дальше. Он уже дважды имел отношения с женщинами и до сих пор не знает, как с ними разговаривать. Вот умора! Аято пытался не обращать внимание на очевидную провокацию. — Быть может, нам стоит помочь братику Аято, братик Райто? Может, нам стоит сказать этой девушке, что у него на уме? — Куда ты, братец Аято? Неужели к нашей сучечке? — К нему подключился и Райто. — Я бы настоятельно советовал тебе поторопиться с признанием. Братец Субару, похоже, тоже неравнодушен к ней. Хоть из него и слова не вытянешь, он становится совсем другим, когда он рядом с Юи Комори. Аято прошиб холодный пот, ведь он остановился перед лестницей на первый этаж, в самом начале которой стояла Юи с книгой в руках. И Субару рядом с ней. Она улыбалась, когда говорила с ним о медитациях, шаолиньских монахах и прочей ерунде. Это было последней каплей. Он развернулся к братьям, схватил их за воротники. — Доводить меня — действительно настолько веселое занятие?! — воскликнул он. — Какого ляда с детства это было вашим любимым делом?! Канато и Райто переглянулись. Дружно усмехнулись. — Мы не доводим. Мы заботимся о тебе, — сказал Райто. — Когда мамочка умерла, некому стало сдувать с тебя пылинки, — вторил Канато. — Мы очень переживали за тебя, братик Аято. — Беспокоились, что не найдется той девушки, что могла бы заменить матушку и любить нашего старшего брата так же сильно, как она, — Райто взглянул на Юи. — Теперь-то мы можем быть спокойны. Отныне матушка всегда будет рядом с тобой. — Раз уж мамочка обжилась в теле этой девушки, то она уж точно назовет ее… Они снова переглянулись. — Девушкой, достойной наследника семьи Сакамаки! — хором воскликнули они и рассмеялись. Их смех очень больно резал по ушам. Невыносимо больно. Аято почувствовал, как внутри у него все бурлит. От ярости. — Вы, сукины дети.! — начал он. — Аято? — окликнул его голос Юи. — Ты закончил? Ярость отступила. На ее место встала… грусть? Аято обернулся, отпустил братьев и спустился по лестнице. — Да, — ответил он. — Уходим. Юи лишь помахала Субару рукой. Аято шел слева от нее, чтобы максимально оградить ее от Субару и прочих сомнительных личностей, обитающих в этом месте.***
Аято забросил двенадцатый мяч в кольцо, пока Юи сидела в стороне и прикладывала ко лбу холодную бутылку с водой. Это распространенное в баскетболе явление — получать по башке мячом по собственной неаккуратности — но ввиду некоторых обстоятельств Аято не мог спокойно реагировать на перспективу синяка у блинчика. Но виду подавать нельзя — догадается ведь. А может уже догадалась? Стыдоба-то какая! А вопрос тем временем остается открытым: как, на хрен, теперь жить со всем этим? Как разруливать все это говно? И стоит ли разруливать его вообще? Есть множество причин, по которым Аято не должен признаваться Юи. Во-первых, он гребаный вампир, а она гребаный человек. Пусть по гормональному и ментальному развитию они примерно на одном уровне, но цифры в паспорте не соврут и без зазрения совести выставят Аято педофилом. Во-вторых, их воспитывала одна и та же женщина. Да что там, они же сами договаривались, что у них дружеско-родственные отношения! Да, хреновый из Аято вышел брательник. В-третьих, с разрыва предыдущих отношений не прошло и трех недель, что точно не говорило об Аято хорошо. И кто из них с Райто еще кобель? Все девушки младшего братца наверняка были в курсе, что все это очень скоро кончится. Нет, для того, чтобы встречаться с этой папенькиной принцессой, Аято как минимум нужно перестать быть говнюком. Он поймал взгляд Юи. Она улыбнулась. Прямо ему улыбнулась! И что это значит? Аято ей не противен! У него есть шанс! Наверняка есть! Стопудово! Он пригладил волосы. Жаль, что зеркала под рукой нет. — Солнце уже почти село, — заметила Юи. — Ты не устал? — Не., — начал Аято, когда девушка зевнула. — Устал. Очень. Прям с ног валюсь от усталости. Пошли домой. — Хорошо. Как скажешь, — Юи снова зевнула. — Ты очень хорошо играешь. Она что… заигрывает? Флиртует? — Правда? И ты… неплохо, — Аято, абсолютно гордый собой, почесал в затылке. Юи усмехнулась и пошла впереди. Она даже ходит красиво. Да она всегда так ходила. Когда Аято начал это подмечать? Да уже давно, если подумать. Еще когда встречался с Джули. Все-таки какой он говнюк. В последнее время Аято очень полюбил смотреться в зеркало. Вот и сейчас он торчал в ванной уже полчаса и все это время внимательно рассматривал свое лицо. Говоря предельно честно, положа руку на сердце, он мог сказать, что он не урод. А если еще и клыки почистить, так вообще — лучший мужчина на этой грешной земле. Все ведь при нем: красота, образованность, воспитанность, сила. Так какого черта он ссыт признаться девке, с которой живет в одной квартире? В конце концов встречаться им уж точно законом не запрещено — ни в одном своде законов нет статьи, запрещающей это. Еще они, так-то, не кровные родственники — ну да, не получилось быть братом и сестрой, обстоятельства изменились, с кем не бывает. Тем более Аято теперь птица вольная — его более ничто не удерживает. Может себе позволить встречаться с кем хочет! Юи наверняка уже давно в курсе, иначе бы не флиртовала с ним так открыто! Так какого черта они до сих пор не вместе?! Аято пафосно вышел из ванны. — Блинчик! — Да? — Юи выглянула из кухни. Ну нет, так дела не делаются. Аято нахмурился. Он ведь обещал себе, что в своих новых отношениях все сделает правильно. А правильно — это как? Это ему еще предстоит выяснить. Поэтому, пока он будет тщательно изучать этот вопрос, пусть все остается как есть. Тем более, блинчик от него никуда не денется. Кстати о птичках. — Я есть хочу, — сказал он. — Есть у нас что-нибудь? — Насчет этого, — Юи отвела взгляд, — боюсь, у нас ничего нет. Поэтому я хотела спросить, чего бы тебе хотелось, и пойти за этим в магазин. — Почему одна? — Ну… Ты ведь сказал, что устал. Ну ничего себе. И с каких пор она стала такой независимой? Недавно же только боялась ходить по улицам без него. Дебил! Это уже давным-давно пройденный этап! А что это значит? Аято больше не нужен? Нет, мы так не договаривались! — Я иду с тобой, — Аято демонстративно взял ее за руку. — А то схватят тебя шестерки Рихтера — и что тогда будешь делать? Юи закусила губу. Вот, пусть знает, что Аято ей охренеть как нужен. А может это все самообман? Блинчик уже не первый месяц вертится во всем этом дерьме — за это время она могла многому научиться. Возможно ли, что она больше не нуждается в «покровителе»? Почему же тогда она до сих пор с Аято? Потому что испытывает к нему чувства — это же очевидно! И сейчас она ждет, когда же Аято ей признается. Интересно, на сколько хватит ее терпения? Лучше этого не проверять. Потому что зачем ему переставать быть моральным уродом, если не будет блинчика? А без нее ему не справиться — это уж точно. Значит, нужно признаваться Юи в чувствах. А как это сделать? Типа: «Моя королева, я тебя, значит, от всего на свете защищал, в обнимку с тобой спал, про бывших трындел, почти голой тебя видел, так где, спрашивается, мои отношения?! Бери уж меня такого, какой есть!» Два слова — ебаный стыд. Они оба не спали почти весь день, поэтому Юи показала естественную для человека реакцию на наступление ночи: многократное зевание. Было решено оставить ее на лавочке неподалеку у магазина. А может все-таки стоит признаться? Попытка ведь не пытка. Ан нет — не тот это случай. Потому что что будет, если Юи откажет? Она уйдет от него? Или останется? А если останется, как Аято, черт возьми, потом смотреть ей в глаза? Вот и на хрена, спрашивается, он в нее влюбился? И на хрена он начал прокачивать ее физическую форму, уча баскетболу, а? Все проблемы мира решились бы, не делай он этих двух вещей! Аято вышел из магазина с продуктами (почти свежими) и с двумя бутылками лимонада, схваченными совершенно спонтанно. Тут же он, к своему удивлению, обнаружил, что Юи не спит, а смотрит в небо. Вот ведь с-с-с… сучий ты потрох, Аято Сакамаки! Что ты собираешься сейчас сделать? Ты собираешься в очередной раз потешить свое эго и спросить у нее, как она к тебе относится. И если ты узнаешь, что в сознании этой святоши ты хотя бы на уровень выше Субару, то будешь сиять, как медный таз, всю ночь. — Чего задумалась? — спросил он, подходя к ней сзади и усаживаясь рядом. Юи, казалось, несколько удивилась его появлению. Она очень мило удивляется. Она вообще все делает мило. — Я просто подумала, что…что все, что происходит со мной… это как-то странно, — все же выдохнула она. — Даже не знаю, как объяснить… Вокруг происходят страшные вещи, и их первопричиной являюсь я, а я сижу здесь, живая, здоровая, и ничего не делаю ради спасения мира… — Это из-за этого ты не спала полдня? — спросил Аято. Юи кивнула. Он ощутил некоторый… укол совести? Его-то причина не спать полдня была более проста — он думал о том, какая она замечательная, и о том, почему он родился таким говнюком. — А что ты можешь сделать? — пожал плечами Аято раздраженно. — Винишь себя за то, что, вот сюрприз, не хочешь сдохнуть ради всеобщего блага? Открою секрет: подыхать, по большому счету, мало кто хочет. Желание выжить совершенно естественно, особенно в гребаный апокалипсис. Зато посмотри: как красиво. Тихо. Темно. Мы сидим здесь, на этой лавочке. К нам никто не лезет. Жизнь удалась. Прошу, — он протянул Юи открытую бутылку. — Обходимся пока украденной из людского магазина содовой — на большее наших финансов не хватит даже если я буду пить ИЗК раз в три дня. Ну что ж, блинчик, за нас, красивых? Три месяца уже вместе тусуемся. — Уже три месяца., — сказала Юи, когда они стукнулись бутылками и отпили лимонад, отдающий химией. — Даже не верится… — Да уж. У этой паленщины такая бешеная цена. Глядя на это, начинаешь терять веру в человечество… — Я рада, что встретила тебя, Аято, — сказала Юи и, увидев, видимо, его ошалевшее лицо, широко улыбнулась. — Правда. Ты мой самый первый друг-ровесник… Ну, по крайней мере, примерно. Ты веселый, смелый и можешь найти выход из любой ситуации. Мне очень нравится это в тебе. Так, спокойно, мужик. Радоваться пока рано. Ты слышал, че она сказала? «Друг». А друзья бывают разные. Их может быть много. И братьев может быть много. А Аято хочет быть один. Пора. Наступает момент истины. Сейчас Аято задаст ей вопрос и если он услышит от нее желанный ответ, то тут же ей признается. И плевать вообще на все. А если не услышит… то жизнь его, очевидно, будет кончена. — Эм-м-м-м, блинчик. — Да? — Слушай, так внезапно интересно стало, — как хорошо, что Юи не видела, как вся его спина вмиг взмокла. — Вот… представь ситуацию… вот мы с тобой идем… по канату… под нами — темнейшая бездна, вообще ни зги не видно. А я, такой дурачок, беру и с этого каната падаю прям в эту бездну. Ну оступился. Вот ты, видя всю эту ситуевину… полетела бы в бездну за мной? Аято вуалировал как мог. Он сглотнул, когда Юи, осмысляя вопрос, слегка поджала губы. — М-м-м, — она нахмурилась. — Да, все-таки, думаю, я упала бы вслед за тобой. Аято поднял на нее глаза. Но мысль продолжалась: — С точки зрения физики мне будет очень трудно удержать равновесие на канате, если ты упадешь. Ты выше и тяжелее меня, поэтому, упав с туго натянутого каната, ты создашь ударную волну, с которой я скорее всего не смогу справиться. Вот оно что. Разные весовые категории решают, да уж. Хотя, чего он ожидал? Это же блинчик — она не умеет выкупать намеков. Господь, и на кой черт он влюбился именно в нее?! — То есть, если бы с каната упал Субару, или Рихтер, или любая другая тварь тяжелее тебя, ты бы тоже упала вслед за ними? О, словесный понос, привет! Давно не виделись! — Да, совершенно верно! — Здорово, кажется, она искренне рада тому, что смешала его чувства с грязью. — Схватываешь на лету. Какая прелесть. Как Его Величество рад, что ты рада. — Так если ты все равно упадешь, на хрена пошла на канат со мной, а не с ними? — Аято вспомнил о рубрике наитупейших вопросов. — Или вообще не подобрала компаньона легче себя? Юи несколько раз моргнула. — Потому что… с тобой мне было бы интересно как пройти по канату, так и упасть в бездну и узнать, что в ней, — сказала она. — Знаешь, Субару много раз спрашивал меня, почему я все еще с тобой, и до недавнего времени я даже не знала, что ему на это ответить. Но теперь, кажется, я поняла. Наша с тобой встреча — чистая случайность. На твоем и на моем месте мог оказаться кто угодно… Возможно вместо тебя я могла бы встретить настоящего покровителя, как изначально и планировала, но… я встретила именно тебя и всецело довольна этим. Можно очень долго рассуждать над тем, что, может быть, наши жизни сложились бы намного лучше, не встреться мы и не реши мы продолжить свой путь вдвоем, но одно я знаю точно. Свой жизненный путь я хочу продолжать с тобой. Независимо ни от чего. Сокровище. Золото. Бриллиант. Почему Аято не влюбился в нее раньше? Почему ради того, чтобы осознать всю ее ценность, пришлось выпить ее кровь? Господь, вот счастья привалило! Так, мужик, главное не улыбаться, как идиот, не улыбаться, как идиот. Хы-хы, наша взяла! Девушка продолжала что-то говорить, но Аято схватил ее за руку. Он сделал это совершенно инстинктивно. Не перепутать слова и сказать все как есть. Сказать «я люблю тебя» совершенно открыто. Давай, Сакамаки, действуй. — Юи, — начал он, глядя на свое отражение в ее глазах. — Я… — Тс-с-с, — она будто в панике огляделась по сторонам и приложила палец к губам. — Ты не должен звать меня по имени так громко. — Аргх! Дай договорить сначала! Что за привычка: вечно закрывать мне рот?! — Аято был весь на нервах, поэтому ему пришлось перевести дыхание. — Юи, давай встречаться. Черт, не получилось. Но смысл-то ясен? Так, главное — не забывать дышать… Женщина, ты что, зависла? Почему ты молчишь?! Тут у несчастного вампиреныша судьба решается, сердце не выдерживает! — Что? И это все, что ты можешь выдать? М-да. Любимая, что же ты делаешь? — Я хочу, чтобы ты встречалась со мной, говорю. — В-в каком смысле? Зачем? Ну все, приплыли. Дальше некуда. Покойся с миром, Аято Сакамаки. Ты пал бесславной смертью. Тахикардия, вызванная крайней неосведомленностью девушки, которая тебе нравилась, окончательно довела тебя. — Как зачем? — Аято почесал в затылке, ибо сдаваться было еще рано. — Ну… Чтобы там, на свидания ходить, за руки держаться, целоваться. Чтобы я подарки тебе дарил: цветы там, конфеты и прочую ерунду, которую девчонки любят. А ты будешь меня подбадривать, хвалить, восхищаться мной и всякое такое, благодаря чему я однажды возможно смогу перестать быть моральным уродом… И я тебе буду помогать! Защита, поддержка, забота — вот это все… Как тебе еще объяснить? Люди для этого и встречаются, разве нет? — То есть, под «встречаться» ты имеешь в виду, что я… нравлюсь тебе? Почему из ее уст это звучит так, будто Аято как минимум нанес кому-то двадцать восемь ударов ножом? — Ну да. Я, типа, на тебя запал и поэтому хочу, чтобы ты… чтобы мы… Черт, ладно, забей. Фигню полную сморозил, не обращай внимания. — Я согласна, — внезапно ответила девушка. — Правда? Согласна, согласна, она согласна! Все! Теперь можно и помирать спокойно! — Угу. Только можешь еще раз объяснить, что мне надо делать? Тут терпение Аято лопнуло: — Аргх! Ты неисправима! Такой момент испортила! Сама разберешься! Пошли. — Н-но.! Юи вскочила с места. Нет, не так. Его девушка вскочила с места. Они же теперь официально встречаются, правда? А это значит, что… Но Юи не говорила о снятии ограничений… А, была не была. Игра стоит свеч. Аято остановился и поцеловал Юи в губы. Быстро, аккуратно, чтобы, не дай боже, не спугнуть. Когда он отстранился, то сказал: — Мда, целуешься ты… Так себе. Но не переживай — мы это исправим! И абсолютно смущенный своим абсолютно тупым поведением мужчина отвернулся. Ибо почти все, что могло пойти не так, пошло не так. Юи — сама невинность, которая приняла его даже с таким признанием — потянула его за одежду. — Постой, — даже в ее голосе Аято слышал дикое смущение, поэтому он не мог не обернуться. — Этот поцелуй… Я не ожидала его., — ее лицо было пунцово-красным. — Я… могу лучше. Честное слово, я умею лучше. Я… Прежде, чем она успела договорить, их губы снова слились. А потом еще раз, и еще. Естественно она может лучше. Ее первый поцелуй был не с Аято. Но в целом плевать. Словами не передать, как Аято был рад тому, что теперь может прикасаться к ее губам! Быть может, однажды все их тактильные границы пропадут вовсе. Но если это будет не так — плевать. Ее губы тонкие и очень нежные. Главное — не порезать их клыками. Ради нее Аято станет лучше. Во что бы то ни стало. Хотя бы ради нее. Кстати, сейчас есть реальный шанс сделать свое признание хоть чуточку лучше. А именно — сказать Юи, отстранившейся и красной, о том, что он к ней чувствует. — Ты мне очень нравишься… Я люблю тебя, — сказал он. — Ты очень мне нужна. Юи кивнула. Они снова поцеловались. Пока Аято нюхал ее кудрявые волосы, то потихоньку осознавал реальность происходящего. Да, странная, конечно, они пара. Но до каких-нибудь Бонни с Клайдом, Сида с Нэнси или даже до Ромео с Джульеттой им еще далеко. Хотя это, конечно, с какой стороны посмотреть. Будет что обсудить с Юи за порцией такояки. А сейчас не время.