Пустыня

— Гермиона! Ты что, целовалась с голым Малфоем? Гарри настолько был шокирован увиденным, что его голос сбился с привычного тона, поднявшись к высоким дребезжащим нотам. Гермиона не смотрела на Поттера в этот момент, но могла поклясться, что его лицо выражало глубокое недовольство. За годы дружбы с ним она научилась улавливать вибрации его настроения, и то, что Гарри разозлился, привело ее в негодование. Она не сделала ничего предосудительного, что могло бы вызвать столь бурную реакцию с его стороны. Колебалась. Находилась на грани. Хотела броситься в омут с головой, чтобы отвлечься от душевной боли, но сдержалась. Он не должен ее обвинять. Испуг уже прошел, но хлынувший лавиной в кровь адреналин продолжал будоражить сердце Гермионы, не давая ритму прийти в норму. Она с досадой вглядывалась в Малфоя, подавая ему сигналы, чтобы он разобрался с возникшей неловкой ситуацией, которую сам же и создал. Малфой стоял раздражающе спокойно, изящно поигрывая гибкими пальцами по древку палочки, словно по клавишам рояля. Поджав губы, он равнодушно разглядывал потолок. Он был разделен массивными деревянными балками на ровные полосы. Объяснять что-либо Гарри Драко не планировал. На несколько секунд повисла давящая и гнетущая тишина. Ее нарушали лишь ночной стрекот насекомых и мягкий шелест пальмовых листьев. Гарри недовольно засопел и сделал три шага вперед. Он подошел к кованому ограждению вплотную. — Гермиона, но зачем? — тихо спросил он, вернув себе естественное звучание. В его словах промелькнуло что-то проникновенное, родное, говорящее о том, что он очень беспокоится и хочет защитить Гермиону. Ей стало стыдно за волну возмущения, зародившуюся в груди. Она с сожалением посмотрела в глаза друга. Малфой выразительно вздохнул и следом за Гермионой окинул едким взглядом Поттера. — Ты когда проверял зрение в последний раз? На мне надеты штаны, — с выверенной язвительной интонацией бросил Малфой, балансируя на грани грубости. — Тебе сейчас лучше уйти, или я за себя не ручаюсь! — Гарри начал медленно закипать. Об этом свидетельствовали опущенные вниз и сведенные вместе брови. Холодная интонация и сталь его голоса давили на сознание. — Спокойнее, Поттер. Выдыхай. Ты не драматический актер, а аврор. Я и так собирался уходить. Драко поднял руки в примирительном жесте и пожал плечами. Невербально растворив в воздухе пустой стакан, он твердо шагнул к Гермионе. Он едва заметно улыбался, слегка приподняв уголки бледных губ. В его радужке горел лукавый огонек, словно происходящее на балконе его забавляло. Деликатно коснувшись тугого локона и мягко заправив его за ухо, Драко глубоко вдохнул. Гермиона замерла, как робкий кролик перед удавом, не в силах пошевелиться, боясь, что его нетрезвый мозг выкинет еще какую-нибудь выходку. Низко склонившись к ней и опалив горячим дыханием щеку, Драко едва различимо прошептал: — Утром зайди ко мне. Одна, без озверевшего Поттера. Гермиона отмерла. Не ответив на его реплику, она сделала два шага в сторону и отвернулась. Ее пульс затрепетал. От шеи к спине прокатилась волна мурашек. Тело предало ее, выдав непредвиденную реакцию. Гермиона не могла понять, почему Малфой стал вызывать в душе странные чувства. Смятение. Оторопь. Смущение. Поттер молча сверлил взглядом спину Малфоя, пока тот не вернулся на свою часть балкона и не закрыл за собой плотно дверь. Оставив их с Гермионой наедине. — Так и будем молчать? — не выдержал Гарри, первым нарушив тишину. — Что он сказал тебе сейчас? — Ничего. Пожелал доброй ночи. По выражению лица Поттера было видно, что он ей не поверил. — Давай зайдем внутрь? Я замерзла, — второй раз за вечер Гермиона старалась оттянуть дачу ответа, прекрасно понимая, что несколько выкроенных секунд не спасут от неотвратимости неприятного момента. — Хорошо, как скажешь. Как и Малфой, Гарри решил перемахнуть через ограждение. Шумно приземлившись на ноги, он поспешил открыть дверь в номер Гермионы, кивком приглашая ее войти первой. Увидев стеклянную бутылку с водой на прикроватной тумбочке, Гермиона поняла, что безумно хочет пить. Словно потоки пролившихся вечером слез лишили организм всей влаги. Жадно осушив два стакана, она вытерла губы немного подрагивающими пальцами и перевела дух. Расположившийся на диване Поттер внимательно следил за ее напряженными действиями, выжидательно барабаня по колену. — Что у вас с Малфоем? — Гарри не любил ходить вокруг да около и прощупывать почву. Он перешел сразу к главному. — Разве тебе мало сейчас проблем? Хочешь еще больше запутаться? — Гарри, я все знаю. Прости меня, но я подслушала твой разговор с Джинни, — проигнорировав заданные вопросы, Гермиона села на кровать и с вызовом посмотрела ему в глаза, наслаждаясь удивлением, выразившемся у того на лице. — Оу, — Гарри растерянно опустил взор. — Видимо, я торопился и не закрыл дверь. Джинни звала меня из камина, когда я вернулся в номер. Гермиона понимающе кивнула и пожала плечами. — Ума не приложу, как исправить то, что натворил Рон. Он повел себя как редкая сволочь. Я разочарован. Мне очень жаль, — его слова источали искренность сочувствия. — Я знаю, Гарри. Не переживай, Малфой обещал помочь. Завтра он использует связи для ликвидации выпуска журнала, — голос Гермионы был спокоен. Она верила в то, что Драко действительно это сделает. — Ты слышала все? Не желаешь взглянуть на «Ведьмин досуг»? Он у меня в номере. Гермиона на мгновение задумалась. Рональд вымарал ее имя в грязи, облил их брак помоями. Но добровольно пачкаться она не будет. Она не доставит Уизли такой радости. — Нет, Гарри, не хочу, — ответила она сквозь зубы и для убедительности покачала головой. — Я ушла после того, как Джинни расплакалась навзрыд. Еще раз прости. — Изъятие тиража не спасет твою репутацию, ты же это понимаешь? Героиня войны — слишком лакомый кусок для желтой прессы. Мерзкие сплетни не сразу забудут, — умолкнув, Гарри покачал головой и поджал губы. Гермиона устремила взор в потолок. Приглушенное освещение завладело ею всецело. В египетской культуре светильники всегда символизировали солнце. И рассматривая круглый сияющий хрустальный шар с причудливыми коваными орнаментами, она думала о том, как скорее вернуть это пресловутое солнце обратно в свою жизнь, потому что сейчас в ней царила непроглядная тьма. Борясь с головной болью, которая медленно подступала, Гермиона произнесла: — Можно использовать тактику «Проблема — Реакция — Решение». Гарри заинтересованно подался вперед, приготовившись внимательно слушать. — Расскажи подробнее? Я не силен в психологических приемах. — Метод отвлечения всегда был базовым элементом социального контроля, — Гермиона оживилась, почувствовав себя в своей тарелке. — Мы переключим интерес общественности со шлюх Рональда и моего грязного белья на реальную проблему: загадочные кражи египетских реликвий. В качестве реакции выступит расследование. Раскрыв преступление, мы предоставим решение. Иного пути я не вижу. Или можно применить Обливиэйт к каждому, кто читал «Ведьмин досуг». Договорив, Гермиона иронично и деланно рассмеялась. Гарри знал, что для нее заклятие забвения — больная мозоль. И напускное веселье, которое она выражала, являлось лишь защитной реакцией. Маской, скрывающей слабость. — Отвлечение внимания, значит. Этот метод ты использовала, переключив тему с поцелуя на репортаж в журнале? — глаза Гарри сверкнули торжествующим блеском, будто он постиг тайну мироздания. Его слова вызвали в Гермионе удушающую волну раздражения, и лишь любовь к Гарри заставила воспринять этот выпад вполне спокойно, со странной отрешенностью. — Никто не целовался, Гарри. Мы просто стояли близко друг к другу и соприкасались лбами. Я ему все рассказала. Он захотел меня приободрить. Гермиона говорила сухо и строго. Гарри не стал возражать. В глубине души он побаивался ее буйного нрава. Неопределенно хмыкнув в ответ и смягчив выражение лица, он вкрадчиво произнес: — Просто ты не видишь того, что замечаю я. У тебя голова забита разводом, работой и выходкой Рона. Твое восприятие происходящего затуманено и искажено. В отличие от моего. — Ты о чем сейчас? — О Малфое. — Гарри, ну сколько можно? Что ты заладил?! — ее голос взвился вверх, нарушив спокойствие размеренной беседы. — Я не заладил, — мирно вымолвил Гарри, взвешивая каждое слово, боясь разгневать Гермиону еще сильнее. — В те моменты, когда ты сосредоточена на своих делах, он очень странно на тебя смотрит. Это не простой взгляд коллеги или друга. — А какой? — глухо уточнила Гермиона, не догадываясь, к чему клонит Поттер. — Ну… Я имею в виду… — Гарри замялся, испытывая неловкость. — Именно так я засматривался на Джинни на шестом курсе. Понимаешь теперь? Гермиона разразилась заливистым смехом. И главное, искренним. Она ожидала многого, но никак не того вздора, что произнес Поттер. — Гарри, тебе нужно отдохнуть! Он же помолвлен! И кажется, ты забыл нашу с ним школьную историю любви, — шутливо ответила Гермиона, изображая пальцами кавычки. — Я не хочу спорить, но присмотрись к нему внимательнее. — Хорошо, — Гермиона кивнула, стирая улыбку с губ. — Давай лучше поговорим о работе? Пока ты не выдумал, что еще кто-то является моим тайным воздыхателем. Гарри закатил глаза и поднялся с дивана, разминая спину. Взглянув на наручные часы и неодобрительно покачав головой, он поторопился завершить диалог. — После беседы с Джинни я отправил отчет Кингсли о сегодняшнем дне. Обсудим дальнейшие планы за завтраком? Я что-то и правда очень устал. Гермиона вновь согласно кивнула, наблюдая за тем, как Гарри повернулся к двери. — Встретимся в восемь утра в коридоре. Отдохни, Гермиона. Все обязательно наладится. Я потребую от Рона, чтобы он больше тебя не беспокоил, — уже на ходу произнес он. — Спасибо, Гарри. Кстати! — при мысли о шведском столе рот Гермионы невольно наполнился слюной. — Я проголодалась. Где ты заказывал фруктовую тарелку для меня? Громкое урчание в животе заставило ее вспомнить о самом первом их вечере в Каире. Гарри озадаченно нахмурился, явно сбитый с толку. — Я уже третий раз за час чувствую себя полным дураком. Я ничего не понимаю вообще. — Ты разве не заказывал мне ужин, когда мы заселились? — голос Гермионы растерянно дрогнул. — Доктор сказал, что мне нужно поесть, а потом явился служащий отеля и принес оплаченную еду. Я забыла тебя поблагодарить за это. Прости. Поттер отрицательно мотнул головой. Он задумчиво замер, прокручивая все воспоминания того сумбурного вечера. Когда пазл сложился, Гарри открыл дверь и, сделав шаг вперед, остановился. Обернувшись, он вкрадчиво проговорил: — Заключение доктора Аль-Дали слышали только ты, я и Малфой. Ты ничего не заказывала. Я тоже. Хотя должен был позаботиться о тебе. Остается Малфой. Повторю еще раз: присмотрись внимательнее. Ты многое не замечаешь из-за своих проблем. Картинно вздернув брови и обдав Гермиону выразительным взглядом, Гарри бесшумно вышел, оставив ошарашенную и подавленную Гермиону наедине со своими мыслями, хлынувшими в сознание, словно лавина. Этот вечер растоптал ее двумя откровениями: Рон был опасен, а Малфой, возможно, вел совершенно не ту игру, на которую она изначально думала. Под прессом этих догадок Гермиона рухнула на кровать, широко раскинув руки.

***

28 декабря В половине восьмого утра Гермиона замерла у двери, ведущей в номер Драко Малфоя. Она нерешительно переминалась с ноги на ногу и не могла заставить себя постучать. Несколько раз заносила руку для удара, но каждый раз опускала ее, ругая себя за предательское волнение, скользящее под кожей, словно мелкая рябь на воде. «Теперь все изменилось… Ты ничего не знаешь…» — слова Драко эхом звучали в голове Гермионы, будто он произнес их всего пару секунд назад, а не вчера вечером. Эти фразы лишали сердце ровного ритма, а ее саму — уверенности. Что изменилось? Не знаю чего? Ответов не было. Оставалось только ждать, что они все-таки появятся. Собрав всю волю в крепко сжатом кулаке, побелевшими от напряжения костяшками Гермиона осторожно коснулась гладкой поверхности. С тихим щелчком дверь плавно отворилась. — Я думал, ты не решишься прийти, Грейнджер, — его ироничный голос звучал откуда-то из глубины люкса. — У меня нет причин тебя избегать, Малфой, — Гермионе пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закатить глаза. Слова звучали решительно, но фальшиво. У нее был повод его избегать. Интерьер их номеров ничем не отличался друг от друга. Она увидела Малфоя сразу же, как только переступила порог. Драко находился у широкого письменного стола и палочкой наносил заметки на пергамент. Отельный набор канцелярских принадлежностей он игнорировал. Малфой стоял к ней боком. Несколько мгновений он не отрывался от работы. Щеки Гермионы невольно покрылись довольно заметным румянцем. Она пришла не вовремя. Малфой был не только без рубашки, но и без штанов, в одном лишь махровом белоснежном полотенце, угрожающе низко повязанном вокруг талии. Его слегка влажные волосы небрежно растрепались после душа, придавая ему мальчишеский вид. Мышцы пресса напрягались каждый раз, когда он тыкал указательным пальцем в лист и беззвучно, одними губами проговаривал известные только ему данные, немедленно появляющиеся на чистой поверхности. Гермиона шумно сглотнула. Ей порядком надоело постоянно стыдливо опускать взгляд в пол в присутствии Малфоя, соблюдая правила приличия, которыми тот напрочь пренебрегал. Последовало несколько секунд неловкого молчания, и Гермиона решила не сдерживать рвущиеся эмоции. — Малфой, я думала, волшебники не страдают нудизмом. В чем твоя проблема? — делая паузы между словами, уверенно и холодно спросила Гермиона. Он оторвался от записей. Стальные глаза скользнули по ее телу, задержавшись на коротких джинсовых шортах, практически не закрывающих ноги, и белом шелковом топе, едва достигающем пупка, — самой скромной одежде, что она нашла в недрах чемодана Джинни. Холодная радужка обжигала, и яркая краска смущения затопила не только щеки, но и шею Гермионы. — Нудизм? — брови Драко взметнулись вверх. Он не знал, что значит этот термин. Либо искусно изображал удивление. — Это образ жизни людей в гармонии с природой, характеризующийся практикой наготы в обществе. — И это говоришь мне ты? — Малфой указал на полуобнаженное тело Гермионы. Судя по прищуру, он форменно над ней издевался. — Это другое. Я вынуждена так выглядеть, а тебе словно нравится красоваться на людях практически голым. Есть разница. Ты знал, что я приду. Ты сам меня позвал, — Гермиона шумно вдохнула и гордо приподняла подбородок. Малфой размеренно и плавно двинулся к ней, изящно поигрывая палочкой в руке. С каждым шагом полотенце пугающе опускалось все ниже. Он подошел слишком близко. Свеженанесенный парфюм обволок Гермиону в тугой кокон, заполнив все пространство легких. Нотки кожи и древесины преобладали над цитрусовыми, сдавив грудную клетку, словно дьявольские силки. Воздух. Он закончился. Гермиона злилась на себя за то, что проявила слабину и потеряла самообладание. Опять. Ее ощущения казались неправильными. Будто в теле сломалось что-то, отвечающее за равнодушие к Малфою. Ведь это был всего лишь запах. Он не должен сковывать сознание и разрушать волю. Однако этот момент стал одним из самых неловких в ее жизни. Полуобнаженный Малфой лишил ее самоконтроля. — Грейнджер, я не успел одеться после душа, потому что занимался ликвидацией тиража «Ведьминого досуга». Вот и все, — Драко склонил голову, хищно коснувшись взглядом ее губ. Совсем легко. «Присмотрись внимательнее…» — голос Гарри тихо прозвучал на фоне. — Получилось? — Гермиона притворилась, что не заметила этого, приказывая себе не смущаться еще больше и стойко выдерживать разъедающий ее покой аромат. — Разница во времени между Каиром и Лондоном составляет два часа. Нужно подождать. Распоряжения я дал. — Спасибо, — Гермиона коротко кивнула. Они смотрели друг на друга около пяти секунд, прежде чем Драко отступил. Тень пробежала по его радужке, делая глаза темнее. Малфой вглядывался в ее лицо. Гермиона не дышала, но подбородок не опустила. — Зачем ты меня позвал? Мы спокойно могли встретиться за завтраком. Его плечи напряглись, когда он присел на край кровати, закинув ногу на ногу, отчего полотенце плотно обтянуло бедра. — Есть один момент… — Ты хочешь мне объяснить твое пьяное поведение? — мягко перебила его Гермиона и улыбнулась одними губами, оставив взгляд равнодушным. — Ты хоть помнишь, что вчера было? Малфой сделал вид, что не заметил ее сарказм, и нахмурился. — Пьяное поведение? Я не третьекурсница с Пуффендуя, Грейнджер. Несколько бокалов огневиски не способны лишить меня трезвости, — Малфой возмущенно изогнул бровь. Выражение его лица было сдержанным и насмешливым. Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но Малфой ее опередил: — Я позвал тебя не за этим, но сначала нужно трансфигурировать одежду. Ты отвлекаешь меня своим откровенным нарядом. Он с вызовом прошелся взглядом по фигуре Гермионы еще раз, демонстративно останавливаясь на ногах и животе. Касаясь ее глазами, он словно оставлял на ней едкие отпечатки, вынуждая кожу зудеть, а дыхание сбиваться. «Присмотрись внимательнее…» — навязчивое наставление Гарри упорно не покидало мысли Гермионы. — Подойди, Грейнджер, — в его словах мелькнули повелительные нотки. Гермиона почувствовала, что ноги одеревенели. Во властном голосе Малфоя было что-то проникновенное. Выверенное. Вызывающее в ней интерес. Цепляясь всеми силами за обрывки здравого смысла, она произнесла: — С твоим уровнем мастерства ты можешь отлично справиться и на расстоянии, Драко. Спасибо. Голос прозвучал мягко, когда Гермиона назвала его по имени. Но беспрекословно. Пока она не выяснит, верна ли догадка Гарри, лучше не рисковать рабочими отношениями с Малфоем. Необходимо избегать тесного физического контакта. Недоверие к собственному телу, которое слишком бурно реагировало на аромат Драко, лишь укрепило это решение. — Я пробовала превратить шорты в летние джинсы и топ в блузку, но вышло опять что-то времен детства Шекспира, — Гермиона горько усмехнулась. Малфой молчал. Он не выглядел обиженным или удивленным после ее заявления. — Как скажешь, — сказал он ровно, отводя от нее взор. Сосредоточившись, Драко легко рассек воздух палочкой, делая изящный спиралевидный взмах. В этот миг Гермиона почувствовала тепло, растекшееся от груди к ногам, будто она встала под ласковый тропический душ. В первую трансфигурацию такого эффекта не было. И только после этого по телу заскользила ткань: короткий топ превратился в белоснежную хлопковую рубашку, превосходно сочетавшуюся с голубыми свободными джинсами. — Ощущения процесса изменились. Вчера все происходило иначе. Почему? — скрупулезно поинтересовалась она. Магия являлась изменчивой уникальной материей и неиссякаемым источником новых знаний. Они всегда манили Гермиону, даже сейчас, в состоянии замешательства. — Я же сказал вчера, что все изменилось, — отрывисто произнес Малфой и сжал челюсть, рассеянно вглядываясь в результат трансфигурации. — Со временем ты разберешься. — И это меня пугает, — честно призналась Гермиона, все еще обдумывая нюансы техники заклинания, которое он применил. — Ты говорил загадками, сегодня опять продолжаешь это делать. Скажи прямо, что ты имеешь в виду? Я не люблю неопределенность, — Гермиона подавила в себе порыв подойти к Драко, чтобы встряхнуть его. — Нужно сосредоточиться на поимке и ликвидации вампиров, а ты меня отвлекаешь, Малфой. Чего ты хочешь? — потребовала она, скрестив руки на груди в защитном жесте. Его взгляд ожесточился. На мгновение он поджал губы. — Пойти на завтрак, а после приступить к работе, — протянул он, пожав плечами и поднявшись с кровати. — Касательно вчерашнего… — Малфой сделал паузу и вновь подошел к Гермионе вплотную, возвысившись над ней. — Если ты отключишь свою правильность, то сможешь понять мои слова и действия. Теперь твой ход. — Спасибо, что очень доходчиво все объяснил, — язвительно поблагодарила Гермиона, поняв, что правды от него не добиться, и посмотрела на наручные часы. — Мерлин, мы должны встретиться с Гарри в коридоре через восемь минут. Так зачем ты меня звал? — громко воскликнула она, удивившись тому, как незаметно пролетело время. — Это подождет, — Малфой откинул волосы со лба. — Ответ из Лондона, как ты могла заметить, я еще не получил. Причина твоего присутствия тесно связана с ним. Поговорим на эту тему вечером. Гермиона кивнула и торопливо направилась к двери. Смятение в душе не утихло, напротив — воцарилось там окончательно. Прикоснувшись к ручке, Гермиона обернулась. Малфой, нахмурившись, смотрел ей вслед. Стараясь не опускать взгляд ниже его подбородка, она притворно сладким голосом попросила: — Оденься, пожалуйста. Магловское население Египта исповедует Ислам. Мусульмане отличаются строгими правилами в вопросах морали и нравственности. Ты привлечешь к нам внимание. — Неужели? А я думаю, что ты просто устала любоваться мной украдкой, — сказал он, глухо рассмеявшись. — Малфой, скажи, ты круглые сутки так себя любишь или есть перерыв на обед? — саркастично протянула Гермиона, стремительно захлопывая за собой дверь. Лицо горело огнем. Пальцы рук мелко подрагивали. Ей срочно нужно было умыться холодной водой.

***

Малфой поднял кисть к бронзовому молоточку в форме священного жука-скарабея и три раза отрывисто постучал. Звуки удара гулким эхом прокатились по длинному коридору, соединяющему Ротонду Национального музея с закрытой для простых посетителей библиотекой, куда пытались попасть Драко и Гермиона. Повисла неестественная тишина, нарушаемая лишь мелодичным тиканьем высоких напольных часов. Гермиона с раздражением посматривала на секундную стрелку, стремительно бегущую по кругу. — Мерлин, ну как же долго они заставляют нас ждать, — недовольно прошипела она. — Так мы ничего не успеем найти сегодня. Надеюсь, хоть у Гарри процесс сдвинулся с мертвой точки. — Грейнджер, успокойся, — твердо начал Малфой. — До встречи в Министерстве с членами следовательского штаба еще четыре часа. Успеешь ознакомиться с половиной книг. — Малфой, у меня в заметках двадцать четыре вопроса. Двадцать четыре! Без ответов. И три теории, которые нужно проработать. Мне нужна как минимум неделя. Холодный подход Малфоя к работе выбивал почву из-под ног Гермионы, заставляя ее нервничать. Драко закатил глаза, но промолчал. Наконец раздался громкий щелчок, будто провернули ключ в скважине замка, и грузная деревянная дверь плавно отворилась. К ним вышел смуглый мужчина лет сорока. С первого взгляда Гермиона не смогла определить, волшебник он или нет. Одет он был в служебную форму: черные брюки и белую рубашку с золотой эмблемой музея на груди. — Добрый день, — поздоровалась Гермиона с вежливой улыбкой. — Добрый день. Я вас слушаю, — на отменном английском языке сказал сотрудник. — Меня зовут Драко Малфой. Мне и миссис Уизли необходимо посетить библиотеку, — он жестом указал на Гермиону. Лицо Малфоя брезгливо скривилось, когда он произнес фамилию. — У нас имеется разрешение, — Драко протянул документ, заверенный египетским министром магии. Мужчина поднес карточку близко к глазам, читая строки, написанные Фахри. Проверив оттиск печати, он по очереди внимательно вгляделся в их лица. Сдержанно кивнув, он заговорчески понизил голос: — Заман Саад, к вашим услугам. Я хранитель книг. Проходите. Но имейте в виду, в библиотеке нельзя пользоваться магией. По всему периметру расположены камеры слежения, и присутствуют ученые магловского происхождения, — склонившись в учтивом жесте, он вытянул правую руку вперед, пропуская их. Гермиона облегченно выдохнула. Ситуация немного прояснилась. — Вы сотрудник Министерства? — спросил Драко. — Нет. К сожалению, я сквиб и работать в структуре не могу. Но я человек Мустафы Фахри, — в его глазах промелькнула тень горечи. — Прошу. Они оказались в мрачном вестибюле. Гермиона не успела толком осмотреться, как Саад проводил их в просторный читальный зал. Внутри него было прохладно и темно. Место тускло освещалось горящими лампами. Окна отсутствовали — солнечные лучи вредили древним свиткам и рукописям. Глазам Гермионы потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к приглушенной обстановке. Первое, что она отчетливо смогла разглядеть, — это книги. Тысячи. Много тысяч фолиантов, обтянутых кожей, аккуратно покоились на золоченых полках, которые выстроились вдоль стен, обитых деревом. При их виде глаза Гермионы загорелись. Она почувствовала совершенно детский восторг. Улыбка блаженства озарила ее лицо. Не в силах больше сдерживать эмоции Гермиона невесомо прикоснулась к рукаву пиджака Малфоя. — Посмотри, как красиво, — пылко прошептала она. — Тебе нравится? Малфой остановился и медленно повернулся к ней. Его глаза блеснули в окружающем их полумраке. Наклонившись к Гермионе, он поинтересовался: — Ты видела потолок? Гермиона направила взгляд вверх. От входа до противоположного края помещения тянулась яркая фреска, наполненная несколькими сюжетами из жизни египетских богов: треть изображения над их головами занимала Нут, представленная небосводом со звездами внутри тела. Центральная часть площади была отдана Ра в своей ладье в окружении многочисленной свиты. В самом конце царил Анубис, занимающийся бальзамированием. Не успела она рассмотреть все нюансы рисунка, как Заман Саад остановился посередине зала. По бокам от центрального прохода стояли дубовые столы и стулья. За ними сидели несколько пожилых ученых и что-то въедливо конспектировали. Хранитель книг указал на свободные места и, понизив голос, произнес: — Мистер Малфой, миссис Уизли, располагайтесь здесь. Я проведу вам небольшую экскурсию, после чего вы можете приступить к работе. Библиотека закрывается в шесть вечера. До этого времени читальный зал в вашем распоряжении. Сердце Гермионы трепетало от возбуждения. Это место, казалось, способно вылечить все ее душевные раны. Дать покой. Напитать силой. Появись сейчас здесь Рональд, она сможет стойко выдержать встречу с ним, без желания превратить его в слизняка. Тихий шелест страниц звучал в воздухе, пропитанном пылью и историей, и Гермиона с трудом заставила себя нарушить размеренность этого места. — Мистер Саад, у нас не так много времени в запасе. Мы бы хотели с мистером Малфоем сразу приступить к работе, — Гермиона с сожалением улыбнулась. Она дорого бы заплатила за то, чтобы иметь возможность пообщаться с хранителем подольше. — Подскажите, в какой части библиотеки хранятся книги о Сехмет и история вампиризма в Египте? — Устрашающая богиня-львица. Интересный выбор, — приподняв брови, произнес Саад, но его взор горел пониманием. — Вам сюда. Служитель бесшумно двинулся вперед по центральному проходу, застланному зеленой ковровой дорожкой, и спустя семь стеллажей свернул вбок, к полукруглому углублению. — Даже когда лев находится в клетке, он способен вызывать трепет. Материалы о Сехмет собраны в этом отсеке, — задумчиво сказал Саад, указав минимум на шесть рядов полок, простирающихся от пола до потолка. — История и основные вампирологические гипотезы Древнего Египта расположены в следующей секции. Приятной работы. Если понадобится моя помощь — обращайтесь на пост. Заман Саад выскользнул из прохода, оставив Гермиону и Драко в тишине. — Малфой, тут сотни книг. Мы точно просидим здесь неделю, — обреченно простонала Гермиона, озираясь по сторонам и разглядывая ветхие корешки. — Я думал, тебя обрадует этот факт, — Драко внимательно посмотрел на нее сверху вниз. — Да, в обычные дни. Но не когда Гарри один на своих плечах тащит все дело, — с раздражением прошипела она, сощурив глаза. — Он не один это делает. Пребывание в Египте плохо на тебя влияет, ты стала обожествлять Поттера, — Драко язвительно фыркнул и поджал губы. — Помимо своих обязанностей, он должен сегодня выполнить ряд моих просьб, пока мы будем отлично проводить здесь время и наслаждаться чтением, — Гермиона жарко настаивала на своем. — Грейнджер, у нас с тобой разное представление о наслаждении, — шепотом протянул Малфой, красноречиво вздернув бровь. Медленно подавшись вперед и нарушив дистанцию, он протянул руку и легко коснулся подбородка Гермионы. Когда их глаза встретились, зародившееся в груди Гермионы смущение превратилось в мелкую дрожь, прокатившуюся по телу, которое налилось тяжестью. Все происходящее вокруг стало таким простым, словно лавины из проблем не существовало вовсе. Сердце забилось столь сильно, что, казалось, разобьется о ребра. Восстановив сбившееся дыхание, Гермиона легко ткнула Малфоя в плечо и отступила, плотно прижавшись спиной к стеллажу. — Бери столько фолиантов, сколько сможешь отнести к столам. У нас много работы, — выдавила она охрипшим голосом, отвернувшись к полкам. К горлу Гермионы подступили предательские слезы обиды на свое собственное тело. Она не могла смириться с тем, что организм сломался вчера вечером на балконе. Стал жить своей жизнью, реагируя на каждое прикосновение Малфоя и заставляя Гермиону переживать те эмоции, на которые она не думала, что была вообще способна, запутывая ее и толкая на безрассудные поступки. «Глупое тело», — мысленно отругала себя Гермиона. Драко сжал челюсти. Его глаза сверкнули, но спустя мгновение снова стали холодными и пустыми. — Как скажешь, — выдохнул он.