Театр абсурда и влечения

      Шёл пятый день, как Аки лежал в больнице и, честно говоря, хотелось повеситься от скуки. Из-за травм ему прописали постельный режим: никакого телевизора, только отдых и здоровый крепкий сон, от которого Хаякаву уже тошнило. Кто бы мог подумать, что он будет скучать по назойливости Пауэр и болтливости Денджи? Охотник считал невероятным везением, что эти двое — обычно в центре событий — не пострадали. А ещё Аки думал над тем, что они творили на заданиях без его надзора, и радовался, что сейчас это не его забота.       Вот и сегодня он смотрел на Денджи с Пауэр, пришедших к нему на обед, чтобы сожрать всё, что попадётся на глаза… и боялся представить, чем ребята питаются дома. Аки как только не пробовал успокаивать себя тем, что Денджи педантичен, когда дело касается пищи, но отчаянно игнорировал — пытался, по крайней мере, — его никакущие способности к кулинарии. Хаякава надеялся, что по возвращении домой застанет кухню если не целой, то хотя бы не взорванной.       После этой миссии Аки на пушечный выстрел не подпустит Денджи к плите. Приходили брать показания о взрыве, и Хаякава как никогда радовался, что оставил своего придурка одного и не видел, что он там творит. Перед законом его совесть чиста.       Не сегодня-завтра Аки должны выписать, и он не мог этого дождаться, даже ноги тряслись от предвкушения. В последние дни Денджи вёл себя странно, а Хаякава не понимал, почему. Хотелось даже хорошенько встряхнуть парня, чтобы мозги встали на место. Он действительно пытался заводить об этом разговор, но каждый раз ему мешали. Вот и сейчас Аки уставился на Денджи, листавшего с Пауэр третьесортную мангу, и на секунду представил, как парень сидит рядом с ним. Прижимается к нему, Аки даже через одеяло чувствует жар тела. Взял бы грубые пальцы в свои руки, переплетал бы со своими, чувствовал бы, как Денджи сжимает руку в ответ.       Шумно выдохнув, Аки отворачивается и пытается скрыть неожиданную реакцию.       «Твою мать…»       Если бы его сейчас видела Химено, то сказала бы, что он теряет хватку.       Денджи, который грыз яблоко, поднимает голову и смотрит на него. Аки замечает это краем глаза. Ни к чему было избегать взгляда. Бросив книжку на колени Пауэр, Денджи тянется вперёд, кладёт обкусанное яблоко на тумбочку и кивает. Аки забавно хмурит брови, жуёт нижнюю губу. Здесь была Пауэр. Но под настойчивым взглядом он сдвигается, освобождая место. Денджи удивляет его: он не ложится рядом, а садится напротив, складывает ноги по-турецки, в последний момент скинув обувь, и поворачивается спиной так, что закрывает весь обзор Пауэр. А та визжит от радости, радуясь освободившемуся месту, и разваливается на двух стульях. Те протестующе скрипят, грозя упасть.       — Что ты делаешь? — почему-то шепчет нахмуренный Аки.       — А что я делаю? — невинно спрашивает Денджи, наклоняясь вперёд, и накрывает своей рукой ладонь охотника.       Аки дёргается, пытаясь выдернуть руку, но Денджи не отпускает из мягкого хвата. Он чувствует ровный пульс. Он что, научился читать его мысли?       — Здесь Пауэр, — бормочет Аки, пытаясь остановиться.       Денджи беспечно пожимает плечами и пихает в бок коленкой.       — Ей всё равно.       — Мне всё равно, — поддакивает Пауэр, углубившись в мангу.       Сейчас Аки жалеет, что не может дотянуться до её стула и пнуть по нему, чтобы неповадно было. Стоило ему загреметь в больницу, как их союзу пришёл конец. Предательница.       — Мне не всё равно, — пытается отвертеться Аки, толкается в отместк.       — Тебе тоже всё равно, — улыбается Денджи, опуская руку ему на колено и проведя выше по ноге.       Даже через одеяло Аки обжигает прикосновение.       — Что ты делаешь? — Он пытается оставаться спокойным.       Хватка у Денджи крепкая. Парень неосознанно наклоняется ближе, будто бы напрягается. В горле застревает ком.       — М-м-м… ничего? — улыбается Денджи, подразнивая. Никогда не угадаешь, что взбредёт ему в голову.       — Ничего? — насмешливо произносит Аки, сдерживая улыбку.       Прежде чем Денджи успевает ответить, в него прилетает недоеденное яблоко. От неожиданности парень сгибается пополам, роняет голову на колени Аки.       — Чё за хрень?!       Аки видит Пауэр, которая беспечно ковыряется в зубах. Манга валяется на полу. Видимо, ей стало скучно, и она решила обломать весь кайф. Из Аки рвётся смех.       — Только попробуй! — Денджи грозно зыркает, выпрямляясь, и прилизывает волосы на место. От убийства его удерживает чужая ладонь в своей руке. Сегодня без кровопролития.       — К тебе снова приходил старик?       — Старик? — хмурится Аки.       Пауэр запрыгивает на кровать и устраивается в ногах Аки. Подперев голову рукой, она кивает в сторону корзинки с фруктами:       — Высокий такой. Господин Как-там-его.       Парень напрягает память. Их принесли только сегодня.       — Только не говорите мне, что главу первого подразделения, уважаемого охотника и наставника Химено, что господина Кишибэ вы называете стариком! — ужасается Аки, надеясь, что никто вокруг не слышал.       Интуиция услужливо подсказывает, чтобы он даже не надеялся.       — Значит, не скажем, — одновременно говорят напарники, переглядываясь.       — Так что ему нужно от тебя? — На самом деле Денджи подговорил Пауэр заговорить об Кишибэ, но теперь и ей было интересно. Она любила секреты. Тот, что между Химено и Денджи, ей пока что не удалось узнать.       — Пиздец… — Аки закрывает лицо свободной рукой. Химено бы со смеху умерла, услышав это. — Вы ведь не отвяжетесь, да?       Иногда он поражался удивительной схожести напарников. Не знай Аки, что эти двое до бюро не пересекались, то решил бы: они разлучённые брат и сестра.       «Пиздец, надо меньше дорам смотреть».       Он всё же дорвался до телека в палате Химено. Они уже две недели смотрели какое-то шоу длиной в шестьдесят серий. Других развлечений в больничном крыле не было. Напарники предпочли бы больше валяться дома, но доктора настоятельно рекомендовали им полежать ещё несколько недель: «Молодые люди, если вы выйдете за стены этого крыла, то вернётесь в свой кабинет и продолжите работать, умерев уже через трое суток. В следующий раз мы встретимся с вами при более печальных обстоятельствах».       — Абсолютно верно, Пучок.       — Пучок? — Окей, он разберётся с этим позже.       — Он предложил перейти работать в его отдел.       «Старый хрыч… и что ему неймётся?»       — О, я могу переехать в твою комнату? — радуется Пауэр, уже представляя, как будет дразнить Денджи тем, что у неё самая большая комната в доме.       — Дура, я не съезжаю. — Аки пытается её пнуть, но девушка уворачивается, чудом не свалившись с кровати: ухватилась за руку Денджи и повалила его на себя.       — Дурная, — ворчит парень, устраиваясь поудобнее.       — Как у себя дома, честное слово, — бормочет себе под нос Аки, ощущая неприязнь к этим двоим. Два дебила — это сила.

***

      Если бы Аки знал, что в следующий раз он сможет заговорить с Денджи о произошедшем в лапшичной через месяц, то попытался бы решить всё ещё в первый день.       Он возвращался из полицейского отделения, когда увидел Денджи, болтавшего с какой-то девушкой. Безразмерное худи мешало разглядеть лицо, но что-то заставило Аки остановиться неподалёку и продолжить наблюдать. Охотница — а это была именно она, виднелся пропуск на груди, — явно не рада разговору. Расстояние не позволяло услышать беседы… но не мешало ощущать, что Денджи был на взводе. Он не знал, что за ним подглядывают, стоял спиной к Аки. Через пару минут незнакомка прошла мимо Хаякавы. Она делала вид, что не узнаёт, но Аки вспомнил, что уже видел её — тогда в кафе, когда на них напал гражданский. Это была та самая охотница, которая устранила нападавшего, но потом угрожала им с Денджи. Аки помнил об этом лишь смутно, но наставленный пистолет запомнился чётко. Он обращался в полицию, чтобы узнать, кем были эти двое, но ему дали от ворот поворот: дело забрало бюро, раз в нём жертвами фигурировали охотники. В канцелярии с выяснением правды тоже не помогли, уточнили лишь, что цель устранил один из охотников.       Аки пытался это обсудить целый месяц. Сначала в больнице, но Денджи всегда приходил в чьей-то компании и остаться наедине не получалось. После же Аки думал поговорить дома, но и не тут то было: Денджи, кажется, решил уничтожить всю преступность в городе и поселиться в бюро. Аки чаще видел Пауэр, и лишь потому, что девушка пряталась у него, так как напарник заставлял писать отчёты.       — Кто это был? — спросил Аки.       Денджи резко обернулся, чертыхнулся под нос, потянулся к волосам… но тут же убрал руку в карман. Выглядел он нервным, форма помялась, а мешки под глазами могли посоревноваться с мешками Химено, когда она загорается новым делом и готова сутками не спать.       — Никто, — отмахнулся Денджи. Он понимал: если сейчас уйдёт, то это будет подозрительно. — Старая знакомая.       Так ведь сейчас называют тех, от чьих слов зависит твоя жизнь? Последние дни Аканэ действовала ему на нервы похуже Макимы, не без вины этой старой карги. Казалось, охотница буквально преследует его по пятам, и у Денджи не осталось выбора, кроме как делать вид, что сильно занят. Он действительно погряз в делах, устраняя как можно больше целей, лишь бы усыпить бдительность этих двоих. Ему почти что было жалко Пауэр, которая не понимала такого воодушевления. Почти.       — Тебе все старые знакомые угрожают? — Глупый вопрос. Аки уверен, что и сам наберёт приличный список. У охотников всегда найдутся враги.       — Дай-ка подумать… — Денджи сделал вид, что задумался, и стал перебирать в голове всех, кто желает ему смерти: Макима, которая никогда не отказывает себе в удовольствии напоминать, что его жизнь в её руках, и никогда не даст больше свободы; Аканэ с неясными мотивами (спасало лишь то, что она вряд ли понимала и его); Кишибэ — хотя бы потому, что Денджи затянул в заварушку Химено, а не из-за того, что он переехал на велосипеде его любимого кота в пять лет; Пауэр, если он продолжит работать в том же духе и не возьмёт выходной вместо дополнительной смены; какой-то незнакомый парень из столовой, на которого он налетел минут двадцать назад — весь его обед оказался на полу, и бедолагу заставили всё это убирать, пока Денджи улепётывал во весь дух… — Пожалуй, да.       — Ещё и лыбится, — хмыкает Аки, сделав шаг вперёд.       Он не смог удержаться от того, чтобы взять Денджи за руку. Пальцы были холодными. На улице уже осень, а парень до сих пор щеголял в одном пиджаке.       Мимо проходили их коллеги-охотники, бросали в их сторону любопытные взгляды, но Аки было наплевать на это. Он не сомневался в том, что уже до конца обеда только ленивая собака не будет знать, что один из руководителей четвёртого подразделения закрутил отношения с подчинённым. Но это было не так. Ведь они с Денджи не в-с-т-р-е-ч-а-ю-т-с-я. И он точно не скучал по придурочности сожителя и требованиям приготовить тостов с джемом.       — Беспокоишься обо мне? — ухмыляется парень, игриво вильнув бедром. Ему определённо надо взять пару выходных и провести их с пользой.       Аки закатил глаза: всё вполне в духе Денджи. В какой-то момент ему показалось, что парень пытается отгородиться от него, возвести стену, как он это делал в самом начале, но, судя по безмятежности Денджи каждый раз рядом с ним, Аки просто накрутил себя. Он задаёт вопросы на кучу отвлечённых тем, прежде чем поинтересоваться тем, ради чего изначально подошёл.       — Так эта девушка… — Он сделал вид, что вспоминает имя, словно не узнал её несколько минут назад. — Аканэ, кажется. Как ты с ней познакомился?       «Я убью Аканэ… не могла, что ли, в другую сторону уйти!»       Любопытный факт: хоть в канцелярии ему и не рассказали об этой охотнице, но порекомендовали обратиться к одному из своих подчинённых, который, по их скромному мнению, близко знал девушку и уже интересовался ей у них. Аки даже спросил Химено, не фигурировала ли Аканэ в личном деле Денджи, но напарница отмахнулась от него, сообщив, что информации об его не-парне ещё меньше, чем о Пауэр.       — Через родителей, — нахмурился парень, вспоминая неприятное детство. Будь его воля, он бы вообще забыл обо всём этом, как страшный сон.       Это был первый раз, когда Денджи заговорил о них. Не то чтобы Аки сам горел желанием говорить о своих родителях, но коллеге явно было неприятно даже упоминать о них.       — А они…       Он мог бы сам прочитать личное дело, но считал, что пересечёт невидимую линию, нарушив то хрупкое доверие, которое держалось между ними. Денджи держал свои секреты при себе, а Аки старался не слишком активно о них узнавать. Чаще всего ему приходилось расследовать всё самому, выслушивая ложь Денджи и соглашаясь с ней. Если парень что-то решил, правду из него не вытянешь даже под пытками.       — Мертвы. — Денджи попытался отстраниться от него, но Аки положил вторую руку ему на плечо, заставив замереть на месте. Он было хотел извиниться, но охотник остановил его. — Отец был тем ещё ублюдком, а мама скончалась от болезни в детстве. Твои?       — Живы, но я с ними почти не общаюсь. Разве что шлём открытки на праздники и всё такое. — Аки заколебался, не зная, стоит ли продолжать. — Ещё у меня есть младший брат, Тайо. Ты бы ему понравился.       — Правда? — Он вообще мало кому нравился.       — Да. Слушай, тогда в кафе…       Его прервал телефонный звонок. Денджи даже не смотрит на него и отворачивается к окну. Разговор длится не больше минуты. Денджи бросает что-то вроде «увидимся позже» и уходит. Больше похоже на побег.

***

      Аки с Химено пересеклись недалеко от бюро, выйдя за информацией по их неофициальному делу.       — Ты смогла что-нибудь выяснить насчёт этой охотницы?       — И да, и нет, — неопределённо ответила Химено, хлопая себя по карманам в поисках зажигалки. — Ничего криминального у нас не зафиксировано. Работала раньше на нелегальщиков, после заключила сделку с бюро и стала охотником. Прикреплена к Фукуотскому столичному отделению, приехала сюда в командировку.       — Негусто, — хмыкнул Аки, закуривая.       — Ага. Кстати… — Она повернулась и с интересом подождала его реакции: — …из ранних записей о её работе я смогла выяснить, что у неё был напарник. Пришлось обратиться к частникам, подёргать за старые связи. Некоторые из старожилов помнят их.       — Тебе удалось узнать имя?       Аки рассказывал Химено о том, что произошло в раменной после первого взрыва. По официальной же версии, он до сих пор ничего не помнит. Если этот человек до сих пор жив, то он сможет ответить на многие их вопросы. Напарникам казалось странным, что неизвестная охотница приходит им на выручку именно в нужный момент. Интуиция подсказывала, что дело нечисто.       — Денджи.       «Причём здесь он?»       — Денджи раньше работал с Аканэ. Он не рассказывал об этом?       — Он что?..       Бам.       Грохот накрыл весь район, сигнализации машин истошно заработали одна за другой. Аки обнаружил себя на земле, в ушах противно звенело. Поднявшись, он увидел, что соседнее здание полыхало, из выбитых окон валил чёрный дым. Люди в панике разбегались, боясь второго взрыва, кто-то кричал, что внутри есть люди. Оглушённый Аки как в прострации наблюдал за происходящим. Кто-то толкнул его в плечо, пробегая мимо, и он пришёл в себя. Охотник заметил Химено на земле и протянул ей руку, помогая встать.       — Что за хрень?!       — Мне кажется, или… — Напарники переглянулись.       — Да.       Здание было охвачено кольцом огня, не давая приблизиться или войти внутрь. Они уже видели такое. Два года назад.