Пустыня

And in His name, All oppression shall cease, With hymns of joy, In grateful chorus. Cary Brothers — O Holy Night 25 декабря В Норе пахло праздником, волшебством, сладкой выпечкой и уютом. В каждой детали этого тесного дома Гермиона чувствовала дух Рождества и чего-то неуловимого. Рассматривая самодельные игрушки времен детства детей Уизли, украшающие невысокую пушистую ель возле камина, она старалась идентифицировать это непостижимое ощущение. Ей казалось, что это была надежда. — Миссис Уизли переусердствовала с омелой. В комнате не осталось ни одного уголка, где можно избежать поцелуев, — Гарри с хохотом приблизился к Гермионе вплотную и протянул ей глинтвейн, предлагая чокнуться фужерами. Она тепло улыбнулась и сделала осторожный глоток горячего напитка, в сотый раз осмотрев потолок гостиной, всю поверхность которого оплетали крупные ветви с белыми ягодками. — Ты подумала над моим предложением? — Гарри заговорчески понизил голос до шепота и выразительно вздернул брови. — Несмотря на Рождество, в течение часа я еще смогу заказать портключ до Гаваны. Глава Отдела магического транспорта — мой старый должник. Но решать нужно прямо сейчас. Сделав вид, что смакует вкус вина, Гермиона очертила небольшое пространство взглядом, окончательно принимая решение. Взвешивая свои чувства в последний раз. Ничего не изменилось. — Спасибо, Гарри, за заботу. Но лучше мы останемся в Лондоне, — Гермиона невесело приподняла уголки губ и расправила складку нового изумрудного свитера на его груди, связанного миссис Уизли в качестве подарка. — Ну, как знаешь, — Гарри закинул руку на плечо Гермионы и подтолкнул ее к диванам. — Пошли, сядем со всеми, не стой тут одна. Мэри начала задавать вопросы. Думает, что ты нас избегаешь. Гермиона фыркнула, не сдержав возмущения, и посмотрела на черноволосую миловидную девушку по имени Мэри, крепко обнимающую Чарли. Он прибыл в Нору в компании невесты рано утром, и тема их помолвки обсуждалась очень долго, пока Гермиона навещала своих родителей. Она аккуратно разместилась рядом с Роном, который уплетал жареные куриные ножки, и прислушалась к разговору. — Рон, не чавкай, пожалуйста. Я хочу рассказать историю, — не выдержав раздражающего звука, Джинни вежливо сделала замечание. — Какую? — в Гермионе пробудился искренний интерес. — О проделках Джеймса, — Джинни смерила негодующим взором брата, который полностью проигнорировал ее просьбу. — Рон, ну перестань, — Гермиона деликатно коснулась его колена, привлекая внимание. — Ты же мешаешь. Метнув на Гермиону обиженный взгляд, он прекратил есть и насупился. Рональд немного отодвинулся от нее и стал посасывать косточку, взирая на всех из-под нахмуренных бровей. — Спасибо, — любезно поблагодарила она, не обратив внимания на инфантильное поведение мужа. — Хорошо, что я был на работе, когда все произошло! — Гарри еле сдерживал смех, покачивая головой. — Лучше расскажи ты, а то я опять вспыхну! — Джинни закатила глаза, будто действительно была на грани того, чтобы вновь сорваться. — Джеймс вооружился ножницами и забрался с ними в гардеробную, — Гарри взял театральную паузу и сделал большой глоток глинтвейна. — Он вырезал дырку в форме снитча на одном из платьев и благополучно ушел по своим делам. О выходке стало известно только вчера утром, когда Джинни начала собираться на работу. Крик был слышен у меня в Аврорате! — с хохотом закончил свой рассказ Гарри. Все время, пока он говорил, Джинни держала его свободную кисть в своих и смотрела на него с нежностью в глазах. — Как вы понимаете, Гарри пришлось покупать мне не только сумку, но и новое платье, — Джинни провела рукой вдоль тела, продемонстрировав его. Все, кроме Рональда, дружно засмеялись. Гермиона почувствовала, что радость за счастье друзей начинает распирать ее изнутри, и повернулась к Рону в надежде разделить с ним эмоции. Но Уизли не поддержал с ней зрительный контакт. Угрюмо посмотрев в сторону кухни, он крикнул: — Мамуль, ну когда обед? Я голодный! — Сынок, потерпи немного. Почти все готово, — громко отозвалась миссис Уизли, но звон посуды практически перекрыл ее слова. Воспользовавшись возникшей паузой в разговоре, Мэри осмотрела Гермиону оценивающим взглядом и заговорила: — Чарли рассказал мне в общих чертах, какой отдел Министерства ты возглавляешь. В таком молодом возрасте столь высокая должность не может не удивлять, — голубые глаза Мэри заблестели от восторга. На первый взгляд ее эмоции казались неподдельными. Простодушными и понятными. — Спасибо. В свою очередь, я в восторге оттого, что хрупкая девушка умеет укрощать драконов, — Гермиона поддержала светский обмен любезностями и улыбнулась, сделав еще один глоток. Мэри и Чарли последние полтора года вместе занимались разведением румынских длиннорогов в заповеднике. Сначала между ними зародилась дружба, которая стремительно переросла в то, что сейчас они не хотели отлипнуть друг от друга даже на мгновение. — Просто я могу найти к ним подход, — продолжая смотреть Гермионе в глаза, Мэри потрепала жениха по щеке, намекая на двойное дно своей фразы. — А вы с Рональдом тоже работаете вместе? Повисла пауза. Осязаемая, густая и такая неловкая. Боковым зрением Гермиона увидела, что Гарри переглянулся с Джинни. На их лицах проступили отпечатки тревоги, будто они боялись бурной ответной реакции Рона на вполне невинный вопрос. Потому что точно знали, какой мощной она может быть. Рональд не любил, когда затрагивали тему его затянувшегося двухлетнего отпуска. Первые девять месяцев Гермиона тактично старалась намекнуть ему, что пора изменить их финансовое положение, но каждый раз сталкивалась с волной негатива. Рональд хотел найти себя. Но пока до сих пор не нашел. Пробовал реализоваться в разных сферах деятельности. Даже пытался стать художником, рисуя маслом зачарованные морские пейзажи, отличающиеся от обычных картин тем, что волны двигались. Но быстро забросил это дело. Как и десяток других. — Мам, ну долго еще? — несдержанно крикнул Рон, и Гермиона узнала в его голосе несколько знакомых ноток, которые не несли в себе ничего позитивного. — Какой же ты нетерпеливый, Ронни! — войдя в гостиную, ласково сказала Молли, потрепав сына по волосам. — Миссис Уизли, давайте я все-таки помогу вам на кухне? — Гермиона поставила фужер на низкий столик и начала приподниматься с дивана, радуясь тому, что нашла идеальный способ избежать продолжения разговора на щекотливую тему. — Нет-нет, детка, отдыхай! Флер осталось только помешать клюквенный соус, — Молли надавила на плечи Гермионы, усадив ее обратно. — Святой Годрик, а как же наша традиция? Мэри же не в курсе! — она всплеснула руками и суетливо подбежала к ели. — Прежде чем садиться обедать, мы открываем подарки! Гермиона и не ждала, что сможет сегодня забыться, но Уизли разбирали коробки с таким невообразимым шумом, что ей удалось полностью абстрагироваться от своих мыслей о разводе, перманентно разъедающих сердце последние несколько дней. Пока Артур с детским восторгом рассматривал преподнесенную Гермионой дрель, искренняя широкая улыбка не сходила с ее лица. Она чувствовала, что правильно поступила, сохранив мирные отношения на время праздников. Эти эмоции того стоили. Возле ели остались лежать две шкатулки: зеленая с духами и рядом с ней ярко-розовая с фиолетовым бантом. Все утро, пока Гермиона совершала покупки в универмаге «Харви Николс», она размышляла о том, что подарить Рональду на Рождество. На их последнее совместное Рождество в качестве семьи. Гермиона решила: раз сказала Малфою, что хочет подарить Рональду новый парфюм, то пусть так и будет. По крайней мере, это честно. Хотя бы по отношению к Малфою. Рональд оживился и взял розовую коробочку. Быстрым неаккуратным движением сорвал с нее ленту и растянул губы в искренней улыбке. Рон рывком открыл крышку и показал содержимое. Внутри находился красный бархатный футляр в форме сердца. Гермиона замерла. Густая желчь моментально сковала горло. Такая вязкая, что не давала нормально дышать и сглатывать слюну. Когда ей ничего уже не нужно было от мужа, когда на браке уверенным росчерком пера она поставила жирный крест, Рональд решил измениться. Он стоял с таким трогательным выражением лица, что сомнение невольно начало просачиваться под ребра, нещадно пробивая брешь в защите. Все затаили дыхание, боясь нарушить интимный момент. Рон почесал мочку уха и, прочистив горло, заговорил: — Мионочка, я долго думал, что может тебя порадовать. Мама советовала подарить нашу семейную реликвию — книгу рецептов, написанную бабушкой Пруэтт. Но я знаю, что ты не любишь готовить. Поэтому… — Рон сделал паузу, и щелкнул замочек на футляре. Развернув его лицевой стороной к Гермионе, он продолжил: — Я решил подарить тебе украшение, которое все равно напоминало бы тебе о нашей семейной реликвии. Подрагивающими руками она взяла протянутую бархатную коробочку, и все члены семьи с нетерпением подались вперед, чтобы рассмотреть содержимое. Гермиона медленно открыла крышку и наконец увидела то, что для нее приготовил Рональд. В этот момент она не почувствовала ничего. Ее словно безжалостно поцеловал дементор. Абсолютно. Пустота Волопаса. Опять. Никаких эмоций. На бархатной подушке лежало украшение из розового золота. Крупный кулон. В форме жареной курицы. Без цепочки. Силой оторвав взгляд от подарка, Гермиона посмотрела на сияющее от восторга лицо Рона. Где-то сбоку прозвучал сдавленный прерывистый вздох. Кажется, он принадлежал Джинни. И затем снова наступила оглушающая тишина. Гермиона чувствовала всю ее мучительную тяжесть на своих плечах. Хотелось просто забиться в глубь кресла и сидеть там до тех пор, пока ее не перестанет пригибать к полу. — Герми, ну как тебе? Это кулон для твоей цепочки, — указав пальцем на тонкую нить из серебра на шее Гермионы, Рональд захлопал от радости. — Давай помогу надеть, — он протянул руку. Гермиона никак не отреагировала, только продолжала внимательно вглядываться в его лицо, до конца не понимая, что сейчас произошло. Отказываясь понимать. В глубине души надеясь, что это все-таки розыгрыш. Дурная шутка. — Ну? — в голосе Рона прозвучали смешинки, и он щелкнул пальцами перед лицом Гермионы. Он словно совершенно не замечал опустошенности в ее глазах. Но другие заметили. Напряжение, которое сейчас исходило от всех собравшихся, можно было разрезать ножом — настолько оно было осязаемо. — Ты меня слышишь? Скажи что-нибудь! — подняв брови вверх, потребовал Рональд. Вдох. Выдох. — Рон… — Гермиона услышала себя будто из-под толщи воды. — Я с тобой развожусь, — бесчувственно и безжизненно выдавила она, наконец вырвавшись из когтистых лап оцепенения.